Александр Сотник. Симфония для пауз. Повесть. Глава «ИЗ ЖИЗНИ СТРАУСОВ».
Страница 4. <предыдущая> <следующая>
ИЗ ЖИЗНИ СТРАУСОВ
В Москве все друг друга знают или наслышаны. Главное – искать в правильном секторе. Музыканты найдут заблудшего гитариста, писатели – раба глагола, и так далее. Допустим, нужен сантехник Сенька Фуганков. Заходишь в любое РЭУ, спрашиваешь:
– Как найти "Фуганка"?
– Вы композитор? – раздается в ответ.
– Родственник Морриса Равеля.
– Новослободская, пять...
"Фуганок" – личность легендарная. Пишет мемуары под названием "Прозрение слуха". В юности ему посчастливилось выпивать с Шостаковичем в гастрономе. Сенька с друзьями-алкашами как раз собирал на утреннюю опохмелку. В магазин вошел интеллигентный очкарик. Знакомое лицо. Сенька подвалил:
– Мы встречались?
Тот приподнял шляпу:
– Возможно.
– Может, пили в пятницу у Ботвинника?
Очкарик задумался:
– У Ботвинника? В пятницу? В прошлую – нет.
Фуганков посочувствовал:
– Зря. Там было много. А вид у тебя паршивый. Болеешь?
– Возраст...
– Товарищ, есть шанс подлечиться, – подмигнул Сенька. – Скинемся?
Товарищ скинулся. Фуганков подлетел к продавщице:
– Кралечка, девочка...
– Кларочка, – поправили его, – и, слава Богу, не девочка.
– Мне как всегда: одну беленькую и "братскую могилу". – Он указал на кильки в томатном соусе.
Приятели ждали за столиком в углу. Водку разлили по раздвижным стаканчикам типа "ребра туриста". Консервы открыть не удалось.
Интеллигент обреченно взял стакан.
– Не боись, приживется, – обнадежил Сенька. – Ну, давай знакомиться. Я Сеня, сантехник.
Другой:
– Я Слава. Ботвинник.
Третий:
– Я Вася. Жена говорит, сволочь.
– А я композитор, Дмитрий Дмитриевич Шостакович.
Сенька пожал плечами:
– Ну, не хочешь – не говори...
С годами ему довелось починить кран Хачатуряну, устранить протечку в доме Денисова и обматерить Кабалевского. На композиторов ему везло.
Впрочем, дело не в нем...
Сначала я решил отыскать администратора Вовку Акимова. Когда-то он потрясал своей деятельностью крупные области и отдельные населенные пункты. Являлся с афишами экстрасенса Леонарда Армагеддонского и гипнотизировал жителей города в местном дворце культуры. Акимов и Армагеддонский были одно и то же лицо. Вовка слыл мастером перевоплощений. Их часто видели порознь, и ни разу вместе. Например, директор ДК спрашивал экстрасенса:
– А где Владимир?
– В Поволжье, – небрежно отвечал колдун.
Встречая Вовку, умолял:
– Как бы поговорить с Леонардом? Личный вопрос.
– Маэстро отдыхает. Разрядился.
Лучше всего ему удавалось класть зрителей на битые стекла. Простой прием действовал оглушительно. Экстрасенс измывался над людьми с выдумкой и азартом. Впрочем, бывали и накладки. Однажды он подсунул официантке трешку вместо червонца. Его разоблачили. Он артистично покаялся, но было поздно: мошенника вышвырнули из ресторана. Магистр обиделся:
– Я вас сглажу! Порчу наведу!
Спустя сутки ресторан спалили местные бандиты. Но кудесник уже мчался в сторону Мариуполя. Там он очаровал заместителя мэра – миловидную женщину, благоухающую увяданием. Она называла его Вольдемар. Он предсказал ей блестящую карьеру в Киеве и страстную любовь итальянца. В Киев она так и не уехала. Итальянец оказался Марком Лиснянским из Жмеринки. Но всюду представлялся как Марио. Часть предсказания сбылась...
Внезапно экстрасенсы вышли из моды. На телевидении прекратились сеансы Кашпировского. Чародей потерял актуальность и плоть. Вовка ушел в неприметные, но деятельные администраторы...
Нас представили друг другу в Алапаевске.
– Я могу тебя зажечь, – сказал он. – Если звезды зажигают...
– Кому это нужно? – возразил я. – Продукты – другое дело...
– Ты навел меня на мысль. Предлагаю шоу. "Парад дефицита". В антракте – докторская колбаса и столичная водка. Сто грамм в руки. Народ обалдеет. А мы смоемся до окончания шоу...
...Я решил: Вовка вполне подойдет на роль администратора. Главное – чтобы его не убили раньше, чем найду. Звоню Юрке Казакову, Вовкиному партнеру по смелым делам.
– Он жив, – успокоил Юрка, – поэтому исчез. Если убьют, покажу могилу. Хочешь, справки наведу?
Через день сообщает:
– Он в Саратове. Разводит страусов.
– Вряд ли они поддадутся.
– Еще как! Пиши телефон...
Набираю номер. Слышу знакомый энергичный голос:
– "Биг Страус" на проводе.
Излагаю суть дела. Вовка вздыхает:
– Не могу. Меня не поймут. Это же страусы...
– А кенгуру, – говорю, – поняли бы?
– Причем тут кенгуру? Кредиторы не поймут. У меня яйца тухнут. Хочешь – приезжай. Если что, могу выслать.
– Что?
– Яйца страуса. Большие, как у слона. Пристроишь по кабакам.
– Я подумаю.
– А перья для танцовщиц?
– И так спляшут.
– У вас что, всюду стриптиз?
Мы распрощались. Второй блин тоже получился комом. Спустя полчаса явился Сенька Фуганков. На лице страдание трезвеющего алкоголика. Закричал:
– Сань, я рукопись тебе принес. Поправишь?
– При наличии времени.
– Я в смысле, нальешь?
Налил. Он выпил, закусил соленым огурцом, откинулся на спинку кресла. Сфамильярничал:
– Вспомнил Диму Шостаковича. Бывало, выпьет, и – за рояль. Пятнадцатую симфонию писал, не просыхая.
– Мне, вообще-то, некогда, – предупредил я.
– А ты не суетись, – назидательно сказал Сенька, – тогда все получится. Хочешь, заряжу тебя на успех? Я Чумака знаю, батареи ему менял. Он мне лосьон подарил. Я берегу, по глоточку принимаю. Будешь?..
Зачем нам вера в чужие чудеса? И разве наше существование не есть чудо? Просто мы не умеем его ценить. Но есть шанс научиться...
Александр Сотник. Симфония для пауз. Повесть. Глава «ИЗ ЖИЗНИ СТРАУСОВ».
Страница 4. <предыдущая> <следующая>