* * *


Я прощаюсь с тобой...
Непокорную горечь тумана
Наливаю в граненый,
Омытый ветрами стакан
Значит, будет покой...
Это так непонятно и странно!
Значит, ветер соленый
Не высветит мне Магадан...
Значит, будет сентябрь,
Шелестящий подошвами листьев,
Значит, будет зима
Колыхаться в полярном бреду...
Значит, буду не я
Сквозь пургу пробиваться неистово?..
Жаль, не я...
Я с ума
От познанья такого сойду.

 
 
 
 

      ГЕРОИНОВЫЙ ЛЕВ


Пальцы опавшей листвой на кленовом столе
Слабо трепещут. Кого не калечит усталость?
Больше - не выдержать… Твой героиновый лев -
В общем-то, кот. А кошачьи… Им свойственна шалость.
Вот и мурлыкает. Искрой в широких зрачках
Воспламеняет такой осязаемый сумрак.
Сон - это слон на совсем комариных ногах,
Как у Дали… У него это тоже безумно!
Только масштабней. И, бренные чувства презрев,
Как заведенный, с извечной тоской автомата,
Мне улыбается твой героиновый лев,
Словно судьба… Или с завтрашней дозой расплата.

 
 
 
 

      * * *


Очарованы ночью розовой
В сонном озере волны плещутся,
И шумит, и шумит березами
День полярный четыре месяца…

Нам - привычно. Кому - экзотика?
Всяк кулик про свое болото…
Жалко, летом нельзя без зонтика,
Да и холодно нынче что-то…

Очарованный ночью розовой,
Я стою. Тихо волны плещутся…
Вспоминаю зиму морозную,
Ночь полярную - восемь месяцев…

 
 
 
 

      * * *


В бокал бургундского вина
Добавьте капельку печали…
О ней молчали на причале
Две лодки, нежась на волнах,
Два дерева в нездешних снах,
Две чайки в неоглядной дали,
Одна - большая! - глубина…
Добавьте чуточку печали
В бокал бургундского вина!

 
 
 
 

      * * *


Россия - не изнежена,
И - никуда не деться!
На перекрестках - беженки,
Торгующие детством.
Укутанные шалями,
Не по размеру боты,
Морозами ужалены -
Такая вот работа…
У попрошаек маленьких,
Снующих меж машин,
Одна мечта - про валенки
Для мерзнущей души…

 
 
 
 

      * * *


Боже!
Если б не была игрой
Жизнь! Она ведь тем и знаменита,
Что роскошной кажется порой
Аскетичность собственного быта…
С кем делиться горечью познанья,
И кому те откровенья любы?
Не измерить горе расстояньем,
Трескаясь, “Изыди!” шепчут губы…
Боже!
Только б не было игрой,
Это все, что ты затеял с нами…
На Голгофу!
Этот путь порой
Наши души выбирают сами…

 
 
 
 

      РОЗА МИРА

                            Даниилу Андрееву
                            (Наглядная схема строения
                            русской части Шаданакара)


Для Руси пОжертвовать сУдьбою,
Если УстаВать, то без  Интриг…
Мне ноСиТься со своей  Ценою,
И почувСтвовать, как  пРосто рвется миг?
Утлый МаКрокосмос, до зАбвенья!
Ряд зАконОв, ритмика  сОмнений,
Где ХорошеЕ,  а где и пРосто - грусть…

Знаешь, Русь, а я тобой горжусь!

 
 
 
 

      * * *


Склон мой покатый!
Покат ли?
Но докачусь я до дна!
Стон рассыпает по каплям
Смесь сигарет и вина…
Инок, седой и великий,
Ты предскажи мне судьбу!

“Перед толпой многоликой -
Хоть семи пядей во лбу…
Не переспоришь, не взвоешь,
Только взойдет темнота.
Кровью своею умоешь
Лобные наши места…”

Славься, “сияюща в свете…!!!”*

Загнанным волком мечусь…
Склон мой на этой планете
Очень покатый.
Качусь!


*- цитата из “Оды на восхождение на престол императрицы Анны”, М.Ломоносов





 
 
 
 

      * * *


Ох, не спится!
Лежу да ворочаюсь.
Давит, давит
Ворчливая ночь!
И кровать -
В общем,
Штука непрочная...
Мысли - прочь!
Да куда там...
Невмочь.
А подушка тверда...
Поменять ее!
Износилась,
За множество лет,
Как душа.
Все опять
По понятиям!
Под подушкою,
Вновь,
Пистолет.

 
 
 
 

      * * *


Белое, белое, белое.
Стылое поле, свежее…
Что ж ты, моя несмелая,
Мечешься между… между…
Всё междометия, милая!
Лопнувший шарик времени.
Только гремит постылая
Осень. И сыплет семя
С трав луговых, некошеных,
С белых цветов немятых…
Милая, ты хорошая,
Волосы пахнут мятой.
Только изгой я, милая!
Сам я в метаньях между…
Горе моё бескрылое,
Крест над моей надеждой…

 
 
 
 

      * * *


Который день печалится гроза,
В глаза врезаясь проблесками молний.
И день кричащей сыростью наполнен.
И в картах не открылось два туза…
Сижу, гадаю, и тревожно мне.
Да кто же знал, что в этой Аргентине
Оставленная родина настигнет
Оставшихся в серебряной стране…

Тетрадкой в клетку Буэнос-Айрес
Исполосован мокрою рекламой,
И пальмы поклоняются нам плавно,
Но на Москву откладывают рейс.
Латинский говор оседает в нас,
Хотя средь эмигрантов он не в моде,
И не хватает двух тузов в колоде,
Не сходится, не сходится пасьянс.

Над Аргентиной ржавая гроза,
И океан, и небо - порыжели,
А я не понимаю, неужели
Я так и не открою два туза,
И буду жить в серебряной стране,
Впитав в виски серебряные пряди,
И слов я русских не услышу за день.
И буду видеть Родину во сне.

Так перестань печалиться, гроза,
Хотя б на час отстань от Аргентины,
И мы взлетим в щемящем небе синем,
Глубоком, как славянские глаза.
И распахнется Родина для нас,
Как будто мы не уезжали, вроде,
И вытащатся все тузы в колоде,
И сложится, и сложится пасьянс!

 
 
 
 

      * * *


Нанизав магазинов бусины
В четки улиц, в шоссе абак,
Я иду по аллее узенькой:
Поводырь бродячих собак!

Это что же такое, стая?
Блеск клыков - как тогда, клинков…
Словно книгу опять листаю
Память, брошенную в альков.

Что ж. Наверное, я - не первый,
А в конце аллеи - метро.
Взять вина, успокоить нервы,
А собаки чуют добро…

 
 
 
 

      * * *


Этот закат…
Пеною розовой с губ собаки с простреленным легким
На замороженные, к небу приклеенные на юго-востоке
Облака,
Светится, так
Мягко и злобно, как будто нахлынуло сонмище крыс,
Серых, вертлявых, голодных и ждущих, что скатится вниз
Этот закат.
Ну а пока -
Палец совсем деревянный, не чувствует нежный, обученный таять, курок,
В видоискателе чутком, за крестиком: как же там весело - есть огонёк!
Нет огонька…

 
 
 
 

      * * *


Ты поверь, я вспорхну, взлечу я,
Вверх, в раззявленную бирюзу,
Только вот, чуть-чуть поврачуюсь
От заноз, здесь, на самом низу...

Ты прости, я ввязался в драку,
Ну, дурак, не кори меня!
Я и в детстве был забиякой,
Вот и буду, до судного дня!

Ну, не самый здоровый... Что же?
Мне до этого нет забот:
Разрывает любую рожу,
На клочки! - разъяренный кот!

Подожди... Подойдет настроенье...
Видишь, ветер снежинки взвил?
Вот и я так - настрою вены
И для жизни, и для любви...

Мы с тобою проложим тропы
В мир, где нету обид и слез,
А пока...
Я врачую жопу,
Пострадавшую от заноз.

 
 
 
 

      * * *


Балдахин цветной вышит пяльцами,
И под пальцами - так шершав!
А луна - цепной сучкой пялится,
Точно вышла в ночь, не пожрав…

Небо чёрное - все в наколочках,
Как в тюрьме - доходяга-вор.
Полог ночи вспороли сполохи,
Осветив наш резной забор.

Ах, картинка! И ночка - ясная!
Возле ясеня - карагач.
Только что-то злость распоясалась…
Знаешь, девочка, ты не плачь!

Ты пойми, не такой жестокий я,
Пусть живёт твой японский хин,
Но чтоб к завтрему ты заштопала
Этот ёбаный балдахин!

 
 
 
 

      ЦИКЛ "МОСКОВСКИЕ СТИХИ"


Налетело, как пыль, отчаянье,
Жжет - дотла!
Что тревожусь, и что печалюсь я -
Все - зола!
В старой “Вольво” мчу по Садовому
Меж реклам…
Ах, Москва! Все в тебе по-новому!
Где ж я сам?
Я мечусь, словно пьяный маятник -
Съезд с моста.
Джип бандитский вдруг заслоняет мне
Храм Христа…
И на старых Кузьминских улочках
Мне не жить -
Я ведь рвался сюда из Мурманска
“Побомбить”
Я - таксист…
Я здесь - гость непрошеный,
Но - рулю!
Ненавижу Москву - по-хорошему! -
И люблю!

 
 
 
 

      * * *


В каком-то переулке - видит Бог -
Остался месяц, воспаленный ложью,
И, задрожавший неземною дрожью,
На берегу осыпался песок…
Течет река -Москва, неспешно, зыбко,
Тихонько, не качая корабли,
Вот только рыбаков нет на мели -
Ведь здесь не клюнет золотая рыбка!
Но не испорчен утренний туман -
Коломенское смотрится - на диво!
Как величаво, так и молчаливо,
Не вспуганное шумом прихожан…
Как ясно утро! Светится Москва,
Потягиваясь в ласковой истоме,
И стоит мне…
А что мне?
Я - не дома!
Я здесь - как чайка.
На таких правах…

 
 
 
 

      * * *


Под вечер в Москве горят фонари,
Поземка - слепящей просинью…
В Кузьминках рябину клюют снегири -
Наследство от сосланной осени.
И хочется петь. А может быть - выть.
И то , и другое - лечит!
Но кто-то - не я,
И даже - не Вы
Идет, опуская плечи.
И поздно кричать.
И поздно корить.
Кто может ему помочь?
Не лучше ли так -
Гулять до зари,
И пить
Московскую ночь?
И пусть себе горят фонари,
Поземка метет колюче,
А я хочу гулять до зари,
И верить в счастливый случай!

 
 
 
 

      * * *


Московская проститутка
Читала стихи Джалиля
И лила слезы на скатерть,
Где было столько вина…
Знакомый бандит Серега
Едва не набил ей морду
За то, что она перепутала:
“Рождественского стихи…”

“Пришел хмельной майор, и медными глазами
Окинул обреченных…”

Московская проститутка,
Познавшая все болезни,
Скопила себе на яхту
И домик в Карибском бассейне

“Сгущалась мгла вокруг…”

Знакомый бандит Серега,
Ушедший в шестую ходку,
Влетел там под сто вторую -
Помилования не просил.

“И выстрела раздался резкий звук”