Кофе был слишком горький, а сигарета – слишком крепкой, да ещё и отдающей вкусом залежалого ореха. До невыносимости печально становилось именно из-за того, что примерно недели с полторы назад он скинул его звонок. Отвечать было лень, да и виделись вроде как недавно – было бы очень нужно, перезвонил бы ещё раз. А теперь, вот, уже никогда не перезвонит. От общего друга Миши он узнал, что Саймона убили. Зарезали на подходе к дому; скорее всего скины. Вообще-то Саймон был парнем здоровым – по роду занятий – пожарный, да и гены наверняка сказывались – ребёнок Олимпиады, его отец был боксёром то ли из Южной Родезии, то ли из Зимбабве, так что было немного трудно понять, как это они смогли с ним справиться – обычно это он был именно тем чёрным парнем, от которого бритоголовые бежали побитыми. Да, пацаном Саймон был офигительным – всегда весёлый, часто проставлялся, а пожарным стал, потому что хотел спасти как-нибудь из горящего дома девушку и на ней жениться; он и спасал нередко – правда, не девушек.

Сигарета лежала в маленькой синей пепельнице, длинный столбик беловатого пепла кривился влево. Нельзя сказать, что Саймон был его лучшим другом – просто хорошим приятелем; да и негров он немного, совсем-совсем немного недолюбливал. Вернее даже, скажем так, не совсем крайне положительно к ним относился. Но вот именно Саймона всегда считал своим, отличным парнем.

Он потянулся, было, за сигаретой, но она уже догорела. Тогда он достал из пачки новую и снова закурил. Когда вынимаешь из новой пачки первую или вторую сигарету, нарушая тем самым цельность рядов, всегда кажется, что она смотрит на тебя ртом с выбитым передним зубом. Боль от потери друга не настолько сильна, как когда умирает дедушка, отец или мать – такая же тупая, но не настолько остро. Тоже хочется плакать, но слёзы как будто не могут достичь какого-то бордюра в глазах, не переливаются через этот край.

Странно, но, сколько бы ложек сахара он ни кинул в кофе, менее горьким он не становился. На кладбище он не поехал – постоял только в отпевальном зале морга. Подержал Саймона за плечо, положил ему в гроб пару красных гвоздик. Кому суждено утонуть – не повесится. Казалось бы – профессиональный риск, а вот как получилось. На ум пришёл рассказ про парня, который служил в боевых частях, а погиб на дискотеке – тоже ножом пырнули, хачи – девушку не поделили.

Даже после того, как он слил половину чашки в раковину и зафигачил туда молока, лучше не стало. Он посмотрел в кружку и отставил её на стол. В голову пришла замечательная идея. Вечером, когда стемнело и все легли спать, он взял чёрную краску и выкрасил ею дома, деревья, машины и даже прохожих. Потом, когда он понял, что это не так уж и сложно, он зашёл домой ещё за краской и разлил её на всю Москву. И тогда ночь по контрасту стала намного светлее.