Сергей Нежинский

Стихи довольно сложные (сложноустроенные, запутанные), но нельзя сказать, что глубокие. Всё сводится к тому, что «я поэт» и «сейчас я вам это докажу».

Звукопись, честно говоря, утомляет:

запах тоски несется на запад зарева рев переулок в запое кто расстегнул эти звездные запонки в затхлом пространстве забытом как заповедь...               («А.Ф.»)   ...Листвой шурша Пространство шаткое ветшало И в чаще маялась душа И суша медленно дышала...               («Был спор минут»)

Синкопы, ренклоды, хоралы и порфиры дают понять, что автор – человек начитанный. Человеку неначитанному это всегда неприятно, но голосовала я «за» публикацию. Причина: это средний публикабельный уровень, то, что не скатывается в полный идиотизм и неумение.

Инга Павлова

Очень неравноценные тексты. Но есть хорошие – тексты, строчки.

Воробышек в горсти, и нежность утюга... Любимая, прости, Но ты мне дорога.   Как видно из письма, с Обводных берегов, запарилась весна над таяньем снегов...

– а дальше, к сожалению:

Так хочется цвести и нравиться шмелю! Любимая, прости, Я все еще люблю   кого-нибудь взахлеб, до слез, до хрипоты, до неба и по гроб. Любимая, но ты   По-прежнему в чести у нотного ключа. Любимая, свети по имени СвеЧа.

Хоть и «СвеЧа», а всё равно не своё. Поэтессы этими «взахлёбами до хрипоты» буквально через одну всхлипывают. Хотелось чего-то другого.

Но одно стихотворение, пожалуй, и целиком неплохое:

Как из дырявого пакета тугая струйка молока, всю ночь с дивана до паркета стекала сонная рука,   впадая в пригоршню, теряя границы русла. До светла из круглосуточного рая несли зеленого стекла   предметы антиквариата в карманах затрапезных брюк, и в рамки лунного квадрата прекрасно вписывался круг   знакомств. Комар благоговейно слетал с лепного потолка. К стакану юного портвейна стекала сонная рука.

Почему-то больше всего мне тут «несли зелёного стекла» понравилось (ещё до того, как стало ясно, что это о предметах антиквариата). Звучит смешно, но изысканно (если такое вообще возможно). Кстати, может быть, потому это здесь таким милым показалось, что текст – вообще тексты Павловой – слишком уж правильные. Не хватает им, грубо говоря, какой-то дури...

Я голосовала «за» публикацию. Причина, думаю, понятна.

Дудати Чермен

В целом подборка довольно слабая, но иногда проскальзывает какая-то интересная, своеобразная ирония. Голосовала «за».

...А Северянин упражнялся В полетах строк. И вскоре в двери постучался Тоскливый Блок. Все замерли, он тихо, скромно, На стул присел. И не сказав ни слова, томно На нас смотрел. Потом промолвил: «Не сидите, Стремитесь жить»! Есенин вздрогнул: «Что вы спите? Давайте пить»!

Евгений Черногалов

Тексты «домашние», если не сказать «дворовые».

Он любил ее, она его любила, Он был нежен с ней, она была нежна. За окном метель плясала и кружила, У нее ж на сердце праздник и весна.   Он любил ее, она его любила, Он ей клялся, свято верила она. Да и так наверно все б ему простила, Только что б не пробудиться ото сна...

Голосовала «против».

Мария Богомолова

Стихи неплохие – несмотря на то, что они в такой вот «сугубо женской» плоскости. «Yes, I’m Lady». Ожидания, надежды, разочарования. И да – предложения. Соломон Воложин в статье «Минус-приём» это озвучил так (надо сказать, очень грубо): «...И это представление поэтессы себя публике: «Восторженная, внутренне подвижная, в некоторой степени экзальтированная, склонная к театрализации обыденного барышня». – Как будто мужчинам себя женщина предлагает... И эта фотография женской головы, запрокинутой в экстазе...». Замечу, что фотокритикой занимаются в другом журнале. Хотя разобранное Воложиным стихотворение («Энергообмен») и действительно неудачное. Приведу другое.

БЕЗ   Тихую, грустную возят автобусы. В лужи ветвями вплетаются липы. Горны безумия в тон с недосыпом. Темные волосы... Темные волосы... Ты в сумасшедшем моем карнавале Переливаешься. Рвешься на части. Странные образы, редкое счастье, Скрытые наспех халатом Кавали. Память нещадно пылает укусами. Вместо того чтобы выгнать взашей, Я добровольно вживила мишень. Если заметишь, чуть ниже... под бусами.

Посмотрите (послушайте), какой звук интересный: «Тихую, грустную возят автобусы» – медленное и как-то подвывает, и-у, о-о; «В лужи ветвями вплетаются липы» – не медленное и не быстрое, это такие... плетения средней скорости; «Горны безумия в тон с недосыпом» – быстрое, оно разгоняется, но на «в тон» спотыкается; потом топчется на месте (как будто боится снова споткнуться) – «Тёмные волосы... / Тёмные волосы...»... Хорошее завершение – «под бусами». Автор вообще умеет красиво, чётко текст закруглить, какую-то хорошую точку поставить.

...Каблуком у двери отобью стаккато И веснушек, рассыпанных по щекам, Я уже никогда тебе не отдам. Дело даже не в том, что не конопата...               («Жадность»)   И вот начало марта-месяца... А я планирую повеситься. Мечтаю тупо об одном, Как он зайдет привычно в дом. На свежекупленной веревке Увидит ручки, ножки, бровки. Осядет на пол и заплачет: «Ушла любовь. Свободен, значит».               («Нервы ни к чёрту!»)

Я голосовала «за». Не потому что эта плоскость женская, а потому что она определённая, определяемая. Не никакая т.е.

Василий Пурденко

Тут плоскость «агитплакатная». Она хоть и определённая, но это уже где-то за гранью поэзии. Политические частушки какие-то.

Страна парадоксов, страна ортодоксов, Мятежников, воинов и бунтарей, Страна декабристов, страна пацифистов, Психушек, ОМОНа и концлагерей. Страна патриотов, страна миротворцев, Заложников мрази и торгашей, Страна демагогов, страна царедворцев, Поборников правды и алкашей...               («Россия»)

Голосовала «против».

Григорий Подольский

Скучненькие шуточки. Никак, да и в общем-то ни о чём.

О ПАВАРОТТИ   Сижу уныло на работе, На годовой смотрю отчет, А в это время Паваротти В Миланской опере поет.   Судьбы забавны повороты. Вот если бы наоборот – Не он, а я был Паваротти, То он бы составлял отчет.   Тогда б не мне, а Паваротти, Как разъяренный красным бык, Поставив на ковре напротив, Начальство делало бы втык.   А я, который Паваротти, (Нелегок выбранный удел) С мечтой о годовом отчете С триумфом бы в Ла-Скале пел.

Голосовала «против».

Алла Феррара

Стихи холодные, довольно искусственные. Но и довольно искусные. Поэтому я голосовала «за».

Когда садится день в галеру сумрака И затихает чувственный прибой, Безмолвия готическая музыка Собою наполняет звук любой.   Укрывшись облаком, глядит луна застенчиво, Туман немыслимые вяжет кружева И льнет к земле, обласканная вечером, Прохладой упоенная трава.   И, словно шалью, кутается маревом Опустошительно-желейной тишины Растроганная ночь – античная сударыня, Чуть покачнув велюра камыши...               («Растроганная ночь»)

Кирилл Румянцев

Много любвей, восклицаний, вообще эмоций. Главная буква – «Я», и это хорошо (оно же, конечно, может быть и плохо; грань тонкая, Румянцев чаще на хорошей стороне).

Увы! Сердились на меня. У, Вы какие! Какая свежесть, нега дня У вёсен всех в России!   У вёсел не было уключин. Вот случай! Читал я в лодке вам из лучших: Вам было скучно.   «Греби!» (Груби! Губи!)   Вот!            Круговорот.                        И от_ворот, и поворот. И говорили Вы, как в городе: «Пейзаж уныл» Всё половодье, топкий ил, Какая-то торчит ракито-палка...   Не углядели Вы поэзии, а жалко!

Я голосовала «за». Видно, испугалась поэзию не углядеть :).

Кирилл Алейников

Сборник стихотворений называется «Каменоломня мысли». Удачное название. Это действительно «головная», рассудочная поэзия. И действительно слова уложены «каменно», они тяжёлые, неповоротливые. Но это скорее особенность, чем недостаток. Отторжения, раздражения – не вызывает.

Мы были молоды и неподкупны. В ожидании слов изучали буквы, Что должны были б составить Имена, фразы и даже заглавия.   Алфавит развалился как речевой аппарат. Буквы повыпадали, словно из десен зубы. Что-то шипит изо рта на змеиный лад, И еще, как собачий лай – «Рубль!», «Рубль!».   Мы хотели не этого...   Мечта обернулась интригой. Затем Провалила все действие, и за кулисы Бежала под негодованье и свист Почтеннейшей публики. Их лица   Сложились со временем в недоуменное «Хмы...» А затем по спине заскользил холодок понимания: «Да как же, ведь это ж... ведь это же Мы Недостойны в общем-то упоминания...»   Мы хотели не этого...               («Постные души»)

Хороший рефрен – «Мы хотели не этого...». Эти повторения – как островки, и легче идти по тексту, когда есть передышки на них.

И, с моей любовью к коротким текстам, не могу не процитировать вот этот:

НАБЛЮДЕНИЕ   Не умеем ни любить, ни жить... Вот все мысли: как бы подороже... К человеку просто так не подойти: – Сгложет.

Голосовала «за».

Вячеслав Ковалевич

Тексты «узенькие» – такая вот очень любовная очень лирика. Позвонила – не позвонила. Сказала – не сказала. Удивилась или нет?.. Но что-то в этом «приятно-патологическое» есть, какая-то надежда на литературу. Может, если внимательно смотреть, удивилась или нет, что-нибудь и увидишь. И поймёшь. И напишешь.

ВСТРЕЧА   – Здравствуй. – Привет, – она удивлена и не скрывает. Смотришь на нее, тебе кажется, очень долго. – Надеялся увидеть тебя, как обычно. А было ли – "обычно?". – Так надоело повторять... – Мне стыдно за тот день. "За все то время..." – Ты извини, я пойду. – Я же люблю тебя, – вслед. Шепотом.

Голосовала «за» (скорее, в качестве аванса).

Так (в целом неплохо, я думаю) обстоят наши поэтические дела. Прозе будет посвящена вторая часть обзора, «Кто к нам пришёл и что бы это значило – II».