|
Проза на «Новой Литературе». Авторы: «Н»
|
Название: |
|
Жанр: |
|
Автор: |
|
Цитата: |
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
P.S. |
|
рассказ |
|
Олег Неустроев |
|
...Глеб стол накрыл на одного. Он приготовил отбивную, и соус к ней, и зелень, и салат. Сверкали на столе фужер и рюмка, столовый нож блестел. Салфетка белая лежала у тарелки. Открыл балкон, портьеру сдвинул, – прохладно стало и светло. Все как любил всегда и делал он.
И этот день такой, как все. Менялись мысли в опьянении привычно: купить белье, костюм, рубашку, галстук, туфли и носки. Оставить книги сослуживцам, кассеты, диски раздарить. Он думал о себе со стороны: как будто тот умрет, кто за столом сидит и пьет, не тот, кто думает о нем.
Воображение его остановиться не могло. Вот комната пустая, три табуретки в ряд, на табуретках гроб. В гробу, в костюме новом, в рубашке свежей, галстуке, носках, серьезный мертвый Глеб: большая голова, как у мертвецов всегда бывает, и бледное лицо. Все бесконечно и неловко, прощание напрасно. И все опять не то, опять со стороны – такое детское желанье посмотреть.
Разволновался Глеб и выпил – дыханье водки ощутил и, чуть помедлив, закусил, кусок отрезав отбивной и обмакнув в острейший соус, – теперь уж все равно... |
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Грибник |
|
рассказ |
|
Олег Неустроев |
|
...Садилось солнце за спиной и тени мрачно удлинились. Грибник устал ходить по лесу. Устал бороться с этим лесом. С враждебным, мрачным, темным. И по-осеннему сырым. Мечтал укрыться с головой большим домашним одеялом, согреться и уснуть.
Но лес темнел неотвратимо. Наткнувшись на овраг, грибник спустился под откос, спиной прижался к стенке земляной и думал:"Заблудился. И заблудился хорошо. Так основательно, что ночевать придется здесь". По крайней мере, он определился.
Не стал костер он сразу разжигать. Сначала веток натаскал в овраг, пока еще была возможность хоть что-то разглядеть. Затем обломком ветки в стене оврага вырыл нишу и перед ней костер развел. Теперь вокруг не видел ничего.
Он просто выбился из сил. Дождался еле-еле, пока костер сильнее разгорится и в пламя положил два самых толстых, на растояние ладони друг от друга, параллельно, березовых ствола. Поглубже в нишу вжался и уснул... |
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Осенний дождь |
|
сборник миниатюр |
|
Олег Неустроев |
|
...Он находился в кресле. В огромной комнате. От самого окна и до стены в ней пыль перемещалась. В цилиндре солнечного света. Струилась и текла. Сверкала. Себе алмазной представлялась.
Откинулся на спинку. Закрыл глаза. И все, что окружало, сначала скуку навевало. Потом – успокоенье. Тепло, покой, дыханье равномерное. Приблизились к нему. По очередности, без звука. Он не противился нисколько. И показалось, что уснул.
Как будто бодрствовал в свете – текущего огня, расплавленного солнцем. Сквозь пыльное стекло, как лазер сквозь алмаз, оно сверкало и текло, и обжигало. Сначала шею и лицо. Затем, почувствовал он, огонь достиг ступней, и он сгорел. Но как-то так, без боли. Без ожогов. Неокончательно сгорел.
Он весь сгорел. От пяток до макушки. Исчез. Никто его не видел. Осталось только кресло, в котором он сидел. Оно еще покачивалось немного... |
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Свободный полёт |
|
рассказ |
|
Олег Неустроев |
|
...Кашлянув, начал слепой:
– Я летом на даче живу. Там река. Я рыбачу. Когда видел, удил с поплавком. Теперь леску мотаю на палец и чувствую рыбу за метр до крючка. За полметра я слышу, как чмокает рыба губами, шевелит плавником и пахнет уловом. Тогда, теплым летом, два года назад, я удил с поплавком. Он прыгал на мелкой волне и плыл по течению вниз, когда тучи прибило к реке и гроза, воду с неба с рекою смешав, разразилась. Я быстро промок без укрытия под крупным дождем, пока ветром его не снесло, и молния вслед разразилась ему над волнистой рекой, красно-желтую искру выбив из волны. Искра разрасталась, как шар надувной. Воздух свежий, сменившись, нес запах арбуза с реки, и искра красным жидким огнем приближалась. Я, быть может, тогда приготовился к смерти, я видел: все прошедшее время свое и тотчас – все время свое впереди, пока шар не накрыл с головою меня.
В каменистой земле по колени очнулся. И тяжесть, и сила остались еще – камни пылью крошились в руках, когда я выбирался по берегу вверх, и удочка следом тянулась за мной. Я леску смотал и увидел: один за другим на крючке два выскочивших глаза мои. И видел я сбоку какое-то время себя, пока они не погасли совсем... |
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Аутсайдер |
|
эссе |
|
Александр Нинидзе |
|
...Именно поэтому в данной статье речь идёт об аутсайдере, постороннем, и не только с точки зрения обучения или нации, а скорее в существенном, даже в социальном плане. В темах подобного рода единственная проблема - это найти стиль, так как идея приходит потом. Таким образом, данная статья не имеет никакого отношения к интеграции, положению беженцев и к исламским мечетям на территории Италии. Этот бесплодный материал я бы оставил для полуфашистских газетёнок. В то время как перед юным сознанием (и не только) предпочитаю наблюдать за посторонним, который иногда замечается в зеркале, то есть человек перед собой, а значит и перед миром... |
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
История о том, как веселый шаир разучился смеяться |
|
сказка |
|
Рустам Ниязов |
|
...От этого рассказа плечи бедного Шаира затряслись еще сильнее, слезы прямо брызнули из глаз. Где-то краешком все-таки скользнула мысль о том, что происходит что-то неладное с ним, что нельзя так плакать и убиваться от рассказов первого встречного человека… Но, не мог ничего поделать с собой.
Неуемная старушка, покряхтывая и поскуливая, выдавала рассказ за рассказом о своих бедных сыновьях. И чем больше просил шаир рассказывать о ее сыновьях, тем жестче и сильнее становился ее голос. От былого скуления не осталось и следа. Зато в голосе появились странные рычащие звуки, как если бы она объелась сорной травы шафран, и у нее разболелось горло.
И чем больше плакал бедный шаир над ее горем, тем больше слабел. Он уже не пытался подняться на ноги, он обливался слезами, чувствуя жжение в глазах и жажду.
Когда взошла луна и осветила разрушенный храм, у стен которого они сидели, у Зарпы возникло смутное, едва тлеющее желание посмотреть на свою мучительницу, так не вовремя подвернувшуюся на дороге. Все-таки с трудом смог повернуть голову… О, увиденное напугало его настолько, что у него мигом просохли слезы... |
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Сказки о Бессмертном |
|
сказка |
|
Руслан Нурушев |
|
...Его не смущало, как так могло быть, что он где-то еще – мало ли что может произойти в этом удивительнейшем из миров? – за века и тысячелетия своей жизни ему встречалось и не такое, да и помнил он к тому же поучения несравненного Фао-Шиня, великого мудреца Восточной Окраины, с которым имел он в свое время долгие беседы, когда случай приводил его в Лиань, где держал Фао-Шинь свою школу. «Посмотри, Гильгамеш, на этот камень и это дерево. Что делает камень – камнем, а дерево – деревом? Свойства ли их или формы? – и Фао-Шинь вопросительно поворачивал к нему голову, но сам же и отвечал, – Нет, свойства и формы текучи, изменчивы и каждому они зрятся разными, ибо зависят от наших чувств, а не от их сути. Делает же их тем, что они есть, – мысль: мысль камня, что он – камень, застывшая и не позволяющая ему потечь водой или стать ветром, и мысль дерева, что оно – дерево, а не птица, сидящая в его ветвях. Посмотри на меня и себя, Гильгамеш. Что делает тебя – Гильгамешем, а меня – Фао-Шинем? Только мысль, что ты – Гильгамеш, а я – Фао-Шинь. Только мысль, вне которой все едино и все есть все. Убери эту мысль, и ты сможешь стать всем, хоть камнем, лежащим у дороги, хоть птицей, летящей в небесах». И Гильгамеш знал, что родившийся в эту ночь, под этой звездой, есть он же сам, еще одно его воплощение, а мысль, нашептывавшая, что это безумие, что не может одно быть вместе с тем и другим, – всего лишь мысль, которую можно убрать, и все станет возможным, даже самое невозможное. Разве возможно бессмертие для рожденного смертной, для имевшего начало? Вся мудрость веков, вся новая наука в один голос твердили, что нет. Однако он жил и знал, что будет жить и никогда не умрет... |
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Мелхиседек |
|
философский роман |
|
Виктор Нюхтилин |
|
...Прочему мы не ощущаем постоянной ущербности своих знаний? Как мы можем жить, не понимая чего-то главного о своей жизни? Почему это происходит? Почему мы не ищем сути всего, окружающего нас? Потому, что, во-первых, когда мы в младенчестве докапывались до этой сути, наши взрослые нам не помогли. Сами ничего не знали. И нас заставили все принимать на веру. А ребенок очень доверчив. Ему сказали, что его зовут "Коля", и он верит этому до конца своих дней. Ему отвечают на все его вопросы - "так надо", и он привыкает к этому ничего не объясняющему объяснению. Привычка становится жизненной позицией. Все, что есть вокруг, - "так надо", лишь бы был авторитет, который это произнес. Ему, авторитету, виднее, надо просто слушаться и верить...
...Итак, откуда все вокруг взялось, включая и нас самих? Готовые ответы на это есть, и они в обобщенном виде дают две точки зрения на эту проблему. Одна из них идеалистическая, утверждающая, что все было создано чем-то Высшим и нематериальным, а другая материалистическая, настаивающая на том, что все ничем и никем не было создано, а существовало всегда. Даже их названия уже подсказывают нам разницу- "идеалистическая", значит, - что-то связанное с идеями, а "материалистическая", - это что-то про материю. Какую же из этих концепций выбрать? Можно кинуть жребий или просто ткнуть пальцем, куда попадем, но хотелось бы выбрать осознанно. Чтобы выбрать осознанно, надо сравнить одно с другим. Чтобы сравнить одно с другим, надо разобраться, что есть что. Чтобы разобраться, что есть что, надо помнить, что мы не первые задаем этот вопрос, и ответы на все это уже, повторим, есть. До нас с этим уже основательным образом разобрались. Но если мы по-прежнему задаем себе этот вопрос, то, очевидно, что разобрались с этим традиционным, ничего не объясняющим способом. Способом давления авторитета. Иначе мы не задавались бы этим вопросом по сию пору. Мы же не задаемся вопросом, - бьет током или не бьет, если браться за провода голыми руками? Тот, кто с этим разобрался, нашел аргументы, чтобы доказать, что бьет. Или сам стал таким пассивным, но абсолютно неоспоримым аргументом
Вот на этом неоспоримом уровне интересующая нас проблема до сих пор не решена, и мы ничем не рискуем, если попробуем решить ее самостоятельно. Как видим, размах нашего предприятия с самого начала претендует на определенную сложность. Но она вполне преодолима, если нам принять за основу тот главный принцип нашего поиска, который предполагает, что авторитетов для нас больше не будет, и мы будем искать истину самостоятельно. Здесь не надо комплексовать. Истина доступна всем, а не только дипломированным специалистам. Если мы кого-нибудь из них при этом обидим тем, что будем подвергать сомнению очевидные и святые для них вещи, то мы заранее и искренне просим у них прощения, и предлагаем перейти к телевизору, - там можно переключать каналы...
...Ну, что ж, исходя из всего сказанного, мы убеждаемся, что Бог, Создатель, не просто вероятен, он просто обязателен, ибо это, - объясняет все. Все остальные предположения, исходящие из Его отрицания, рождают лишь новые загадки и новые доказательства своей несостоятельности. А если из двух вариантов, пытающихся объяснить нам что-то, один ничего не объясняет, а другой объясняет все, то надо выбирать тот, который все объясняет, каким невероятным он нам ни казался бы. В данном случае признание Творца требует даже меньшей веры, чем Его отрицание. Ибо это отрицание является удивительным по непонятному упорству отрицанием Единственно Объясняющего, и основывается оно всего лишь на необъяснимости самого Единственно Объясняющего, то есть, на нашем относительном несовершенстве, что, может быть, поправимо в будущем, когда мы станем развитее. А отстаивание ничего не объясняющих вариантов не имеет будущего. Тем более, что развитие медицины позволяет надеяться, что когда-нибудь материализм станут лечить в детстве...
...Однако, по-прежнему твердо считается, что и в мозге кое-что хранится. Разве не так? Действительно, хранится. Информация управления и координации, но та ли эта память, о которой мы говорим? Если хранится та память, которую мы имеем в виду, то где? В каком его участке? Определите его - и спорам конец. Где он? Никто не знает. Не могут найти такого участка. О том, что память находится вне мозга, мы убедительно докажем дальше, а пока скажем следующее - по итогам операций, травм и опухолей, уничтожающих отдельные участки мозга, были перебраны все его отдельные секторы, и выяснено, что после удаления любого из участков мозга могут теряться способности суждения, обучения, осязания, зрения, адекватных психических реакций и т.д., но память о прошлом остается! К настоящему времени увлеченная рука хирурга неоднократно вырезала все по очереди участки мозга и ни разу память от этого не пострадала. Нет ни одного участка мозга, где хранилась бы память! Память нельзя "вырезать". Если сказать, что в холодильнике нет ни одного отделения, где хранится кипяток, то где основания утверждать, что холодильник - хранилище горячей воды? И где основания утверждать, что память находится в мозге, если уже заглянули во все его уголки, а ее там не нашли?..
...На этапе материального воплощения мы несем страдания, обусловленные созданной нам обстановкой рождения и жизни, специально подобранной таким образом, чтобы отточить те или иные стороны нашего характера через болезненные столкновения с несоответствием наших желаний, порожденных этим характером, и реальной обстановкой, куда нас помещают по плану нового рождения. Происходит хирургическая операция без наркоза по ломке и совершенствованию отдельных черт характера. Затем переход в нематериальное состояние изменяет форму сознания, наступает стадия оформления характера, послеоперационный период. Появляются муки совести, неудовлетворенности и несовершенства по отношению к Нему, страдание от недостижимости близости к Нему, понимание, что источник этой недостижимости в собственных неправильных установках, решение на новую операцию-жизнь в материальном воплощении, новый переход, рождение и снова мучительная пластическая операция на характере без анестезии. Тот, кто не страдает, тот живет зря - тот ничему не учится. Тот, кто страдает всю жизнь, не избавившись от страданий, тот тоже живет зря - тот ничему не научился...
...Анализ мышления говорит о том, что когда человек заостряет свое внимание на каком-то наборе явлений физического мира и думает об этой проблеме постоянно и напряженно, то он в этот момент не идет логическим и планомерным путем, а просто настойчиво и беспрерывно ставит вопросы или один и тот же вопрос в поисках обозначенного интересом ответа. Находясь в таком постоянном напряжении подвисшего вопроса, он рано или поздно получает ответ в готовом виде и сразу. Это общий вывод. По-другому ни одно открытие не происходит. Основные аксиомы науки открыты именно в результате интуиции и озарения, без всякого применения логики, просто неожиданным проблеском готовой истины. Если состояние упорного вопросительного рассматривания какой-либо проблемы можно отнести к стадии умственного анализа, то только в том случае, когда этот проблеск озарения все же приходит и вопрос сразу видится решенным. Ганс Селье, автор понятия "стресс", биолог, помимо биологии посвятил много времени изучению процесса научного мышления. Сам несомненный материалист, но честный ученый, он пришел к выводу, что ученое открытие - всегда момент внезапных озарений. Рассматривая научные отчеты об опытах, предоставляеме ему лабораториями его института в Канаде, он убедился, (будучи сам руководителем всех опытов и их непосредственным свидетелем), что в своих отчетах его сотрудники всегда ретушируют деятельность, предшествующую открытию, с целью представить ее в виде успеха, обеспеченного их прозорливыми и последовательными логическими действиями. На самом же деле все происходит в обратном порядке - сначала получается результат, падая как с неба, а потом под него подгоняется весь предшествующий процесс с точки зрения целенаправленного пути к результату. Говоря о логике научных работ, Селье приводит такой пример: человек приходит в зоопарк и ему говорят - "там волк, там жираф, а там олени". Это и есть логика - расставить пойманное по местам. А когда этих зверей отлавливали, то на них или натыкались случайно, или доверялись чутью - это и есть озарение, или открытие...
...С удивлением, от которого глаза самопроизвольно лезут на лоб, приходится убеждаться, что палеолит - это всего лишь предполагаемый исторический период дикости человека, о необходимости которого большевики от науки говорили столь часто, что он как бы свершился уже в качестве факта! С очередным остолбенением, и, не веря своим глазам, в очередной раз читаешь, что доказательств палеолита нет, но (!) они и не нужны! Серьезные ученые буквальным образом пишут, что доказывать палеолит археологическими фактами - это ломиться в открытую дверь. И, знаете, - почему? Сейчас последует очень сильный аргумент - потому что, ведь должен был человек что-то кушать до тех пор, пока не появилось земледелие, охота и скотоводство! А если он все же должен был что-то кушать, то он мог это делать только за счет собирательства (это синоним слова "пастись")! То есть он был просто животным! Доказательств этому нет, - это правда. Все доказательства говорят об обратном - человек появился сразу на достаточно высоком культурном уровне, и никаких следов его дикости нет. Но эти доказательства - доказательства Бога. Ученому этим путем идти опасно. Засмеют. Надо придумать палеолит. Вот и придумали...
...Даже в порнографии, которая по рейтингу популярности занимает двадцать первых сайтов (двадцать первых!!!) в списке наиболее посещаемых тем интернета, произошел откат от достигнутых позиций. Наше "даже" говорит не об осуждении порнографии. Мы не вправе осуждать свой интерес к ней. Это - тоже наша природа. Отказавшись от материализма, как возводящего эту природу в причину Всего, мы отказались и от идеализма, который делает эту природу иллюзорной и недостойной. Мы договорились, что раз уж Бог создал нас для жизни и в природе, то ничто в природе не может не быть занятием для людей, если это не встречает сопротивления других участников данного занятия. Наше "даже" имеет в виду только соотносительность порнографии с искусством, потому что с одной стороны это уровень средневекового бродячего цирка (раньше в нем показывали исключительные уродства человека и гребли на этом деньги, а теперь показывают наоборот исключительные достоинства и гребут деньги, опять же, с этого), а с другой стороны, она прямо является не искусством, а наркотиком, миром мечты, в котором через отождествление с персонажами переживается то, на что вряд ли пошел бы каждый человек в реальности. Поэтому никто не против порнографии. Это - дело личного интереса. Здесь каждый свободен в предпочтении, отвергании или даже в поклонении ее стереотипам. Большого общественного вреда за ней вряд ли можно заметить. А полезна она хотя бы уж тем, что способствует обмену опыта между людьми, будит чувства, дает сексуальный заряд, совершает методико-наглядное обучение начинающих, сближает случайных знакомых и помогает коротать длинные зимние вечера. Но и здесь - ощутимые потери. От французских игриво-монументальных картинок она перешла к чувственной голландской, оттуда перевалила к изобретательной итальянской, оттуда откинулась к смачной немецкой, а от нее докатилась до механистически-животной американской, где никакого томления, никакой неги, где все смешалось в уродливую кучу: кони, люди, собаки, идиоты в масках, заумники с камерами, мужчины с мужчинами, женщины и мужчины с неженщинами-немужчинами, хлещут плети, жужжат вибраторы, им на смену приходят телефонные трубки и баллончики дезодорантов, истекает кал и струится моча, как будто все это происходит в меблированном туалете, куда каждый рвался, судя по отправлениям, как минимум три дня, но когда все там счастливо встретились, то решили пока повременить ради других потребностей. Конец пришел и этому "искусству"...
...Самое противоречивое явление в истории - войны, несмотря на свою фиктивную внешнюю ясность и некоторое изначальное несоответствие нравственности вообще, также претерпели во времени совершенно удивительные превращения под напором нравственного вмешательства. Уж, казалось бы, что может слушать и чему может вникать война, которая нацелена всеми своими средствами на решение крайнего вопроса - или тебя, или ты? Основная цель войны в тактическо-операционном плане - уничтожение армии противника. Но это только сейчас! Раньше война подразумевала, что оккупант будет убивать, грабить, насиловать и изгонять мирное население. А еще раньше и брать в рабство. Прошло очень много времени, прежде чем в сознании людей возникло понятие "мирного противника", против которого применение оружия, не обусловленное военной необходимостью, - неоправданная жестокость. Только в 20 веке появилось понятие "военное преступление", именно, как преступление против мирного населения. А до этого по праву победителя мирное и беспомощное население убивалось, если не успевало уйти в леса и болота. Иисус Навин, как с захлебывающейся гордостью пишется в Библии, убивал жителей покоренных городов всех, до единого. Если провести Нюрнбергский Процесс по преступлениям против человечества на итогах всей истории, то еврей Навин сидел бы рядом с антисемитом Гитлером и, возможно, у них был бы даже один адвокат на двоих - суть защиты была бы одной и той же по аналогии самой сути преступлений обоих. Но Гитлер осужден людьми его времени, а Иисус Навин людьми его времени сделан героем. Вот как изменились понятия нравственности!..
...Что еще осталось от буддизма, чего, вроде бы нет в Европе? Ах, да! Знаменитые коаны! Что такое коаны? Это фразы, которые специально придуманы таким образом, что они или вообще не имеют смысла (согласимся - трудно придумать такую фразу!), или смыслы их разных частей прямо противоречат друг другу. Зачем это? Для того чтобы, обмениваясь такими фразами, или задавая их в качестве вопросов, вводить собеседника в особое состояние ума, при котором отключается логика. Задача ясна - познать можно только взглянув на что-то со взаимно противоречивых позиций, когда каждая из них в отдельности правильна относительно данного явления, а вместе они логически исключают друг друга, так что приходится познание брать наитием, порожденным логическим клином этих двух столкнувшихся суждений. Пожалуй, сказать здесь, что это тот же самый европейский принцип дополнительности, о котором мы уже знаем, - это обидеть читателя, который уже и сам уже догадался. Считай, читатель, что я этого не говорил...
...Евреи. Переходя к данной теме, а тем более так называя новую главу, испытываешь мало чувств, которые могут относиться к тому, что обычно квалифицируется в качестве источника вдохновения. Полностью пропадает даже настроение что-нибудь делать всерьез и хочется просто отбыть номер. Все это потому, что разговор по данному поводу каким-то странным обычаем всегда приобретает характер скандальности, даже если этот разговор затевался совсем не во имя скандала. Причем достается здесь затеявшему словоговорения буквально со всех сторон, потому что мир явно разделился на тех, кто не любит евреев, на тех, кто сочувствует тем, кто не любит евреев, на тех, кто считает образцом высшей морали показательно любить евреев и на самих евреев. Попасть куда-то в спокойную незаинтересованную зону совершенно невозможно. Ничего среднего здесь не дано и каждый, кто не находит в чужой позиции соответствия своей личной позиции (а надо заметить, что все позиции в данном вопросе всегда, почему-то, крайние), начинает разнузданно голосить и нещадно призывать все святое, что есть на свете, себе в свидетели. Угодить совершенно невозможно ничем другим, кроме как полным и неистовым разделением любви или ненависти, глазами на выкате от преданности и всегда готовым вырваться наружу поддерживающим кличем. Точка очень болевая...
...Вопрос о пророчествах и сложный и простой. Сложность его состоит в той непосредственной таинственности самого процесса пророчества, при котором человек что-то громогласно объявляет своими устами другим людям, предваряя это прологом, который все наперед сказанное объясняет волей Божьей, которая вот именно сейчас будет слетать с этих самых уст, поскольку Богу угодно было использовать данного человека в качестве транслятора Своих мыслей. Таких трансляторов и называют пророками. Физиологическая и психическая сторона пророчеств абсолютно не идентифицируется никакими науками и судить о достоверности пророчества, или зафиксировать момент приема информации непосредственно от Самого Бога не удается. Выходит, что пророк берет на себя все сам, а все остальные должны брать на веру все то, что он берет на себя опять же сам. То есть, верить в то, что он говорит именно от Бога под его же ответственность. В этом и сложность... |
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Интересные биографии знаменитых учёных, писателей, правителей и полководцев
|
|
Новости