* * *


О том, что без него не полон свет Вселенной,
Велел вам передать какой-то Мандельштам.

                        («Записка из тюрьмы»)


 
 
 
 

            * * *


Сказан тост из громких слов.
Церемонно съеден плов.
Обведён арабской вязью
Вещий смысл похмельных снов.

                        («Итоги философии»)


 
 
 
 

            * * *


Строка прилетала,
Души не застала.
Душа улетала –
Строки не поймала.

                        ("Небесное и земное")


 
 
 
 

            * * *


Небесный ангел в ад летит
Смертельным креном,
Чей позвоночник перебит
Шальным катрэном.

                        («Рожденье поэта»)


 
 
 
 

            * * *


Мне не выбраться из плена
Старомодного катрена,
Как феллаху с Иордана
Не отвыкнуть от Корана.

                        («Сравнительные жизнеописания»)


 
 
 
 

            * * *


Рожали, скитаясь три тысячи лет,
Еврейки, не знавшие азбук,
Чтоб умер в безвестности русский поэт
С немецкой фамилией Hansburg.

                        («Моя родословная»)


 
 
 
 

            * * *


Последнюю даст мне отлучку Харон
Взглянуть на безлюдье моих похорон.

                        («Элегия»)


 
 
 
 

            * * *


Унесён, не воскресну,
За последний предел,
А любимую песню
Так никто и не спел.

                        («Сороковины»)


 
 
 
 

            * * *


У тебя евреи, что пииты, –
Ни один не умер: все убиты.

                        («Песня о Родине»)


 
 
 
 

            * * *


Стихи мы пишем для друзей,
А прозу для чужих людей.

                        («Теория литературы»)


 
 
 
 

            * * *


– От слепого взгляда Рока
Скройся в самой середине.
– Лучше сгину одиноко
Без покрова, на вершине.

                        (“Разговор Оракула с Поэтом”)


 
 
 
 

            * * *


Не получается сказать
В формальном жанре некролога
О том, что на балу у Бога
Тебе сегодня танцевать.

                        (“На смерть Поэта”)


 
 
 
 

            * * *


Ты осилил дальнюю дорогу.
Два тысячелетия прошли.
Воротись к Отцовскому порогу.

                        (“Миллениум”)


 
 
 
 

            * * *


По Харькову пешком
Бродить без ясной цели,
Разглядывать дома,
Пока они стоят.

                        (“Счастье”)


 
 
 
 

            * * *


Блаженный миг зачатья обещал,
Что ждёт меня блаженная кончина.

                        (“Детерминизм”)


 
 
 
 

            * * *


Зачем цветы? – Есть листья клёна.

                        (“Шёпот из могилы”)


 
 
 
 

            * * *


                                                Exegi monumentum.

Есть два священных места: где родился
И где закопан прах.

Не спросят о живом: кому ты снился,
И с кем расстался в снах?

Скелет в земле истлел. Я очутился
Ни с чем на небесах.

Лишь дистих обо мне в бумагу впился
И жив в твоих глазах.

 
 
 
 

      ПЕРЕД РАССТАВАНЬЕМ


Собирайся в дальнюю дорогу,
Разбросай последние гроши,
Тронь губами песню-недотрогу,
Тронь глазами звездные ковши,

Перечти катрены и терцины,
Перепрячь сокровища души.
Ты идёшь в небесные долины
От земной заброшенной глуши.

Ты земную музыку отринешь,
Оттолкнёшься медленно веслом
И чуть видной точкою застынешь
В вечном небе чёрно-голубом.

Улетаешь, не вернёшься снова.
Отзвук пенья в воздухе дрожит.
Полумёртвым призраком живого
«Lacrimosa» Моцарта молчит.

 
 
 
 

            * * *


Здравствуй, Моцарт, весть подавший
Через двести с лишним лет.
........................................................
…....................................................

Ты вошёл за тихим звуком
В пеньи женских голосов.
За тюремным перестуком
Ржаво сдвинулся засов.

Погляди: душа разъята,
Беспокойна и темна.
Здесь, во мраке каземата
Чудом теплится она.

Двести русских зим минуло,
Как унёсся без следа.
Но в России, среди гула
Ты не слышен, как тогда.

 
 
 
 

            * * *


Сколько лет живёт Россия,
Только ночь да ночь.
Сколько раз идёт Мессия,
Слышит «прочь» да «прочь».

Ты, Мессия, инородец,
Длань Твоя легка.
Здесь родней «кремлёвский горец» –
Чёрствая рука.

Где, Россия, наш Спаситель?
Изгнан? иль убит?
На этапе? в пересылке?
Аль во рву зарыт?

Быть живою расчленённой
На роду тебе
Писано. Умалишённой
Не перечь судьбе.

 
 
 
 

      РОНДО-КОЛЛАЖ


«Я хату покинул
Пошёл воевать...»
«...Да отняли список,
И негде узнать».

«Откуда у хлопца
Испанская грусть?»
«...Забыть громыхание
Черных марусь...»

Лишь только кровавый покажется след,
Пойдёт по нему обречённый поэт:
«Я хату покинул
Пошёл воевать...»

 
 
 
 

            САПФИЧЕСКИЕ СТРОФЫ


Гонят прочь. Иду. Не дают проститься.
Вслед несутся брань, клевета, проклятья.
И никто не спросит, каково там будет
В общей могиле.

Без упрёка всех в тишине приветит,
Радостно кивнув, подойдя вплотную,
Смерть. И прекратит мановеньем жезла
Дрожь умиранья.

В миг, когда пройдёт угасанья трепет,
Вздрогнув, отделюсь от земнаго праха,
Зреньем боковым не тебя ль увижу
Рядом со смертью?

 
 
 
 

      НА СМЕРТЬ МАНДЕЛЬШТАМА


Посреди умирающих канущих тел
Не мертвец, не жилец распростёрт –
Вперегон отлетающих душ, за предел
Он летел полу-жив, полу-мёртв.
Добежал, додышал, дотерпел, досмотрел,
Додержался изморенный прах.
Пережил, переплыл, перенёс, перепел –
Бестелесный развеялся в снах.

Где ты нынче? – «Нигде:
На звезде и на дне,
За надбровным бугром,
За могильным холмом.
Усыпай – не дойдёшь.
Умирай – не найдёшь.
Не зови. Не ищи.
Не вернёшь.

Я оставлен один
Среди мёртвых равнин,
Среди впадин и гор,
Жёлтых звезд, тёмных нор.
Позади – суета.
Впереди – чернота.
Пустота. Немота.
Красота.

А земная судьба –
Что без двери изба.
Ты извечно внутри,
И всегда взаперти.
Заходи – не войдёшь.
Убегай – не уйдёшь.
Не гадай. Не считай.
Не поймёшь.»

 
 
 
 

            * * *


Сорвавшись с небес, прилетела строка.
Тепло и прохлада небесной печали
Флейтовой мелодией Глюка звучали,
Настоянной вечностью в звездном ковше.

Люблю прикасаться душою у душе,
Разгадывать губ шевелящихся шёпот.
Под грохот Вселенной и времени хохот
Душа тишиною ответит душе.

Проходит мгновение Божьего сна.
Исчезнет видение синей эмали...

Сойдёт божество, где его не искали,
Наступит нога на плотину песка,
Ветра загудит от органной педали,
Ручьи зазвенят до кристального дна.

Стремительно, не дожидаясь, пока
Наслушаюся слова небесной скрижали,
В ближайшую близь – словно в дальние дали –
В подземные царства уносит река.

 
 
 
 

            ЗВОН КАТРЕНА


Уйти – уйду, как все идут,
В края глухие,
Докуда тропы не ведут
Тела живые.

А вам оставлю на прощанье
Горстку тлена,
Да с ним – неслышимый, нетленный
Звон катрена.

 
 
 
 

            * * *


С кем слово передать,
Куда не долетит
И самый громкий крик?

Откуда не слетит
Ни ангел, ни душа,
А слышен только стих.

Мелодия стиха
Притронется к душе
Мгновенна и тиха.

До смерти не узнать,
Чей голос мне напел
Её издалека.

Нетленна и терпка,
Как первая любовь,
Последняя строка.

 
 
 
 

            * * *


И ныне раба отпуская в отлёт,
Без звука порвётся любви волоконце,
Последним остынет родимое Солнце,
За Солнцем – последней – надежда умрёт.

 
 
 
 

                ЗАВЕТ


Войду я, безжизненно тих,
В твоё подсознанье.
Оставлю магический стих
Без слов и звучанья.

Порядок таинственных слов
Темнее зачатья.
Виденье несбыточных снов
Сильнее заклятья.

Тебя, когда ступит нога
В смертельный тетраэдр,
Последняя ясность стиха
Назад переправит.

Реальности утренний свет
Заслонишь ладонью,
Но мой запредельный Завет
Не вспомнишь спросонья.