|
|
Любовь Рябикина Ах, эти темные глаза
Девушки дружно оглянулись. Пока они гуляли народу на площадке прибавилось и подружки направились туда. Заплатили за вход и вошли на "пятачок". Тут же к ним присоединились еще четверо девчонок, встали кружком. Обменивались новостями за день, сплетничали о знакомых, разглядывали наряды входивших девчонок. Танцевали быстрые танцы и, разбиваясь на пары, кружились в медленных. Иногда подходили ребята, приглашали. Таня тоже несколько раз танцевала. День угасал, сумерки понемногу сгущались, билетерша зажгла на столбах фонари. Таня часто оглядывалась на вход, но незнакомца все не было и не было. Музыканты объявили перерыв и тут она увидела Андрея. Он входил на танцплощадку в компании двух, таких же высоких, парней. Они встали рядом с входом. Таня не могла оторвать от него взгляда, пока Нина не ткнула ее локтем в бок и не прошептала на ухо: - Смотри, он снова один. Не робей. Пригласи его на белый танец, а то другие уведут. - Я боюсь. Подруга подбодрила: - Глупая ты. Нравится парень - пригласи на танец. Я тебе сейчас помогу... Нина сразу же отошла от нее. Таня увидела, как она говорит с одним из музыкантов и тот кивает головой, с чем-то соглашаясь. Ее сердце сжалось от странного предчувствия. Подружка вернулась: - Все! Сейчас пойдешь и пригласишь его на танец! Иначе, я тебе не знаю что сделаю... Солист на сцене объявил: - Белый танец! Дамы приглашают кавалеров. Нина так толкнула подругу, что та вылетела из кружка. На негнущихся ногах Таня с трудом дошла до компании ребят. Ей казалось, что все смотрят на нее и смеются. Она встала перед Андреем и, побледнев, как мел, тихо прошептала-попросила: - Разрешите... Темные глаза моргнули, парень кивнул и молча шагнул к Тане. Его руки уверенно легли на спину девушки, а Танины руки робко улеглись у него на плече и груди. Она изредка вскидывала глаза на партнера, но сказать что-либо так и не смогла. К тому же девушка боялась, что Андрей заметит цвет ее ладоней. Он танцевал легко, а она, чего с ней не случалось, сбивалась с ноги. Парень молчал. Таня молила Бога, чтобы танец не кончался подольше, чтобы все-все исчезли и они остались одни. Чтобы сказать, как она его любит. Она даже не сразу услышала, как смолкла последняя нота. Андрей подвел ее к девчонкам, кивком поблагодарил и ушел. Нина обеспокоено взглянула на бледное лицо подруги: - Он тебя обидел? С трудом разлепив онемевшие губы, Таня прошептала: - Нет, мы молчали. - Давай выйдем. Подхватила ее под руку и потянула за собой. Отошли от танцплощадки, Нина тряхнула ее за руку: - Очнись! И расскажи, что произошло. Он что-то сказал? Таня грустно улыбнулась: - Что говорить? Мне плакать хочется, а я даже голоса его не знаю... Нина всплеснула руками: - Ой, Танька! Да ведь ты влюбилась! Она обняла подругу за плечи и та прижалась к ней. Девушки молчали. Таня нашла взглядом на танцплощадке парня с удивительными глазами и, не отрываясь, смотрела на него. А он, словно чувствуя ее взгляд, несколько раз обернулся в их сторону. Нина предложила: - Пошли купаться? - Пошли... Сняв туфли, чтобы не сломать каблуки, они осторожно спустились по крутизне вниз. Подскакивая на невидимых камешках и охая, дошли до пляжа. Таня попросила: - Я первая, ладно? Огляделась по сторонам, скинула с себя все и, светясь в ночной тьме белой кожей, вошла в воду. Несколько раз окунулась и вышла на берег. Сказала подруге: - Иди. Вода теплая... Та не заставила себя упрашивать, сбросила одежду в момент, бегом кинулась к воде, шлепая по мокрому песку. Было слышно, как разлетаются брызги во все стороны. Искупавшись, они осторожно подошли к танцплощадке, стараясь никому не попасться на глаза. Из-за ствола липы Таня наблюдала за Андреем. Немного постояв они с Ниной разошлись по домам. Больше танцевать с Корневым ей не пришлось. Каждый раз он появлялся на танцплощадке в сопровождении высокой красивой девушки. Скрывая горечь, Таня много танцевала и смеялась в эти вечера. Даже Нина не догадывалась, что творится на душе у подруги. Весной Андрей женился. День был пасмурный, падал редкий и мокрый снег, улицы города тонули в снежной каше. Таня издали смотрела, как они выходили из машины. Андрей улыбался. Девушка мысленно пожелала ему большого счастья, зависти у нее не было. Через полгода Таня уехала. Жить с ним в одном городе и знать, что даже посмотреть в его сторону не имеет права, оказалось выше ее сил. Таня бросилась в неизвестное, как в реку... Жизнь большого города заинтересовала Таню. Казалось, прошлое забыто. Другие девчонки, с которыми она подружилась, проводили вечера в шумных компаниях, в ресторанах. А она после работы спешила в театр, в музей или на выставку. К тому же купила два абонемента на посещение бассейна двадцать четыре раза в месяц и занималась плаванием. Бассейн был под открытым небом. Таня плавала в теплой воде, а сверху на ее голову падал снег. Свободного времени почти не было, она занималась на курсах стенографисток. Но иногда девушка вспоминала глаза Андрея и грустила в маленькой комнатке в общежитии, которую ей выделили, как перспективному сотруднику. Не стоит думать, что она была одинока. Нет, ребята проявляли к ней немало внимания и часто приглашали куда-нибудь пойти, но соглашалась она редко. Однажды она возвращалась в общежитие поздно. Дорога шла мимо парка, почти все фонари не горели и ее шаги гулко раздавались в тишине. Таня шла очень быстро, чутко прислушиваясь к звукам ночи. Когда рядом возникла здоровенная мужская фигура, она даже не сразу поняла, что происходит. А мужик рванул сумочку с ее плеча. В сумке лежали документы и девушка тоже вцепилась в ремешок. Удар в лицо заставил ее вскрикнуть, что-то теплое полилось по подбородку. Второй удар пришелся в плечо и тогда Таня закричала: - Помогите! Послышались быстрые шаги, кто-то бежал к ним. Последовало еще несколько ударов, один пришелся по голове. Девушка рухнула на землю без звука. А за спиной напавшего появилась высокая фигура в форме. Раздался резкий окрик: - Стоять! Бандит, как подброшенная пружина, кинулся на милиционера. Но тот встретил его коротким ударом в челюсть. Нападавший отлетел в сторону, но сразу вскочил и снова бросился на постового. Последовала серия ударов и детина рухнул на землю, рядом со своей жертвой. Милиционер спокойно заломил ему руки за спину и связал их тонким кожаным ремешком. Таня ничего этого не видела и не слышала, она так и лежала, уткнувшись лицом в пробивающуюся травку на обочине. Милиционер подошел к ней, посветил фонариком, присел на корточки. Положил ладонь на шею, пульс был. Осторожно перевернул тело на спину, снова осветил и присвистнул: - Да-а. Кровищи-то сколько... Встал и начал вызывать по рации патрульную машину: - Первый, первый! Говорит шестнадцатый! У меня ЧП. Вызывайте скорую к входу в парк. Сквозь хрипение и щелканье прорвался мужской голос: - Шестнадцатый, что у вас там произошло? - Нападение. Вызывайте скорую. Тут девушка лежит без сознания вся в крови. - Барков, а нападавший где? - Здесь. Я его скрутил. Давайте машину. - Сейчас будем. Постовой снова склонился над девушкой. Заметил валявшуюся рядом сумку, поднял, заглянул внутрь. Заметил в кармашке паспорт, вытащил. Подсвечивая фонариком прочел: - Смирнова Татьяна Николаевна. Так. Родилась... Временная прописка... Чуть-чуть не дошла девочка... Бандит продолжал лежать. Приближалась машина, свет фар скользнул по Баркову и застыл на нем. Из ГАЗика выскочили двое. Постовой спросил: - Скорая где? - Барков, мы с отделением и то через раз связываемся, сам знаешь, какая связь. Так что давай в общагу и звони оттуда. Где пострадавшая? Постовой подошел к Тане, парни за ним. Один из них, взглянув на нее, спросил: - Давно она так лежит? - Минут десять прошло. Бабкин помоги мне ее поднять, я ее до общаги донесу. Земля холодная - простынет. Она, кстати, там прописана. Скорую вызову, а докладную и утром напишу. Этого гада забирайте, только ремешок мне верните. Вдруг еще понадобится... Милиционеры быстро затолкали задержанного в машину. Барков наклонился над Таней и легко поднял ее на руки, удивленно сказал: - Да она ж легонькая совсем! Бабкин усмехнулся: - С твоей силой все легким кажется. Подошел, приподнял запрокинувшуюся голову девушки и устроил ее на плече сержанта: - Неси быстрее... Таня очнулась рядом с общежитием. Ее несли, но кто - она не знала. Осторожно приоткрыла один глаз и увидела крепкую мужскую шею, почувствовала легкий запах одеколона и решительно рванулась из рук. Милиционер от этого рывка едва не упал, а Татьяна уже стояла на земле, сжимая кулачки и готовая ринуться в драку. Вовремя заметила милицейскую фуражку и остановилась. А сержант с улыбкой глядел на нее сверху вниз, слегка покачивал головой и удивлялся: - Ого! Ну что, очнулась и в драку? Таня молчала, а он продолжил: - Как себя чувствуете, Татьяна Николаевна? Девушка ответила: - Вроде нормально. Где моя сумка? В ней паспорт... - Здесь ваша сумка, здесь. У меня на плече висит. Идемте в общежитие. Надо скорую вызвать. - Зачем? - Пусть вас врачи обследуют. Вы вся в крови. Таня представила "прелести" больничной койки и возразила: - Ну уж нет! В больницу я не поеду. И вообще я себя хорошо чувствую... Она шагнула вперед и... начала заваливаться назад. Сержант едва успел подхватить ее. Дежурная перепугалась до смерти, когда к ней в каморку милиционер внес окровавленную девушку без сознания. Она засуетилась, забегала и никак не могла взять в толк, чего хочет от нее этот сержант. А Барков просил вызвать скорую. Убедившись в бесполезности слов, он положил Таню на диванчик в углу и сам набрал номер. Скорая подъехала к общежитию буквально за считанные минуты. Врач бегло осмотрел девушку, повернулся к сержанту: - Пока ничего не могу сказать. Снимки сделаем, тогда все будет ясно. - Вы из какой больницы? - Двадцатая, в Медведково. Врач склонился над столом, на листке отрывного календаря написал несколько цифр, вырвал листок и протянул сержанту: - Вот телефон. Прошла неделя. Из реанимационного отделения Таню перевели в общую. Больных было мало и она лежала в палате одна. Ходить ей пока запрещали, читать она не могла. Ее кровать поставили к окну и она целые дни смотрела в голубое небо, где изредка пролетали самолеты и птицы, слушала шум жизни за стеклом. Ей досталось основательно: трещина на височной кости, рассеченная кожа под волосами и обширное сотрясение мозга. Сегодня к ней впервые пропустили посетителей - девчонок из общежития. Одна из них, Света, написала под ее диктовку письмо родителям. Правду Татьяна скрыла, написала, что руку нарывает и не может сама писать. Девчонки притащили гору продуктов, рассказывали новости и так шумели, что медсестра в конце концов их прогнала. Только что прошел обед, наступил тихий час. В больнице установилась тишина. В палату заглянула медсестра: - Не спишь? - Нет. - К тебе посетитель. Мужчина. Могу пропустить, в виде исключения, врачи все ушли. Пропустить? Таню разобрало любопытство: - Пропусти! - Только говорите потише. - Хорошо. Медсестра исчезла. Таня старательно завязала на груди тесемки от больничной рубашки. В дверь постучали, и она сказала, натягивая одеяло к подбородку: - Войдите. В дверном проеме возник совершенно незнакомый Тане парень, прямо на серый костюм был накинут сверху халат. Девушка обмерла, у него были такие знакомые бездонные глаза. А парень внимательно разглядывал Таню: - Здравствуйте! Вы меня не помните? Она удивилась: - Здравствуйте! Нет, не помню, вы уж извините. - Сержант милиции Юрий Барков. Это я принес вас в общежитие. - Я плохо помню. Помню лишь, как на меня напал мужчина из темноты и удар. Значит, это вы спасли меня? - Ну это слишком сильно сказано "спас". Это моя работа. Разрешите присесть? - Пожалуйста. Юрий подвинул стул к кровати и сел, разглядывая ее лицо: - Могло бы быть хуже... Таня замерла, а потом попросила: - Там, в ящике зеркальце. Дайте мне его, пожалуйста. Юрий удивился: - Вы еще не видели своего лица? - Нет. А что? Очень страшно? Он пожал плечами: - Да как сказать... Бывает и хуже. Зеркальце все же протянул. Таня со страхом поднесла его к лицу и вскрикнула. Ощупала лицо руками, не веря глазам: подбородок опух, губы разбиты, шикарные фингалы под глазами, белки глаз розовые, и все венчала забинтованная голова. Таня забыла, что не одна в палате, глядя на себя в зеркало, она разревелась: - Что этот гад сделал с моим лицом? Барков решительно отобрал зеркальце. Сунул его в ящик, взял руку девушки в свою и ободряюще сказал, похлопав по ее ладони своей: - Синяки пройдут. Главное - вы живы. А могло бы быть хуже... Таня утерла слезы полотенцем: - Почему? - Тот, кто напал на вас, только что вышел из зоны, где сидел за убийство. И так бледное лицо Тани побледнело еще больше: - Да-а-а... Парень предложил: - Может, перейдем на "ты"? - Согласна. - Я тебе гостинец принес. Барков сунул руку в карман пиджака и вытащил большой апельсин, а потом из другого кармана извлек восковое яблоко. Положил подарок на тумбочку, кивнул на яблоко: - Оно настоящее. Это сорт такой. Таня глядела на него с удивлением: - Спасибо тебе большое за все, за все! Она помолчала, а потом спросила: - Как ты там оказался? Что ты видел? Расскажи... - Это мой пост, Таня. Я обходил территорию, когда услышал твой крик. Видел, как он тебя ударил, но не успел помешать. Дальше связал его, машину патрульную вызвал. Тебя в общежитие понес. У нас рации старые и со скорой не могли связаться. А по дороге ты меня едва не избила..., - Барков засмеялся, - говорила, что хорошо себя чувствуешь и рухнула прямо на руки. А потом тебя увезли сюда... Таня удивилась: - Но я тебя не помню совсем... Ты не можешь мне налить воды в стакан? Пить хочется и варенья положи. Оно в тумбочке. Юрий налил воды из графина, склонился над тумбочкой: - Ого! Вот это запасы! Кто это к тебе приходил? - Девчонки из общаги. Сегодня впервые ко мне пропустили посетителей. - Я знаю. - Откуда? - Звонил несколько раз и каждый раз отвечали: "К Смирновой пока нельзя". Позвякивала ложечка в стакане. Таня вдруг поймала себя на мысли: "Я не хочу, чтобы он исчез из моей жизни". Юра протянул ей стакан: - Держи. Она предложила: - Если хочешь - пей. - Не откажусь. Он выпил воду и снова налил, разболтал варенье, протянул стакан Тане. Она отпила немного и спросила: - Я тебя еще увижу? Мне бы не хотелось запомниться тебе вот такой. Он улыбнулся: - Я к тебе еще загляну. Да и потом встретимся не раз. Юрий встал: - Ну ладно, пойду. Поправляйся. Он оглянулся возле двери. Темный глаз подмигнул Тане и дверь закрылась. Барков навещал ее в больнице еще два раза, каждый раз приносил какой-то гостинец. Таня поправилась. Боль в голове прошла, повязку сняли, разбитые губы зажили, опухоль спала и только синяки все еще виднелись под глазами, но и они становились все бледнее. В начале июня девушку выписали из больницы. Таня доехала до общежития, поднялась в комнату, переоделась. В комнату постучали. Таня крикнула: - Да! Появилась дежурная: - С выздоровлением! Тебе там звонят... - Спасибо. Таня бегом спустилась вниз. Схватила трубку: - Смирнова у телефона. Раздался смех и голос Юры: - Привет! Поздравляю! Я сегодня дежурю. Выходи часов в восемь, прогуляемся по территории. Согласна? - Да. Где встретимся? - Я подойду к вашему общежитию в восемь. - Хорошо. Жду. Раздались короткие гудки. Они встречались в дни его дежурств, через каждые двое суток. Гуляли до часу, двух ночи. Потом он провожал ее до дверей. Таню немного удивляло, что они не встречаются в другие дни, когда он свободен, но она не спрашивала Юрия ни о чем. Вечерами, когда в парке никого не было, они садились где-нибудь на скамейку и целовались. Барков не позволял себе ничего лишнего и девушка была ему благодарна за это. Она доверяла Юрию все свои тайны, лишь о любви они никогда не говорили. Она чувствовала, что он любит ее. Иногда он словно бы хотел что-то сказать: глядел на Таню с такой мукой, но слова не шли с его губ. Расспрашивать она не решалась, боясь разрушить неосторожным словом то, что их притягивало друг к другу. В день рождения Тани Юрий дежурил. На минутку забежал к ней, чтобы поздравить. Девчонки только-только собрались сесть за стол. Он протянул ей красивые алые розы и сказал: - Поздравляю! Оставайся всегда такой, какая ты есть. Таня налила ему полный фужер шампанского и попросила: - Выпей за меня, Юрочка! Он поднял бокал: - Пусть твое счастье льется через край всю жизнь, как это вино. Юра лил в ее фужер шампанское из своего и шипящие струи падали на пол, текли по пальцам смеющейся Тани. Он выпил остальное. Все девчонки вдруг исчезли. Таня подошла к окну, он шел следом. Крепко взял за плечи, прижал к себе. Она откинула голову на его грудь, потерлась тихонечко о ткань мундира, тихо-тихо спросила: - Я тебе нравлюсь? Барков уткнулся лицом в ее волосы, прижал к себе еще крепче и прошептал: - Я люблю тебя! Он сказал это с такой болью. Таня попыталась повернуться к нему лицом - узнать в чем дело. Но он не дал, поцеловал в волосы и быстро ушел. Таня ошеломленно глядела ему вслед. Поздно вечером она пошла в парк. Мелкий противный дождь сыпал с неба, пронизывающий ветер трепал голые сучья деревьев. Девушка раскрыла зонт и поплотнее запахнула шарф на груди. Она обошла весь парк, все места, где они сидели - Юрия не было. Таня уже собралась идти назад, когда вспомнила, что не побывала за кулисами летней сцены. Там была маленькая комнатка со столом и стульями, иногда во время дождя они сидели в ней. Таня почти бегом бросилась туда. Осторожно, стараясь не шуметь, поднялась по ступенькам, прошла по сцене и заглянула за деревянную перегородку. Из-под двери пробивался свет. Решительно подошла и резко толкнула дверь. За столом, уронив голову на руки, сидел Юра, перед ним лежал лист бумаги и ручка. Когда дверь распахнулась, он поднял голову и тут же опустил, но Таня успела заметить покрасневшие глаза. Барков плакал. Она шагнула к нему: - Что с тобой происходит, Юра? Приподняла его голову, заглянула в темные глаза, стирала пальцами следы от слез, гладила по плечам, прижимала его голову к груди и спрашивала: - Что тебя мучает? Я же вижу - тебе плохо. Он поднял голову, усадил ее к себе на колени и тяжело вздохнул: - Я не могу больше так жить, Таня! Прости меня! Я женат! Таня оцепенела от его слов. Боль пронзила сердце. Хотелось закричать, заплакать, забиться в его руках, обвиняя. Но взглянув ему в глаза, увидев его муку, сдержала себя. Обняла его за шею, прижалась щекой к его щеке и устало произнесла: - Я догадывалась, Юра... На большее сил не хватило и она просто положила голову ему на плечо. А он сбиваясь, рыдая, говорил: - Я не мог сказать раньше, не мог! Понимаешь, я больше всего боялся, что ты станешь меня избегать, возненавидишь. Я не могу бросить жену, она носит моего ребенка. Я женился не любя, просто пожалел ее - она была такой одинокой. В любовь не верил, считал - сказка. Тебя встретил и мир перевернулся... Таня, Танечка, прости меня! Она молчала и он встряхнул ее, крикнув: - Не молчи, лучше ударь! Таня мягко посмотрела на него, встала с его колен. Обхватила его голову и плечи руками, притиснула к груди и, тихонечко покачивая, сказала: - Успокойся, Юрочка! Я ни в чем не виню тебя. И я понимаю, что ты нужен ей больше. Мне очень жаль тебя. Не плачь, ты же мужчина... Он уткнулся лицом ей в грудь, обхватил руками за талию, прижал к себе: - Я ухожу из милиции и сегодня подал рапорт. Быть рядом и не видеть тебя я уже не могу. Найду другую работу. А этот месяц до увольнения буду дежурить в другом месте. Нам нельзя видеться... - Значит, мы прощаемся сегодня? - Да. Я хотел написать тебе, но ты нашла меня... Они просидели, обнявшись, до утра. Говорить не хотелось. Когда Юрий проводил Таню до общежития, она заплакала, уже не в силах сдержаться, на его груди. Задыхаясь поцеловала его в губы, прохрипела: - Прощай, Юрочка!.. По его лицу тоже текли слезы. Она оттолкнулась от его рук и шатаясь вошла внутрь здания. Не видя из-за слез ступеней, с трудом поднялась по лестнице, вошла в комнату и рухнула на кровать. Она чувствовала себя выпотрошенной, страшная слабость навалилась на плечи. Девчонки в общежитии долго гадали, что же произошло между Таней и Юрием, почему они разбежались. Но ни одно предположение не было точным, а Таня молчала и в одиночестве переживала свое горе. Вскоре она взяла отпуск и уехала домой. Через много лет Таня снова приедет в отпуск домой. Летним вечером зайдет в старый летний сад, постоит у недействующей, разоренной, танцплощадки. Пройдет по родным улицам. Память вернет ей все то, что было дорого. И, однажды, стоя на автобусной остановке, в пролетающей мимо машине увидит знакомые бездонные глаза. И вечером спросит подружку: - Ты Андрея давно не видела? А Нина удивится: - Он никуда не уезжал. Неужели ты так и не забыла его? И тогда Таня тихо-тихо пропоет на ухо подруге: - Ах, эти темные глаза, меня сгубили... |
|
|
|
|