На Главную
Новости Авторы Проза Статьи Форум Карта
О проекте Цитаты Поэзия Интервью Галерея Разное

 


        Кирилл Алейников


        Каменоломня мысли


        Сборник стихотворений







2000 A. D.
ГЕНИЙ В РОССИИ
ДВА ПОЛЯ
ЛИЦО СТАРОЙ ЖЕНЩИНЫ
МОНОЛОГ С ОРИОНОМ
НАБЛЮДЕНИЕ
ОТВЕТ ПИСАТЕЛЮ
ПАПИРУС
ПОСТНЫЕ ДУШИ
РОЖДЕНИЕ ПОЭЗИИ
СЕМЬ ОБЛАКОВ
СОНЕТ 1 (ДОМ)
СОНЕТ 2 (МОШНА)
ТЕАТРЪ



Иллюстрация. Автор: Jacek Yerka. Название: Eruption








 
 
 
 
      2000 A. D.


Цивилизации пять тысяч лет. Но человек
Пропущенный сквозь войны, папство, рабство;
Прокрученный чрез механизмы смерти, чье устройство
Давало больше знать о нем самом
Чем ересь слов в трактатах философских,
Где буквы, буквы, буквы. Очертанья их
Напоминают мне трезубцы, что темнеют
В желтых огнях пергаментного ада.
Перед сожженьем христиан, империй, книг
Столь многолик никто не оказался
И только пламя, отблески бросая
Доказывало нам, что сон есть явь.
Как негатив, проявленный в растворе
Собой являет только отпечаток,
Так человек есть опечатка светлым
В наборе темных шрифтов бытия.
Идя стезей меж голодом и стоном
(След наших стоп прилежно запорошен
Прелестной ложью), закусив подошвой
Баланду жизни, ощущая кожей
Рогожи холод и студеный ветер
Забвения, что часто валит с ног,
Мы ищем смысл в этом полярном круге,
Где вместо песен звучат вопли вьюги,
Место ночлега – в леднике подруги,
Где есть огонь, но нечего поджечь,
Есть что сказать, но заплетаясь, речь
Рассеивается в общем безголосье,
Где только эхо повторенья просит
И рукописью топят печь.
Поймав за волосы безудержную мысль,
Я продолжаю то, к чему веду я –
Пять тысяч лет насилия и рабства,
Предательства, покорства, мятежей,
Бессмысленной резни, а человек
Так мало изменился.
Очевидно метод
Запугивания, смерти, нищеты
Не оказался в целом эффективным…

 
 
 
 
      ГЕНИЙ В РОССИИ


            1.

Гений в России. Удел твой – металл.
Гвоздь в балке.
      Свинец.
            Кинжал.
Угаснет огонь твой в попытке его
Расплавить, тебя превратив самого
Не в пепел, но в тело – с иными сравняв.
С живущими заживо. Кистью обняв
Не эфес – рукоять. Не шпаги – ножа.
Не для бумаги. Уже не дыша
Ты слышишь верную музыку сфер
                  – не гаммы, но рев.
Ты питался не пищей, а писчей
                  – и поэтому мертв.

            2.

Гений в России. Судьба – древесина.
Колода.
      Помост.
            Осина.
Знай, если родился, что в здешних лесах
Из семени стебель сквозь почвы прах
Уже прогрызается. И вот, выше пят
Древо, на коем ты будешь распят.
Затем заколочен – опять же в него же
И тем же металлом. Как они схожи!
В этой стране благодарности больше Христа
Получить невозможно. И это – фундамент креста.

            3.

Гений в России. Твой рок – изгнанье.
Пустошь.
      Сибирь.
            Чужестранье.
Разрежет слух твой с лезвием встреча
Свистящих и лающих иноземных наречий.
В Соловках на стене выцарапывал ложкой
Вместо тех, кто в Москве слагал гимны вельможам
Раскаленной звезды, опалившей полмира.
Что б печататься здесь нужна ловкость факира:
Проглотил боль и страх – изрыгнул мадригал.
Поглотил смерть и прах – соорудил псалм.


4.

Гений в России! Твой фатум – слава!
Тебе посмертная забава!
Петарда с едким шлейфом слов
И ржавых лязг колоколов!
Узник пространства, имя вне времени,
Первый изгой в собственном племени –
Пусть голос твой в пустых и гулких
Концертных залах одиночеств
Звучит аккордом общей муки
Как гром всех сбывшихся пророчеств!

 
 
 
 
      ДВА ПОЛЯ


Мы – два размежеванных поля.
Время нам городить ограду.
Урожай поделен и продан,
Разворован да роздан даром.

Воронье сбилось мокрой кучей
Золы у пустых борозд
И заколки – упавшего чучела
В черноземе твоих волос.

Зарастешь ты травою сорной,
А во мне засверкают серпы
Через грязь прибежавшей с дворней
Перепачканной детворы.

 
 
 
 
      ЛИЦО СТАРОЙ ЖЕНЩИНЫ


Столица пришла в упадок. Племена лет
Не щадя ничего ворвались после долгой осады.
Награбившись вдоволь они держат пир. На челе
Спят вповалку Готы и Гунны. И на фасадах
Их грубые имена.
      Вместо имен богов.
            Это острит судьба
Свой обоюдоострый меч. Полупьяная речь
Мелких морщин расползлась по залам дворца.
Седые гривы кобыл, развиваясь, видны у крыльца.

Барельефы зубов расколоты. Копоть бровей
Обозначает места шелковых драпировок.
Амфоры глаз с дождевой водой отражают людей
Которых в помине нет. Крики торговок
Не раздаются в безлюдных лавках ушей.

Красные фрески губ выжжены солнцем. Справа
Бугристая местность щек и переулки скул.
Площадь сужается. Время жует мрамор.

Рядом с мостом уже ждет темноглазый мул.

 
 
 
 
      МОНОЛОГ С ОРИОНОМ


Орион!
      Приветствую тебя.

Разговоры с созвездьем
Всегда монологи и признак большого
Одиночества.
            Мироздание вновь
На безлюдных подмостках небес этой осенью ставит
Свою звездную пантомиму.
                  Впрочем,
Зимой будут гастроли комет –
Гонорар из болезней и бедствий
Проплачен за год вперед.

Ну да что мы о них?
Давай о тебе –

            Орион!

Космос – эпос богов,
И не нам состязаться с ними в стихосложении.

Сядем же с ними за пир!
Тебе, полубогу
Достанется млечный путь –
                  Зевс опрокинул солонку,
Мне, человеку –
      Янтарь –
            морем прибит каплей жира
                  с Посейдона тарелки.

Друг мой,
      Орион! –

Ты бросил вызов богине и стал созвездьем.
Наказание или награда?
Я слышал, недоказуемость правды
Есть основа небесного кодекса,
Что хромающий от подагры Юпитер
Меняет орбиту.

Сириус восхитительна.

Как там у вас, небожителей,
Со справедливостью?

Ты спрашиваешь, как у нас?
Все по-прежнему:
Здесь,
      Внизу,
            На Земле,
Распростершись равным
Золоченым чертогам лжи
Костенеет павшими
                  поле правды
Невзошедшей ржи.

Орион!
Твой знак в зимнем небе –
Х хромосома вечности,
Но, чем ближе к весне,
Тем дальше заходишь в море,
По воде удаляясь
В недоступные взору угодья
Для небесной охоты.
Удачи Тебе, Орион!

Добудешь свой звездный трофей –
Возвращайся…

Не прощаемся.

 
 
 
 
      НАБЛЮДЕНИЕ


Не умеем ни любить, ни жить…
Вот все мысли: как бы подороже…
К человеку просто так не подойти:
– Сгложет.

 
 
 
 
      ОТВЕТ ПИСАТЕЛЮ


В здешних болотах каждой птице –
Своя дробина, что так стремится
К счастью полета дабы заполнить
Свое одиночество теплом твоего
Тела. И будто скомкав страницу
Черновика ветер бросит в зарницу
Слепок пуха и перьев. Воды запомнят
Выстрел, всплеск и твое крыло
Рассекавшее воздух …
      И в их последний взмах
Дальнозоркий зрачок ствола
Вцепится, вцелится и их размах
Дальше оценит лишь глубина
Протоки…
      Твой последний полет –
Словно росчерк пера,
Разорвавший бумагу…

 
 
 
 
      ПАПИРУС


Время капает медленно,
Но всегда до конца.
Впрочем,
      форма песочных часов внушает
Умеренный оптимизм.
В том пределе, когда
На прилавке разбросаны свитки.
И слепой старец решает,
Трясущимся пальцем ткнув в письмена
Твоего имени, какой и куда
Ветер их унесет,
      безучастно играя
            скорбью бумаги.
Вероятно туда,
            к пирамидам безвременья
И струей
Ледяного песка их зальет.
Где никогда
      ни один археолог
            папирус твой
                  не раскопает.

 
 
 
 
      ПОСТНЫЕ ДУШИ


Мы были молоды и неподкупны.
В ожидании слов изучали буквы,
Что должны были б составить
Имена, фразы и даже заглавия.

Алфавит развалился как речевой аппарат.
Буквы повыпадали, словно из десен зубы.
Что-то шипит изо рта на змеиный лад,
И еще, как собачий лай – «Рубль!», «Рубль!».

Мы хотели не этого…

Мечта обернулась интригой. Затем
Провалила все действие, и за кулисы
Бежала под негодованье и свист
Почтеннейшей публики. Их лица

Сложились со временем в недоуменное «Хмы…»
А затем по спине заскользил холодок понимания:
«Да как же, ведь это ж… ведь это же Мы
Недостойны в общем-то упоминания…»

Мы хотели не этого…

Глядя через окно в остекленевший вечер
Льстишь себе что ты – думаешь, внутрь глотая
Яд сигареты, перебирая встречи,
Слова, расставания… Земная версия рая

Похожа на телеверсию классического романа,
Где под поезд бросается женщина, но упрямо
Постановщик тянет с развязкой, и в конечных титрах
В массовке не различить твоего имени.

Мы хотели не этого…

Пустота изнутри заполняет собою весь мир
В центре которого наши постные души
Тоскливо перебирают за кумиром кумира
Без сил ни перестать, ни отличить лучшего

От имитаций, компенсируя сытостью тел
Голод внутри по че-ло-ве-ку
Что другими – не познан, сам себе – надоел,
Да и жизнью, как почерк лекцией, исковеркан.

Мы хотели не этого…

 
 
 
 
      РОЖДЕНИЕ ПОЭЗИИ


Обычная картонная коробка.
Край, тронутый пылью, как поседевший висок.
Тюбиков кремов, паст рухнувшие колонны.
Изгиб маникюрных ножниц как ненажатый курок.
Гляди! – белой ваты клок,
Прежде чем разлететься снегом,
Проносится белым облаком с гиканьем в поднебесье
Женской синей расчески. И флакон ширпотреба
Заливает все красным заревом.
Хриплые звуки песни
Доносятся вдруг из кухни –
Там кран заржавленным горлом
Пытается взять ре-диез из оперы Оффенбаха.
Уходящий день хлопнул форточкой, подавая условный
Известный лишь вечеру знак. И из страха
Оказаться второй первой восходит Венера.
Луна – то же Солнце, но напряжение меньше.
Город сверкает кровлями банкой консервов
Выставленной на ужин.

            Вечер.

Сонник чужих стихов снова заброшен в угол.
Сейчас – лучшее время чтобы чеканить профиль
На чужих простынях. Ругань
Шипит во дворе. Так сбегает посредственный кофе.
Закат, изможденный лирической ролью
Сжег в припадке страницы и разбросал.
Солнце склоняет голову над горою
Обреченней Есенина, читающего «Капитал»

Стемнело.
      Тишина.
            Здесь нет цикад.
Сердце больного бьется
      как оружейный приклад
О бедро.
Как же ему неймется
            выстрелить по лопатку.

Век
От века.

За годом год.

Вечно и неизбывно

Наступает на город ночь,
Начищенная гуталином.

 
 
 
 
      СЕМЬ ОБЛАКОВ


            1.

Нищенка осень,
Пустившая все свое золото
По ветру.
Замерзшие обелиски полыни.
Неожиданный крик орлана
Пускает трещину
По ледяной кромке облаков.

            2.

Зимой
Звезд в небе
Меньше, чем ночей
Пережитых в одиночестве…
Вновь по твоим следам
Я выпускаю гончих памяти
В заснеженную долину воспоминаний.

            3.

Ранние звезды угольями
Выкатились из камина заката.
Одна – тлеет рядом с вулканом.
Смотри! –
Его вершина
Задымилась углом
Сжигаемого любовного письма.


            4.

Раз в год
Я бережно достаю с полки
Белокожий переплет зимы
И,
Набрав полную грудь воздуха,
Сдуваю с него пыль
Снежной поземкой.

            5.

Мне нравится
Перелистывать ее измятый глянец,
Вглядываться в мелкий почерк кустарника,
Задерживаясь у знаков препинания
Поваленных деревьев
И отмечать понравившиеся мысли
Следами лыж на полях.

            6.

Белоснежная конница вьюги
Пытается приступом взять
Батарею Максутова.
Резкие порывы команд
Заглушают друг друга.
Чугунные пушки мерзнут
Мечтая согреться выстрелом.

            7.

Середина Апреля. Снег,
Выпавший ночью,
Надоедлив, как мокрый березовый лист в бане.
Выпивший дворник
Уставился на застывшую воду
В граненом стакане лужи.
Мусор вокруг.

 
 
 
 
      СОНЕТ 1 (ДОМ)


Болезнь есть зло, но сладко болен я.
Мне горько каждое лекарство.
Но в том моей любви коварство,
Что есть надежда у меня.

Как обанкротившийся дом
Стою я полон пустых комнат.
Угас камин и пруд как омут.
Продать хотят меня на слом …

Но не дождетесь. С молотка,
В кредит, в рассрочку платежа, на отпись,
В торг – не пойдет моя душа.
Под договором не поставлю подпись.

Так, вместо нового поместья
Дом высится на прежнем месте.

 
 
 
 
      СОНЕТ 2 (МОШНА)


Храню души моей мошну
Как злато в кожаном мешке.
Вручить ее как дар – кому?
Растратить попусту – но где?

Но нет. Не для того копил…
Берег как желчный старый скряга
Лелеет золотой, стирая пыль
С потертых граней, как у саркофага.

Но не хранить же до последних дней!
Что значит золото, зарытое в подвале
Как не бессмысленнейшую из затей!

С годами ценность убывает и едва ли
На прежний блеск смогу привлечь друзей,
Любовь и молодость на жизни карнавале.

 
 
 
 
      ТЕАТРЪ


Похоже на то, что невеста появится в черном.
Встреча прошлого с будущим – чтоб развести мосты.
Антрепренер накачивается снотворным.
Занавес падает и не встает – подмостки пусты.

Век репетиций, видимо, не бесконечен.
Время афиш сменяется временем тумб.
Кассовый сбор явно не обеспечен
Машинальным движеньем когда-то умелых губ.

Аплодисменты сочащегося сквозняка
Вытесняют терпкий запах кулис.
В произносимом с ленцой «иногда»
Звучит раньше звучавшее «бис».





 

 


Рассылки Subscribe.Ru
Подписаться на NewLit.ru

 
 
 
 
 
  Интересные биографии знаменитых учёных, писателей, правителей и полководцев
 

 

Новости Авторы Проза Статьи Форум Карта
О проекте Цитаты Поэзия Интервью Галерея Разное
На Главную
  • При перепечатке ссылайтесь на NewLit.ru
  • Copyright © 2001 – 2006 "Новая Литература"
  • e-mail: NewLit@NewLit.ru
  • Рейтинг@Mail.ru
    Поиск