На туалэте типа сортир им самое и место. Но не в текстах. Эти «Мэ» и «Жо», они ведь всеобщие (полувсеобщие: нивелируют, но не объединяют, не «я», но и не «все», – 1/2 всех, два мегазагона), а литература – личностное, ликовое. Её не интересуют загоны, это ведь не демография…

Не так давно мы опубликовали «Наше лето» Дарьи Кожемяки и «Может быть» Виктории Сушко, и это, конечно, приветы из загона «Жо».

Дарья Кожемяка «вновь и вновь мысленно уплывает в тот отпуск, в летнее чудо» – туда, где ОН, – и заплывы эти оказываются ненапрасными («Ну что, примешь гостя?» – слышу я сквозь вату, которой кто-то сдуру набил мне уши. Твои глаза снова ждут и надеются, как тогда, много-много лет назад»). К героине рассказа Виктории Сушко ОН не возвращается («Сижу на скамейке в городском парке. Устала. Появись, что ли, а то я сама уже постепенно исчезаю. Появись, я скажу тебе «здравствуй». Я скажу тебе самое главное. Может быть»).

Оба случая – страшно культурные, и есть в этом что-то неприятно-оправдывающееся: не подумайте, это не безмозглое томление крестьянки по пролетарию, это цивилизованное, даже высокохудожественное чувство. «Мне нравятся дымчатые фигурки Ренуара, пёстрые орнаменты Климта и романтическое одиночество Фридриха. Поэт (ОН – Е.З.) заворожен «Заклинательницей змей» примитивиста Анри Руссо…» (Сушко); «– Да, я влюбилась, – твержу сама себе, – но я ведь творческая в определенном смысле личность…» (Кожемяка). Сейчас весна, и хорошо видно, что и без Ренуара всё у всех получается. И не надобится быть ни творческой, ни личностью…

Есть так называемое «витальное творчество», продолжение рода, при-рода. В нём мы и участвуем как «Мэ» и «Жо», и ничего нового тут не придумаешь, как ни крути(сь), а принцип один, и вполне понятно, что тоскует прынцесса по своему прынцу (определяя это, поскольку кровь голубая, а диплом красный, «экзистенциальным вакуумом» и «придумыванием новых смыслов бытия»). И есть творчество как творение не-природного, ино-природного мира, творчество как искусство. Если в первом случае всё надо делать как все (как 1/2 всех), то во втором только свой лад и интересен. Его-то как раз и нет в этих одинаково аккуратненьких рассказиках с названиями духóв. За аккуратность, наверно, и взяли. Так иногда ставят четвёрку по физике какой-нибудь прилежной ученице, которая из той физики только «фи» и запомнила. Но прилежная, старается…

Почему, когда делаешь простую, будничную работу, в голову часто приходят самые заветные мысли, нужные, настоящие?.. (Дарья Кожемяка).

Действительно – почему? Приходи они в другое время, вы бы, может быть, их записали. Нам прислали. И сейчас бы шёл совсем другой разговор…