Работа над «Наставлениями» завершилась. В этом многолетнем труде были изложены стратегия и методы реализации Программы Высшего Разума. По полноте разработки отдельных подробностей, планомерности действий, глубине понимания источников человеческой деятельности и тайн жизни – труд Иоханана бен Заккаи был поистине творением вдохновенного гения.

С окончанием работы иссякли силы, поддерживающие старого мудреца. И на следующий день, проснувшись утром с ощущением необычной вялости и мертвенного оцепенения во всём теле, он понял: час его пробил. Но это не смутило старца, философски оценивающего смерть, как неизбежный естественный конец любого живого существа. И вставая с постели, он ухмыльнулся про себя: «Всему своё время, ибо сказано в Писании: никогда не насытится око зрением, не наполнится ухо слушанием, и дел своих никогда не переделать человеку».

В столовой служанка подала ему завтрак, и он впервые разглядел как следует эту тихую, богобоязненную женщину, приставленную к нему по решению Совета. Чтобы не обидеть служанку, он проглотил несколько ложек и по привычке отправился в свой кабинет.

За окном буйствовала весна. Кабинет был залит яркими лучами солнца. Подойдя к окну, старый мудрец задумчиво понаблюдал за птицами, озабоченно вьющими гнёзда на садовых деревьях и, усмехнувшись чему-то, пошёл к столу. Не зная чем заняться, он придирчиво просмотрел в «Наставлениях» основные главы, но они не нуждались в какой-либо правке. Поразмыслив, он счёл необходимым сделать заключение в «Наставления» и, оживившись, взялся за перо.

– «В завершение моей работы, мне хочется сказать несколько слов о том времени, которое наступит на земле после выполнения нашей миссии.

Когда все люди объединятся в единый народ под управлением мудрого Правителя, настанет пора созидания величайшего государства, какого ещё не бывало на свете. В нём будут господствовать Разум Мудрости и Справедливость, обеспечивая гражданам счастливую жизнь, так как в таком государстве не будет никаких препятствий для осуществления добродетели. И тогда настанет время избавления людей от их порочных склонностей, ибо исчезнут прежние законы и обычаи – варварские и просто чудовищные, которые склоняли людей к ещё большему злу.

Самое великое зло, подлежащее искоренению первым – это господство страсти, когда душа человеческая дичает от вожделений. Всего более это проявляется в том, к чему у большинство людей имеется самое глубокое и сильное вожделение – то есть в силе, которая вследствие дурных природных человеческих свойств и воспитания порождает тысячи побуждений к ненасытному и беспредельному стяжательству имущества либо денег. Причиной же служило мнение, превратно восхваляющее богатство. Признавая богатство первым из благ, люди портят и самих себя, и своё потомство. Намного лучше и прекраснее было бы, если бы во всех государствах господствовал истинный ввввзгляд на богатство: оно существует ради тела, тело же существует ради души. Раз имеются блага, ради которых и существует богатство, значит, его надо поставить на третье место – после телесных и душевных качеств. Положение это учит, что человек, желающий быть счастливым, должен не стремиться к обогащению, но быть богатым, сохраняя справедливость и рассудительность. В этом случае в государствах не было бы убийств, которые требуют для своего искушения других убийств.

На втором месте из человеческих зол стоит – честолюбие, порождающее в одержимой им душе – зависть, которая с трудом уживается прежде всего со своим владельцем, а затем и с лучшими людьми в государстве.

На третьем месте стоят низменные и неправедные страхи, которые вызывают много убийств – одни из них причиняются невольно, другие в состоянии ярости, третьи под влиянием страха, четвёртые – с сознательным умыслом. Поэтому людям надо установить строгие, но справедливые законы и принудить жить по ним…»

Ощутив быстро усиливающееся мертвенное оцепенение во всём теле, старый мудрец недовольно хмыкнул и постарался писать быстрее.

«Люди излечатся от врождённых недугов, ибо в новом государстве не будет условий для пробуждения в ком-либо низменных страстей. Чувство достоинства и чести обретут в человеке новое значение, уважая себя он сообразует свою личность и деятельность с другими людьми. Стремление же приблизиться к самосовершенствованию из внутренней духовной потребности перерастут в нём в практическую деятельность. Такому преображению человека будет содействовать учение с детских лет о практической жизни, об отношениях людей друг к другу, об избежании дурных эгоистических примеров, которые сеют заразу зла и другие подобные вопросы воспитательного характера. Всё это будет стоять в первых номерах преподавательской программы, составленной по отдельному плану для каждого общественного звания, согласно его нравственным задаткам. Каждому гражданину будут отводиться специальные занятия, к которым он от рождения способен, чтобы труд не был ему в тягость и …»

Не закончив фразы, перо выпало из руки старого мудреца, голова его безжизненно поникла на грудь.

Хоронили Иоханана бен Заккаи с великими почестями. На похороны прибыло множество людей из разных мест. Даже Элиезер, замкнувшийся в себе после непонятной смерти Иммы, отложил переезд в Лидду, чтобы проводить в последний путь своего наставника.

По обряду, в присутствии патриарха Гамлиэля и членов Совета, в доме старого мудреца торжественно опрокинули кровать, на которой он спал. Кантор прочёл молитву об усопшем, прибавляя три слова, которые разрешалось произносить лишь в том случае, когда в Израиле умирал великий человек.

Через несколько дней в Явне приехал опоздавший на похороны старого мудреца один из его сыновей, уцелевший в дни войны. Ему передали все вещи отца, кроме древних свитков и его рукописей, ибо они представляли для народа Израиля важную государственную ценность – как заявили в Совете.