НовостиЗвонок раздался в 5.30. Ася подождала ещё несколько минут, но телефон, кажется, не собирался сдаваться. Закутавшись в лежавший на стуле плед, она прошлёпала по холодному полу в коридор.
- Да!
- Ася, ну слава Богу! - затараторила Татьяна. - Я тебе звоню, звоню… Думаю, спать не лягу, пока не услышу, что у тебя всё в порядке. Алло? Ты меня слышишь? Ты меня узнала?
- Да слышу я тебя, слышу. Не кричи ты так. Конечно, я тебя узнала - кому ещё придёт в голову будить меня в 6 утра в воскресенье.
- Ой! Я тебя разбудила? Извини! Я тут с работы пришла, а по телевизору передача была, что у вас там в Айове один мужик женщину чуть не задушил. Случайный попутчик. Она его на дороге подобрала, а он её ещё и ограбил. Ну, думаю, точно она! Ведь, кому ещё в голову придёт, чтобы чужого человека в машину сажать? Да ты мне, помню, сама говорила, что у вас там на дорогах стреляют, вот я и подумала...
- Танюша, я живу в Аризоне, а Айова находится в противоположной части страны. А стреляют у нас потому, что здесь граница с Мексикой близко. Нелегальные эмигранты, знаешь, и всякие там с ними проблемы. К тому же, я не беру попутчиков, так что не волнуйся.
- Я не понимаю, как ты можешь там жить одна в лесу этом?! И не страшно тебе? Там ведь зверья всякого, наверное? Там...
- Да брось ты, Тань! В лесу кроме человека бояться некого, а людей тут нет. К тому же, мне здесь нравится. Утром просыпаешся - птицы поют. А закат? Ты только представь, какой закат здесь в горах!
- Ну, я не знаю, Ась… Ты - точно ненормальная. Как была, так и осталась. Ась, а, может, тебе к Сашке вернуться, а? Он мне звонил недавно, просил повлиять на тебя. Переживает он, слышь, Ась? Говорит, с тех пор как вы расстались, ты совсем с ума сошла. Ездишь на какой-то развалюхе, живёшь в лесу, никого видеть не хочешь. А он сейчас зарабатывать стал, машины чинит. Смотришь, там тебе что-нибудь приличное бы подобрал, а потом, может, и дом бы вместо твоего трейлера купили…
- А потом? А потом-то что, Тань? Сашка твой и в России большим умом не отличался, а здесь и последний ум потерял. Ему кроме гамбургеров и колы от этой жизни уже ничего не надо.
- А ты? Много тебе пользы от твоей диссертации? А красный диплом твой сильно тебе помогает там гамбургеры в Макдональдсе продавать?
- Ну, всё, Танюша, давай закругляться, а то у тебя счёт за телефон, наверное, больше чем за квартиру.
- Да ничего это... Я не долго... Ой, а я тут маму твою в магазине встретила.
- Да? И как она? Ни минуты покоя, ни дня без строчки? Вся в науке?
- Зачем ты так... Отлично выглядит, только показалась мне немного усталой. Ась, а может тебе домой уже, а?
- С удовольствием! Только скажи ещё, где этот “Дом”? Где это меня ждут с таким нетерпением?
* * *
После разговора с Татьяной спать больше не хотелось. Ася встала, приняла душ, сварила себе кофе и вышла на крыльцо. Солнце уже стояло высоко и казалось, что верхушки сосен покрыты легчайшим золотым покрывалом. Какая-то яркая птица присела было на перила, но, заметив Асю, вспорхнула обратно на ветку. Начинался новый день. Воскресенье!
- И весь этот день - мой, - думала Ася, - и я могу делать всё, что только захочу!
Наскоро побросав вещи на заднее сиденье, Ася прыгнула в машину. Через несколько минут она была уже на шоссе. Ближайший к заповеднику городок был точной копией предыдущего. Казалось, здесь только что закончили съёмки “Великолепной семёрки”, а декорации разобрать забыли. Рассчитанные на туристов, эти городки пестрели вывесками всевозможных придорожных мотелей и ресторанов. Одних только моек для машин Ася насчитала шесть. Вдоль дороги вереницей тянулись рекламные щиты: “Лучшие сувениры, только у нас!”, “Лучшие комнаты, лучшая еда”, “Лучшие пистолеты!”, “Нам надо поговорить! Бог”…
- Эволюция налицо! - подумала Ася, сворачивая на улицу Дохлой лошади. Она помнила, что дальше, последовательно, будут Deadman, Stoneman and Newman streets.
Ася не переставала искренне удивляться оптимизму и стойкости местных жителей! Закалённые историей освоения Дикого Запада, они и сейчас ещё не были слишком сентиментальны. Неожиданно заговорившее радио вывело её из состояния задумчивости. Ася покрутила ручку настройки. Информацию об авариях здесь передавали как прогноз погоды, под такую весёленькую музыку: “Трам-тарам... У нас тут случилась небольшая аварийка и образовалась пробочка на такой-то улочке. Трам-там-там... И ещё парочка на такой-то... Желаем вам приятной поездки!” Она припарковала машину, перекинула рюкзак через плечо, проверила ключи… Впрочем, закрывать эту развалюху, действительно, не имело смысла.
Лес встретил Асю запахом сосновой хвои и тишиной. Тишиной, от которой звенело в ушах. Скоро, уже через несколько минут, проснутся птицы и первая из них начнёт выговаривать, сперва робко, а потом всё чётче и громче: “че-че-ви-цу ви-дел? Ви-дел?” И дружный пернатый хор подхватит: “ви-дел, ви-дел, ви-ви-дел!” Вес лес запоёт, зазвенит как хорошо отлаженный оркестр, где Солнце - дирижёр, а огромные корабельные сосны - лучший концертный зал. Воздух, пока ещё прозрачный и свежий, уже начинал нагреваться и подниматься волнами, бережно лаская её лицо и руки, оставляя ощущение нереальности и полёта.
* * *
Она сидела на камне, глядя на распахнувшийся перед ней лес, всем своим существом впитывая в себя этот удивительный день, который даст ей возможность выжить, перенести всё, что бы ни случилось с ней дальше. Потом, завтра, когда-нибудь... Тогда, когда придётся опять, в сотый раз, решать, что же делать дальше. Думать об этом не хотелось. Ася встала и решительно направилась к машине. День проходил прямо на глазах. Казалось, не успела она прийти, а спустившаяся жара уже гонит её обратно, напоминая, что день подходит к концу, скоро стемнеет. В машине Ася открыла окно и достала заезженную кассету - единственную и любимую, привезённую ещё из России два года назад.
|
“Я круги буду в небе писать, И на стеклах плясать как на льду. Я тебя буду всюду искать, И, наверно, опять не найду.
Я никогда тебя не видел, никогда... И лишь тогда, когда найдешься, На желтой улице пустой тебя узнаю без труда, И ты, меня увидев в небе, улыбнешься…” * |
Голос Олега Митяева странно контрастировал с окружающим пейзажем и будил какие-то полузабытые романтические чувства, которые Ася старательно прятала обратно.
Прямо на середине дороги, там, где предположительно должен был быть газон, Ася заметила трогательный плакат с надписью “Wrong way!”, а на другой стороне - “не пей за рулём!”. То есть, предполагается, что человек на совершенно трезвую голову может поехать по газону, если на нём не написать “это неправильный путь!” Видимо, исходя из этого принципа, все дорожные знаки здесь такие - исключительно простые и доходчивые.
И тут она неожиданно заметила, что под одним из рекламных щитов стоит человек. Смуглый, тёмная рубашка, джинсы, тёмные длинные волосы подвязаны шнурком. Парень голосовал на дороге - обычный в это время года временный рабочий. В другой день Ася и не подумала бы остановиться, но сегодня всё было так замечательно, что, казалось, ничего плохого просто не может случиться. Она потянулась вперёд и толкнула переднюю дверь:
- Get in!
Незнакомец дёрнул ручку задней двери и, помедлив немного, уселся на переднее сиденье, примостив свой рюкзак на коленях.
- Boots… Dirty… - прокомментировал он свои действия.
- It’s ok! - ответила Ася - where are you going?
- No lo entiendo! - покaчал головой незнакомец.
- Ну, вот и поговорили! - констатировала Ася.
|
“И вот так, бесконечно давно, Я кружусь и кружусь над Москвой. Я как будто снимаю кино, Про случайную встречу с тобой.
И возвратившись, долго я еще не сплю. Пою и пью, а лето тает. Пускай стучатся в мой ангар, Я никому не отворю - В нетрезвом виде авиатор не летает.” * |
Не произнося ни слова, её странный попутчик выстукивал смуглыми пальцами ритм незнакомой ему мелодии.
Ася свернула с шоссе. Она уже поворачивала на площадь, когда он неожиданно схватил её за руку:
- Parar el carro! La grande ciudad… Big… city… Comprendes?
- Да как же тебя понять, хороняка, когда ты ничего не говоришь?
В следующее мгновение она увидела в его руках пистолет, нацеленный ей в лицо. Память лихорадочно искала хоть что-нибудь, хоть какое-нибудь слово, зацепившись за которое можно было бы выплыть, понять… Но из скудного запаса испанского в голову приходило лишь “gracias, senora!”
Не доезжая нескольких шагов до калитки, Ася остановила машину, выключила зажигание и, не оглядываясь, пошла по тропинке к дому. Заглянула в почтовый ящик и вошла, оставив дверь открытой. Она на ходу открыла холодильник, достала остатки ветчины, яйца, масло и кинула быстрый взгляд в окно. Незнакомец оставался в машине. Хлопнула дверь и через минуту он появился на кухне. Не выпуская пистолет из рук, он подошёл к телефону и с силой дёрнул за шнур.
- Не любишь телефоны, а? - отозвалась Ася, разбивая яйцо о край сковородки, - я тоже их терпеть не могу. Звонят, знаешь, в самое неподходящее время.
Гость, тем временем, продолжал обследовать дом.
- Туалет, ванная - налево, дальше моя спальня… Нет, это кладовка, - Ася автоматически продолжала играть роль гостеприимной хозяйки. Когда она повернулась, держа в руках тарелку, он сидел, прислонившись к холодильнику и устало прикрыв глаза. Пистолета нигде не было видно.
- Тебе, наверное, душ не помешает? Душ, понимаешь? Вода? - Ася включила воду и снова закрыла кран. Наконец, она схватила гостя за руку и поволокла его за собой, прихватив по дороге чистое полотенце.
- Вот! Располагайся! Это шампунь. Если что - свисти, - проговорила она скороговоркой и вышла. Гость удержал было её за руку, но, словно передумав, кивнул головой и закрыл за ней дверь.
Вернувшись на кухню, Ася медленно опустилась на стул и некоторое время сидела так, подперев голову рукой. И что теперь делать? Взгляд её упал на лежащий под стулом рюкзак. Она оглянулась на дверь и, помедлив немного, открыла его. Чистая одежда, бритва… Наверное, он не стал бы тратить время на то, что бы содержать всё в таком идеальном порядке, если бы он был наркоман или псих какой-нибудь или… Или стал бы? Аптечка, туалетная бумага, небольшое зеркало, пара чашек и даже кофейник. Уже знакомый ей пистолет выпал из бокового кармана. Ася подняла его, подержала секунду в руке и быстро сунула обратно в рюкзак. В этот момент из ванной донёсся какой-то грохот, шум воды, что-то падало и затем - длинная, но малопонятная тирада.
Ася стремглав пролетела по коридору и распахнула дверь в ванную. В следующее мгновение она уже сидела на полу, закрывая лицо руками и беззвучно тресясь от смеха. Её гость, комично размахивая руками, боролся с горячей водой, хлещущей из намертво вмонтированного душа. Душ бил как автоматная очередь, послушно переходя из состояния “массаж” к струе холодной и, без какого - либо перехода, горячей воды. Наконец, гость в отчаянии ударил ладонью по стене и только тут, повернувшись, заметил Асю, сидевшую на полу.
- Ну, не расстраивайся ты так! Знаю, знаю… Нет кранов у меня, ну, что теперь поделаешь. Их здесь, между прочем, нигде нет. Смотри сюда, - Ася наклонилась и потянула на себя рычаг напора воды, - теперь поворачиваешь - вправо или влево. Соответственно, регулируешь температуру и напор воды. Comprendes?
- Si!... Gracias! - он улыбнулся, убрав с лица мокрую прядь. На мгновение в его глазах Асе почудилось что-то знакомое, что-то, заставившее её сердце биться быстрее.
- Не - за - что! Я, пожалуй, останусь и прослежу, что бы ты мне и остальное не разнёс. Можно я останусь? - ей вдруг нестерпимо захотелось снова увидеть в этих глазах ту, промелькнувшую было, искорку нежности. Она осторожно провела ладонью по его щеке, - May I?
* * *
А наутро пошёл дождь. Ася лежала, прислушиваясь к шуму дождя за окном. Дверь тихонько скрипнула и на пороге появился Тиноч. Балансируя подносом с бутербродами, чашками и кофейником он неловким движением поставил всё это перед ней. Ася почувствовала, что сейчас заплачет, прикрыла глаза и попыталась улыбнуться ему в ответ.
- Спасибо Тиноч!
Тиноч... Что за странное имя? Хотя, наверное, её имя тоже не кажется ему самым простым. Вчера он несколько раз повторил его, пытаясь выговорить правильно: Ась-я, А-ся.
- А ты? - Ася коснулась его груди.
- Тиноч.
- Тиноч? Что тиноч? Имя? Это твоё имя? Красиво... Но не привычно как-то.
Допив свой кофе, Ася встала и подошла к окну. Сидя на подлокотнике кресла, Тиноч задумчиво наигрывал что - то в стиле Nova Menco на Асиной старенькой гитаре.
- Я должна идти. Мне на работу сегодня.
- No dejara de llover.
- Да, дождь никак не кончится…Что ты сказал?
* * *
Вечером, возвращаясь домой, Ася заметила свет в своих окнах. Но ведь Тиноч ушёл. Забрал все свои вещи и ушёл. Ещё утром... Или нет?
Ответ на свой вопрос она нашла быстрее, чем ей бы этого хотелось. Со ступенек поднялся Саша и, улыбаясь, пошёл ей навстречу.
- Ты что, дверь совсем не закрываешь? Я смотрю - машины нет, свет горит, дверь приоткрыта. Дай, думаю, подожду. Может выскочила на минутку. Давай сумку, помогу.
- Спасибо, я сама.
- Ну, а в дом - то пригласишь? Я продрог тут на ступеньках. Весь день дождь лил, а сейчас холод собачий. Может у тебя и чай найдётся? Да, я у тебя в прошлый раз свою футболку забыл, ты не находила? Синяя такая. Думаю, неужели потерял, а потом вспомнил, что…
Она увидела его сразу, едва переступила порог. Тиноч повернулся от плиты, где он готовил что - то вкусное. Тонкий запах незнакомых специй и тушёного мяса витал над кухней.
- Hi, Асья!
- Та-ак! То-то мне показалось, что на кухне кто-то гремел посудой. Думал - кот. А это вот тебе, пожалуйста, сюрприз! Ты где нашла этого урода? Он у тебя что - дешёвая мексиканская прислуга? А интимные услуги прилагаются?
- Не говори глупостей. Тинoч здесь не надолго. Ему просто некуда было идти. Я подвозила его и он…
- Подвозила? Под - во - зила?! Ты что, с ума сошла? Он же нелегал, его же выпрут из страны в две минуты, стоит мне только позвонить. Может, он убил кого-то там в своей Мексике? Он в тюрьму сядет, а тебя отправят вместе с ним. А, может, он маньяк, может, он тебя изнасиловать хотел? Или уже? Уже?! Ах, ты дрянь! Какая же ты дрянь! Я же к тебе со всей душой, а ты с этим… Ну, и что? Тебе понравилось? Нравится тебе, признайся? Да, ты же просто…
- Прекрати, сейчас же! Это отвратительно! Мерзко и гадко… Ты мне неприятен, я… Забирай свою футболку и убирайся вон из моего дома!
- Ах, я тебе неприятен? А он? Он приятен и даже очень? Ну, нет, я пока ещё с ума не сошёл. Я, может, и уйду, но ты пойдёшь со мной. Долго я терпел твои капризы! Пора заканчивать с твоими идиотскими выходками!
С этими словами он схватил её руку и резко дёрнул за спину, а затем вверх. Ася взвыла от боли.
- Перестань сейчас-же! Мне больно! Отпусти!
В следующее мгновение Ася почувствовала, что Сашина хватка ослабевает. Тиноч перехватил и молча сжал его запястье.
- Тебя ещё не хватало, мексиканское отродье! - Сашина рука как-то неестественно выгнулась. Второй он размахивал, безуспешно пытаясь дотянутся до Тиноч, стоявшего у него за спиной.
- Пусти, идиот, руку сломаешь! - донеслось до неё из - за двери.
Ася тяжело опустилась на пол и, всхлипывая, прижала покалеченную руку к груди.
Тиноч вернулся один.
- Todo va bien?? Асья?
- Тиноч!
Он сел на пол рядом с ней и, осторожно прижав её голову к своей груди, стал неторопливо гладить и перебирать её волосы. Слезы, которым она так долго не давала волю, вырвались наружу с новой силой.
- Muy bien! Hiciste bien!
- Ты, наверное, думаешь, что я здесь делаю, да? Я и сама не знаю, - Ася всхлипнула и вытерла глаза ладонью, - Тиноч, я… Это было Моё Путешествие, понимаешь? Я где-то читала, что индейцы отправляли своих детей в Путешествие, потому что путешествия помогают найти себя. Путешествуя, ты вынужден снять “шоры”, наложенные на тебя твоей культурой, забыть своё желание научить всех “как правильно жить”, потому что нет ничего “правильно - не правильно”, а есть “у вас так, а у нас так”. Знаешь, меня, как и всех, научили гордиться. Гордиться без вопросов и объяснений просто потому, что это моя страна, я в ней родилась и она, поэтому, самая лучшая. Я и сейчас ещё, по инерции, горжусь. Горжусь талантливыми людьми, музыкой, литературой... Просто я раздула свою гордость до вселенских масштабов. Теперь я горжусь тем, что такая маленькая и прекрасная планета - моя Родина. Я здесь родилась, живу, встречаю замечательных людей, говорящих на разных языках. Иногда необходимо снять эти “шоры”, изменить угол зрения, что бы понять, увидеть очевидное. Здесь, перевёрнутое с ног на голову, всё стало видиться иначе. И разве это плохо? И что потом с этим делать... А теперь я думаю, что для меня есть только два пути, Тиноч. Ни один из них не лучше другого. Это, или влюбиться заново в свою Родину, сравнив её с остальным миром и найдя её самой лучшей, вернуться и стараться помочь ей встать на ноги. Или, не приняв её, не приняв борьбы за неё, уйти и закрыть дверь за собой. Уйти, что бы однажды осознать, что тебе уже некуда возвращаться! Знаешь, мне кажется, я не смогу спокойно умереть в этой стране. Спасибо Тиноч, ты мне очень помог... Тиноч?
- Ася?
- Тебе надо уходить, Тиноч. Он обязательно позвонит, тебя начнут искать. Пожалуйста, уходи! УХОДИ!
* * *
- Мне кажется, это происходит не со мной! Чёрт, сколько раз я уже это слышала? Это потому, что нормальный человек в условиях стресса может выжить, только если он всё происходящее будет воспринимать как опыт, который, возможно, пригодится ему в будущем. Правильно говорил наш профессор. Наверное, это срабатывают защитные механизмы мозга. Поступил сигнал: перегрузка! Всё! Это не со мной! Устраивайтесь поудобнее, смотрим кино “про мою жизнь”.
Ася вела машину по заснеженному городу, думая, как незаметно подступила зима и что скоро Рождество. Всё вокруг напоминало ей об этом - светилось, переливалось и манило как сон из детства, как страница из непрочитанной ещё книги. Жители, кто как мог, стремились украсить свои дома. Не доезжая до перекрёстка, Ася остановила машину и вышла. Она задумчиво рассматривала оленей, кивающих головами, цветных эльфов, сани с Санта Клаусом, всякие яркие штучки и ящик для сбора пожертвований на оплату электричества. Вчера, в долине, она видела кактусы, украшенные яркими разноцветными гирляндами. Чем не ёлка? Последнее время она часто останавливала машину, чтобы просто пройтись, почувствовать, как уходит, прогоняемая свежим декабрьским ветром, эта тягучая дурнота, проходит сонливость. Теперь ей почти постоянно хотелось спать. Вчера, работая до полуночи, она умудрилась-таки заснуть за стойкой. Проснулась от того, что кто-то тряс её за плечо. Хорошо, что менеджер ничего не заметил. Уволит обязательно... Ну и пусть!
Ася упрямо тряхнула головой и побрела обратно к машине.
- Забавно всё-таки наблюдать изменения, происходящие в собственном сознании, анализируя свои поступки как бы со стороны. Кажется, у этого явления имеется медицинское название. Что-то там про раздвоение личности... Она с трудом улыбнулась своему отражению в зеркале.
Трудно было поверить, что прошло уже больше месяца с тех пор, как ушёл Тиноч. Тиноч… Он ушёл насовсем, она больше не сомневалась в этом… Утром на столе Ася нашла небольшой лист бумаги и единственное “lo siento!”, написанное его разборчивым почерком.
Память услужливо перелистывала страницы, открывая ей всё новые и новые заснеженные зимы её детства… В доме пахнет ёлкой и мандаринами, шелест шоколадной обёртки, ощущение чуда. А наутро окна покрыты сказочными узорами и небо синее синего! Воздух прозрачный и колкий как лёд. Вот они с бабушкой вместе идут за молоком и та закутывает ей нос шарфом. Вот они с отцом катаются вместе с горки - всё быстрее и быстрее, санки переворачиваются у самой реки. Ася встаёт и с хохотом бежит обратно на горку, падает, встаёт, опять бежит… Мама прижимает к груди сползающую шаль и машет ей рукой: “беги ко мне скорее, солнышко моё!” Ностальгия... Столько было сказано, написано... Фильмы Тарковского… Стихи Цветаевой… Белая эмиграция... Целое поколение уместилось бы, если б всех собрать, кто поразъехался. Натужные комментарии журналиста, освещающего приезд графа такого-то с визитом... Родовое гнездо, воспоминания детства, слезы у ближайшей берёзки... Так было смешно, но чувствую, что сама сейчас очень близка к тому, что бы броситься обнимать все берёзки - рябинки по дороге из аэропорта. Ностальгия - такая странная болезнь - приступами… Особенно если не устал до потери сознания или музыка, или один… Но понять можно только, пережив, и писать о ней получается только пунктиром: слово - троеточъе - слово… У адаптации есть свои проверенные стадии - они почти у всех примерно одинаковые, а ностальгия? Она у всех одна или как болезнь - протекает по-разному? И от чего это зависит - больно - больнее - совсем не больно… От человека, воспитания, образования, культурного уровня, детства, опыта? Почему меня так бесит вопрос: Are you homesick? Да, потому что любой ответ - фальшь! Как можно объяснить человеку, который никогда не покидал свою Родину, у которого все изначально сложилось не так, как у тебя, который что-то где-то слышал и любопытно-участливым тоном поддерживает вежливый разговор. Почему я должна изливать Душу человеку, для которого ответ на этот вопрос значит не больше, чем ответ на вопрос о вчерашней игре в гольф или погоде, а для тебя - вся жизнь или НЕ жизнь...
Слёзы застилали глаза, стекали по щекам, рыдания сдавливали горло и не давали дышать. Она стирала их тыльной стороной ладони, но через минуту они набегали снова. Ася резко свернула с шоссе, напрочь забыв о существовании знака “стоп” на этом повороте. В следующее секунду она увидела испуганные глаза девочки, сидевшей рядом с водителем в летящей ей навстречу машине. Самого водителя она почему-то не запомнила, но эти огромные глаза - как отражение самой себя - глаза этого ребёнка она запомнила навсегда. Она не почувствовала страха, она как будто бы уже знала, что должно произойти. Время остановилось и всё происходящее воспринималось ею как замедленное кино. Она крутанула руль в сторону, услышала шум тормозов, машину понесло куда-то вбок, а потом вниз, вниз. Ася зажмурила глаза и вцепилась в руль обеими руками. На мгновение ей показалось, что ей снова шесть лет и она катится на санках к реке. Всё быстрее, быстрее и быстрее...
* * *
Ася сидела на кровати, закутавшись в плед и поджав колени к груди. Казалось, что с момента её возвращения из госпиталя прошла целая жизнь. Врач сказал, что им удалось сохранить ребёнка и что беременность должна протекать нормально, хотя это чудо, которого он в своей практике ещё не видел. Прощаясь, он пожелал ей с малышом удачи везде и во всём. С малышом… За окном всё ещё накрапывал мелкий весенний дождь, но сквозь рваные облака уже проглядывали первые солнечные лучи. За ночь природа очистилась от вчерашних тревог, вдохнула полной грудью прозрачный горный воздух. Ася же, наоборот, чувствовала себя усталой и разбитой. Её взгляд рассеянно скользил с одного предмета на другой, пока не остановился на телефоне… Пальцы дрожали и не слушались, когда она набирала такой знакомый с детства номер:
- Мама, привет, это я…
- Господи! Да, куда же ты пропала? Я же не сплю ночами, не знаю уже куда звонить! Все тебя ищут. Что случилось? Ася, девочка моя… Я же тут чуть с ума не сошла!
- Мам, ну что ты, мамочка, не плачь! Я... Я еду домой, мама. Мама, ты только не волнуйся, но мне кажется, точнее я уже знаю, что… я буду не одна.
* * *
Ася вернулась домой в марте 1999 года, но это уже совсем другая история.
___________________________________________________________
* “Авиатор”, стихи О. Митяева.