Благодаря перестройке, Россия обрела потенциал для своего будущего развития. Без разрушения старого уклада жизни, прежней системы экономики и хозяйствования, без полного демонтажа коммунистического тоталитарного режима, ничего хорошего Россию и её народ не ожидало в будущем.

Перестройка породила непредвиденные последствия в обществе. Результатом резкого поворота в общественном сознании людей стали растерянность, дезориентация, неспособность к сопротивлению и выживанию в новом капиталистическом обществе потребления.

Сменивший Горбачёва президент Борис Ельцин ещё более усугубил положение. Он так дискредитировал реформы по преобразованию страны, что она, оказавшись в тупике, даже повернула вспять. И лишь после ухода Ельцина в отставку, перестроечные реформы, наконец, стали давать ощутимые результаты.

«Добровольный уход Ельцина с поста президента России породил массу преимущественно восторженных комментариев в российских либеральных масс-медиа, – отмечает В. Волков (World Sosialist Web Site). В этих похвалах звучит общее мнение нового российского правящего класса, благодарное Ельцину за то, что именно его периоду правления «новые русские» обязаны своим становлением и финансовым укреплением.

К этому хору восторгов и похвал присоединилось немало голосов, выступавших в последние годы в качестве резких критиков ельцинской политики. Например, бывший диссидент, историк и «демократический социалист» Рой Медведев опубликовал на страницах правительственной Российской газеты статью, в которой предлагает поставить Ельцина в ряд крупнейших реформаторов ХХ столетия.

Рой Медведев фактически реабилитирует Ельцина в качестве политика и прощает ему все реальные итоги его пребывания у власти: развал Советского Союза, полное обнищание большинства граждан, разрушение систем социального обеспечения, образования и медицины, расстрел парламента, две чеченские войны и т. д. Единственным основанием для этой реабилитации служит Р. Медведеву то, что Ельцин якобы заложил основу для «создания демократической системы преемственности власти» и, кроме того, оказался «единственным из лидеров страны в ХХ веке, кто попросил прощения у граждан России за свои ошибки».

Объяснить поразительную забывчивость Роя Медведева и его готовность к такому глубокому всепрощению можно только в том случае, если принять во внимание резкий сдвиг вправо всего спектра политики современной России, который захватил также и значительные слои тех, кто до сегодняшнего дня считал себя «левыми» критиками Кремля.

Необходимость выработки объективной оценки итогов ельцинского периода истории требует краткого упоминания о некоторых наиболее типичных особенностях Ельцина как политика и сложившейся при нём в России социально-политической и экономической системы.

Ельцин и социальная справедливость

Наиболее бьющим в глаза и разоблачающим Ельцина обстоятельством является его быстрая и безболезненная трансформация из борца против привилегий и за социальное равноправие – в создателя и покровителя беспрецендентных даже по российским меркам льгот и привилегий для очень узкого слоя людей.

Ельцин завоевал популярность в годы горбачёвской «перестройки» в качестве беспощадного критика привилегий советской бюрократии. В своей автобиографической книге «Исповедь на заданную тему», которая появилась в 1990 году, Ельцин цитирует слова, сказаанныые им на 19-ой конференции КПСС, когда он ещё выступал за социалистическое обновление советского общества.: «Вопросы социальной справедливости. Конечно, по-крупному, на социалистических принципах они у нас решены. Но остались некоторые вопросы, которые не решаются, вызывают возмущение людей, снижают авторитет партии,, пагубно действуют и на темпы перестройки. Моё мнение. Должно быть так: если чего-то нехватает у нас, в социалистическом обществе, то нехватку должен ощущать в равной степени каждый без исключения».

В этой же речи Ельцин требовал «ликвидировать продовольственные «пайки» для, так сказать, «голодающей номенклатуры» и настаивал на необходимости «исключить элитарность в обществе».

В «Исповеди на заданную тему» Ельцин описывает также свои впечатления от посещения дачи Горбачёва, которая была передана ему. Описывая роскошь обстановки этой дачи, резко контрастировавшей с интерьером квартир рядовых советских граждан, Ельцин говорит, что он сам был поражён, «семья же была просто ошарашена и подавлена». «Больше всего убивала бессмысленность всего этого, – пишет Ельцин. – Я сейчас даже не говорю о социальной справедливости, расслоении общества, огромной разнице в уровнях жизни. Это само собой понятно. Но вот так-то зачем? Почему понадобилось так абсурдно реализовывать мечту об удовольствии и собственном партийно-номенклатурном величии?»

Если сегодня окинуть взглядом то гигантское расслоение общества по социальному и имущественному положению, которое произошло за десять лет правления Ельцина, то напрашивается вывод, что все эти привилегии старой советской бюрократии не идут ни в какое сравнение с той роскошью, которой окружают себя сегодняшние «новые русские».

Ещё в 1992 году, на заре либерализации экономики и в момент начала «шоковой терапии», Ельцин говорил: «Нам нужны не сотни миллионеров, а миллионы собственников». Эти слова хорошо запомнились миллионам российских граждан. Уходя со своего поста, Ельцин находится в эпицентре международного коррупционного скандала, связанного с отмыванием гигантских денежных сумм в западных банках при участии Кремля и «семьи» Ельцина.

Возрождение КГБ

Другой важнейшей заслугой, которая традиционно приписывается Ельцину, является то, что при его правлении произошло якобы глубокое изменение прежних структур власти, на место старых номенклатурных кадров пришли новые, молодые и энергичные лидеры – словом, вся созданная Сталиным тоталитарная система и её символы в лице, прежде всего, КГБ, были разрушены.

Какова же реальность? Во-первых, никакого фундаментального изменения в персональном составе властвующих элит не произошло. Так, согласно одному из исследований, проведённых ВЦИОМ (Всероссийский Центр изучения общественного мнения), между 1988 и 1993 годами, то есть в период от начала массовых кадровых перетрясок Горбачёва до консолидации ельцинского режима в результате расстрела парламента, состав экономических элит остался прежним на 60%, а политических – на 50%. Как отмечалось в этом исследовании, даже в администрации президента около 30% аппаратных работников составляют люди, перешедшие туда из структур ЦК КПСС.

Спецслужбы КГБ в 90-е годы подверглись нескольким волнам масштабных чисток. Однако, в сущности, все эти действия были направлены не столько на изменение внутреннего характера этих организаций, сколько на то, чтобы приспособить их к целям и задачам нового режима власти. В конечном итоге, Ельцин очень скоро повернулся к тому, чтобы возродить систему спецслужб и аппарата тайной полиции.

В книге «Борис Ельцин: от рассвета до заката» Александр Коржаков, бывший телохранитель Ельцина, а впоследствии всесильный глава Службы безопасности президента, приводит слова, которые сказал ему Ельцин после октябрьских событий 1993 года: «Я никому больше не верю, кроме Вас, Александр Васильевич. Я хочу, чтобы вы создали маленькое КГБ. Моё личное мини-КГБ». Спустя год, подчёркивает Коржаков, Ельцин уже гордился тем, что у него есть самостоятельная и очень влиятельная служба безопасности.

Чем больше находился Ельцин у власти, тем большее влияние получали спецслужбы и силовые ведомства, а выходцы из этих структур занимали всё более высокое положение в государственном аппарате и личном окружении Ельцина. Через некоторое время после избрания в 1996 году на второй президентский срок, Ельцин вывел силовых министров из подчинения правительства и с тех пор осуществлял личное руководство этими силами без всякого контроля со стороны.

Если в период борьбы с Горбачёвым Ельцина окружали такие люди, как академик А. Сахаров, историк-публицист Ю. Афанасьев и правозащитник С. Ковалёв, то уже к середине 90-х годов фаворитами Ельцина были как правило люди в погонах.

В первый период ельцинского правления вице-президентом стал Александр Руцкой, афганский генерал и герой Советского Союза. Долгое время особой благосклонностью Ельцина пользовался министр обороны Павел Грачёв, карьера которого завершилась только вместе с провалом первой чеченской войны. Влиятельнейшей фигурой в окружении Ельцина в продолжении короткого периода 1996 года был и Александр Лебедь, армейский генерал и выходец из воздушно-десантных войск.

Наконец, в 1999 году все трое из сменявших друг за другом премьер-министров (Евгений Примаков, Сергей Степашин и Владимир Путин) были ставленниками спецслужб. По словам газеты «Сегодня», «Ельцин, попытавшийся максимально разрушить ненавистную ему с некоторых пор систему госбезопасности, в последний год своего правления назаначает подряд трёх премьеров – выходцев из госбезопасности и, наконец, сам отдаёт свою власть в руки одного из них».

Ельцин и демократия

Особо мифологизированным является вопрос о роли Ельцина в создании российской «демократии». Достаточно упомянуть лишь о том, что «отцом российской демократии» назвал Ельцина Билл Клинтон («демократизм» которого отчётливо виден хотя бы из того, что именно он руководил бомбардировками Югославии весной прошлого года). Все обстоятельства ухода Ельцина с поста президента России были тщательно срежиссированы таким образом, чтобы спасти его политический имидж именно в качестве «демократа».

В этой связи уместно поставить вопрос: какова может быть политика, проникнутая действительно демократическим духом? Это должна быть прежде всего политика, которая исходит из интересов основной массы граждан, а также ориентирована на то, чтобы основные решения общественной жизни обсуждались и принимались при деятельном и реальном участии массы рядовых граждан.

В истории российской государственности 1992-1999 годов мы не находим и следа подобного подхода. Могло ли стремительное создание узкого слоя богатых нуворишей быть результатом реализации демократического решения большинства членов общества? Другой момент, который важно подчеркнуть, состоит в том, что в принятии всех важнейших решений ельцинского периода общество и народ не играли абсолютно никакой роли.

Уже Беловежские соглашения декабря 1991 года, приведшие к распаду СССР, были результатом тайного сговора нескольких политиков и затем были просто навязаны жителям бывших советских республик. Более того, эти соглашения противоречили результатам референдума, проведённого в марте 1991 года, на котором большинство советских граждан высказались за сохранение СССР.

Экономические планы либерализации и «шоковой терапии», которые начало реализовывать правительство Гайдара в 1992 году, были разработаны не в демократически избранных комиссиях, а узкими группами элитарных экономистов, приближенных к власти…

Во второй половине 1993 года Ельцин издал указ, упразднивший действующую конституцию и распустивший парламент, а затем подавил сопротивление защитников парламента с помощью самого жестокого насилия. По признанию большинства наблюдателей, ни одна из противоборствовавших тогда сторон не имела массовой поддержки среди населения…

Первая война в Чечне осенью 1994 года была развязана без какой-либо предварительной дискуссии в обществе и средствах массовой информации. Едва ли не решающей причиной её бесславного провала стало массовое недовольство со стороны народа.

Решение о девальвации рубля в августе 1998 года, оказавшее негативное воздействие на наиболее бедные слои населения, также было принято в узком кругу придворных комбинаторов в разгар сезона отпусков и оказалось полной неожиданностью для большинства граждан.

Что касается последнего периода правления Ельцина, то достаточно только лишь упомянуть о глубоко антидемократической чехарде премьер-министров на протяжении 1998-99 годов, а также обстоятельствах, связанных с началом и проведением новой войны на Северном Кавказе во второй половине 1999 года…

Если обозреть общий характер ельцинского периода правления и его собственных черт как политика, то мы увидим черты, прямо противоположные тем, которые ставятся ему в заслугу. Очень примечательны в этом отношении слова А. Коржакова, который был близок к президенту ещё со времён его опалы и первых шагов становления нового режима в Кремле:

«… Борис Николаевич поразительно быстро был сломлен всем тем, что сопутствует неограниченной власти: лестью, материальными благами, полной бесконтрольностью… И все обещанные народу перемены свелись, в сущности, к бесконечным перестановкам в высших эшелонах власти. Причём после очередной порции отставок и новых назначений, во власть попадали люди, всё меньше склонные следовать государственным интересам. Они лоббировали интересы кого угодно: коммерческих структур, иностранных инвесторов, бандитов, личные... Да и Ельцин всё чаще при принятии решений исходил из потребностей семейного клана, а не государства».

К этому важно добавить только, что подобные перемены только отчасти могли быть объяснены личными особенностями Ельцина. скорее, личные перемены Ельцина были выражением тех объективных тенденций, в направлении которых развивался созданный им режим. Ельцин менялся и эволюционировал по мере того и в соответствие с тем, какие приоритеты оказывались в центре государственной политики.

Ельцин воплощал в себе власть, которую сам и создал. Вот почему обречены на провал все попытки обелить и реабилитировать Ельцина после его отставки, забыть все преступления, совершённые при его участии, прославить Ельцина как «демократа» и великого реформатора.

Перефразируя слова Троцкого сказанные по поводу Сталина, Ельцин был не великим реформатором, а скорее великим «организатором поражений» своего народа и своей страны.

Ельцин оставил свой след в истории. Но при действительно демократическом устройстве общества, он должен был бы понести за эти «следы» достойное наказание».