...Какая она, первая сигарета? Первая сигарета дня. Мне нравится их запах, не зажженных, чистых. Достаешь сигарету, подносишь к губам, немножко держишь, у женщин в красных губах, это нечто.
      Подносишь огонь. Да, огонь - источник света, тепла, в древности - жизни. Зажигалки приносят комфорт, спички дарят настоящее пламя, ты видишь огонь, ты сжигаешь сигарету, как ведьму на костре, вдыхая ее проклятие.
      Первая затяжка, вдох, и легкие выпускают блаженный дым вверх. Красиво загорается сигарета, ее кончик при затяжке, в полумраке бара это выглядит как диалог с тобой, как разговор двух посвященных. И никогда не докуривай до самого фильтра, сигарета - друг, она не должна обжигать пальцы.
      Сигарета - друг? А это правда. Нам плохо и мы тянемся к ним, с упоением целуем фильтр. Нам весело и наши друзья рядом, дым отгоняет страхи.
      Вовремя выкуренная сигарета улучшает настроение?
      Ты сидишь в пустой комнате, форточка открыта, горит светильник, ты одна, никто не знает тебя такой, твои глаза полуоткрыты, ты куришь, думаешь, прошел день в суматохе, приготовлен ужин, вымыта посуда, любимый ждет тебя, сейчас милый, ты одна, ты куришь, с наслаждением, не торопясь, затягиваешься. День прошел, остался пепел сигарет….
     
      Она закрыла рукопись.
      - По-моему, это где-то было? Я слышала это где-то уже? - сказала она, затягиваясь, - тебе не кажется, что ты занимаешься плагиатом? Ты перестал думать над словами, лепишь, что попало, считая это писательством!
      Она лежала, и заглядывала мне в глаза, нервно перелистывая страницы.
      - Ты так думаешь?
      Я давно уже не доверял ее вкусу. В начале нашего знакомства ей вообще не нравилась мое, как она выражалась, чириканье на бумаге, но по мере развития отношений моя писанина все больше ее возбуждала и восхищала. Так что сегодняшнее заявление меня удивило. Опять за старое, подумал я, странно, вроде бы сегодня мы уже все, какие можно, моральные запреты нарушили. Странно.
      - Дальше?
      - Твои слова надуманны, формы нет, - продолжай развивать свою критику, - ты вязок, где та живость и игра слов, непроизвольное приподнимание занавесок (где ты нашла это сравнение?).
      - Пойдем в кафе? - предложил я.
      - Но сейчас время обеда, может, пойдем пообедаем? - ответила она.
      - Нет, давай сначала в кафе, тут недалеко есть отличное место, посидим, успокоимся, поговорим. Хорошо?
      - Хорошо.
      Северное лето короткое. Как говорят, сегодня еще не лето, а завтра уже не лето. Июль. На улице мелкая сыпь дождя. Только в кафе уютно и тихо. Мы сидим у окна, молчим.
      - Что-то случилось? - спросил я.
      - Почему ты так решил?
      - Ты сегодня какая-то не такая, что произошло?
      Она сразу замкнулась, глаза побледнели. Что с тобой, любимая? Ты молчишь второй день, плохо спишь, куришь больше, чем обычно. Зачем? Почему ничего не говоришь?
      Вот и солнце. Луч упал на ее лицо. Ты так молода. Двадцать два, разве это возраст, спелость губ и близость молодости, веселит.
      - Я получила вчера результаты анализов. У меня рак груди. Нужна операция. И я не хочу ее делать, - она произнесла это как-то неестественно быстро, скороговорка получилась на редкость удачная.
      - Почему ты не хочешь делать операцию?
      - Мне отрежут правую грудь, и ты меня разлюбишь.
      - Я и так тебя не люблю. Ты мне просто нравишься.
      - Я не хочу тебя терять, жить без тебя я не могу. Если сделают операцию, я перестану тебе нравиться, и ты со мной расстанешься, - опять скороговорка.
      Слез не было, плакать она не умела.
     
      Вот это новость. Что делать?
      Мы вышли из кафе. Берег моря, пляж, воздух резкий, неповторимо свежий. Мы идем, молчим. Новость! Вот это новость. И что дальше?
      Весь мой мир потрескался и стал стекать в помойное ведро. Ты больна. И никто не знает, что будет завтра.
      Что мне сказать тебе? Как я жил до тебя? Прятался за словами, врал, не смотрел вперед, и тут такое. Настоящее, без пятен, без помарок. Кому ты доверила свое сердце, я чужой, меня нет.
      Я помню тот день, когда впервые тебя увидел. Помнишь? Да, любимый, конечно.
      Где это было, в Питере? Нет, в Москве. Да, да. Обычный день, мороз, минус 20, представляешь, в Москве минус двадцать. Я зашел в кафе на Тверской. Мне нравилось ненавязчивость обстановки. Музыка. Непонятный дизайн окружения, картины Ван Гога на стенах, старая лепка на потолке, и огромная неприкрытая вентиляционная труба по периметру. Необычно. Но главное - это атмосфера, времени здесь не было, просидеть часа три, разглядывая прохожих, было легко.
      Все как обычно, зашел, здравствуйте, мне капуччино, да, и торт “шоколадное безумие”, спасибо. И тут этот поворот с чашкой в руке к моему столику. К моему столику? А там ты. Ты. Я понял это сразу. Ты. Моя боль, радость и печаль, моя жизнь. Все, я приехал.
      - Привет!
      - Привет!
      - Можно к Вам?
      -Да, пожалуйста (вокруг много свободных мест?)
      - Холодно.
      - Да, немного.
      Я смотрю на тебя. Какая ты? Не помню. Я плохо тогда соображал.
      Так мы просидели целый час, обмениваясь фразами, репликами ничего не значащими.
      Потом ……….. потом.
     
      Мы идем вдоль берега.
      - Ты знаешь, на что похоже море? - она сказала это для меня.
      - На что?
      - Море похоже на увлажненную желанием женщину (что с тобой сегодня, твои сравнения невозможны).
      - Ты так думаешь?
      - Да, на желание, на тепло, разливающееся по всему телу и концентрирующееся в лоне. Море поглощает тебя.
      К чему эти сравнения, этот разговор.
      - Ты помнишь тот вечер? Танцы помнишь?
      Еще бы не помнить. Даже мне стыдно. ….
     
      Ритм, колыхание массы людей, мы прижаты друг другу, наши тела жаждут откровений, мы бежим наверх, в диком восторге срывая эту оболочку одежды и насыщаемся, как животные, своей страстью. Наши крики сливаются, мы не люди, мы боги. Мы творим.
      Тишина.
      - Я беременна.
      - Что? (я не доживу до вечера).
     
      Как интересна жизнь. Не перестаю удивляться. Вчера ты был в безопасности. Покой касался твоих губ, а сегодня все кривое зеркало. Да? Странно, что я еще жив, со мной это уже долго.
     
      - Что ты решила?
      - Я?
      - Да, ты. Что ты решила?
      - Ничего. Я хочу умереть.
      Луч опять упал на ее лицо и волосы. Свет любви мой, не умирай.
     
      КАК ИНТЕРЕСНА ЖИЗНЬ.
      Я один, я потерял свою любимую. Потерял ее. Больше нет света утра. Что же мне осталось? Для чего это мне? Как дальше мне жить?
      Пойду, погуляю, поброжу по небу земли. Господи, спаси меня. Сохрани меня. Я благодарю тебя за эту муку, за эту тоску и печаль. Мне плохо. Да надо же так.
      Я просил Его, умолял убрать эту жизнь, грязную, помойную. Я теряю ее, и мне плохо, начинается брань. Сердце теснит, но моя любимая уже не взглянет на меня, ее нет.
      Рвусь к ней, ищу ее, все без толку.
      27 лет. В 27 появляются морщины. Юность прошла.
      Но внутри меня теплится жизнь. Я не умираю. Я ем, сплю, хожу по улицам, я существую, я потерял душевное спокойствие. Я потерял тишину. Вокруг шторм.
      Почему я так поступил. Почему так происходит. Почему вся жизнь - это пережевывание натуры?
     
      С такими мыслями я ложился, вставал, ходил. Она сейчас в больнице. Все будет хорошо. Она выживет. Я буду рядом.
      В воздухе появилась сырость весны. Прохлада укутала меня.
      Я бегу по лесу, вечер, темно, я бегу, мне некуда возвращаться. Мне некуда спешить.
      Ночной лес, лес принимает меня.
      Если задуматься, зачем я это сделал? Для чего совершил все эти безумства. Почему разговаривал с ней таким тоном? Улыбался, смотрел на ее и мою боль, зачем я сделал шаг вперед с высоты? Зачем?
      Я говорил невпопад, не то, но все получилось, все правильно, выросла стена, любовь умерла, она не видит меня. Она изменилась. Сейчас с кем-то она, с кем-то я. Нет, не правильно. Мы с теми, с кем нам суждено быть.
      Кажется, ты делаешь все неправильно, все не так, но это только кажется. Демоны не знают будущего, не бойся.
     
      - Привет. Как ты? Как ты себя чувствуешь?
      - Все хорошо, мне уже лучше. Я поправляюсь, стала гулять. Ты надолго?
      - Нет. на пару минут. Завтра посижу подольше, извини, работа.
      - Ничего, ты же понимаешь, я скучаю, мне одиноко здесь среди этих медикаментов. Приходи.
      - Хорошо. Пока. Не расстраивайся. Береги себя.
      - Пока. Постараюсь, - глаза ее сузились маленькими каплями.
      Одинокий силуэт в дверном проеме. Я помню каждую твою черточку, не бойся.
     
      Он вышел на улицу. Уже темнело. Зашагал вдоль забора по направлению к остановке. Люди спешат домой. Навстречу попадались знакомые. Закурил, с наслаждением втягивая кислород вперемешку с никотином.
      Не расстраивайся, будем жить!
     
      Она поправилась. Через месяц ее выписали.
      Время идет, мы живем вместе уже давно, ложимся спать, встаем утром, дышим одним воздухом плоти, мы вместе несмотря ни на что.