Мне двадцать пять - какая жалость...
О, детство умчалось с сенным обозом...
В родной моей деревне...
Старый плащ и котомка в руках...
БОЛЬШОМУ МОРЦУ
Я увезу с собою в даль...
В моем имени - дождь...
Будут птицы петь...
МОЙ ОТЕЦ
Шаги внутри... Шаги во мне...
Поэт, потерявший надежду...
В небе синем белые кони...
Ты зовешь меня, уставшую...
Он был ласков и безутешен...
Тебе - моя молитва ночи...
Не разлюби меня. Не полюбись другая...
В дали, где стонет Арарат...
Мой брат, наш век переживает...
Ты не пой, соловушка...
Ты сплети мои руки вечностью...
Цветы завяли на твоем окне...
Бьются мечты...
Вы в кокетку меня превратили...
Белый-белый...
На душе кислота...
Снег почернеет...
СИЧЖО
Сузился круг...
ОСЕНЬ
Девочка в ситцевом платье весны...
Замерзли пальцы. Отчего?..
Мне приснился голубь златокрылый...
Все женщины в ответе...
О, ангел мой, молю я Бога...
Люблю твои армянские глаза...
К АРМЕНИИ
СОН
Она была похожа на Ахматову...
Седовласый и гордый мой гений...
Она любит меня любовью небес...
РЕВНОСТЬ
Собери все письма нескромные...
Тайна вечности
Привет, подруга с севера...
Мой русский Ванька не по-русски черен...
Я знакома с одной девицей...
Меня намного меньше...
В тайной силе вечно юной...
Марина... Марина... Марина...
Тебя смерть целовала забвенно...
Поэт, потерявший надежду...
Прекрасная Дама в вальсе кружилась...
О, Женщина! Клятвы твои...
ТАТЬЯНИН ДЕНЬ
МОЯ СМЕРТЬ
“Верона. Джульетте”, “Верона. Джульетте”...
Бросил в землю гений семя...
Любить меня - не любите...
Богиня Северной Пальмиры...
Не разлучайте ее душу...
Онемели руки, ноги...
Я заболела паранойей...
АРАРАТ
Не называй меня поэтом...
Я, попав на базар тщеславия...
Маленькое перышко в воздухе кружилось...
Он спросил: “Говорят ли души?”...
Можно я буду порой тебе сниться...
* * *
Мне двадцать пять - какая жалость
И депрессивная весна.
По венам гонит боль усталость,
А грудь моя для чувств тесна.
Мой бог, сомкни мне дланью веки
И пеплом сердце раскидай.
Прости грехи душе-калеке,
Колоду брось: мне в ад иль в рай.
Мне двадцать пять - какая радость
И буйноцветная весна.
Ликуй, беснуйся дар мой - младость,
Долой остатки злого сна!
* * *
О, детство умчалось с сенным обозом,
Скрылось уже за крутым поворотом.
Я тридцать ночей была под наркозом
И снова пришла к родимым воротам.
Узел холщовый поставила рядом,
Упав на колени, запричитала.
С домом пустующим встретилась взглядом
И поняла: переростком я стала.
Линялое платье выше колена,
Косы хранятся на память у мамы.
Кто-то пропел мне: “О, Лена! О, Лена,
Тебя пригласят в свои ряды дамы...”
Но, детство умчалось с сенным обозом...
& * * *
В родной моей деревне,
В сторонушке родной
Склоняются деревья
Над самою водой.
Плещутся воробушки,
Купаются в пыли.
Чистят свои перышки,
Но тише - не спугни.
Сторонушка родная,
Сторонушка моя.
И нет милее края,
Родимая земля!
* * *
Маме
Старый плащ и котомка в руках...
За все слезы прости, дорогая.
Улетела. Один только взмах,
Может, в рай, а быть может из рая.
Ночь погасла, упали звезды,
Рвалось сердце от дикой вольности.
Но звала я рябины гроздья,
Твой дом - чудный дом хлебосольности.
Нежный взгляд и объятья тоски.
О сколько слез у молитвы, мама?!
Отчего серебрятся виски
Бледных женщин, стоящих у храма
БОЛЬШОМУ МОРЦУ
Я помню просторы до края неба,
Я помню запах домашнего хлеба.
Я помню все росы утром бодрящим,
Мой край, ты стал для меня уходящим.
Я помню, но реже бываю дома,
Серце мое - ежедневная кома.
Была девчонкой со взором горящим,
Теперь я слепая с горем скрипящим.
* * *
Я увезу с собою в даль
Песню соловьиную.
Я увезу с собою в даль
Верность лебединую.
Я увезу с собою в даль
Пташку беззаботную.
Я увезу с собою в даль
Красоту народную.
* * *
В моем имени - дождь,
В моих слезах - роса.
Господин мой и вождь...
Но по ветру коса.
В моем солнце - печаль,
А в руках - тишина.
Ах, не жаль Вам, не жаль
Богом данного сна.
* * *
Будут птицы петь
Над моей душой.
Будет плакать степь
О любви большой.
Буду я вздыхать
Нежной травушкой.
Ах, хочу летать
Я журавушкой.
Я взмахну крылом
Над долинушкой,
Отыщу свой дом,
Сиротинушка.
МОЙ ОТЕЦ
Мой отец землей рожден,
Мой отец землей воспитан.
Ратной силой награжден,
Ветром вольным он пропитан.
Мой отец в нее влюблен,
Она - мать, жена, подруга.
С ней навечно обручен
Волей сердца, зовом духа.
Мой отец землей рожден,
Только он ей знает цену.
Мой отец ей закален,
Сын его растет на смену.
* * *
Шаги внутри... Шаги во мне
По белой мраморной стене.
Глаза в глаза. Рука в руке,
Но только губы на замке.
Неровный шаг. Неровный вздох,
И я иду к тебе, мой бог.
Шаги внутри. Шаги во мне,
В моем промокшем ночью сне.
* * *
Посвящается Виктору Ростокину
Поэт, потерявший надежду,
Живущий как-будто между
Землей похоронно мрачной,
Небом бестыже прозрачным.
Поэт, потерявший дыханье...
Трепещет больное сознанье.
В душе немая усталость,
Жизни какая-то малость.
Поэт, потерявший сына...
* * *
В небе синем белые кони
С вольным ветром воюют.
Ваши холодные ладони
Чьи-то губы целуют.
Мне бы силы на перекрестке...
Шаг - другой, за вздохом - вздох.
Я таю- фигуркой из воска -
Покорно у Ваших ног.
* * *
Ты зовешь меня, уставшую,
Бледным призраком дождя.
И слезу мою упавшую
Топчешь силою вождя.
Мои руки околевшие
Вьют венок из темноты.
Птица, песнь свою допевшая,
Греет мерзлые кусты.
* * *
Люциферу
Он был ласков и безутешен,
Что-то кричал, шептал и... молчал.
Сжимал руки в кустах черешень,
Звал меня на дождливый причал.
Только мною был не услышан
И шаг неровный, и взгляд пустой.
Он уходил дождем по крышам,
Осыпал желтой меня листвой.
Он был ласков и безутешен,
Что-то кричал, шептал и... молчал.
А на утро он был повешен
На дороге из двух начал.
* * *
Посвящается Гарику
Тебе - моя молитва ночи,
Тебе лишь - первый вздох рассвета.
Когда смыкаешь свои очи,
Дарю тебе я лучик света.
Он на лице твоем играет,
Рисует нежную улыбку.
Он от невзгод оберегает,
Минует боль, тоску и пытку.
Тебе. Тебе - молитва ночи!
* * *
Не разлюби меня. Не полюбись другая,
Которая захочет быть похожей на меня.
И не кори меня, я вовсе не святая,
Я та, которая с тобой, тебя в душе храня.
Не разлюби меня. Ты жив мой любовью.
А я, наверное, живу одним тобой, мой свет.
Не разлюби меня, не дай мне участь вдовью,
Не накажи сейчас, ни через много-много лет.
Не разлюби меня,
Не разлюби...
* * *
Посвящается Гарику
В дали, где стонет Арарат,
Где человек другому брат,
Тебя я встретила, мой друг,
И песнь твою поймал мой слух.
Ты пел о грусти и любви,
О годах горя и кровИ,
В твоих глазах печаль отцов,
Отважных гордых храбрецов.
Ты пел, и плакал Арарат.
За друга друг.За брата брат.
Была не песнь, а стон людей,
Седых отцов и матерей.
* * *
Посвящается моему брату
Мой брат, наш век переживает,
Наверное, кошмарный сон.
Кто провожает и встречает?!
...И на двоих один патрон.
Кто заставляет убивать,
Чтоб самому не быть убитым?
И только старенькая мать
Проводит ночь в слезах-молитвах.
Игра в войну совсем для юных
(Что перепутал сценарист
В своих решениях бездумных,
Но только мальчик - не артист!)
Мой брат, наш век переживает...
(Да к черту нам ненужный век!)
Я провожаю и встречаю,
Вернись, мой милый человек.
* * *
Подражание русскому народному творчеству
Ты не пой, соловушка,
Во чужом саду.
Ой, болит головушка,
В сад я не приду.
Распущу я косы,
Крепким сном засну.
Пой, сладкоголосый,
Про мою весну.
И про очи ясны,
Что волнуют кровь.
В этот день ненастный
Хмурит дева бровь.
Не приходит милый
Вот который день.
Только муж ревнивый
Запирает сень.
Ты не пой, соловушка,
Во чужом саду.
Стынет моя кровушка,
Разреши - засну.
* * *
Ты сплети мои руки вечностью,
Отрави меня бесконечностью.
Расстели предо мною все травы
И дай мне выпить своей отравы.
Ты сплети мои губы сладостью,
Одурмань меня нежной радостью.
И забросай яркими звездами,
Дай любовь мне спелыми гроздьями.
Ты сплети мою душу верностью,
Не смей отравить ее бренностью.
И отдам я тебе все ценное-
Любовь-вдохновенье нетленное
* * *
Цветы завяли на твоем окне.
Мои цветы.
Я, может быть, еще приду. Во сне.
Средь суеты.
Смешаюсь я в обрывках чьих-то лиц.
И улыбнусь.
Я самая крылатая. Из птиц.
Я - твоя грусть.
Протянешь руки, и мой легкий стан-
В дрожащий вздох.
Я невесома от горящих ран.
Спасти не смог.
* * *
Бьются мечты,
Как хрустальная ваза.
Сохнут цветы,
Не сорвать их два раза.
Льются слова,
Как весенние воды.
Плачет сова,
Как прошедшие годы.
Рвутся листы
И ненужные строки.
Дарят цветы
Лишь на малые сроки.
* * *
Дяде Ване
Вы в кокетку меня превратили,
Научили томно вздыхать.
Вы любили, кого-то любили,
Вы, возможно, могли страдать.
Да, страдали, любили, желали
И смеялись лукаво в ус.
Вы во мне лишь меня воспитали
И я низко Вам поклонюсь.
* * *
В. Ростокину
Белый-белый,
С верой в глазах.
Ветер спелый
Дрожит в слезах.
Вздох смиренный,
Надломлен стан.
Ало-пенный
Узор от ран.
Тонкий-тонкий
Хрустальный звон.
Лик с иконки
Все тот же Он.
* * *
На душе кислота,
Я ведь лучше чем та,
Что с тобою была
И любимым звала.
В этот мир красоты
Я пришла сквозь цветы.
С золотой головой,
С сердцем, полным тобой.
Поднялась в высоту,
Чтоб увидеть мне ту,
Что с тобою была
И любимым звала.
* * *
Снег почернеет
Улыбкой беззубой.
Кто-то пригреет
Усопшие губы.
Взгляд опустевший,
Сырые скамейки.
Гость разомлевший
Считает копейки.
Все будто-бы бред,
Безлика реальность
Сонный поэт
Грызет гениальность.
СИЧЖО*
1
Мощеная дорога раскололась
На сотни, тысячи камней.
Я босонога и простоволоса,
Кто напоет мне пепла вкус?
О, я позову. И он придет в ночи,
Спаситель раненой души.
2
Она была безумно красива,
Как самый красивый цветок.
Ее свобода - заключение.
Оставила всех. И ушла.
Ушла к Нему. На все Его воля.
Но будет ли цвести цветок?!
* Сичжо - особая форма корейского стиха (короткое стихотворение, трехстишие).
* * *
Сузился круг -
Двести подруг,
Ты мне не друг -
Запомни.
Все как-то вдруг,
Пепел разрух,
Тополя пух.
И вспомни
Зонтик лопух,
Розовый луг.
Сузился круг.
И в корне,
Тот, кто не друг,
Был всегда друг.
Серый недуг
Ты сдерни.
ОСЕНЬ
Ладошки
Мокрые, холодные.
Одежки
Откровенно-модные.
Здравствуй, дева спелая,
Поступь гордо-смелая.
Листочки
Желто-золотистые.
Денечки
Солнечно-игристые.
Здравствуй, Осень спелая,
Песнь тебе пропела я.
* * *
Сестре Анютке
Девочка в ситцевом платье весны
И косы, как буйные ветры.
Кому посвящаешь милые сны,
Меж нами теперь километры.
Меж нами тысячи рос и дождей,
Полтысячи вьюг и капелей.
Ты мне нужна, с каждым годом нужней
Чудо-песня твоих апрелей.
Девочка в ситцевом платье весны,
С глазами небесных просторов.
Встречу тебя у зеленой сосны,
Среди васильковых взоров.
* * *
Посвящается Г. Креул
Замерзли пальцы. Отчего?
Потеряны перчатки.
А в остальном - все ничего,
И, может быть, в порядке.
Вот мой ответ на твой вопрос.
Немногословна. Знаю.
Замерзли пальцы. Ах, мороз?!
Прости. Я убегаю.
* * *
Мне приснился голубь златокрылый,
Ворковал он что-то о любви.
Поняла я: это ты мой милый,
Украшаешь сладостные сны.
Обернулась я голубкой нежной,
И красиво зазвучал дуэт.
А зимой пушисто-снежно-снежной
Голубенок наш увидел свет.
* * *
Все женщины в ответе
За тебя, Нерожденный Малыш.
Ты не на этом свете
И не ты в колыбелечке спишь.
Все решено. В палате
В бесцветно-белесом пространстве
Женщины. Стон. Кровати.
Весь мир в наркотическом танце.
Все женщины в ответе
За тебя, Нерожденный Малыш.
Ты не на этом свете.
Вновь один. Бестелесно грустишь.
* * *
О, ангел мой, молю я Бога,
Пусть будет милостлив к тебе.
Постелит скатертью дорогу
В твоей израненной судьбе.
Разгладит горькие морщинки.
Как светел нежный милый лик!
Ты знаешь, снег идет. Снежинки
Стекают с глаз твоих, как миг.
* * *
Посвящается Гарику
Люблю твои армянские глаза.
В них мир заоблачных творений,
Воспетых воскрешенным миром.
В них боль. В них стон. В них дождь.
И в них гроза
Разбитых судеб поколений.
В них песнь, зовущаяся лирой.
Люблю твои армянские глаза.
Большие. Черные. С печалью.
Глаза, в которых столько света,
В которых юная слеза-лоза,
Рожденная небесной далью,
Ждет солнца. Ждет тепла. Привета.
Люблю твои армянские глаза...
К АРМЕНИИ
Печальноглазая страна,
Страна святынь.
Страна камней.
Страна разрушенных мечтаний.
Воскресни горечью со дна
И боль остынь
В серцах детей,
Узнавших злую соль скитаний.
Печальноглазая страна....
СОН
У большерукого клена
Напрасно тебя я ждала.
И он мне сказал: “Алена,
Осталась от лета зола”
И подгоревшей ладошкой
Клен растрепал мои косы.
Назвал меня рыжей кошкой
Со взглядом больной занозы.
Шепот я долго внимала,
Как песню последнй листвы.
И до утра обнимала,
Прощалась я с ним до весны.
У большерукого клена
Я больше тебя не ждала.
А клен мне сказал: “Алена,
Ох, как для меня ты мила!”
* * *
Посвящается С. Рябовой
Она была похожа на Ахматову -
Все та же челка, тот же гордый нос,
И та осанка, смоль прямых волос.
Она была похожа на Ахматову -
Все та же шаль на худеньких плечах
И та надломленность в стихах-речах.
Она была похожа на Ахматову -
Как две сестры, но разные века,
Их муза высока...как тень, легка.
Она была похожа на Ахматову...
Она была....
* * *
Посвящается В.Ростокину
Седовласый и гордый мой гений,
С опечаленной музой в очах,
Ты приходишь сюда на рассвете,
К перекрестку, где прах, смерть и ветер
Заблудились в беспутных ночах
На могиле святых песнопений.
Седовласый и гордый мой гений,
О, как дорог мне каждый твой шаг,
Каждый вздох твоих ласковых песен,
Песен душ, для которых мир тесен,
Мир условностей, крови и благ,
Полнолуний, терзаний, затмений.
* * *
Посвящается Марии
Она любит меня любовью небес,
Она ангел нежный и маленький бес.
Так сладко играет с моей душой,
Наивно не знает, что мир большой.
Она любит меня любовью полей,
Дыханьем пушистым родных тополей.
Так беззаботна ее болтовня,
Как хорошо, что она не в меня.
РЕВНОСТЬ
Ревность - изжога души,
Гадко крадется в тиши.
Предательски руку дает
И в сердце... скребет и скребет.
Хочу побороться с ней,
Но ревность меня сильней.
Коварно смеется она
И дарит мне ночь, но без сна.
Ревность - изжога души,
Меняет свои гроши
На наши страданья и боль,
На наш человеческий вой.
* * *
Адрине
Собери все письма нескромные-
Да в черный траурный пакет.
Позабудь и глаза огромные
На тысячу суетных лет.
Еще будут в жизни нагруженной
И письма, и любящий взгляд.
Только я была твоей суженой,
Я - твой исцеляющий яд.
Собери все чувства нескромные-
Да в черный траурный пакет.
Свиданья ночные паромные...
Все уплЫло в пучину лет.
ТАЙНА ВЕЧНОСТИ
Посвящается Кристине
Она смотрит на меня,
Как на солнце,
Тайну вечности храня.
И на донце
Ее маленькой души
Бьется зайчик.
Приоткрой мне, покажи
Чудный ларчик.
В тайном ларчике моем
Много басен.
Расскажу я перед сном,
Как мир красен.
Она смотрит на меня,
Как на солнце,
Тайну вечности храня.
Ночь в оконце.
* * *
Посвящается С. Рябовой
Привет, подруга с севера,
Вновь предо мной твой лик.
Я - пахнущая клевером,
Ловлю наш каждый миг.
Я помню, помню, светлая,
Магнитом наших глаз
Взвилась любовь заветная
В сердцах. Не напоказ.
Но время быстротечное
Разлуку принесло.
А ты - мое сердечное -
Люби меня, назло.
Привет, подруга с севера.
Пишу тебе. Душой.
Я - пахнущая клевером
И травушкой степной.
* * *
Посвящается брату
Мой русский Ванька не по-русски черен.
Глаза, как уголь. Волосы - смола.
А брови - крылья распрямивший ворон,
И в “черный” край Судьба тебя звала.
Ты не противился.Ты юн. Наивен.
Все по плечу. И логово - Чечня.
Мечтал, что дни прольются, будто ливень.
Вернешься к нам в начале декабря.
* * *
Посвящается Н Нечаевой
Я знакома с одной девицей,
Красавицей-богатырицей.
Имя просто звучит - Наташка,
Но не ждите, друзья, поблажки.
Бригадир она. Боевая.
И поле от края до края
Дышит силой ее и властью,
Поет песни она. Со страстью.
А еще прослыла поэтессой,
Закаленной лугом и лесом.
Широка ее русская стать,
На таких стоит родина-мать.
* * *
Меня намного меньше
В печальном мире без тебя.
Окликни. Позови
Меня в окошко ноября.
Дай заглянуть в болотные глаза
Раскрошенной любви.
Мне в этом мире горше
Без тебя. И у камина
Расправлю складки мук.
Горький ветер, болью в спину,
Плетет из нервов тугую косУ
Без тебя, снежный друг.
* * *
В тайной силе вечно юной,
Вечно плачущей струны
Я вдыхаю мир безумный
И читаю чьи-то сны.
А потом глотаю слезы,
Сладок вкус их - слез мечты.
Не хватает слов для прозы,
А для мира - красоты.
Не докажешь правду пеной
Заалевших сладких губ.
Неспроста зовусь Еленой:
Дал мне силу старый дуб.
В тайной власти вечно юной,
Вечно стонущей струны
Свет накрылся тьмой безлунной.
Что мне сделать для страны?!
* * *
Посвящается М. Стайлз
Марина... Марина... Марина -
Свет моих трепетных дней.
Ты - Дева Святая? Ундина?
Кто ты? Ответь мне скорей...
Быть может, мое ты виденье,
Но задержалось в судьбе.
Вдыхаю твое песнопенье
И изнываю в мольбе:
Марина... Марина... Марина...
* * *
Брату
Тебя смерть целовала забвенно,
Обещала великий покой.
Но ты жил... Должен жить непременно,
Потому что ты - мой. Только мой...
Приходила подруга с косою
По ночам в твое ложе из трав.
Гнал ее ты с прохладной росою,
Буйным ласкам свободы не дав.
Убегала старуха седая:
Не по силам юнец озорной...
Я тебя украду и из рая,
Потому что ты - мой. Только мой...
* * *
Посвящается В. Ростокину
Поэт, потерявший надежду,
Живущий как-будто между
Землей похоронно мрачной,
Небом бестыже прозрачным.
Поэт, потерявший дыханье...
Трепещет больное сознанье.
В душе немая усталость,
Жизни какая-то малость.
Поэт, потерявший сына...
* * *
Посвящается Т. Богдановой
Прекрасная Дама в вальсе кружилась,
Волосы - золото. Платье - парча.
Нежное сердце так трепетно билось,
Руки дрожали, касаясь плеча.
Юное тело, объятое страстью,
Каждой частицей вдыхало волну.
“О, Рыцарь отважный, я в Вашей власти,
Вы разбудили во мне сатану”.
Свечи терзались дыханием судеб,
Погаснуть боясь, боясь догореть.
“Вальсы замолкнут, что с нами будет?!”-
“Моя дорогая! Мы будем петь...”
* * *
“Woman! Thy vows are traced in sand”,
Lord Byron,
“Hours of Idleness”,
“To Woman”
О, Женщина! Клятвы твои -
Следы на сыпучем песке.
То хохочешь, то дни к тоске
Безрассудно даришь свои.
То монахиня, то куртизанка,
Манишь пальцем, глаза - огни,
А душа - простота наизнанку,
Охотник, смотри, не спугни!
О, Женщина! Сердце твое
С начинкой из слез и измен.
Ловушка твоя - жаркий плен,
Готов за тебя отдать все...
И тело, и душу навек возьми,
Моим завладей богатством.
О, Женщина! Что же клятвы свои
Шепчешь в ночи со злорадством.
Ах, Женщина! Клятвы твои -
Следы на сыпучем песке...
ТАТЬЯНИН ДЕНЬ
Разливалось красно солнышко
Да по полюшку.
Просыпалась сладка девица,
Умывалыся,
Заплетала длинны волосы
И про долюшку
Пела песень заунывную-
Улюбалыся.
Разливалось красно солнышко
Да по зимушке.
Собиралась нежна девица,
Укрывалыся
ПуховОю шалью, теплою,
К свету-милушке
Снежный путь держала Танюшка.
Открывалыся
Тайна радости святой -
Тайна вечности.
Нет преград для молодой,
Для беспечности.
МОЯ СМЕРТЬ
Когда умру, на грудь положат
Базальтовый камЕнь мне Боги,
Тогда порву свои дороги,
И трепетать душа не сможет.
* * *
“Верона. Джульетте”, “Верона. Джульетте”...
О, сколько разбитых сердец есть на свете.
Пишут девчонки, и пишут мальчишки
Юной богине - Джульетте - из книжки.
Слезинки роняют на листик тетрадный.
“Она прочитает”, - и лучик отрадный
В глазах оживет игривым зайчишкой,
Боли не будет теперь уже слишком.
“Верона. Джульетте”,
“Верона. Джульетте”...
* * *
Ростокину и лит.кружку “Росток”
Бросил в землю гений семя -
Облупившуюся крошку.
Капля солнца, дождик-время:
В небо вырвалась ладошка.
Гений крякнул удивленно:
Ратный труд - большая радость
И назвал одноименно
Он росток и силу-младость.
Весен много разбежалось,
И ручьи давно уж реки.
Щек его немую впалость,
Свет учительской опеки
Помнит, помнит многлавый,
Многогласый дом “РостОк”а,
А Ростокин - снова бравый-
Ждет детей. И у порога
Дух свечи, его молитва
На любовь, стихи и битву.
Будь же вечен, наш Учитель,
Да храни твою обитель
Всеобъемлющий Господь...
* * *
Любить меня - не любите,
Желать меня - не желайте,
А впрочем, как захотите,
Но только, прошу Вас, знайте,
Горда я, но и ранима,
Светла я, но и коварна,
Слепыми, как сон, гонима,
И им не изведать шарма.
Молить меня - не молите,
Забыть же меня не смейте.
Любезный Вы мой, вздохните,
Согрейте меня, согрейте...
* * *
Н. Ивановой
Богиня Северной Пальмиры,
Весенним солнышком - коса,
Колдунья сладкогласой лиры
Поет… Красива и босА.
А путник, сбившийся с дороги,
Нашел приют у ног святых.
И не понять, кто -черти, боги
Украли немощность немых?!
* * *
М. Павловой
Не разлучайте ее душу
С нежнейшей Музою тоски…
Ваш мир… ни грамма не нарушит
И поцелуем на вискИ
Заворожит Вас, очарует…
В который раз себя ворует…
…Не разлучайте ее душу…
* * *
Онемели руки, ноги,
Все смешалось: рифмы... слоги...
Мои мысли рвутся ввысь,
Улыбнись, ну, улыбнись!
Возмолила. Возлюбила.
Воззвала и отравила.
Отчего и почему?
...Восресение ему...
Онемело сердце, слезы -
Лучший яд. Смертельна доза.
И душа взлетела ввысь.
Обернись, ну, обернись!
* * *
Я заболела паранойей:
Мое далекое родное
Вдруг постучалось... И в окно
Забарабанил дождь весенний.
Я захлебнулась ветром сенным...
Дожить до лета... Но темно...
Прокоротаю, провесную -
Примите дочь свою родную!
АРАРАТ
Я тебя никогда не увижу,
Близорукое армянское небо.
И уже не взгляну, прищурясь,
На дорожный шатер Арарата.
Осип Мандельштам
Я каждое утро вижу
С балкона колонного дома,
Как с глаз великой горы
Сползает ночная истома.
Накидка из вечных снегов
Меняет оттенки в рассвете-
Секунда секунде рознь.
Тяну к тебе руки в привете...
* * *
Не называй меня поэтом:
Я, по сравнению с тобой,
Лишь сочинитель неумелый,
Порой неловкий и несмелый
С разбушевавшейся душой.
Не называй меня поэтом
И поэтессой не зови:
Наряд имен сих мне не в пору,
Я не хочу, подобно вору...
Нет-нет, слова свои порви.
Не называй меня поэтом:
Мне не стоять с твоим портретом
Вблизи...
* * *
Я, попав на базар тщеславия,
Залихватцки спросила всех:
“Сколько стоит приют для гения?”
Тишина... как хлопушка, смех.
Отвечал мне мальчишка чубатый,
Может, гений, но малых лет,
Рассмеявшись, дыхнул перегаром:
“Эй, малышка, здесь места нет!”
* * *
(Акро)
Маленькое перышко в воздухе кружилось,
Аленькое пятнышко по нему расплылось.
Рваная песчинка
И слеза-перчинка.
Наша страсть колючая - вольное крушенье,
Ангел мой! Горючая - на одно мгновенье -
Памятная встреча...
Арка... Руки... Плечи...
Вырваное перышко в облаках страдало,
Ласточка наивная песню напевала.
Обруч ранит душу...
Воском греем стужу...
Аленькое пятнышко по перу расплылось...
* * *
Он спросил: “Говорят ли души?”
Если “да” - “на каком языке?”
Бродят души по грязным лужам,
С исхудалой авоськой в руке.
Он спросил: “Говорят ли души?”
И в газету запрятал глаза.
Разве душам язык не нужен?!!
Впрочем, нет, если слово - оса...
* * *
Можно я буду порой тебе сниться,
В сон твой ворвусь тонкокрылой синицей,
Песню любви пропою безмятежно,
Свет захлебнется... она ведь безбрежна.
Можно я буду порой тебе сниться,
Но лучше позволь мне в реале явиться,
Я стану владычицей будней и снов,
На крыльях приятна мне тяжесть оков.
Можно я буду порой тебе сниться,
Можно я буду...