Новости
Краткое вступление
Перечитав, спустя уже более двух с половиной лет, данный критический обзор, мне стало как-то тепло. Что-то весьма трогательное узрел я в нем. И, хотя сейчас я порой не могу вспомнить адресата многих критических абзацев, где нет явной подсказки в виде названия произведения или имени автора, я считаю, что данной работе есть место на «Новой Литературе» по той лишь причине, что писалась она для авторов и из-за них. Ненадолго исчезнув с «Новой Литературы», она снова возвращается на сайт в виде новой публикации. Возможно, и вы, авторы «Новой Литературы», взглянете на нее по-другому. Также я хотел бы вернуть написанные мной рецензии за все время существования моей колонки одним блоком, одной публикацией, ибо я глубоко убежден, что они могут быть всячески полезны авторам. Во многом этот ранний период попыток написания критики является правдивым и искренним примером восприятия текста читателем еще не замусоренным и в меру способным воспринимать авторский текст свежо, без скептицизма и утомленности. Признаюсь, я утерял эту способность во многом, и только совсем немногое пробуждает во мне порой те уже почти забытые ощущения. Что ж, рутинное чтение притупляет чувства и эмоции и, возможно, это не так уж плохо…
* * *
Неуклюжее копирование прозаических текстов с «Новой литературы» окончено, и, после последовавших дел и трудов, я сел, чтобы побродить во множестве миниатюр и рассказов. Что ожидает меня в этом хаотичном, а возможно, и последовательном чтении? Какие выводы посетят мое постоянное сознание и мой непостоянный разум? Что изменится, когда десятки страниц будут внимательно прочитаны, и горячий монитор будет показывать 9 или 10 часов утра? На эти вопросы не ответит никто и ничто, кроме текста, который будет сотворен в этом процессе, охватившем меня уже сейчас, в эти мгновения, когда мной прочитан лишь один маленький рассказик, результаты восприятия которого вы сможете прочесть, оценивая мои оценки и соглашаясь или не соглашаясь с моими выводами и словами…
2003 год. 25-ое декабря. 00:45
1
* * *
«Почему-то все меняется. Меняется независимо от меня, да и вообще, независимо от других», и, если не существует возможности хоть как-либо влиять на все это, возникает ощущение, что смысла и гармонии в нашем существовании ровно столько же, сколько полной бессмыслицы и неуловимого, но никогда не покидающего нас, одиночества. Многие из нас неспособны даже признаться в том, что они одиноки, отбиваясь ложью и тем внешним, что якобы спасает их от того, что, по сути, покинуть человека не может. А лгут из-за страха и противоречий, из которых и сотворены.
* * *
«Не помню, какое сегодня число! Июнь. Между 16 и 19… По-моему. Второй или третий час дня. Порывистый дождь сменяется теплом белого диска неба – Солнца», – и я, как ни странно, тоже не помнил и, чтобы проставить задуманную дату после окончания первого абзаца, мне пришлось пойти спросить мою старую, бедную и измученную многими болезнями мать. Она мне ответила, что сегодня уже наступило 25-ое декабря… уже 25-ое! А до этого 25-го я лишь знал, что идет длинный, тягучий, насыщенный холодом и сыростью декабрь! Странно без странностей…
* * *
«В комнате тепло. Собака и кошка, в плавной полудреме, перебираются из угла в угол – им сонно и лениво», – я же не приучен к теплу своим организмом, и у меня вечно открыто окно, закрываясь изредка и ненадолго для будущего холодного или свежего порыва воздуха. Зимой у меня в комнате редко бывает температура выше 15-17 градусов тепла, и все из-за моей хронической астмы. А про собак и кошек при такой болезни и говорить нечего, хотя я не думаю, что завел бы кого-нибудь и при ее отсутствии. Вместе с ней воплотилось в этой реальности и мое сознание. Если не будет ее, то и не будет того меня, что, не существуя живо, живет. Не будет и впитавшейся воли! Что же до музыки, то в моем логове она часть тишины и моих мыслей. Она частенько бывает непростой. Как же с тобой обыденно… ну, не может быть плохого и никчемного дня «Неунывания», как и самого дня…
* * *
Признаюсь, давненько я не читал художественную прозу такого высокого уровня! И единичные тексты из современной российской литературы в Интернете, прочитанные мной, могут сравниться с этим прекраснейшим рассказом. Читая его, я пережил те томительные и радостные на пике порыва минуты, которые я переживал ранее лишь при чтении художественной прозы таких мастеров, как Чехов, Лесков, Л. Н. Толстой, Тургенев. Только при чтении повести Олеси Брютовой «Верую» и в произведениях Владимира Юрлова я находил что-то похожее в ощущениях, остальные же произведения, прочитанные мной в сети, хоть и были неплохими и даже сильными, за которые я хвалил их авторов, все же не дотягивали до этого уровня! Уровня Владимира Юрлова, Олеси Брютовой и теперь – Евгения Антонова! Возможно, я забыл упомянуть еще некоторых авторов, но я думаю, они меня простят.
Глубоко и ясно с точки зрения стилистики были сотворены два его единственных героя. И хотя ведомым автором в нем является Андрюха, Михалыч не выглядит в нем чем-то посторонним и как бы общающимся с ведомым автором героем через призму глаз героя или его стороны и позиции. Конечно, душа и мысли Андрюхи с течением рассказа нам становится более близкими, чем с первого взгляда простая, но непрочувствованная сущность Михалыча, обычного русского мужика, пришедшего к лобному месту своей судьбы. Они столкнулись, потому что и должны были бы столкнуться. Каждый из них видит по-своему, и то, что было недоступно и утеряно, открывается каждому в своем понимании, но понимание «Андрюхи» уходит в конце далее: «Вот ты, Андрюха – счастливчик, – хрипло продолжил Михалыч, немного отдохнув и с трудом приподнявшись на локте, – семью имеешь, деток. А я вот сдохну сейчас и хоть бы кто после меня остался. Даже вспомнить некому будет», «Они плыли вдвоем, потому что тот, который был жив, не умел хоронить, да и не хотел этого делать где попало. Он плыл навстречу людям и ему было все равно, что они подумают, скажут или предпримут по отношению к нему. Что бы они ни сделали, это не сможет изменить того, что открылось ему этой ночью, что сейчас находилось в нем и что не было подвластным даже ему самому. Он плыл к людям, что бы помочь им понять это, хоть он и знал, что был не в силах этого сделать, потому что Истина, изложенная в словах, уже перестает быть таковою, и, кроме того, у него оставалось слишком мало времени…», – и вот мне кажется, почему ведомым автора является именно Андрюха, а не Михалыч.
И вообще я бы хотел предупредить многих читателей, что в фундаменте этого рассказа намного больше того, что лежит не на отделке и поверхности, а в самом фундаменте. И это очень важно, ведь понимая это, мы понимаем, что перед нами не пустышка, а по-настоящему серьезное произведение, из которого можно взять для себя полезное серебро.
2003 год. 25-ое декабря. 04:45
2
* * *
Типичный, обыденный рассказ, посвященный Чеченской и Афганской войнам. Притом я читал однажды рассказ об Афганской войне, написанный молодой женщиной, которая никак не могла там находиться и даже быть современницей тех событий, что происходили на ней, но при этом ее рассказ как близнец похож на только что прочитанный мной. И читая «Бутик» Сергея Щербакова, я все время задавал себе один и тот же вопрос: «Для чего пишут подобные рассказы и какова их цель, если написано подобной литературы бесчисленное множество?.. Неужели лишь для описания правды?» – добавлял я, немного переводя дух. И, конечно, смотря в глаза не имеющей оных истины, абсолютно любой человек, не потерявший и не изуродовавший совести, признается себе и окружающим, что совсем не для показа всем желающим правды пишутся подобные произведения. Все это очень похоже на человеческую, фанатичную убежденность в своей правоте, или на типичное желание сделать себе на подобных произведениях писательскую карьеру, или же на очередной способ воздействия на умы толпы. Третье я сразу же отбрасываю в этом конкретном случае. А вот понять, что движет Сергеем Щербаковым в этом конкретном случае, я не в силах, ибо ничего не знаю о его жизни и убеждениях, но надеюсь, что он мне ответит на заданные мной вопросы…
* * *
«Последняя льдинка оторвалась… падала в темной тишине… Она беззвучно изогнулась, а когда льдинка упала и треснула в самой середине… опустилась рядом и умерла последний раз», – и что же это за ангел, который умирает? Вдали как рядом? И о чем же говорит эта метафора в целую миниатюру?
* * *
«Это письма любимой, которой никогда не было :)», – значит, так, говоришь. А почему ее не было, Вячеслав, если прочитанные мной миниатюры говорят лишь о ней в сплетенных с природой метафорах? Почему пробивающийся невинный эротизм не имеет реального воплощения? Или же это всего лишь литературный образ, а ты – это совсем другое? Или же ты все-таки пишешь правду в разделе «об авторе»? И вообще, для чего ты пишешь? С кем хочешь поделиться? Для чего публикуешься? Какова цель? Что идет за твоими прекрасными образами природы, которые немного и меня вогнали вначале в умиление? Мне было бы интересно, потому что стиль для романтического мечтателя уж слишком хорош и выдержан.
2003 год. 25-ое декабря. 19:00
3
* * *
Прочитал «Юморушки» Алексея Самойлова в тот момент, когда сон убивал меня, и ночь, проведенная за компьютером, вспоминалась в мутных тонах сумерек моего сознания. Чуть-чуть оставалось до тупого взора на стену и незаметного отключения, но эти «Юморушки» до того подняли мне настроение, что страницы со второй я уже смеялся через каждую «Юморушку». Чтение этих миниатюр по-настоящему увлекло меня, и при всей их гомерической окраске во многих из них запечатлены достаточно глубокие мысли, буквально вынесенные на просторы неоспоримости.
2003 год. 26-ое декабря. 16: 45
4
* * *
«В белом конверте» Кир черное письмо и тот, кто его написал, ждет такого же?.. Для чего?! Для чего?!.. Так ли мучают его воспоминания о сладостных минутах притяжения к другому человеку, и существует ли в этой жалкой реальности, то мутное одиночество, что виднелось в этом черном письме? Кстати, именно о притяжении, а не о любви, здесь следует говорить, или о большой страсти и влюбленности, которая в самой сущности лжива и не имеет ничего общего с ощущением любви. Все-таки был прав мой лит. приятель Рифат, говоря мне когда-то, что истинная любовь другая по сути. И я как бы продолжал про себя, не отвечая ему вслух: «…ни в слюнях и романтической мечтательности, ни в дурманящих грезах и, конечно же, ни в горячих порывах той невинной страсти, что тоже бушует во мне». И заканчивая, я бы хотел привести одну цитату, но, скорее, она тут будет вредной и несозидательной. Передай мое послание тому, кто написал это черное письмо!
* * *
Илья Лыков, твой рассказ омерзителен, хотя я увидел, что речь идет в нем от человека, измученного бытовыми проблемами, но измученного не до страданий его тела. Вульгарная местами речь переходит местами в жуткий цинизм, за который в некоторых местах страны могут просто убить. Исходят ли слова в этом рассказе от тебя или от героя – не знаю, но продолжать писать об этом произведении я не собираюсь.
* * *
«В фиолетовых тонах» ярко и как-то неуловимо изображены прекрасные, мелькающие в постоянно идущем времени ощущения и мысли, которые не воплощаются в словах и чем-либо материальном. Эти ощущения и мысли живут… да, да, именно живут, а не существуют, ибо их жизненность настолько сильна, что никакая реальность, кроме той, что нам неизвестна, является их домом!
* * *
Ослепительная дерзость, тщеславие, гордость и Булгаковские фантасмагорические мотивы, с колоритом французской дворянской роскоши сплетены в большой клубок еще со многими пороками в «Бароне Ашейме». Беззвучные щебетания игривого вина вводят Дю Блэра в состояние, когда разум отдается бродящим инстинктам, что, разрывая человека, оставляют с ним лишь худшие проявления его же проявления. И Дю Блэр до того упивался в этом состоянии, что потерял не только все свои добродетели, но и те инстинкты, что имеют созидательную наклонность. Из-за этого он и не сдержал данное дьяволу обещание, после чего, потеряв себя, он стал другим.
Прочитав «Барона Ашейма» я еще раз убедился в большом таланте Владимира Юрлова. В его творческом трудолюбии и жажде покорения новых вершин кроется загадка. Кто он такой: всегда разный в своих произведениях и стилистике?
* * *
Более идиотского произведения на «Новлите» не читал до этого. Маленький рассказ «Газеты» Александра Ильина не только переполнен деревянными и корявыми предложениями, начинающийся просто с абсурдной ситуации и абсурдного поведения героев, но и не несет в себе никакого смысла, как поверхностного, так закодированного, скрытого за метафорами и образами. У меня даже сложилось впечатление, что автор придумал это абсурдное начало для того, чтобы написать хоть какой-то рассказ. Как будто не что-то заставило его написать, а его желание написать заставило хоть что-нибудь набросать на девственную бумагу.
Я, конечно, сам далеко не мастер подобного жанра, но, имея большой читательский опыт, как мне кажется, могу и имею право оценивать подобные творения. И читая, разбирая такие произведения, как «Газеты», у меня всегда возникает ощущение потерянного времени, которое уже не вернуть и не использовать с пользой для себя. Но со временем я понял, что такие ощущения ложные, обманывающие, ведь прочитав такой рассказ как «Газеты», мы можем помочь самому автору советом или рецензией, где мы можем показать все ошибки и корявости.
* * *
Какова же эта дорога? У каждого своя дорога, но любая личностная дорога всегда пересекается с дорогами других личностей, и, стоя на светофоре, надо уметь ждать и терпеть. У нарушителей же обычно дорога короче, а у тех, у кого не короче, просто не было перекрестков, но все это нужно знать только тем, кто по ней идет.
* * *
Меланхолия и подобные слова лишь инструменты для психологов. На самом же деле многие состояния человеческого сознания обозвать просто невозможно. Даже у обыденного человека бывают сотни переходных и постоянных состояний сознания, которые не то что объяснить, а понять и осознать практически нереально на современном этапе человеческого «развития». И я не ищу под словом «развитие» прогресса или регресса, а просто оцениваю сегодняшнюю ситуацию в данной временной точке этой реальности. Сегодня человек в своей множественности не готов ни к внутреннему познанию, ни к терминологическому обозначению того внутреннего мира, что существует в каждом из нас. А твоего «дурака» я послушал с удовольствием, Кир.
2003 год. 27 декабря. 22:00
5
* * *
Мистико-фантастическое, но не имеющее и доли секунды на вымысел, вело меня через различные состояния. От примитивного и жующего наблюдателя я уходил в нем же в пытливое, знающее пока еще объемность сознание. Я переживал все то, что происходило с ним, и абсолютно также, но только со стороны отстраненного и ушедшего дальше во времени наблюдательного пункта, испытывал боль и ущербную телесность. Далее же, осознав все отделенное, но ощущавшее целостность, я восхитился той силою и безмерной свободой, двигавшей то естественно, искусственно разделенное, что еще недавно или давно имело эту приятную во всех отношениях целостность. И сконцентрировавшись то обрекшее собой собственное «Я» лишь на отрывочность, заставило меня поверить в изображенное Игорем Якушко ВДОХНОВЕНИЕ!..
* * *
Уже несколько дней читая произведения с «Новой Литературы», какое-то одно слово крутилось в моем сознании и на моих устах. Пробегая раз за разом в разделе «Проза», множество названий мелькало у меня перед глазами, но какое-то из них я постоянно пропускал. Каким-то из пропущенных названий и было то слово, что заставляло биться мое сердце и приносить в мое расположение мягкость и умиротворение. Забыв такое милое, ласковое, но, видимо, дорогое для моего разума слово, я продолжал читать и писать в перерывах между будничным существованием. И даже скопировав рассказ, имеющий такое же название, что и это мягкое, милое, ласковое слово, я не почувствовал той энергии, что исходила из моего подсознания, или того, что открывает свои ворота по очень большим праздникам. И вот настала ночь, когда эти ворота открылись и, прочитав рассказ Игоря Якушко «Вдохновение» я, бродя по огромному уже файлу ворд, наконец, наткнулся на «Дрему»! С первых же строк «Дремы» я сразу вспомнил, как я его уже читал когда-то, но когда – я сказать не могу. Я читал, и мое сознание наполняла забытая, но ожидаемая мягкость, теплота.
* * *
«Разница» Сергея Коломийца вроде бы и наивна, и проста, и в тоже время интересна и необычна в стилистике. Спорное впечатление осталось у меня по прочтении «Разницы». С одной стороны простота, наивность, с другой – интересная стилистика и ощущение, что все-таки приобрел, а не потерял.
* * *
Сергей Коломиец явно увлекается астрономией! Как и в «Разнице», его мысль идет через глобальные просторы вселенной и как бы спускается вниз на землю, только в «Начале» его ирония может сильно просветлять заблудших фанатиков какого-либо учения, и не только ярых, но и тех, что, лицемеря, успевают нести в себе огонь разрушающий. Причем, это не относится лишь к религиозным и философским учениям, но и ко всему, что не созидает, а созидают на земле – единицы осколков света.
2003 год. 30-ое декабря. 06:34
6
* * *
Боязнь недосказанности заставляет человека быть чересчур болтливыми, но это его все равно не спасает, ибо болтливость лишь забирает безвозвратное время, не оставляя необходимого воздуха для искренности и жизненности. Абсолютно также воздействует на него любое искусственно рожденное желание, в котором можно найти корыстную мечтательность, ведущую к своему воплощению и разрушающую ступени, по которым спускался или поднимался ее же творец. Уходит время, а главное, играет с ним память и медленно и незаметно подбирается к нему смерть. Так он все время и не успевает… вот и в «Бабочках (дождь)» Ucci описывается то же самое и никогда не покидающее ни одного из нас.
* * *
Сон выглядел нереальным и надуманным… правдивей Льва Толстого никто не писал о сне, а люди любят до сих пор обманываться. Автор рассказа «6» искусственно изобразил сон, не пользуясь искусством. Очень серо и утомительно.
2003 год. 31-ое декабря. 05:10
7
* * *
Татьяна Ахтман, а как Вы видели прошедшее в свете будущего? Неужели, находясь в состоянии личной рефлексии, Вам так хотелось быть свободной и грозной для людей прошлого, настоящего, будущего? И, я надеюсь, над «Братьями и сестрами» Вы работали, понимая, что искренняя четкость и сущность произведения доступна лишь в настоящем, а остальное уже впитывает будущее, не возвратив своей доли прошлому. Впитывает и лжет, как и Вы лгали, пользуясь текстами А. П. Чехова. Так делает всякое честное сознание настоящего, правдиво искривляя прошлое и флиртуя с будущим, которое абсолютно также поступит с оставшимся наследием честного сознания своего времени. И Ваш рассказ «Братья и сестры» было легче всего понять и прочувствовать именно в 1998-ом году, в тот день, когда он был написан, а далее его смысл так или иначе искажался, но он не будет обманут, пока будете жить Вы – творец наследия!
2004 год. 2-ое января. 03:00
Ну, вот, наверное, и все. Мой читательский голод был удовлетворен, и даже немного перечитав, я стал видеть, как все хуже мне давалось понимание, и как с каждым произведением стала затупляться начальная острота. Утомление настигло меня, и вот я понял, что продолжать читать, размышлять и писать уже не имеет смысла. Я говорю «прощайте» и надеюсь вернуться тогда, когда снова буду голоден и жаждать нового насыщения. Надеюсь, я еще одиноко поброжу по теплому и всегда свежему «Новлиту» и вы еще увидите в моей колонке множество обзоров и рецензий...