Мелкий я человечек. Сам себе кажусь мелким и злюсь от этого. Хочу быть масштабнее и не могу: все одно выше головы не прыгнешь. А злобу-то куда денешь? То-то и оно, что некуда. Вот и злобствую бессильно: и на себя, и на всех окружающих. Прямо-таки желчью исхожу. Иногда так распалю себя, что готов сокрушить весь мир в своей ярости. "Ну почему, - думаю, - они такие большие, а я такой маленький? Почему?" Но и от злобы можно устать. А впрочем, только от злобы-то и устаешь. И тогда я ложусь на кушетку и смотрю в потолок. Долго смотрю. Пока не усну. А наутро все повторяется: похожу по улицам, накоплю ненависти на весь оставшийся день и злобствую... Я одинокое насекомое. Я не должен был рождаться человеком. Это какая-то "ошибка природы". Ибо в душе я самое настоящее насекомое. Мне бы по стеклу ползать, лапками потирать, летать над каким-нибудь водоемом. Вот жизнь! Не то что у людей. Ополоумели так, что спасу нет. Друг друга скоро сожрут - костей не оставят. Им друг друга не жалко. Они привыкли. Привыкли ничего не чувствовать. А у меня душа болит! Как будто что-то новое родиться хочет. Это я в насекомое превращаюсь, наверное. То есть - возвращаюсь к своей истинной природе. Ведь мы только внешне люди. А по сути мы или жуки, или тараканы, или кто-нибудь еще: не обязательно называть нас - важно почувствовать это. Кто-то может сказать, что я всего лишь метафоризирую человеческое существование, что все равно мы остаемся людьми. А я говорю вам: нет! Это не метафора, но самая что ни на есть реальность: да, мы паучки. Или что-нибудь в этом роде. Мне даже доказывать не надо сию простую мысль. Достаточно понаблюдать за человеческой жизнью и "все станет ясно". Более того: мы и страдаем-то оттого, что не сознаем такого очевидного факта! То есть пока мы окончательно не уразумеем, что к людям никакого отношения не имеем - мы будем продолжать мучиться. Но как только осознаем - наступит великое освобождение каждого и всех вместе. Поэтому, господа хорошие, давайте смотреть правде в лицо: точнее, самим себе в лицо. Чтобы увидеть в этом лице какое-нибудь насекомое. И да здравствует наша жизнь! Жизнь насекомых.