Новости
|
Светлой памяти деда моего, фронтовика-разведчика, посвящаю… |
Не пора ли, братья, начинать
Песню о боях, какие были,
Да не гром победы воспевать –
А сказать о том, как нас разбили;
Правду петь о трудных временах
(Всю хулу заранее приемля),
Как вонзились распри, сея страх,
В дар отцов – родную нашу землю;
Как в бою погибла самочинном
Игоря могучая дружина?
И потомок, сын других веков,
Старыми словами проникаясь,
Пусть низвергнет главных из врагов –
Дух вражды и к братьям злую зависть.
Да воспрянет, дружбою сильна,
Русская великая страна!
*****
Было время: предок наш Боян
Возлелеял слово, точно деву,
И стремилась веще к облакам,
Мысль его, ветвясь подобно древу;
Серым волком мчалась по земле,
Реяла орлом под небом синим,
И, терзая ложь в угрюмой мгле,
Правды свет народу приносила.
И казалось – то не пальцы, нет! –
Соколы в простор небесный рвутся,
Лебедей нагонят – и в ответ,
Струн живых коснётся лишь поэт, –
Те кричат с высот на белый свет,
Донося всевышних сил завет, –
И созвучья песней в душу льются.
То ревела песня, словно зверь,
То нежна и ласкова бывала,
То народа голосом – поверь!–
Славу полководцам рокотала:
Воссылала громкую хвалу
Мудрому навеки Ярославу ,
И повсюду добрую молву
О Мстиславе храбром пробуждала,
Вспоминая подвиг боевой,
Что собою и высок, и светел, –
Как Мстислав, рискуя головой,
В рукопашной схватке, чуть живой,
Победил касожского Редедю;
Как погиб, рубясь на поле брани,
Кровью изойдя от многих ран,
Но не сдал своей Тьмуторокани
Гордый князь, краса Руси, – Роман.
Но пришли иные времена:
Слава полководцев притупилась…
Как же мне, сказителю, сполна
Описать всё то, что приключилось?
Лейся, песня, про лихой поход,
Про печаль великую и раны,
Слогом тем, что выковал народ, –
Не по замышлению Бояна!
*****
Верно, песен сложено немало
О Руси, которую люблю, –
О князьях из рода Святослава
Я сегодня, братья, пропою;
Повествуя песнею своей
О судьбе высокой и печальной
С дней Владимира до Игоревых дней
Наших предков славы изначальной.
*****
Игорь Святославич на войну
Собирал бойцов в родных пределах –
Защитить надёжно всю страну
И свои законные уделы.
Он, исполнен редкостной отваги,
Жаждою победы одержим,
Мысли возвышая, словно стяги
Мужества великого вершин,
Взлёт ума скрепляя мощью тела,
Ратным духом сердце закалив,
Храбрые полки повёл умело–
Замыслом врага опередив;
Проскакал по княжеству недаром –
Первым изготовился к удару
По враждебной половцев державе,
Чтоб сиять вовеки русской славе.
Но померкло солнце – в ясный день
Ночь на землю разом опустилась;
И, скользя крылом зловещим, тень
Княжье войско, словно смерть, накрыла.
Зароптал испуганный народ…
Игорь молвил: " Неужели, братцы,
Выступая в доблестный поход,
Будет русич тьмы пустой бояться?
Неужели лучше быть в плену,
Чем убитому на поле брани?
Так пойдем, как было в старину,
От родных границ к Тьмуторокани!
На конях, как птицы, полетим
По степи к излуке синей Дона!
И вернемся, верю, как один!
Пращуров мы славу возродим,
Зачерпнув донской воды шеломом!"
*****
Так ли, князь? Верна ли эта речь?
Или с ложью смешана лукавой?
На войне легко костьми полечь,
Но куда трудней прийти со славой…
Для чего же начал говорить,
Уступив желанию лихому:
"С вами, братцы, мне главу сложить,
Либо шлемом да испить из Дону!"?
*****
О, Боян, певец ушедших лет,
Русичей великой ратной славы!
Громче песню затевай, поэт, –
Игорь – князь встает за Русь – державу!
Так начни, чтоб слышали века!
Поднимись по мысленному древу
И срывайся птицей к облакам,
Славу разнося во все пределы! –
Пусть летит за дальние моря,
За леса бескрайние и горы
По пути, что, радостью горя,
Русь прошла, не ведая раздоров;
По пути, что указать помог
Бог Триглав – славянский прежний Бог…
Возвышая подвиг всех времён –
Нынешних и тех, первоначальных, –
Пусть гремит Руси могучей гром
Вместо песен грустных и печальных!
Ты, Боян, сложил бы песню так:
"Через степи, реки и овраги,
Смело рассекая грозный мрак,
Русичи, как соколы, летят.
И бегут, по-галочьи кричат,
Толпы степняков, бросая стяги.
Жизнь свою никчемную спасать
К Дону устремилась вражья рать".
Или песне дал зачин другой
Ты, Боян, внук Велеса пригожий:
«В пограничье вражьем, за рекой,
Кони ржут. А Киев не встревожен.
Перед Степью, что ли, трепетать?
Даже бить тревогу ни пристало!
Русскую отчаянную рать
На века победа увенчала!
Славу в Новегороде трубят,
И в Путивле грозно встали стяги, –
И враги застыли, пряча згляд,
Слыша голос воинской отваги!
Захотим – не сделают и шагу!
Поражений вспомнят передрягу!
Широко разносится вдали
Славный голос Северской земли!»
*****
И, внимая сказанному слову,
Выступили верные войска:
Плещут стяги у реки Оскола,
Ходят кони по её пескам…
«Утомляя, день за днём идёт,
Мысли смутные текут неумолимо…
И кому возглавить наш поход?
Не тебе ли, брат неустрашимый?
Всеволод! Ты удалью своей,
Мощью тела, ясной головою
Высоко стоишь среди князей…
С кем же нам идти как не с тобою?
Ты в бою несёшься напрямик
Словно дикий разъярённый бык;
Разметав безжалостно врага,
Рвётся к славе твёрдая рука.
Для степей ты – грозный богатур,
А для русских – Всеволод Буй Тур!
…Нелегка военная дорога,
Всюду смерть коварная близка…
Укрепить хотя б твоей подмогой
Храбрые, но малые войска!» –
И, считая дни наперечёт,
Игорь – князь из Курска брата ждет.
Всеволод – в кольчуге крепкой грудь –
Так сказал, придя к родному брату:
"Игорь! Ты в походе главным будь.
Не делить нам общую награду:
Оба – Святославичи мы. В путь!
Что стоять на месте? Неохота!
Степняков разгоним как-нибудь
Конницей своей, да и пехотой.
В лютой сече чести не уроним!
Так седлай коней, садись верхом!
А мои стремительные кони
Прямо с Курска ходят под седлом!
Налетим на степь стальным дождём!
Все готовы к битве. Бьют копыта.
Всяк курянин для войны рожден,
Для боёв обучен и воспитан.
Тайные и явные пути
Ведомы ему не понаслышке:
Где угодно может он пройти
Через степи, быстро и неслышно.
А в числе бойцов –
Много ль толку?
Взять моих молодцов –
Всё наизготовку!
Посмотри-ка, Игорь, на моих курян:
Тетива натянута, отворён колчан,
Лезвие отточено сабли удалой;
Ищут славу Родине, так и рвутся в бой!
Поразят врага
Стрелы меткие
И в честном бою,
И в разведке ли;
Сабли острые
Разгуляются:
Будут напрочь бить -
Не сломаются!
Так отбросим пустые
Сомнения!
Не нужны нам ещё
Подкрепления!"
*****
Где ты, светлый разум? В ясный день
Нет как нет! И сил ничьих не хватит
Дать князьям сомнений верных тень.
И вступает Игорь в злат стремень
Во главе неподкреплённой рати,
Да, кольчугой золотой звеня,
На коня горячего садится.
И дружины, строгий строй храня,
Переходят русскую границу.
*****
Ночь прошла предвестницей потерь,
Пробудила птиц чужих грозою,
Поднял свист степей пугливый зверь–
Словно злобный дух чужих земель,
Весь в тревоге, то свистит, то воет.
Так кричит сородичам своим
Он с вершины древа, неуклюжий:
"Ой, народ степей, мой славный сын,
Ты меня покорно – слушай, слушай!
На тебя войной идут враги.
Ты себя сперва побереги,
А потом сражайся, где не ждут!
Ой! Тревога! Русские идут!
Слушай, глухомань – степей приволье:
И широкой Волги дальний край,
Пограничье с Русью, Приазовье;
Торжища, стоящие на взморье –
Людный Сурож в шуме многословья,
Греческая Корсунь – понимай!
Распростёрший каменные длани
Слушай ты, кумир в Тьмуторокани!»
*****
В ту же ночь, почуяв зов набега,
Спешно бросив стойбища свои,
Нагрузили половцы телеги –
К Дону напролом они пошли,
И понёсся степью напрямик
Их колёс скрипящих дикий крик –
Словно бы, взлетая вгорячах,
В полный голос лебеди кричат…
*****
Но бесстрашно, не сбавляя ход,
Игорь к Дону воинов ведёт.
*****
Волчий вой несётся из оврагов,
Крик орлиный падает с высот;
Лисий лай, поток слепого страха,
На щиты багряные ползёт.
Отовсюду собираясь в стаи,
Завывая, лая, клекоча,
Игоря войска сопровождая,
Хищники и рыщут, и летают –
Знать, добычу свежую ища.
*****
Что таится в сумраке ночном?
Русь! О, Русь! уже ты за холмом,
Холмом рубежным…
*****
Долгою казалась эта ночь.
Нехотя, как будто угасая,
Свет зари померк. Исчезли прочь
Звуки, что веселый день рождает.
Слух в строю шагающих людей
Поражался звуками иными:
То тревожно щёлкнет соловей,
А потом, под утро, средь степей
Галки, словно половец-злодей,
Голосами вскрикнут зазывными.
*****
Лишь зарёй окрасился восток
Поднебесья призрачной державы,
Русские сомкнулись и, в наскок, -
Возжелав наград, а князю – славы,
Кинувшись в стремительный бросок-
Смяли половецкие заставы.
Побежали половцы, спасаясь,
А дружины следом погнались –
Стрелами по полю рассыпаясь,
Конных степняков свергая ниц.
И пошла потеха, да не вдруг!
Где гульнуть дружине молодецкой?
Здесь – обоз богатый волокут,
Там – хватают девок половецких.
Золото и лучшие шелка,
В дорогом узоре покрывала –
Всё бойцов удачливых рука
Во едину кучу покидала;
И несметным вражеским добром –
Шубами, халатами, плащами –
Забросала щедро тем же днем
Топкие места между холмами;
Да вручила Игорю на круг
Знаки боевой могучей славы:
Хана половецкого бунчук,
Белую хоругвь чужой державы,
В серебре – копьё, в багрянце – стяг.
Игорь – князь! Держи и дальше так!
Прибавляй всей мощью человека,
Как в роду славян заведено,
К славе деда, грозного Олега,
Нашей славы новое звено!
*****
Вот вторая ночь в степи настала –
Снова мрак спустился на поля.
Ты давно сюда не проникала,
Ольговичей храбрая семья!
Птицею бесстрашною взлетела,
На могучих крыльях пронеслась
Путь себе прокладывая смело,
К высоте победной устремясь;
Оказалась, славная, далече
И никто не властен над тобой:
Зоркий сокол, или быстрый кречет,
Дерзкий ворон – половец лихой!
Дремлет в Диком Поле русский стан –
Солнце для Руси – назло врагам.
Но уже идут степями ханы,
Собирая племена в полки –
Ранним утром, в зареве туманном,
Бою быть у сумрачной реки!
Поспешает скрытно хитрый Гзак,
А ему тропу готовит к Дону
Старший половецкий хан Кончак,
Дерзостью похода окрылённый.
*****
И, едва забрезжил новый день,
На заре невиданно кровавой,
Черных туч, идущих с моря, тень
Наползла на Русскую державу.
Молнии простор небесный жгут,
И вот-вот раздастся гром великий.
Знать, от Дона ливни набегут,
Стрелами ударят в Поле Диком!
Вот тогда-то в буре грозовой,
Суждено и копьям преломиться,
И с размаху сабле боевой
В строй полков отчаянно врубиться.
И вернутся русичи едва ли
С битвы на чужой реке Каяле…
*****
Что таится в сумраке густом?
Русь! О, Русь! уже ты за холмом,
Холмом рубежным…
*****
Грянул бой. Взметнулись хищно луки
С половецкой темной стороны,
И ветра, Стрибоговые внуки,
Загудели, стрелами полны.
Стонет степь. Взмутнели разом реки.
Пыль накрыла ближние поля.
Кони мчат в неукротимом беге.
Задрожала мать сыра земля.
Говорят развернутые стяги,
Что от Дона и от моря вдруг
Окружен дремавший русский лагерь.
И, готовясь к сабельной атаке,
Словно бесы, половцы орут.
Русичи и глазом не моргнули
Да щиты багряные сомкнули –
Гибели желая вражьей силе,
Поле быстро перегородили.
*****
Всеволод! Отважен ты и смел!
Встав с дружиной в центре обороны,
Мечешь на врага потоки стрел;
Саблями гремишь подобно грому;
И куда бы, в шлеме золотом,
Разъярённый, бешено врубаясь,
Ты ни рвался – всюду слышен стон,
Падают в траву со всех сторон
Мёртвые тела, живым на зависть.
Враз слетает, дёрнувшись едва,
Половца шального голова.
Русской сабли яростный удар
Шлем аварский выдержать не может.
И атак ответных жуткий жар
Холодом смертельным скован всё же.
Братья! Не боится раны тот,
Кто идёт на бой не за добычей,
Кто и жизнь свою не бережёт,
Выгоды себе ни в чём не ищет;
Кто забыл, что в жизни суждены
Блеск и слава княжеских отличий,
И прекрасной Глебовны-жены
Ласковый, приветливый обычай;
Позабыл Чернигова удел,
Что родной отец вручить хотел;
Кто сменил на непомерный труд,
Прежней жизни радость и уют.
На таких и держится, – клянусь! –
Край отцов, родная наша Русь!
*****
Минули давно века Триглава,
Ярослава годы – утекли,
И Олега, сына Святослава,
Времена жестокие пришли:
Тот Олег мечом ковал крамолу;
Стрелами, на скачущем коне
Сеял семена вражды суровой
В дружелюбной русской стороне;
Только вступит в стремя золотое,
На войну собрав Тьмуторокань,
Как над всею Русью громким боем
Полнится предутренняя рань.
Даже Киев слышал перезвоны,
Ярослава мудростью храним;
А Чернигов гулом незнакомым
Потрясён. И Всеволода сын
Заложил в отчаянии уши –
Светлый князь черниговских земель,
Он, Владимир Мономах пригожий,
Ничего поделать тут не может –
Так и прёт погибельная трель.
…То мечи вовсю заговорили
На Нежатиной, налитой кровью, Ниве,
Где на бой с Черниговом сошлись
Князь Олег и друг его Борис.
Тех князей–крамольников рука
Половцев вела издалека
Для того, чтоб власть себе добыть,
Русских братьев в битве победить.
И на брата брат свой меч поднял,
И Борис одним из первых пал.
А хвалился всем, что, дескать, может
Он один могучею рукой
Супротивных братьев уничтожить,
Лишь начнись междоусобный бой.
Непростая битва зазвучала:
Братской дружбы руша берега,
Разлилась бездонная Каяла –
Горьких бед коварная река.
И князей, Чернигову союзных,
Что убиты в битве роковой,
Их сыны, скорбя с дружиной грозной,
Повезли похоронить домой;
Поклялись, что лучше им не жить –
Кровь убийц за кровь отцов пролить!
В каждый дом вражда ворвалась грубо.
И Олег был в этом виноват!
…А повсюду в поле – только трупы,
И на них стервятники летят –
То народ Руси – Даждьбожий внук –
Бьёт себя, не покладая рук…
…Редко крикнет пахарь, понукая
Своего усталого коня, –
Лишь галдит вокруг, не умолкая,
Воронья бессовестная стая
Да растёт числом день ото дня.
Трупы русских воинов бесстрашных
Наглый ворон делит, горячась;
Рядом галка суетится важно,
Собираясь долю получать…
Много сгибло русского народа
В тех времён сраженьях и походах,
Но найдётся среди них едва ли
Равный бою на степной Каяле!
*****
С утренней зари и до заката,
С вечера и снова до утра
Стрелы бьют, найти добычу рады,
Тяжкие мечи корёжат латы,
Сея смерть, уродуя тела,
А вокруг живых со всех сторон
Копий треск да сабель жуткий звон.
Гибнет цвет дружины молодецкой
Посреди чужбины Половецкой!
Если воин стрелами сражён,
А другой изрублен саблей рядом,
Для чего ж ты, Игорь, к Дону шёл,
Это ли трудов твоих награда?
Втоптаны копытами коней
В прах земли тела богатырей,
Словно горя чёрного зерно…
На Руси взойти ему дано!
*****
Что за шум мне слышится далече?
Что звенит, тревожа утром сны?
Что доносит набежавший ветер
С половецкой черной стороны?
… На удар ударом отвечая,
Каждый миг людей своих теряя,
Отступая, к худшему готов,
Бьётся Игорь во главе полков.
Всеволода, брата, не бросает,
На Донец дорогу пробивает,
Спешив конных и поставив в строй,
Защищаясь раненой рукой.
Враг силён, но это полбеды…
Худо войску без глотка воды!
Хоть чуть-чуть водички бы такой –
Животворной, светлой, ключевой…
Только где же эту воду взять?
На пути к реке чужая рать!
Да кипит вокруг горячий бой,
Да палит с небес жестокий зной…
Бились день, другой. И лишь на третий
У Каялы, проклятой реки,
Половцы, поднявшись, словно ветер,
Смяли изнемогшие полки:
В полдень пали Игоревы стяги
В той последней, яростной атаке.
Лишь тогда расстались поневоле
Братья в беспредельном Диком Поле.
Славно пир закончили дружины:
Напоили кровушкой сватов;
Незадаром головы сложили
У Каялы горьких берегов.
Много было выпито… А мало!.. –
Для победы русской недостало!
И течёт издалека, темна,
Кровь людская реками вина…
И когда сражение затихло,
Стон и крик повсюду прекратились –
И трава от жалости поникла,
И деревья горестно склонились.
*****
Вот ведь, братья, времечко настало!
Павшие травой степною скрыты.
Призраком Обида-дева встала
Среди русских, во степи убитых;
И пошла, легко-легко ступая,
По-лебяжьи крылья распуская
Там, у Дона, в синем море ближнем,
На судьбу пеняя силам вышним…
И вздымал волны слепящий блеск
Вещих крыл неукротимый плеск.
Счастье русских, видно, расплескала:
На Руси житьё недобрым стало.
Где же ты, минувших лет обилье?
Всюду бродит бедности бессилье…
Не спешат князья с врагами биться,
Защищая общую границу:
Меж собою власть и земли делят,
Мерою своей чужое мерят,
Называя малое великим;
Племенам воинственным и диким
Открывая все пути на Русь!
Не с того ль, нахлынув отовсюду,
Предаваясь пакости и блуду,
Празднует победу эта гнусь?
*****
Далеко ты, Игорь, залетел
Словно сокол степняков терзая!
Быть у моря синего хотел,
Опьянён величьем ратных дел,
Русскую победу возглашая…
Выпало тебе и дальше жить –
А полков уже не воскресить!
И по ним, среди степей разбитым,
Кличет Карна громко и сердито;
И, простор Руси тревогой меря,
Поскакала, завывая, Желя,
Пламя скорби раздувая в роге,
Встречных опаляя на дороге,
Освещая горю тяжкий путь,
В каждый дом пытаясь заглянуть.
И, когда проскачет, тут и там
Плачут жены по своим мужьям:
«Не видать нам больше милых лад,
Не вернуться им домой назад,
И лежат в степи, не на погосте,
Их в бою истерзанные кости…
Милые! Зачем в походе были?
И себя, и семьи – всё сгубили!
И ума теперь ни приложить:
Дней остаток как без вас прожить?
А житьё без мужа – ох, не сладко! –
Ни порядка в доме, ни достатка…»
*****
Горький плач прошёлся, словно шквал.
Даже Киев, братья, застонал.
А в Чернигове взамен былого счастья
Каждый день лихой беды ненастье.
Ворвалась на Русь издалека,
Сжала сердце острая тоска,
И печаль глубокая потоком
По уделам разлилась широко.
И была сильнее, чем гроза
Русская горючая слеза…
А князья её не замечали –
Всё крамолу на себя ковали,
Да пытали, войска не жалея,
Кто сильней из них, а кто – слабее.
Только грянет сабель перезвон
Меж князей, враждою ослеплённых, –
Тут же скачет враг со всех сторон
Грабить русских, ссорой изнурённых;
Одурев от лёгкости побед,
Он, глумясь, трубит на целый свет,
Дань по белке со двора берёт,
И резвится всюду, и орёт.
*****
Ибо Святославичи – князья
Всеволод да Игорь удалые –
Храбростью своей гордились зря:
Киеву крамолу сотворя,
Пробудили орды кочевые.
И когда гром битвы прозвучал,
Святослав, князь Киевский, не знал,
Чем дружины смелые спасти,
Тяжкое несчастье отвести.
И свалилось горе на народ
В бесшабашный Игоря поход,
Да пошла на убыль наша слава,
Что добыта силой Святослава.
А ведь он, великий Святослав,
О народе русском разумея,
В княжествах лихую рать собрав,
Русь возвысил, степи наказав,
К лёгкой славе страсти не имея:
Он грозой пронёсся по Степи,
Землю Половецкую прибил,
Силою военной притоптал,
Вражье войско смял и разметал.
Да не просто разгромил врага, а так
Что пленён был старший хан Кобяк.
Вихрем Святослав его настиг,
И, казалось, за единый миг,
Смерчем хана над землёй поднял,
В Киев зашвырнул,
И там упал
До сих пор не понимая – как? –
Некогда могучий хан Кобяк.
…А без хана биться не с руки!
И застыли половцев полки,
Да, впустую посверкав бронёй,
Побежали в степь, к себе домой…
…Пленный хан, утратив гордый вид,
Словно раб теперь в тюрьме сидит.
*****
Было это, братья! И по праву
Киевскому князю пели славу
Зарубежья дальнего посланцы:
Немцы, греки и венецианцы;
Вспоминая прошлые успехи
И теперь заводят песню чехи,
Сладкую как мёд…. А вслед корят:
«Игорь-князь в походе бился зря.
Не простых он воинов сгубил –
Лучших на Каяле утопил:
Посреди чужбины Половецкой –
Золото дружины молодецкой!
Был могучим князем… А потом
Стал позорным пленником-рабом!»
На Руси притихли города –
Не идёт веселие туда…
*****
И тогда приснился Святославу
Страшный сон. На Киевских горах
Распростёрлась чёрным покрывалом
Ночь глухая, словно злобный враг.
А его, как саваном, укрыла
На кровати тисовой. «… И вот, –
Князь боярам молвит через силу, –
Мне вино незнаемо несёт…
Горькое, каким бывает горе,
Цвета смерти и волны морской –
Из глубин тоски великой моря
Зачерпнув костлявою рукой …
…Из колчанов тощих иноземцы
Крупный жемчуг сыплют мне на грудь, –
Ласкою притворной нежат сердце,
Заслоняют взору ясный путь…
Поглядел наверх… А где же крыша
В золочёном княжьем терему?
Доски из конька как будто вышли
И упёрлись в тягостную мглу…
Всю-то ночь ворон бесстыжих стая,
Каркая, над кладбищем вилась,
Души мёртвых криком пробуждая…
И, кровавой жутью угрожая,
Пращуров дружина поднялась:
Из могил ответить на обиду
Вышел Кия возмущённый род;
К синю морю, сумраком укрытый,
Устремился в яростный поход…»
И бояре с болью отвечали:
«Княже! Оказался вещим сон,
Потому-то будешь ты едва ли
Окаянной вестью удивлён.
Знай – князья твои, как соколы, слетелись.
Славы ратной поискать им захотелось.
Полетели в даль путём знакомым
Зачерпнуть донской воды шеломом,
Победить врага в жестокой брани
И присвоить власть в Тьмуторокани.
Но в бою, в чужой степной дали
Крылья соколятам подсекли –
Половецкой саблей подрубили…
А самих в темнице затворили,
Заковали крепко в кандалы…
Для потехи держат… До поры!»
*****
Чёрной тучей скорби набежали…
В день единый оба солнца пали–
Всеволод да Игорь удалой –
В день, когда кипел последний бой,
Бушевали грозы вдалеке
На Каяле, сумрачной реке.
Под напором бури в одночасье
Там же оба месяца погасли–
Юные Олег и Святослав–
Никакой награды не снискав.
Скрылось счастье, рушась на куски,
В горя тьме, морях глухой тоски.
А народы дерзкие Востока,
Только им на Русь открылась дверь,
За добычей хлынули потоком
Ненасытной стаей быстроногой
Распалённой яростью жестокой, –
Словно дикий чужеземный зверь.
Запятнал позор былую славу
Русской чести доблестных побед,
И насилье всюду растоптало
Гордую свободу прежних лет–
Словно грянул оземь, шелудив,
Злобный дух степей, противный Див.
Радость во Степи, а русским – горе…
«Горе горькое!» – в народе говорят.
…Опьянев, визжат у синя моря,
Пляшут-топают и, в голос, песнь кричат
Девы готские который день подряд,
Да взахлёб одно и то ж твердят:
«Золота досталось нам сполна!
Славные настали времена!
К нам лицом повёрнута Победа!
Отомстим за Шарукана-деда!
Нам теперь совсем не ведом страх,
Что нагнал когда-то Мономах!
Захотим – у русских всё возьмём,
Их рабами в степи приведём!
Предков русских вспоминая,
Князя Буса воспоём!
Русь его мы распинали –
Вот и нынче Русь распнём!
Эх, и славно погуляем
И мечами, и огнём!»
…Вот оно, кровавое похмелье!
Нет, дружина, нам не до веселья…
И, скорбя, великий Святослав
Золотой души живое слово
Изронил, и, со слезой смешав,
Речь сказал звучания такого:
«Всеволод да Игорь удалые!
Вы, князья, мне как сыны родные!
…Устремились в бой за громкой славой,
Кровью расцветили острый меч?
Рано в Степь ушли – творить расправу,
Старшинством желая пренебречь!
Мужество сердца вам закалило
В жаркий бой на подвиги послав;
Острого ума – и не хватило…
Или я, старик седой, не прав?
И кому, скажите, это надо, –
Старший князь, почти, что ваш отец,
Поражён не силою булата –
Безрассудством ваших же сердец?!
Не победу принесли два сына,
А позор серебряным сединам!
Вы впустую воинов сгубили…
(Будет пухом им теперь земля)
Что для битвы в половецкой шири
Киева полки не захватили,
Выступили втайне от меня?
Вой, не вой – судьба неумолима,
Павших ни за что не возвратить!
Где же вы, Чернигова дружины?
Одному – как Русь оборонить?
Что за жизнь негодная настала!
В силах ли её переменить,
Коль не вижу брата Ярослава,
Что радел за Русскую державу
И войсками мог бы подкрепить?
Как не вспомнить прошлые походы,
Нашу многочисленную рать!
…И бояре шли, и воеводы,
И Руси союзные народы –
На врага лихого… побеждать!
Без щита и даже без кольчуги
Засапожным кованым ножом
Топчаки, ольберы и ревуги
Брали верх, бросаясь на рожон.
В бой рвались, превозмогая раны,
Бок о бок с шельбирами татраны.
И с победой в Русскую державу
Приходили и покой, и слава!
Но сказали вы: «А мы готовы к бою,
Славу прошлую легко себе присвоим;
Будущую – старцу не доверим,
И её промеж себя поделим…»
Пусть и стар я – это только с виду.
Стар – не слаб! Не дам себя в обиду!
Старый сокол, молодым на диво,
Лишь взмахнёт седеющим крылом,
Полетит, врага сметая силой,
Смело защищая отчий дом.
Но беда, нахлынув спозаранку,
Словно море – без краёв и дна,–
Вывернула время наизнанку…
…И худая весть лишила сна…
Зло явилось… А его не ждали–
Силой русской Степь была взята,
Но князья раздоры разжигали,
И на Русь нагрянула беда!
Оттого и ворог нападает,
Что князья в бою не помогают!
Вновь просторов диких злые птицы
Понеслись на русскую границу;
Да не сокол бьёт степных галчат,
А от боли русичи кричат –
Нету сил дружины молодецкой
Защитить простор родной земли
От коварной сабли половецкой
Засверкавшей вновь в степной дали!
Враг пошёл без удержу гулять,
Города и сёла сходу брать!
Вот уже к Путивлю скачет Гзак,
Под Переяславлем встал Кончак.
И Владимир, князь Переяславский,
Город свой желая защитить,
Принял бой, как богатырь заправский –
Меч схватил и стал орду громить,
Но, один борясь на поле брани,
Был жестоко копьями изранен,
И промолвил, кровью истекая:
«Горе мне! Ты гибнешь, Русь родная!»
А Кончак, поворотив назад,
Город Римов взял, и там кричат
Русичи, под саблей умирая,
Долю слабых горько проклиная…
*****
Всеволод, князь Суздальской земли!
Помоги нам делом, не словами;
Ты призыву Киева внемли –
Приходи с могучими полками,
Поспешай в поход издалека,
Порадей в бою за старика, –
Святослава, Киевского князя!
Встань за русских общее согласье!
Ведь твоя, в числе великом, рать
Может Волгу взять и расплескать:
Знают на Руси и млад, и стар
Кто на Волге бьёт войска булгар.
А в степи, в порыве боевом,
Шлемами повычерпаешь Дон…
Разгуляйся ж саблей на просторе –
Половцев руби под самый корень!
Силою своей добудь победу,
Их кочевья истреби совсем!–
И, тогда, за мелкую монету
Степняки, захваченные в плен
(Женщины и дети – по ногате,
Половчин – по резани) пойдут…
И, конечно, при таком раскладе
Крылья славы князя вознесут!
Ты ведь можешь и рязанцев взять –
Им за Русь не в первый раз стоять –
Их полки помчатся на врага,
Словно копья, натиском сражая! –
Степняков рассеют навсегда
Из уделов отчих наступая!
*****
Рюрик, грозный в битве, и Давыд!
Вам ли содрогаться от обид?
Да не ваша ль храбрая дружина
Люто ненавидит половчина;
Ровно зверь, калёной саблей ранен,
В ярости рычит на поле брани
Посредине вражеских степей?
Да и как на битве не стоять ей,
За своих погубленных собратьев
Отомстить желая поскорей?
Так вступайте в стремена златые
За обиду времени сего
И кочевья половцев лихие
Истребите все до одного –
За землю Русскую,
За раны Игоревы,
Смелого Святославича!
*****
Галицкий Великий Ярослав!
Высоко на золотом престоле
Ты сидишь, заставы разослав,
Княжество крепя могучей волей:
Путь в Карпаты венграм преградил,
Затворил Дунай для Византии,
Во владеньях разумом своим
Правые суды установил,
Направляя чувств людских стихию.
С княжеством прославленным твоим
Чужеземцам биться неохота.
И перед могуществом таким
Стольный Киев отворил ворота.
Ведь не зря тебя зовут, со смыслом,
Галицким Великим Осмомыслом:
Ты в поход с дружиной не идёшь,
Лишь в уме сопровождаешь всюду,
Но врага кругом на славу бьёшь –
И дивится мир, подобно чуду,
Что победа не проходит мимо,
Что сильна военная гроза.
И уже на юг, на Саладина –
На султана, турок господина, –
Провожают русскую дружину!
И трепещут в море паруса…
Так стреляй с высокого престола –
Как в раба – в лихого Кончака,
Посылай войска в степей просторы,
И врага разбей наверняка –
За землю Русскую,
За раны Игоревы,
Смелого Святославича!
*****
Ой, же ты, неистовый Роман!
Вы вдвоём с отчаянным Мстиславом
Подвигом своим немало стран
Покорили на войне кровавой.
Так велик отваги вашей взлёт,
Что она, подобно смелой птице,
Вас на крыльях мужества несёт
С доблестью врагов в бою сразиться.
Есть у вас и кованая рать
В прочных шлемах – польских и немецких.
Дрогнула держав враждебных стать
От её ударов молодецких!
…Пограничья злые племена
Позабыли браться за оружье –
Нахлебались крови допьяна
В битвах, где мечи звенели дружно, –
Разлетелись, словно вороньё,
Всюду избегая грозных сеч.
И забросил половец копьё,
Голову склонил под русский меч.
*****
Игорь! Погляди, себя кляня,
Как гордыня горе затевает:
Солнца свет померк средь бела дня,
Дерево не в срок листву роняет:
В пограничье русском города
Бьют на выбор половцы, смеясь.
А твоей дружине никогда
Не воскреснуть, неразумный князь!
Помнишь, Игорь, что ты говорил?
«На победу Дон меня зовёт!
Род Олега, полный ратных сил, –
Выступай смелей со мной в поход!»
А князья умом не доглядели:
Поспешили к Дону – и успели…
*****
Ой, же вы, волынские князья,
Не худого сокола друзья!
Но могу сказать, что не по праву
Властью завладели вы и славой.
Не крепка, видать, у вас рука
Если всюду воля степнякам!
Что же ваши шлемы золотые,
Польское копьё, широкий щит
Не встречают орды кочевые,
Половец с позором не бежит?
Покажите, слава предков где ж,
Тучей стрел прикройте наш рубеж –
За землю Русскую,
За раны Игоревы,
Смелого Святославича!
*****
Реки пограничные едва
Вдаль струятся, обмелев жестоко.
С Запада идёт на нас Литва,
Нападают половцы с Востока.
Не с того ли вражеского крика
Обмелела вольности река?
Где ты, Русь, в дружине многоликой?
Где удары храброго полка?
И один лишь только Изяслав
Пробовал с литовцами сразиться.
Но тому, чего достиг Всеслав –
Дед его –
Уже не возродиться.
Вот уж слава Полоцка зашла:
Под грозой литовскою кровавой
В том бою, не дрогнув, полегла
Малая дружина Изяслава.
И, с дружиной вместе погибая,
Под щитом, затоптанный в траве,
Слышал князь, от ран изнемогая,
Речь любимца, словно бы во сне:
«Это не враги, могучий князь,
Нападая, войско перебили –
Птицы, к полю битвы устремясь,
Над бойцами крылья распустили,
Души павших к небу вознося,
Наполняя славою крылатой…
…Ведь дана высокая стезя
Русичам, на мужество богатым…
Видишь: показавшись среди трав
И другая слава затрубила –
Кровь убитых жадно облизав,
Дикий зверь свою почуял силу
И теперь бежит во тьму чащоб,
Страшным рёвом землю оглашая, –
Родичи его явились чтоб
Из глухих углов лесного края…
Будет срок – та птица или зверь
Отомстят язычнику-литвину!
В мире мёртвых ты для нас теперь,
Вечно будешь славным господином!»
Слов предсмертных нам не выбирать –
Речь мала, а сказано немало…
Всеволода, брата, где же рать
И другого брата – Брячислава?
Никого! Легко ли умирать
Ближними во дни беды забытым,
Как душе высокой покидать
Тело храброе, когда врагом разбито?
Где же славе воинской почёт?
Неужели жертвы бесполезны?
…Кровь людей водицею течёт,
Да зверьё рычит, справляя тризну…
Не падёт прощальная слеза,
Не зайдётся сердце в дружьем теле…
Приуныли всюду голоса,
И поникло прежнее веселье…
Трубы заунывные трубят.
Полоцк сдан – об этом говорят.
*****
Внуки Ярослава и Всеслава,
Что всю жизнь в раздоре провели!
Вы сгубили дедовскую славу:
Первыми на Русскую державу
Орды кочевые привели!
Так склоните стяги! Чтоб не бились,
Уберите хищные мечи,
Чьи клинки в лихом бою тупились,
Княжий гнев пытаясь излечить!
Из-за вас среди вражды кровавой,
Что из края в край прошла волной,
Оскудела подлинная слава.
И на Русь – наследство Ярослава,
И на Полоцк – вотчину Всеслава,
Понеслась насильников орава:
Половцы нагрянули войной!
*****
На исходе времени Триглава,
На последнем, на седьмом, веку
Захотелось в Полоцке Всеславу
Власть-девицу взять на всём скаку.
Что ему гордыню не потешить?
Киевлянам дал своих коней
И, в седле, скакнул как можно выше
Под крыло к возлюбленной своей, –
Из тюрьмы подземной подгородней
К киевскому княжьему столу.
Так рванул, что будит и сегодня
Тот прыжок народную молву.
Улыбнулась девица Всеславу
Да пошла, лукавая, смеясь:
Взятая на хитрость, не по праву,
С лёгкостью другому отдалась.
И, почуяв девичью измену,
Лютым зверем в полночь поскакал
Князь Всеслав, ища любви замену,–
Киеву восставшему на смену
Новгород Великий приискал.
С трёх ударов отворил ворота
Ярослава Мудрого земель –
Вольность новгородскую взял с ходу,
Да, почуяв тайную невзгоду,
Серым волком выпрыгнул за дверь.
Так, тропой звериной, неприметно,
До реки Немиги добежал
И в любви безумной, безответной
Там он снова счастья попытал.
*****
Не снопы на той Немиге стелют,
Не зерно цепами достают
На току, чтоб насухо провеять,
А народ повсюду бьют и бьют.
Так и стелют головы людские…
Под булатным, кованым мечом
Жизнь кладут ребята удалые,
И приходит горе в отчий дом.
Ведь в бою – кому какое дело,
Кто ты есть, каков ты человек? –
Бей, да так, душа чтоб отлетела,
С телом распрощалась, да навек!
У Немиги – берега кровавы
Русскими засеяны людьми,
Ради властной прихоти Всеслава –
Русских братьев белыми костьми!
И по всей Руси который год
Не добром помянут тот поход.
*****
Что Всеславу страшная година?
Нипочём народная беда!
…Правит княжий суд простолюдинам,
А князьям дарует города.
Сам же, неприкаянный, бездомный,–
Словно волк, – ночами ищет кров:
С Киева в Тьмуторокань, голодный,
Проскакал до первых петухов;
Проложил в глуши степной дорогу,
Ненасытной страстью одержим,
Путь пересекая Хорсу-богу,
Но, как прежде, властью нелюбим.
Кровь на нём невинно убиенных, –
И не потому ли слышал звон
Полоцких земель благословенных,
Он, в тюрьме подземной заключён?
…Слышал звоны Полоцкой Софии,
Заточённый в киевской тюрьме,
Путь закончив, где скакнул впервые,
Пробуя взглянуть в глаза судьбе…
Хоть силён умом и крепок телом –
Всё равно судьбы не избежал.
Сколько власти над людьми имел он!
Всё равно: покуда жил – страдал.
И Боян, пронзён виденьем смелым,
Смог давно Всеславу предсказать:
«Можно быть и хитрым, и умелым –
Даже птицей по небу летать, –
Но тому, кто сделал злое дело,
Божьего суда не миновать!»
*****
Русская земля! Стонать тебе
Дни былого счастья вспоминая;
И князей, что в боевом седле
Всюду бились против вражьей стаи;
Как ходила Мономаха рать
Русскую победу добывать.
Ведь его, Владимира, когда,
Кто сумел бы в Киеве сдержать?
Лишь вернётся войско – и тогда,
Только грянет новая беда,
Примется другое снаряжать.
А теперь вот Рюрик и Давыд
Захотели выступить в поход…
Где же слава прежняя звенит?
Неприязнь меж ними восстаёт!
Реют врозь полотнища знамён!
И никто тому не удивлён…
Всюду в княжьем войске, там и тут,
Дух междоусобицы витает;
Миг один – и копья запоют,
Русских русский в сече порубает!
*****
Где ж ты, Русь, могучая как встарь?
И кому тебя сегодня жаль?
*****
До границы русской на Дунае
От Путивля городской стены
Голос Ярославны долетает,
Верной князя Игоря жены:
«Полечу кукушкой по Дунаю, –
Лишь бы только свидеться с тобой! –
И тебя, мой милый, окликая,
Над Каялой низко пролетая,
Неслучайно волны задевая,
Намочу рукав свой золотой;
И, тебя увидев, дорогому
Буду кровь на ранах утирать;
Буду звать назад вернуться, к дому…
Воротиться только бы живому
Моему любимому, родному, –
Я на это буду уповать!»
В день другой, тревожным утром рано,
С перехода городской стены,
Молвит в даль, печалясь, Ярославна, –
В зарево начавшейся войны:
«Ветер, ветер! Что ты поневоле
Стрелы половецкие несешь?
Отчего не веешь на просторе,
Корабли качая в синем море,
На Руси в полях волнуя рожь,
Да своими лёгкими крылами
Не ласкаешь мужа моего,
А проносишь стрелы небесами,
Мечешь их на воинов его?
Что ты, ветер, словно бы с похмелья,
Поступью неверною идёшь
И моё супружнее веселье
Ковылю степному раздаёшь?»
На второй день битвы, тоже утром,
Во Путивле-граде, со стены,
Плачет Ярославна, просит будто:
«Днепр Словутич! Силою полны
Вдаль текут твои живые воды,
Камень гор на юге ты пробил,
Святослава в прежние походы
Через все преграды и невзгоды
Ты в ладьях играючи носил.
И волной отточенных клинков
Был разбит строй вражеских полков.
Так верни с победой, господин мой,
Князя на сверкающей волне,
Чтобы, снова став его любимой,
Светлой жизни радоваться мне!»
В битвы третий день, поднявшись рано
В переходы городской стены,
Горько-горько плачет Ярославна
Позабыв про ласковые сны –
Ходит тенью жалкой, чуть заметна, –
Взором обратясь к лучам рассветным:
«Ой, же, солнце ясное! Ты трижды
Принималось поутру светить
И дарило русичам надежды
Устоять в бою и победить.
Что ж дружины жаром опалило,
Жаждой луки русские свело,
А колчаны горем затворило –
И врагам коварным помогло?!»
*****
Нет, не спорить людям с небесами
Коль друг с другом справиться невмочь!
Заходило страшными волнами
Море в грозовую злую ночь:
Корабли круша, живое раня,
Смерчем завилась ночная жуть;
Молний в небесах рвануло пламя –
Словно Бог всевидящий перстами
Игорю указывает путь –
От земли враждебной, Половецкой,
До желанной русской стороны;
В отчий край – привольный, молодецкий, –
Да в объятья любящей жены.
*****
Зорь вечерних гаснет паволока.
Степи спят. А Игорь-князь не спит:
В полудрёме видит как далёко
Путь его в родимый край лежит;
Лишь истома сладко подступает,
Исподволь коснувшись черт лица,–
Князь её тревожно отгоняет,
И дорогу в мыслях измеряет
С Дона и до малого Донца.
Ровно в полночь свистнул за рекою
Половец Овлур, что князю друг,
Словно говоря: «Вдвоём с тобою
Убежим, пока всё спит вокруг.
Нас в степи – и ветер не догонит.
Их – собьют туман и мрак ночи…
Так живее, князь! Вперёд! По коням!
Не страшна жестокая погоня,
Если сердце от разлуки стонет,
А душа о подвиге кричит!»
Просвистал Овлур – и задрожала
Твердь земли под топотом копыт.
Так трава степная зашуршала,
Что никто средь половцев не спит!
…Скачут в степь, горланя кто о чём…
Игорю же это нипочём!
Горностаем он к реке стремится,
Селезнем – да по воде скользит;
Словно вихрь – на скакуна садится
И с Овлуром по степи летит.
Вот коня ослабшего бросает,
И, бегом, – к излучине Донца;
Птицею стремительной мелькает,
Наскоро дичину промышляет –
Видно, голод крепко изнуряет,
А держаться надо до конца.
Так, мелькая, соколом летит,
И тогда Овлур, как волк, бежит,
Стряхивая яркий жемчуг рос
С диких трав под человечий рост.
Ничего, что выдохлись их кони –
Только бы укрыться от погони!
*****
«Игорь-князь, удалый молодец! –
Говорит ему река Донец. –
Я тебя за смелость восхвалю!
Кончака лихого – не люблю!
Напою его дурманом-зельем,
А земле твоей воздам весельем».
Отвечает Игорь: «Ой, Донец!
Для меня ты тоже молодец:
Ты качал-лелеял на волнах,
Травы стлал на белых берегах,
Отливавших в межень серебром
Там, где вышли отмели; притом
Ты туманом тёплым одевал
И прохладу нежную давал,
Листьями деревьев прикрывая,
От чужого глаза защищая…
Помоги же мне и в этот раз.
…Пусть летает, словно напоказ,
Стая птиц, просторы озирая:
Чайками парит над перекатом,
Утками над заводью глухой
Замахает крыльями и, рядом,
Вдруг затихнет на волне речной,
В тишине приволья отдыхая…
Но, чужого чуя, закричит,
О врагах меня предупредит!
…А река Стугна не такова:
Все её протоки-рукава
С половецкой стороны текут,
Расширяясь к устью. И вот тут
Утонул, от половцев сбежав,
Юный князь, отважный Ростислав».
…Шёл он к дому, презирая страх;
Брат его, Владимир Мономах,
Всю дорогу рядом прошагал,
Но, когда Стугну переплывал,
Не успел поближе подгрести,
Тонущего юношу спасти…
…И приходит Ростислава мать
Ко Днепру надрывно горевать;
Уронив слезу в пучину вод,
Всё сыночка милого зовёт.
Как к такому горю ей привыкнуть?
Как душе навек не тосковать?
…И цветы от жалости поникли,
И деревьям горестно стоять…
*****
Не стрекочут глупые сороки,
Выставляя белые бока,
А несутся по степной дороге
Гзака конь и лошадь Кончака:
Дикой скачке не видать конца:
Ищут ханы князя-беглеца!
И беду как будто понимая,
Их заслышав, птицы не кричат –
Вороны настырные не грают,
Галки бестолковые молчат,
Даже беззаботные сороки
Прекратили свой веселый треск…
Уноси, покуда можешь, ноги,
Вглядывайся в признаки тревоги,
Позабудь игривый Солнца блеск!
Притаись, притихни, не дыша…
Слушай, как везде в траве шуршат
Полозы, прокладывая путь…
Пережди опасность как-нибудь…
Дятлы стуком путь к реке укажут,
Соловьи – к рассвету запоют…
И увидишь, Игорь, землю нашу,
Отчину желанную твою!
*****
Скачут ханы, злобу затая,
На манер сорочий говоря.
«Если сокол ко гнезду летит
И его в погоне не поймаем,
Кто тогда убийство запретит? –
Взятый в плен под стражею сидит –
Княжий сын Владимир – ах, джигит! –
Мы его с почётом расстреляем!
Соколёнку русскому не жить –
Золотой стрелой убиту быть!» –
Чуть коня пришпорив, на бегу,
Гзак промолвил хану Кончаку.
Хану Гзаку отвечал Кончак:
«Храбрый Гзак! Мы сделаем не так…
Если сокол ко гнезду стремится
И его не в силах мы поймать,
Соколёнка красною девицей
Нужно нам покрепче привязать
К половецкой жизни кочевой…
Мы его на половчанке женим!
И забудет Русь, и станет свой…
Юный князь дороже нам живой,
Если русский подвиг боевой
Половецкой доблестью заменит!»
Гзак сказал в раздумье Кончаку:
«Согласиться с этим не могу…
Что как если, связанный девицей,
С половчанкой, преданной женой,
По дороге отчей устремится
Соколёнок в край его родной?
Коль отца сейчас не сможем взять,
То и сына нам не удержать!
И, нагрянув соколиной стаей,
Русские нас будут избивать…
Как тогда, их натиск отражая,
В Поле Половецком устоять?»
Рыская, промчались ханы мимо.
Пронеслись тревога и беда…
Снова степь – тиха и нелюдима –
Словно моря мрачная равнина,
Неживая горькая вода…
*****
…А Боян и друг его, Ходына,
Песнотворцы Святослава
– сына
Ярослава Мудрого – сказали,
Всей Руси судьбу предначертали,
Словно бы увидев дивный сон
На закате золотых времён:
«Тяжко, братья, голове без плеч;
Горько телу, коль главы не стало».
Как верна теперь такая речь –
Ныне обезглавлена держава!
Горя ночь спустилась на поля…
Ты в беде, о, Русская земля!
*****
«Солнце ясное взошло,
Землю нашу приласкало.
Станет на Руси светло –
Лишь бы солнце воссияло!
Игорь-князь домой пришёл –
Как заря известье это!
Будет русским хорошо
Славой княжеской согретым!» –
Красны девицы поют
В русских градах на Дунае,
Славу князю воздают,
С возвращеньем поздравляют.
Так и вьются голоса
По Дунаю, через море,
В Киев – к светлым небесам
На Боричевом угоре,
Где святой взметнулся храм,
Весь подобен белой птице…
…Едет Игорь, чтобы там
Богородице молиться, –
Спасшей на стремнине рек
Всех небес великой мощью,
Силы давшей на побег –
Светлой деве Пирогощей…
И, покуда едет князь,
На душе его отрада –
Так встречают, веселясь,
Сёла русские и грады.
*****
Русичи! Как не пропеть
Славу нашу громовую,
Чтоб возвысить всех суметь,
Кто страдал, за Русь воюя;
Кто дружины вёл вперёд,
И теперь любим народом,
Кто бесчестным не придёт
В край родимый из похода?!
И споём князьям своим
Пожилым и молодым:
«Храброму Игорю Святославичу Новгород-Северскому –
Слава!
Брату его, могучему и грозному Всеволоду Курскому –
Слава!
Сыну его, юному отважному Владимиру Путивльскому –
Слава!
Племяннику его, юному смелому Святославу Ольговичу Рыльскому –
Слава!
Слава!
Слава!
Слава!
*****
Воинам, пришедшим из похода,
Громче славу, братья, воспоём!
Возликует пусть душа народа
О бесстрашном воинстве своём!
Соберутся новые дружины,
Отомстят зарвавшимся врагам;
Нанесут удар огромной силы
Хищной стае – ордам и полкам!
*****
Славен подвиг тех, кто воевал
И в бою за нашу землю пал.
Будет им покой и неба синь.
Будет память вечная. Аминь.