Новости Авторы Проза Статьи Форум Карта
О проекте Цитаты Поэзия Интервью Галерея Разное
Rambler's Top100


          Василий Романов


Сказ об Иване Дураке
и об Ирийском коньке



                  часть 4




4.1. - СОВЕТ В ЦАРЕВОЙ ПАЛАТЕ
4.2. - ВЕЛИКИЙ ЦАРСКИЙ УКАЗ
4.3. - ПОЛЕССКИЕ ДЕЛА
4.4. ВЕРНЫЙ ДРУГ
4.5. ПЕРВЫЙ ПРЫЖОК КОНЯ
4.6. ВОЗВРАЩЕНИЕ БРАТЬЕВ
4.7. СБОРЫ В ЗЛАТОГРАД
4.8. ВТОРОЙ ПРЫЖОК КОНЯ
4.9. НАСМЕШКИ БРАТЬЕВ
4.10. ТРЕТИЙ ПРЫЖОК КОНЯ
4.11.ТРЕТИЙ ПРЫЖОК КОНЯ
4.12. ОГНЕННЫЙ ПЕРСТЕНЬ
4.13. СКАЗОЧНЫЙ ЦАРСКИЙ ПИР
4.14. КАК ЗАБАВА НАШЛА ИВАНА






 
 
 
 

            4.1. - СОВЕТ В ЦАРЕВОЙ ПАЛАТЕ


Фу ты, дюже уморился, сказ вещая, утомился.
Отвлекуся на пока, не намнут, поди, бока.
Если речью староскладной, побывальщиною ладной
Вам еще не надоел, плешь словами не проел.
Чтобы все догад имели, что творится в самом деле,
Унесемся, в аккурат, ко Царю, в престольный град.

Божьей волей в тех порах на Руси сидел монарх.
Был он жизнью благоверной, только жаль, супруги верной
Не сберег на старость лет.
И держал такой совет:
Животом никто не вечен, век наш грешный скоротечен.
И кому по смерти, стать, Царство в руки передать?
Со Царицей долго жили, но лишь доченьку нажили,
В град державный привезли и Забавой нарекли.
После этого-то вскоре, приключилось с ними горе:
Мать ее занемогла и от хвори умерла.
И остался Царь Микола без наследника престола.

Вот собрал он с думой хитрой во палате Грановитой:
Патриарха Ипполита, двадцать два митрополита,
Сто монахов-чернецов, двести писарей-дьячков,
Столбовых бояр немало, из купцов кого попало,
Богословов-мудрецов, воеводу от стрельцов.
Чтоб соборно всем решать - Русь в чьи руки передать!

Слово верх берут бояре:
- Дай нам молвить, Государе.
Мы старинные рода помним долгие года,
Наши предки много славы раздобыли для державы.
Так, из наших, надо быть, на царевне оженить -
Будет он нам благодетель, за Росеюшку радетель.

Просят речи и купцы, поклонились на святцы:
- Мы торгуем в разных царствах, в иноземных государствах,
И везде свои законы - нам поборы и препоны.
Вот бы с кем из-за границы царской дочью породниться.
Будет в торге нам приход, и казне твоей почет.

Тут духовные восстали, свой поклон Царю послали:
- Днесь заутреней молились, чтобы дни твои продлились.
Скажем, сердцем не кривя, святорусская земля
Не потерпит иноземца и от веры отщепенца.
Понаедут латиняне со крыжатыми крестами,
Русь под папство подведут, дух церковный изведут,
Оскоромят пост Великий, снимут праведные лики.
Лучше сразу под топор, чем снести такой позор.

Начались тут треволненья, от лукавого смущенья.
Царь державу приподнял - думный гомон сразу спал.

- Я позвал вас не рядиться, не ругаться, не браниться,
А помыслить миром всем о святом Престоле сем!
Не казной лишь богатиться, как бы смуте не случиться…

Завтра утром во Кремлю свою волю объявлю…

 
 
 
 

            4.2. - ВЕЛИКИЙ ЦАРСКИЙ УКАЗ


- Гей, духовные, миряне - православные христиане,
Без затей и без прикрас, царский слушайте Указ!
Есть царево повеленье:

Как настанет Воскресенье,
На семи больших столбах, о двенадцати венцах,
Где дегтярный изволок, установят теремок.
В тыл луну ему приладят, самоцветами украсят,
Внутрь Забаву водворят и оконце отворят.
Кто из молодцев удалых на конях своих бывалых
До оконца допрыгнЕт, перстень с шуицы сорвет,
И при этом не спасует - в губы деву поцелует,
Тот и будет (Мой закон) царским зятем наречен!
Вой, бояр или крестьянин - правый был бы христианин.
По успении Моем - он и станет вам Царем!

А на площади базарной, в тесной лавочке гончарной
Выбирал Демьян-браток кашеваренный горшок.
Лишь заслышал весть такую, подвязал суму тугую,
И забыв про счет и торг, шасть к селянам со всех ног.
Те лишь шапками махали да Демьяна подначали:

- Глянь, какая благодать, царску дочку в жены взять.
Ты, ведь, паря, неженатый, крепкий, видный, тороватый -
Попытай свою судьбу у царевны в терему.
Как Забаву поцелуешь - сто червонцев нацарюешь.
Да и нас, едрена мышь, от податей свободишь…

И пошла у них потеха от икоты и до смеха.

 
 
 
 

            4.3. - ПОЛЕССКИЕ ДЕЛА


Все Полесье взволновалось, забурлило, зашаталось.
Всяк свободный молодец, даже хворый и вдовец
Достают кафтаны длинны, правят сбруи лошадины.
Мол, воскресным этим днем буйной удалью тряхнем.

Девки смехами кидают, да частушки сочиняют:

Собирался наш Ипат на женитьбу в Царский град.
Для того козла поймал, нарядил и оседлал,
К рожкам ленты привязал, и на кузне подковал.
Мол, на этом на козле - на соломенном седле
Разгонюсь чрез изволок и запрыгну в теремок.
А козлище не дурак - скинул всадника в овраг,
Бородой трясет косматой, корчит рожи, бес рогатый,
Чтоб царевым быть зятьком - поцелуйся со пеньком.

Брат Демьян, да Епифаша собрали свою поклажу:
- Эх-ма, чем не шутит черт, авось нам и повезет!
Ну, а если не прибудет, так за то башки не рубят.
Поглядим на мир честной, да на город золотой:
На красавицу Забаву, на Архангельские главы.
(имеется в виду - Архангельский собор в Кремле)

Тут же, как запечный кот, Ваня голос подает:
- А нельзя ли с вами, братцы, в град престольный прогуляться,
Может, дело подскажу, за конями пригляжу…

Дюже братья удивились, а потом и обозлились:
- И куда ты, дурень, прешься, ин, хлопот не оберешься.
Ведь на весь столичный люд нас с тобою осмеют.
Вон на грядках огородных полови жуков дородных,
Их в телегу запрягай - наших дел не отвлекай!

 
 
 
 

            4.4. ВЕРНЫЙ ДРУГ


Сгинул топот лошадиный. Ваня взял ларец аршинный,
И таясь, как от врага, скрылся в дальние луга.
Там с сосновой верхотуры Ваня свистнул со всей дуры -
И откуда не возмись, пред лицом его явись,
Словно вихорь огнеродный, конь красивый и дородный.
Шерсть буланая сверкает, грива радугой сияет,
В глубь земли копытом бьет, так, что гул кругом идет.
Сыпет искры из ноздрей, пышет дымом из ушей,
А в зрачках чудного глаза полыхают два алмаза.

Спроязычился конек:
- В чем нужда твоя, дружок?
Али клад разбойный просишь, аль невесту выкрасть хочешь?

- Старший брат и средний брат ополчились в Царский град.
Там на саженных столбах, о двенадцати венцах
Теремочек водрузили и Царевну затворили.
Кто из молодцев удалых на конях своих бывалых
До оконца допрыгнет, перстень с шуицы сорвет,
И при этом не спасует - в губы деву поцелует,
Тот и будет, молвил он, царским зятем наречен!
Мне бы хоть в один глазок поглядеть на теремок,
На красавицу Забаву, на соборы златоглавы.
Дык боса моя нога, засмехают дурака,
Рожа оспой пропестрела, одежонка исхудела.
Царски слуги на посту - не подпустят за версту.

- То не хитрая наука, влезь в десное мое ухо…
Из другого выйдешь пан!

Сотворил сие Иван.
Что такое приключилось? Дурака не очутилось:
Ликом яр, пригож, румян, не заметен в нем изъян!
На плечах кафтан пригожий, сапоги из красной кожи,
Хваткий пояс в серебрах, сверху шапка на кудрях.
Дюже молодец красивый!

- Эй, ты конь мой златогривый!
Мчи меня быстрее птицы в Златоградову столицу!

 
 
 
 

            4.5. ПЕРВЫЙ ПРЫЖОК КОНЯ


Златоград кишел народом: знатным людом, просто сбродом,
Тут купец, стрелец, ямщик, князь и лапотник-мужик.
Крик, содом и сотрясенье и зевак столпотворенье.
И над всем над этим людом теремок вознесся срубом.
Вскрыта створочка окна, за окном сидит она…
Не поведать тому сказу, да и всем побаскам сразу
Этой дивной красоты - не снесут того листы,
Не насмотришься очами и не выскажешь речами,
Потому и я молчу и об этом не кричу.

Род мужской заволновался, онемел, околдовался,
Ждя своих очередей, еле сдерживал коней.
Царь воссел на месте лобном и своей десницей хлопнул.
Первый всадник поскакал, да и в грязь лицом упал.
ВтОрый, третий попытались: слабы кони оказались,
Поднимают молодца лишь до первого венца.

Довели Царя до смеху, горожанам на потеху:
- Квел народец нынче стал, до оконца не достал,
Скачут ровно трясогузки, только дух позорят русский,
На Руси иссякла стать - богатырства не видать…

Братья тоже покусились - до венцов не доскочились.
Епифана подвела вдруг подпруга у седла,
С изволока он скатился, дюже в луже измочился.
Ребятня:
- Эх, парень лих, знать, Забавушкин жених!
Видит кот, где молоко, только рыло коротко.
Ха-ха-ха!!!

Чу, по берегу крутому стук копыт подобно грому.
Комонь-сокол не бежит, а по воздуху летит.
А в седле-то парень статный, чуб приглажен аккуратный,
Ликом яр, пригож, румян, не заметен в нем изъян.
Молодец с коня спешился, церквям Божьим поклонился,
Царю-батюшке, потом снова сел в седло верхом.
Потянул узду, помчался, с изволока разогнался,
Охнул-прыгнул во весь пыл - трех венцов не доскочил.
В див народ заудивлялся. Царь же лично приказался:
Разузнать про молодца и послал к нему гонца.
Но того лишь и видали: в дробь копыта отстучали,
Всколыхнулся зернь-песок, а догнать никто не смог.

 
 
 
 

            4.6. ВОЗВРАЩЕНИЕ БРАТЬЕВ


С комонька Иван спешился, в дурака оборотился,
Верна друга расседлал и уздечку заховал.

- Мне б еще неделю должно попастить в пахучих пожнях,
Скушать меры полтора сорочинского зерна,
Зорних рос испить медвяных на березовых полянах,
Ярой силушки скопить, испытать в Златграде прыть.

- Что ж, пасись, в таком случае твоей воли не стесняю.
Порхнул конь в глухой долок, как летучий ветерок…

Наш Иван братьев дождался, да у братьев поспрошался:
- Кто-нибудь в Златграде смог взять заветный теремок?

Да куда там, тоща жила, то ль народец нынче хилый,
То ли мощь в конях не та, или зела высота.
Но явился парень статный, да и конь его был знатный,
Разбежался, подскочил - трех венцов не доскочил!
В див народ заудивлялся. Царь Микола приказался
Молодца того сыскать, а его уж не видать…
Снова вышло положенье, что в Господне Воскресенье
Теремок установить, в нем Забаву затворить,
Кто из молодцев удалых на конях своих бывалых
До оконца допрыгнет, перстень с шуицы сорвет,
И при этом не спасует - в губы деву поцелует,
Тот и будет, есть закон, Царским зятем наречен!

 
 
 
 

            4.7. СБОРЫ В ЗЛАТОГРАД


Как закончилась суббота, братья бросили работу,
Оседлали лошадей, взяли короб сухарей,
В бане щелоком помылись, в однорядки нарядились.

Вновь Иван:
- Демьяша, брат, с вами можно ли в Златград?
Поглядеть одним глазочком на Царя Миколы дочку.
Слепнет каждый за версту, зря такую красоту!

Снова Дема рассердился:
- На какой ты ляд сгодился?
Во столице, всякий знает, дураков своих хватает.

Лошадиный топ простыл, Ваня с печки соскочил,
Огородами, плетнями, темнокудрыми кустами
Побежал в поемный луг и ошкуйно свистнул в круг.
Тут, откуда не возмись, пред лицом его явись
Словно вихорь огнеродный - конь красивый и дородный.
Шерсть буланая сверкает, грива радугой сияет,
В глубь земли копытом бьет, так, что гул кругом идет.
Сыпет искры из ноздрей, пышет дымом из ушей,
А в зрачках чудного глаза полыхают два алмаза.
В право ухо влез Иван - из другого вышел пан.
Перевертышем скатился и на землю опустился.

 
 
 
 

            4.8. ВТОРОЙ ПРЫЖОК КОНЯ


Вновь Златград кишел народом, знатным людом, шалым сбродом,
Скакуны во всю хрипят, да калашники шустрят.
Крик, содом и сотрясенье и зевак столпотворенье.
Лишь попытчиков, оно, ровно вдвое убыло.
Створка окон отворилась и за нею появилась
Та, чей чистый нежный взгляд на Руси всяк видеть рад.
Царь воссел на месте лобном и своей десницей хлопнул.
Всадник первый поскакал - даже сруба не достал.
На кобыле вторый скачет - Царь Микола чуть не плачет:

- Тут не зять тебе, а шиш, с вами точно согрешишь!
То ль кобылу не кормили, то ли пуд свинца подлили,
И куда не погляди: извелись богатыри…

Чу, по берегу крутому стук копыт подобно грому.
Комонь-сокол не летит, а по воздуху бежит.
Тот же самый парень статный, чуб приглажен аккуратный,
Ликом яр, пригож, румян, не заметен в нем изъян.
Молодец с коня спешился, церквям Божьим поклонился,
Царю-батюшке, потом снова сел в седло верхом.
Потянул узду, помчался, с изволока разогнался,
Охнул-прыгнул во весь пыл - двух венцов не доскочил!

В див народ заудивлялся. Царь же лично приказался:
Удальца чтоб изловить и прилюдно допросить.
Стража конная сорвалась и вдогон за ним помчалась,
Но молодчика догнать, словно ветр в степи поймать:
Ни копытницы, ни следа, суходол вокруг, да небо…

 
 
 
 

            4.9. НАСМЕШКИ БРАТЬЕВ


К речке Ваня воротился, в дурака оборотился,
Злат-сбрую с буланки снял, долгу гриву расчесал,
Угостил коня ватрушкой, искупал его в речушке,
И развел пшено в корыте золотой медовой сытой.

- Мне б еще неделю должно попастись в росистых пожнях,
Луг Ирийский посетить, возвернуть былую прыть.

- Что ж, пасись еще седмицу, пей хрустальную водицу,
Может Царь и в третий раз нам объявит свой указ.

Наш Иван братьев дождался, да у братьев поспрошался:
- Кто-нибудь в Златграде смог взять заветный теремок?

- Кто уж только не пытался - всякий с носом и остался,
Не по нашему уму, знать, Забава в терему.
Был же снова парень ясный, зело конь его прекрасный!
Разогнался, подскочил - двух венцов не доскочил.

В див народ заудивлялся. Царь Микола приказался
Молодца того сыскать, а его уж не видать…
Снова вышло положенье, что в Господне воскресенье
Теремок установить, в нем Забаву затворить,
Кто из молодцев удалых на конях своих бывалых
До оконца допрыгнет, перстень с шуицы сорвет,
И при этом не спасует - в губы деву поцелует,
Тот и будет, есть закон, Царским зятем наречен!

А Иваша-то спросил:
- А не я ли это был?
Только с рожею чистее, да с одеждою справнее…
Ведь не воду пить с лица, чай сойду за молодца!

Дюже братья насмешились, за мошны свои схватились,
Чуть не падая на пол.
- Ну ты, Ваня, нам наплел!
Хватит шелушить горохи, обряжайся в скоморохи,
Будешь люд честной смешить и деньгу себе робить.

 
 
 
 

            4.10. ТРЕТИЙ ПРЫЖОК КОНЯ


Дни седмицы опростались, братья в путь засобирались.
А Иван лежит молчком, на полатях тукачком.
Не просился, не молился, братьям в ноги не валился,
Мол, на кой коровий лад ваш престольный Златоград.
Мне в запечном бокогрее во сто крат порой милее.
Поклонились братья Богу и отправились в дорогу.

Только братья ускакали - за околицей пропали,
Наш Ивашка, словно штык, с печки на пол сразу прыг,
Порх в раскрытое окошко, и в луга своей дорожкой.
Там залез на Дунькин холм, свистнул в дольний окоем.
Посвист яростный прервался, гулким эхом отозвался.
Тут, откуда не возмись, пред лицом его явись
Словно вихорь огнеродный - конь красивый и дородный.
Шерсть буланая сверкает, грива радугой сияет,
В глубь земли копытом бьет, так, что гул кругом идет.
Сыпет искры из ноздрей, пышет дымом из ушей,
А в зрачках чудного глаза полыхают два алмаза.

Спроязычился конек:
- Ну теперь садись, дружок!
Нонь в Ирийских чудных рощах преисполнился я мощью,
Не Забаву в терему, а звезду с небес сорву.

 
 
 
 

            4.11.ТРЕТИЙ ПРЫЖОК КОНЯ


Церкви заблаговестили, зарним золотом слепили,
Словно солнца колоски разломились на куски,
Осенив несметной ратью град сей Божьей благодатью.

Снова праздный люд собрался, но никто уж не решался
Счастья царского пытать, смельчаков, ин, не видать.
Сколь к Забавушке скакали, руки, ребра поломали -
Все теперь до одного ждут молодчика того.
Воевода по посадам дал урок пяти отрядам:
Ставить строгий караул, чтоб и пес не прошмыгнул.
Малый полк в засаду конный спрятал возле колокольни.
Мол, живого иль какого, молодца поймать лихого.
По рукам - ногам скрутить и к Царю приволочить.

Чу, по берегу крутому стук копыт подобно грому.
Комонь-сокол не летит, а по воздуху бежит.
Тот же самый парень статный, чуб приглажен аккуратный,
Ликом яр, пригож, румян, не заметен в нем изъян.
Молодец с коня спешился, церквям Божьим поклонился,
Царю-батюшке, потом снова сел в седло верхом.
Потянул узду, помчался, с изволока разогнался,
Охнул-прыгнул во весь пыл - да к оконцу подскочил,
Лобызнул в уста Забаву, перстень взял себе по праву.
Охнул люд.
А Царь привстал - воеводе указал:
- Все заставы подымайте, храбреца сего поймайте,
Чтобы этого героя лицезрел я пред собою!

Тут же сотня, в пух и в прах, на отборных скакунах
Сорвалась ему вдогон. Окружив со всех сторон,
Попыталась взять малого удальца того лихого.
Тот с дружиной вышел крут: вынул самобойный кнут,
Прошептал заветно слово и пошел стегать сурово.
Кто под руку угодит - всех до сыта угостит.
Сотня мигом развалилась, по канавам схоронилась.
Перепрыгнул всадник ров, а потом и был таков…

 
 
 
 

            4.12. ОГНЕННЫЙ ПЕРСТЕНЬ


Братья к хате прискакали, лошаденок распрягали.
На печи младшой браток слег, как будто занемог.
Мал-синяк стоит под глазом, палец тряпкой перевязан:
Или вновь Иван дурил, иль ворон бадьей ловил?
Но затейлинка не в том - заиграет вдруг огнем
В запечном куту потемном, словно блеском полуденным.

Епифан давай бранить:
- Ты избу решил спалить?!
Что ты балуешь огнивом, иль в рассудке твоем криво?

Ваня спрятал перстенек под тряпичный узелок.
Принялся братьев пытать, что в Златгороде слыхать.

- Вот уж чудо, в самом деле, диво дивное мы зрели!
Вновь тот молодец явился, словно с облака свалился.
Конь его, не конь - буян, шерстью дыбистой булан,
На дыбы шутя поднялся, с изволока разогнался,
Прыгнул-охнул во весь пыл, до оконца доскочил.
В губы деву лобызает, перстень с шуицы снимает…
С удивленья Царь привстал, воеводе приказал:
Привести сюда живого молодца того лихого.
Сотня вырвалась вдогон, окружив со всех сторон
Уж почти его взяла - драка знатная была!
Царю батьке на орешки, нам же, грешным, на потешки.
Все дружинники подряд на земле лежмя лежат,
После боя свет не мил. Молодца же след простыл.

Погрозил Царь воеводе, а потом при всем народе
Объявляет свой закон:

- Ровно через восемь ден
Всяк мужчина неженатый, будь хоть хромый или горбатый,
Будь он наг, убог и сир, приглашаются на пир.
Я столовничать умею и казны не пожалею,
Русь на весь крещенный свет небывалый даст обед!
Все в Златграде собирайтесь, моей волей не гнушайтесь,
А не то, в таком случае, очень сильно осерчаю!

- Веселись теперь, дурак, ни гроша, да вдруг пятак!
В красно платье одевайся и от сажи отмывайся.
Государев тверд указ, будешь с нами в этот раз.

 
 
 
 

            4.13. СКАЗОЧНЫЙ ЦАРСКИЙ ПИР


Не опишешь в побасенке, иль в любой иной книжонке,
Как на весь крещеный мир Царь устроил славный пир.
Площадь длинными рядами всю уставили столами:
Часть столов побогачей, остальные - поскромней,
Знать, любому человечку было там свое местечко.
Супротив кремлевских врат клали каменный оклад,
На постав большой, кондовый стол внесли белодубовый.
На столешню лег, как раз, шитый золотом атлас.
Сзади трон на том помосте из резной слоновой кости.
Судит люд: ни дать, ни взять - Царь здесь будет пировать.

Только в небе обвидняло, челядь царская начала
Вкруг по площади ходить - разну утварь разносить:
Чары, кубки на поставе в сердоликовой оправе,
Чаны тяжкие с снедьем, что поднять лишь вчетвером,
Филигранями витые, ставят блюда золотые.

Во серебряных тазах пироги о всех сортах:
Есть с груздочками тугими, с творогАми медовЫми,
С белужиной провеснОй, со смородиной лесной,
Есть с томленною свининой, с черносливом и малиной,
С рисом, с паюсной икрой, с свежей дичью боровой,
Расстегаи, кулебяки, пышки, жареные в маке,
Есть с селедкой и яйцом, с бужениной, с щавелем…

Глуби погребов открылись - виночерпии явились.
Бочки катятся сюда, в них стоялые меда:
На смородине, бруснике, на болотной куманике,
На кипрее, на вине, на карпатском кавуне,
На хмелю густом волынском, на урюке сорочинском,
С сладким вкусом винограда из далекого Царьграда,
На кислявенькой морошке, на березовых сережках,
На черемухе, хурме, на …
На любой пытливый вкус там найдешь питье и кус.

Ото всей Руси в Златграде люд нарядный при параде.
Даже те, кто наг и сир, собираются на пир.
Вскрылись вратные притулы. При почетном карауле
Со Царевной молодой, вместе с свитой дворовой
Царь является столице. И благой своей десницей
Осеняет из ворот весь собравшийся народ.
Мир в ответ перекрестился, дружно в пояс поклонился,
Приглашенье получил, к угощенью поспешил.
Чтец-дьячок и пономарь спели хором Синаксарь,
Иерей Селафиил трапезу благославил -
Началось тут объеденье и утробы насыщенье.
Нас ли мерить с немчурой - на Руси и пир горой!

Во-первой, обычай русский, принесли на стол закуски:
С пряным зелием гусей, легкий взварец из курей,
Карасей речных в сметане, заливное на шафране,
Малосоленых опят, в винном соусе цыплят,
Редьку с маслом конопляным, почки в уксусе духмяном,
Тешку семги со яйцом, да ботвинью с огурцом,
Пескарей томленных в тесте,…ну, и этого не съести!

В чары мед хмельной налили и немало пригубили
За Царя, за Златоград, за Забавушкин наряд.
Предались потехе, пенью скоморошие раденья:
Кто вприсядку припустился, кто, как кубарь, закружился.
Кто сопелкой, кто дудой потешают люд честной.
Из лесных Сморгоньских крепей поводырь ведет медведей.
Хоть и тварь та не умна, но к учению годна.

Вторый раз всех обходили, да горячим обносили:
Отварное из индеек, кислый суп из рачьих шеек,
Парный окорок говяжий, чан в пять пуд с ухой стерляжьей,
Есть лапша пшеничной сдобки на гороховой похлебке,
Есть и царская уха, есть налимья требуха,
Есть грибница с белужИной, щи с сибирской солониной,
Снытью правленый свекольник, клюквой сдобренный рассольник.
Есть ботвинья борщевая с балыком донского края,
Калья из боровиков, холодник из огурцов.

Смены блюд не перечтешь, знать, голодным не уйдешь.
И дивишься, как возможно, все вкушать во славу Божью.
Дали малый передых: шум на площади утих.
Гусляры шутов сменили, свои пЕрсты возложили
На прожилки звонких струн.
Слышь: вещает Гамаюн
Славу киевским князьям, удалым богатырям,
Мореходам новгородским, патриархам царьгородским,
Про домовницу Ягу, да про вещего Вольгу.
Как Садко на дне морском водяному бил челом…

Слуги быстро нарядились - в новых платьях появились:
В светлых бархатных кафтанах, да в парчовых доломанах,
В кунтушах из аксамита, серебром сквозным прошитых.
Для пирующих людей вносят сотни лебедей,
Уток, жареных с пшеницей, кур печеных под горчицей,
Рябчиков со сливами, почечки с подливою,
Сладку гурьевскую кашу, с олениной простоквашу,
Во ставцах поверх голов вносят мерных осетров,
Кабана копченого - на огне верченного,
Из свеклы икорочку, колобУшек горочку,
Вятских рыжиков соленых, журавлей, в печи томленных,
Карпов с рубленным яйцом под сметаной с чесноком.
Разварной язык говяжий, семь пудов икры стерляжьей,
Индюшатину в укропе, да оладушки в сиропе.

На столах наливки есть, сразу все не перечесть:
На ожине, зверобое, в заспиртованном настое,
На дичках лесных, полыни, на мороженой рябине,
На бадьяне, чабреце, на гадюкином горце,
На черемухе, корице, на апрельской брезовИце,

Пищу некогда глотать - верно дело, запивать.
Кто слабы на пузо были: кушаки пораспустили,
Да бы чуть передохнуть, вольна воздуха хлебнуть…
Но не тут-то дело было: челядь снова зашустрила,
Принесла заедок кучу:
В сотах мед-липняк тягучий.
Чернослив размоченный, да миндаль растолченный,
Квас сухарный - богатырский, мятный, бражный, монастырский,
Прям из погреба с ледком, с солодОвым холодком,
Вот творожные ватрушки с сладкой сахарной макушкой,
Пироги-столОвники, пряженцы-скорОмники.
Вот изюм-крупняк кувшинный, рыбник с окунем, аршинный,
Горы волошских орешек, в масле пряженых печешек,
С тельным подовый пирог, да с вязигой беляшок,
Долгомерные блины, в них хоть ломоть заверни,
И великие укрухи караваев на ставухе…

Если где-то прибеднился и о чем-то позабылся,
Так прошу простить того, не упомнил я всего.
Уважив порядок чинный - не обидеть пир былинный:
В турий рог вина налил и глоточек пригубил -
Свет в уме моем смутился, под столешню я свалился,
И запамятовал тут остальную смену блюд…

 
 
 
 

            4.14. КАК ЗАБАВА НАШЛА ИВАНА


Братья рядышком сидели, Епифан уж еле-еле
Чашу винную держал и остатки допивал.
Принял он на грудь не мало, потому его шатало.
Дема ж лыка не взал и под лавкою лежал.
Лишь Иван не пил хмельного, съел он селезня парного,
Выдул сбитня пол корца, да вприкуску два яйца.
Руку левую с тряпицей, перстень где златой таится,
Положил на брашный стол.
Пир своим порядком шел.

В те поры Забава встала, виночерпиев позвала,
Стала площадь обходить, да вином всех обносить.
Добру чару наливала и украдкой примечала:
Нет у молодца какого ее перстня золотого?
Обошла за рядом ряд: те вповалочку лежат,
Те вина не одолели, третьи вовсе окосели.
Ни с плеча и не с лица - нет под стать ей молодца.
Неужели он зазнался, царской просьбой возгнушался?
Только шепчет сердце ей:
- Жребий здесь судьбе твоей!

Вот вошла она чуточек в самый дальний закуточек,
Где за сменой вин и блюд восседал крестьянский люд.
Чары выпили во славу, вдруг заметила Забава,
Что один юнец чудной с перевязанной рукой.

Тут она и вопросилась:
- Что за рана приключилась?
Отчего, скажи-ка ты, обвязал свои персты?
Только честен будь со мною и не смей кривить душою.

Тряпку снял с руки Иван - глазу сделался изъян:
Будто яркое светило всех в округе ослепило,
Словно солнца уголек разгорелся перстенек.
Братья сразу протрезвели и от страха онемели.

А царевна, вот дела, дурня Ваньку увела
Под благие царски очи:
- Не вели казнить нас, отче!
Перстень я признала свой, с ним жених желанный мой!

Из своей лихой натуры Ваня свистнул со всей дуры.
И откуда не возмись, пред лицом его явись
Словно вихорь огнеродный - конь красивый и дородный.
Шерсть буланая сверкает, грива радугой сияет,
В глубь земли копытом бьет, так, что гул кругом идет.
Сыпет искры из ноздрей, пышет дымом из ушей,
А в зрачках чудного глаза полыхают два алмаза.
В одно ухо влез Иван - из другого вышел пан.
Что такое приключилось? Дурака не очутилось:
Ликом яр, пригож, румян, не заметен в нем изъян!
На плечах кафтан пригожий, сапоги из красной кожи,
Хваткий пояс в серебрах, сверху шапка на кудрях.

Хлопнул Царь своей ладошей:
- Дюже комонь твой пригожий!
Да и ты, едрит-кудрит, тоже ведь не лыком шит.
Тверже камня мое слово, чай, для свадьбы все готово.
За такого молодца и Забаве до венца.

Царский пир не прекратился, быстро в свадьбу обратился.
И гулял весь Златоград аж двенадцать ден подряд!
Я там тоже приключился, скромно к чаре приложился,
И что помнили видал - в этом сказе записал.



 




- конец -









Новости Авторы Проза Статьи Форум Карта
О проекте Цитаты Поэзия Интервью Галерея Разное
  • При перепечатке ссылайтесь на newlit.ru
  • Copyright © 2001 "Новая Литература"
  • e-mail: newlit@esnet.ru
  • Рейтинг@Mail.ru Rambler's Top100 be number one
    Поиск