Итак, я вынес на суд читателя очередную свою книгу. Какую основную цель я преследовал в написании этой книги? Только одну - донести до сознания читателя мысль о том, что если он хочет получить для себя удовлетворительные ответы на мучающие его вопросы, то ему рано или поздно придется признать положения теории реинкарнации. Ведь недаром во всех эзотерических традициях теория реинкарнации занимает одно из главных мест.
Материалы к этой работе я собирал около пяти лет, но сама книга была написана в течение десяти месяцев. Мне очень хотелось бы услышать от читателя хоть какие-то отзывы по этой книге, т.к. на данный момент времени я считаю, что именно это произведение является наиболее существенным из всего того, что вышло из-под моего пера.
Преклоненный перед безнадежным простором мокрого поля, Платонов плакал и говорил о простой и неисполнимой мечте: оказаться в купе игрушечного в своей нереальности поезда, и чтоб горела лампа, располагая к душевному разговору со случайным попутчиком. Уехать, говорить о другом или молчать. Платонов плакал и старел на глазах, и природа, вторя ему, теряла ленивую щедрость красок: обезлюдели поля, иссеченные дождем, поблекла зелень лесов.
Понятна мне сегодня тоска моего любимого Платонова? Какого рожна ему надо было? Что понесло его из теплого дома, из-за ломящегося от яств стола, от «многоуважаемого» шкапчика под лестницей, хранящего неиссякаемые запасы мадеры, – в поле, под дождь? Что за прекрасные дали мнились Платонову за горизонтом, обозначенным связкой зеленых вагонов? Платонов не знал. Чехов не знал. Мы так и не узнали, хотя сегодня, сейчас, мы с вами – в той самой дали, куда стремился Платонов. И если б нам столкнуться лбами – не испугали ли бы его наша тоска, а сверх того неизбывная злоба, порой – пустота, часто – безмыслие, и общая для всех – мучительная неуверенность во взглядах и движениях?
Это место начало притягивать меня с тех пор, как родители начали ссориться между собой. Уже тогда я мечтал о том, что настанет день, когда они перестанут спорить и будут жить в мире и согласии. Как-то я задал отцу вопрос:
– Па, неужели нельзя по-другому?
Отец тогда сильно нахмурился, но потом спокойно ответил:
– Знаешь, сынок, как бы мы с твоей мамой ни воевали, мы все равно любим и уважаем друг друга. А без временных взрывов невозможно жить. Жизнь теряет смысл, становится скучной и неинтересной.
Я впервые тогда не поверил отцу и стал искать то место, где я смогу отменить все войны и временные взрывы, место, после встречи с которым люди будут жить, не забивая голову глупостями вроде тех, что говорил мне отец. Он даже не верил в существование Края Земли, о чем с ним можно было говорить? Так я и ходил каждый день к холму, пока в сумрачном полумраке не увидел одного, неизвестным образом оказавшегося здесь, светлячка, который предзнаменовал рождение Лео.
Когда Лео родился, все резко изменилось. Родители перевели все свое внимание на него, а на их лицах светились улыбки. Лео повсеместно помогал им сохранять душевное равновесие, пользуясь способностью радовать окружающих блаженным сиянием. Я же перестал бродить по холму, считая, что та самая волнующая меня цель достигнута. Пусть я и не увидел Край Земли. Лишь иногда, когда я сидел вечером у окна и смотрел на родную мне возвышенность, меня посещала мысль, что светлячок наверняка знает, где он находится.
Новости
