На Главную
Новости Авторы Проза Статьи Форум Карта
О проекте Цитаты Поэзия Интервью Галерея Разное

 


        Фёдор Раухвергер


        Там, где ещё дымится трубка мира


        Очерк





Фёдор Раухвергер. Там, где ещё дымится трубка мира. Иллюстрация



Когда впервые смотришь, стоя на обрыве, на великий каньон, то он ошеломляет – своей туманной нечёткостью, своей бескрайностью и своей тишиной. Стоит ли говорить о монументальности? Для каждого она выражается в своём – так что, думаю, не стоит. Первый спуск вниз, к реке Колорадо, тоже ошеломляет. Каждый новый шаг лишь намекает о десятках тысяч следующих шагов, солнце сушит горло почти до боли, а скалы одним только своим видом грозятся прижать тебя к самому дну. Но и ошеломляют редкой красотой.

Вообще же слово «ошеломить» – ключевое в этом месте. В принципе, всё в Америке призвано ошеломить, потрясти. Размером ли, видом ли, кичем ли. Ошеломляют упирающиеся в небо улицы Нью-Йорка, поражает Голливуд (по крайней мере, многих), давит размах западных прерий. В Аризоне они ещё сохранились. Как и несколько индейских племён, зажатых то здесь, то там в резервациях.

Я видел потомков гордых детей прерий – воинственных и непобедимых когда-то кочевников навахо. Видел и трудолюбивых меднолицых земледельцев хопи, и сейчас возделывающих кукурузу и бобы на оскудевших равнинах былых времён. Я видел их жизнь, я видел их деградацию. Читал ненависть в их глазах, принимал от них помощь, следил за их пьянством и нюхал их запах. На память о них я привёз в Москву трубку мира, которая украшает теперь мой дом своими орлиными перьями и голубым бисером.

В одной из лощин каньона, там, где течёт небольшая река, располагаются Сады Индейцев. Зелёное пятно, если смотреть сверху с края обрыва. Пара десятков деревьев, несколько кустов и освежающая прохлада. Для спускающихся в каньон по раскалённым камням лучшего место для отдыха просто не найти. Раньше и здесь была небольшая резервация – пара индейских семей, возделывающих эту землю. Отсюда и название. Потом белые решили устроить здесь туристическую стоянку. Индейцы, а точнее индейцы племени хопи, ушли; или их выгнали – этого я точно не знаю.

Жизнь индейцев хопи не отвечает нашим представлениям об индейцах. Они не воевали и не скакали по прериям. Они пришли в первой половине первого тысячелетия и стали стоить глиняные дома и выращивать кукурузу, из которой пекли потом лепёшки. Я видел пару таких заброшенных городищ – лишь ветер гуляет теперь среди этих пятисотлетних развалин. Хопи бросили их, когда ушла вода. Испанцы, впервые наткнувшись на них, приняли обломки стен за Эльдорадо. Но золота там не нашлось. Археологи были удачливей – на радость себе отыскали пару глиняных сосудов с зигзагообразной росписью и налепными ручками и кое-какую плетёную обувь.

Здесь всё заброшено; давно не била

Мотыга по земле, иссох ручей.

И стен лишь контуры напомнили мне было

Обломки неумелых кирпичей.

 

Дома пусты, в дверях лишь ветер.

От жёлтого везде слепит глаза.

Когда-то человек здесь в боги метил,

Теперь гнездо свила пустынная лиса.

 

Испанцы тщетно в землю здесь вгрызались –

Нашли одну сандаль, а золота здесь нет.

Те, кто здесь жил, без памяти остались.

Исчезли. В глубь веков ведёт их след…


Мне кажется, что хопи – самые счастливые из оставшихся. Их лица излучают спокойствие и дружелюбность, а их религия не требует кровавых жертв. Они до сих пор растят свои злаки и справляют свои праздники урожая. На одном из них побывал и я, что, откровенно говоря, считаю огромной удачей. Ведь всё, что я видел делалось для внутреннего пользованья, а не за туристические деньги – все эти монотонные движения, ритм, горловые звуки и странные красочные маски. Всё это на площади, окружённой низенькими домишками и вонью стоков. Вся деревня была там – на пластиковых стульях, на перевёрнутых коробках, на плоских крышах домов. Орущие груднички и слепые старухи. Жара, солнце, тяжёлый воздух и всего пять белых, смущённо вглядывающихся в широкие спины жрецов. Не обошлось и без курьёзов – нас предупредили, чтобы мы делали всё, что нам не скажут. Во время обряда стали раздавать арбузы – видимо, это что-то вроде причастия. Дали по куску и нам; а жена моя арбузы на дух не выносит. Но пришлось давиться – тут уже я стал её толкать локтём – не отказывайся, а то вдруг зарежут.

Когда я только приехал в Аризону, то и не думал об индейцах. Сомневаюсь, что со времени детства, я вообще о них хоть раз задумывался. Разве что, читая песнь о Гайавате. И вдруг стал видеть их каждый день. Первый же встретившийся мне навахо, в первый же день, потребовал у меня доллар. Это было рано утром, солнце только проклёвывалось через белёсые облака, и у него было похмелье. Я дал. Потом, за то время, что я был в городе, таких просивших подошел ко мне не один десяток. А позже я узнал, что в резервациях сухой закон, поэтому индейцы ездят в американские поселения так же, как финны в Петербург. Индеец взял доллар и показал мне дорогу к гостинице. Пока мы шли, он ругал весь белый свет – за отнятую землю, за побои и за бедность. Он хулил католиков и протестантов и взывал к христу через неизвестных пророков. Он спился, и понятное дело ничего уже не делал. Все те навахо, кого я видел в том городе были такими же. Кажется, именно навахо составляли когда-то конгломерат племён сиу. Тех самых сиу, что трижды поднимали кровавые восстания против янки, прежде чем последние из воинов не захлебнулись в своей же крови, и те, кто перестал сражаться, покорились судьбе. Именно они сдирали скальпы и были самыми ловкими наездниками и самыми меткими стрелками. Именно их вожди носили короны из орлиных перьев и свистели в свистки, сделанные из берцовой кости побеждённых противников. Короны эти, равно как и трубки мира и томагавки, и теперь делаются ими в резервациях. Правда, исключительно на продажу туристам.

С некоторыми навахо мне удалось подружиться. С некоторыми я пил пиво и водку. Они танцевали танец орла и вызывали дождь. Они пели свои песни и говорили, что их предки были русалками, вышедшими из моря. Они даже посвятили в индейцы навахо меня.

Мне тяжело смотреть на них без боли. Этот народ, его культура и его самобытность уже ушли. То, что осталось – лишь дело времени. Как и те следы, что выметает начисто ветер на дне каньона.




 

 


Рассылки Subscribe.Ru
Подписаться на NewLit.ru

 
 
 
 
 
  Интересные биографии знаменитых учёных, писателей, правителей и полководцев
 

 

Новости Авторы Проза Статьи Форум Карта
О проекте Цитаты Поэзия Интервью Галерея Разное
На Главную
  • При перепечатке ссылайтесь на NewLit.ru
  • Copyright © 2001 – 2006 "Новая Литература"
  • e-mail: NewLit@NewLit.ru
  • Рейтинг@Mail.ru
    Поиск