|
|
Сергей Главацкий, Евгения Красноярова. Апокалипсис улыбки Джоконды (пьеса). Страница 5. <предыдущая> <авторская> АКТ 5 Апокалипсис Электронные часы над сценой показывают 00:00. Первый этаж освещается красными лучами. Стоящие в круге открывают глаза и с недоумением оглядываются вокруг.
Официант: Это тот новый мир, о котором мы мечтали? Улыбка Джоконды: Не знаю. (Последнему Мессии) Мы переместились? Поэт 1: Честно говоря, я представлял себе это несколько иначе. Поэт 2: Я тоже. Пианист: Да раскройте же глаза! Мы остались там же, где и были! Тот же пол, тот же стол, и Ева, и мертвый ее сыночек! Ева не стояла с нами в круге, значит, не должна была перенестись с нами в новую реальность! А она здесь! Поэт 3: На часах 25:18. Пианист (Последнему Мессии): Проклятый обманщик! (бросается на него с кулаками) Улыбка Джоконды (Последнему Мессии): Должен был быть взрыв… Он разнес бы всю планету в щепки. И нас вместе с ней. А мы до сих пор живы. Значит, мы уже где-то в другом месте. Пианист: Я бы вам сказал, в каком… Последний Мессия: Замолчите! Вас никто не заставлял отправиться с нами.
Пианист подходит к кресту.
Безумный Старик (голос): Истинно говорю Вам, что вина Каина только в том, что Авель не успел убить его первым. Пианист: И деревяшка та же… Радуйтесь, теперь мы все умрем от лучевой болезни. Или мутируем. Необратимо. По шесть рук, по шесть ног, по две головы…. Официант: Вам бы вторая точно не помешала. Может, поумнели бы немного. Улыбка Джоконды: Вряд ли… Вы так ничего и не поняли! Вы же всё испортили! Своим неверием, глупостью, отсутствием силы… Поэт 2: А по-моему мы хоть что-то исправили! Хотя бы для нас апокалипсис не состоялся. Улыбка Джоконды: Самое обидное, что вы никогда не увидите последствий своей ошибки. А знаете, что - Яблоко Боль никогда не дозреет. Сорвано было детьми Вавилона (В Бездну всмотреться бы им поскорее!). Съедено было неспелым, зелёным И потому, соответственно, кислым. Съедено. Напрочь. Не-вовремя. Рано. Яблоня стала земным атавизмом. Райскую глушь иллюстрируют раны. Трагикомедия зимних процессий Нейтрализует небесные клятвы. Лей через линзы огонь всех созвездий На преждевременность яблочной жатвы. К Солнцу подбрасывай яблоки - тщетно! Тщетно привязывай к ветке - огрызок! Вам не помогут: ни дым сигаретный, Ни челноки, ни межзвёздные визы. Соль иногда превращается в сахар. Но иллюзорна инверсия боли. Праздничным ложем становится плаха. Сейфы миров забывают пароли. Если сорвали бы яблоко это Несколько позже, значительно позже, Спелое Яблоко Боли, быть может, Стало бы Яблоком Счастья... Поэт 2: Ну нет уж! Это слишком! Поэт 1: Генеральная репетиция кончилась генеральным провалом! У этого «Бога» даже апокалипсис нормально не получается! Пианист: Эврика! Я, кажется, начинаю догадываться! Этот «Демиург», очевидно, умеет только создавать, а разрушать - нет! Вот в чём Его слабое место! Поэт 2: Да ни черта Он не умеет создавать! Вот если допустить, что люди - это материализованные мысли Бога, то кто же тогда ангелы?
Пианист, Поэт 1 и Поэт 3 задумчиво молчат.
Поэт 3 (садится на свой стул): Тоже! Тоже материализованные мысли Бога! Только раньше эти мысли были совершеннее, а потом, видать, разучился, и стали получаться не ангелы, а люди... Поэт 1: А теперь Он пытается слепить новых ангелов, и даже люди у Него не получаются... Безумный Старик (голос): Истинно говорю Вам, что Богу созидать в облом и людей он создал только для того, чтобы передать эстафету созидания людям... Поэт 2 (Последнему Мессии): Может, вы хоть что-нибудь нам объясните?!. Затащил черт-те знает куда и молчит. Пианист: Признавайте свою ошибку! Ученый (шепотом): Учитель, великий учитель, позвольте сказать… Последний Мессия: Да. Ученый: Абсолютно случайно в моем кармане остались компас и бинокль. Раньше я с ними никогда не расставался, и вот…
Ученый показывает всем компас и бинокль.
Официант: И как вы объясните то, что стрелка так бешено вращается. Смещаются магнитные полюса? Пианист: Да что вы бредите! Какие полюса? Может быть, уже вообще не осталось никаких полюсов!
Официант берет бинокль и выходит.
Поэты: Ваше слово, ученый. Ученый: Нет, не требуйте, не просите! Я все забыл. Я уверовал. Забыл. Пианист (стонет, схватившись за голову): Идиоты!.. Улыбка Джоконды: Вы бы хоть спасибо сказали, что до сих пор живы.
Официант возвращается. Он очень бледен.
Официант: Я выглядывал в окно… Там тьма кромешная. Только в бинокль видно где-то внизу, словно в пропасти, багровое зарево… Я пробовал выйти на улицу, но там, под ногами пустота… Ступить не на что…
Пианист кричит, бегая по сцене, спотыкается об окаменевшую Еву, падает.
Пианист: Будь проклят этот мир! Будь проклят тот, кто создал это Мироздание таким! Ненавижу! Будь проклят. Что же нам теперь делать? Что делать?
В ответ на проклятия Пианиста раздается многоголосый детский смех. На сцену со второго этажа, с занавесей, из зрительного зала бегут дети-ангелы. Они танцуют, превращаясь постепенно в Недотыкомок.
Недотыкомки: т, пу та Н, дв, фь чю. пе п, ну иу, аа мь т, пу та Н, д, фк ... Голос За Кадром: Экстремальную проповедь Хаоса слушают дети. Экстремальную проповедь Хаос читает землянам. И за ним устремляется пёстрый пронырливым ветер. И ласкаются к Хаосу сгустки кудрявых туманов... Недотыкомки: пь ч. пе пи... ижгай роизн жиновье Голос За Кадром: Он пока что невнятно и сбивчиво речь произносит. Он глотает слова и клеймит их заморским акцентом. Но всегда за собой вереницы закатов уносит. И влечёт за собой караваны безумных клиентов. Недотыкомки: ну иу, аа мь... жанси жодиум сийамн жэми Голос За Кадром: Этот Хаос ещё не совсем вездесущ, совершенен. В нём встречаются целые материки Мирозданья. Но Он учится - быстро и сам у себя лишь. Он - гений. И вам нужно признать этот гений. Он жаждет признанья. Недотыкомки: т, пу та Н, дв, фь чю пе п, ну иу, аа мь т, пу жовд ро монво луойвье йордум та Н, д, фк ... ... ...
По сцене, обходя танцующих, проходит Цыганка.
Цыганка: Тут люди все бегут куда-то... Идёмте, идёмте, видать, бунт начался...
Танец заканчивается окончательным превращением детей-ангелов в Недотыкомок. С последней их репликой на сцене появляется Хаос. Он взмахивает краем плаща и Недотыкомки замирают. Хаос стоит молча и внимательно смотрит на обитателей оставшегося в живых острова Мирозданья.
Последний Мессия: Браво! Сцена, достойная громких аплодисментов! Что это? Репетиция Апокалипсиса? Ученый (шепотом): Нет, это - Апокалипсис. Поэт 1 (недоверчиво): Да ну! Поэт 2: Спорим! Поэт 3: На свет в конце туннеля. Последний Мессия: Но нет света в конце туннеля! Есть только - конец света в конце туннеля! Официант: Они безумны! Улыбка Джоконды (саркастично): Ничего не поделаешь! Профессиональная болезнь мудрецов... Хаос: Поистине, я здесь не появлялся так давно, что все успели от меня отвыкнуть. Пианист: Вы откуда? Через дверь? Умоляю, спустите меня на землю! Хаос: Вы уверены, что хотите туда попасть? Там все переживают сейчас невеселые времена. Официант: Там апокалипсис…. Хаос: Отчего вы все бредите здесь концом света? Я его не планировал ближайшие тысячи две лет. Земля - довольно милая игрушка. И непредсказуемая, если не следить за ней пристально. Очень захотелось поглядеть на тех, кто почти сумел выбраться из моей ловушки. Пришлось поспешить и изолировать вас от общества. Да и человечеству немного досталось. Больно бойкое у него воображение. Подумать только! За мгновение по вселенским масштабам, наделить две бездарных моих задумки силой, способной творить новые миры! Но ничего, за это им тоже порядком досталось. Официант: Так вот откуда это зарево… Хаос: Да-да, немного погорячился. Но зато теперь им некогда будет фантазировать. А теперь переходим к главному. Кто из вас решил, что может нарушать мои правила, перемещаться, куда ему вздумается, поворачивать вспять время и прокручивать его вперед? Погодите, я сам догадаюсь…
Подходит к Последнему Мессии. Последний Мессия сидит у подножья креста, обхватив голову руками.
Хаос (иронично): Бог заплакал, и некому Бога утешить. Он взял глину, и заново лепит Адама... Вдруг получится лучше, чем тот был! Всё те же Скальпель, ножницы... Всё так же само. Но - рождаются лишь мертвецы да химеры, Рассыпается глина и гаснет звезда... Бог в слезах захлебнулся. В нём нет больше веры. То ли руки не те, то ли глина не та... Смело, но глупо. Не люблю, когда превышают свои полномочия, и замахиваются на мои. За это тебя нужно уничтожить. Улыбка Джоконды: Как же вы его уничтожите? Он - Последний Мессия!
Последний Мессия встает. На губах его презрительная улыбка.
Последний Мессия: Я не знаю, кто ты, но никому еще не удавалось уничтожить богов. Их могут забыть, им могут не молиться, не верить в них, но, несмотря на это, они все равно существуют и спускаются из своих миров к людям, когда те вспоминают о них. Хаос: Лихо рассуждаешь! Официант и Учёный (гордо): Вам же сказали, он - Последний Мессия. Хаос (Улыбке Джоконды): Как я устал от этих мифов!.. Хоть пророк Иезекииль. Кстати, если хотите, могу вам его предъявить. Поэты: Кого? Хаос: Иезекииля. Могу Моисея или Экклезиаста. Пианист: А пусть предъявит! Поэт 1: Ты что! Молчи лучше… Поэт 2: Это же Бог! Поэт 3: Не приставайте, всё же, к богу! Хаос: Люблю мирян за то, что никому не доверяют.
Хаос взмахивает рукой. На сцене появляются призраки. Они тщедушны и очень всего боятся, закрываются руками от света.
Улыбка Джоконды: Что-то выглядят ваши пророки неубедительно. Хаос: Чего же вы хотите? Посчитайте лучше, сколько времени прошло со дня их смерти. Обветшали немного, но суть их от этого не изменилась. (Обращаясь к призраку Экклесиаста). Изобрази. Призрак Экклесиаста: Восходит солнце, и заходит солнце, и спешит к месту своему, где оно восходит. Идёт ветер к югу, и переходит к северу, кружится, кружится на ходу своём, и возвращается ваетер на круги своя… Хаос: Ну как? Поэт 1 (Поэтам 2 и 3): Это дьявол. (Хаосу) Вы - дьявол? Хаос (смеется): Кому как. Пианист: А рога, а копыта, а разного цвета зрачки? Какой же это дьявол? Шарлатаны одни вокруг! Хаос: Вы мне уже изрядно надоели, молодой человек. Что вам доказать? Что я Бог? Что я Дьявол? Могу доказать и то, и другое. Вам одновременно или по очереди? Пианист: Вначале по очереди… Поэт 1 (отводя Пианиста в сторону): Не слушайте его. Он не в себе немного. Поэт 2: Устал, переволновался. Поэт 3: Такие вещи вокруг творятся, что немудрено впасть в расстройство. Пианист: А вы мне рот не затыкайте! Пусть скажет, кто он такой на сомом деле! Поэты (хором): Да оно тебе надо! Хаос: Представьте себе, что я не Бог и не Дьявол. Я - выше их, больше их, содержательней и сильнее… Учёный: Нет никого сильнее и выше Бога! Хаос: Вы уверены? Учёный: Да, я это твердо знаю. Хаос: Вы видели его? Учёный (указывая на Последнего Мессию): Вот он. Рядом со мной. Я обрел Бога в своем сердце, и теперь я - овца его, а он - мой поводырь. Служение ему превратилось в смысл моей жизни, и я знаю, что он не оставит меня. Никогда. Хаос: И в этом заключается его всемогущество? Учёный: Все, кто пошел за ним, ограждены от ужасов падения в бездонную пропасть небытия, они обрели спокойствие при жизни, и после смерти перенесутся в рай. Хаос: А вы не хотите проверить это, а то голословно как-то получается. Учёный (ПоследнемуМессии): Учитель, как мне поступить? Последний Мессия: Если вера твоя истинна, то я смогу защитить тебя от всего…. Хаос (перебивая Последнего Мессию): Разве?
Хаос взмахивает краем плаща, и Недотыкомки оживают. Они хватают Учёного и подводят его к Хаосу. Последний Мессия пытается отбить Учёного. Хаос одной рукой сжимает горло Учёного, другой указывает на Последнего Мессию, и тот замирает. Недотыкомки танцуют вокруг Хаоса. Через несколько мгновений Учёный падает на пол. Он мертв. Недотыкомки уносят тело Учёного за кулисы. Всё это происходит под шаманский вой.
Хаос (Последнему Мессии): От смерти ты его не спас. Теперь проверим допущение насчет рая.
Недотыкомки возвращаются. Они держат в руках маленькие экраны и раздают их всем присутствующим на сцене. Из за кулис раздаются душераздирающие вопли Ученого.
Пианист: Да это же чертов ад! Хаос: Совершенно верно. Улыбка Джоконды: Но зачем вы это сделали. Ведь ученый не совершил ничего ужасного. Хаос: Чтобы показать, где заканчивается власть Бога. Поэт 1: Это Дьявол. Говорю вам, Дьявол. Последний Мессия: Кто ты? Ответь, кто ты? Хаос: Отгадайте загадку: могущественней богов, бесконечней Вселенной, древней времени…Кстати, о времени. Совсем забыл. Эй, старичок! Покажись-ка пред ясны очи.
Появляется Безумный Старик.
Хаос (Безумному Старику): Э, дружище… Выглядишь неважно. Пожаловать тебе отпуск, что ли? Долгосрочный? Безумный Старик: Помилуйте хозяин, отпустите. Хаос: Договорились. Безумный Старик: Нет, хозяин, навсегда отпустите. Распылите, разбейте на античастицы. Я не могу больше. Не хочу. У меня психика не выдерживает. Хаос: Почему бы и нет. Распылить тебя легко, создать заново еще легче. Но за тысячи лет ты так прилип к этой планете, что вместе с тобой придется уничтожить и ее. Вообще-то, я надеялся на то, что ты послужишь мне еще тысчонку-другую лет. Я задумал одну штуку… Но ничего, создам еще одну планетку, или галактику, или Вселенную. Пианист: Погодите! Как так уничтожить? Какую новую галактику? Хаос: Что-то не устраивает? Пианист: А как же я? Как же мы? Это несчастье, гвоздями утыканное, обещало нас в другой мир перенести, а придурочный один, Иуда, фокусник, вообще отменил конец света! Хаос: Да что вы говорите? Иуда? Отменил? (смеется) Каким это, интересно, образом? Поэт 3: Я ему за это свою душу продал. Пианист: Позвольте-ка. Все желания он исполнил, а с апокалипсисом надул? Где этот проходимец? Хаос: Он повесился. От тоски. Поэт 2: А по-моему, самоубийство Иуды - это всего лишь символ того, что каждый убивший Бога, самоуничтожается. Сам. Капитулирует перед пустотой... Поэт 1 (глотает содержимое рюмки и декларативно читает): Поляна глуха небрежно В капканах сухой травы. Денницу не смог утешить Иуда без головы, Связавший петлю неловко И мнущий её в руках, Солгавший самой верёвке, Что лучше висеть впотьмах. И город, как древний пламень, Касался больных ступней, И соль превратилась в камень, И дети играли с ней. (несколько секунд молчит, потом объясняет собутыльникам) Это из Новейшего Завета. Улыбка Джоконды: Разве? Собрался стать властелином мира, и через пять минут в петлю полез? Хаос: Властелином? Иуда?!.
Недотыкомки волокут из-за кулис Иуду.
Хаос: Ты на что, пострел, замахнулся? Иуда: Я - всесилен! Хаос: Я же приказал тебе повеситься. Иуда: Не обязан я теперь ваши приказы исполнять! Хаос: Интересно, откуда такая самоуверенность.
Пианист подбегает к Хаосу, что-то шепчет ему. Хаос смеется.
Хаос: Иуда, знаешь ли ты, что, яблоко, которое ты съел, ровно через 12 часов превратит тебя в кучку пепла? Иуда: Почему это? Хаос: Потому что задумано оно так, что только достойный может иметь его силу. Но мне нравится твоя смелость. Чтобы подкрепить действие первого яблока, необходимо съесть второе. Оно сорвано с дерева Добродетели, растущего в Долине Милосердия. Съешь его, и ты воистину станешь Богом. Последний Мессия: Не было и нет никакого дерева Добродетели! Не верьте ему!
Иуда сомневается.
Улыбка Джоконды: … И где вы видели, чтобы бог был милосерден? Хаос: Кого вы слушаете, милейший? Этого неудачника, который обещал всех спасти, а завел в еще большую пропасть. Помилуйте, он смешон, и смешны те, кто безответно ему верит. Иуда: Давайте яблоко.
Иуда откусывает кусочек от яблока, тут же хватается за горло, падает, бьется в конвульсиях и умирает.
Улыбка Джоконды: Что же вы наделали? Вы же его убили! Пианист: И правильно. Не будет людей обманывать. Раз недостоин, значит недостоин. Мог бы отказаться. Поэт 2: Яблочный сок - индикатор для Бога. Интересная мысль! Хаос: Вы серьезно думаете, что это яблоко с дерева Добродетели? Не смешите меня. Ведь ваш мессия сказал вам, что такого дерева не существует в помине. Негоже не верить тому, кому вы доверили свои жизни и судьбы. Улыбка Джоконды: Так почему же он умер? Хаос: Яд. Для него я приготовил особую смесь всех существующих на этой планете ядов. Улыбка Джоконды: Но зачем? Хватило бы обычного мышьяка. Хаос: Девочка, вы так просто рассуждаете об этом, словно в прошлой жизни вы были Марией Медичи. Улыбка Джоконды: Вы - убийца! Отравитель несчастный! Хаос (смеясь): Мыслите шире! Все намного сложней, чем вы думаете! Поэты (в унисон): Так кто же вы? Хаос (удивлённо): Я? (читает, прохаживаясь по сцене) Я видел, как тщились - любить, ненавидеть, Остаться: в забвеньи ли, в списках нетленных, И как на погосты взапряжку тащились Миры и галактики этой Вселенной... Я тексты писал для премудрой Сивиллы, Я древних индусов разметил по кастам, По правую руку шагал от Аттилы И был исповедником Экклесиаста. Я выдумал самый коварный наркотик, Я Богу отдал во всевластие небо, Я лучшая из всех известных экзотик, И нет ни молекулы, где бы я не был. Я целился в сердце, залечивал раны. Вы жили? Вы умерли? Вам показалось!.. Лишь я существую. Я - кубик для странной Великой игры под названием Хаос. Унесите тело! Пианист: И правда, унесите его! Пудинг!
Хаос натыкается на окаменевшую Еву. Ева оживает.
Ева (указывая на Авеля): Он не просыпается… Я не знаю, что делать. Может быть, подождать немного, и он откроет глаза? Хаос: Что вы сделали с ней? Поэт 1: Оно сошла с ума… Поэт 2: От горя. Поэт 3: Она не знала до сих пор, что Авель мертвый. Христос: Ева, ты меня помнишь? Ева: Помню… Хаос: Как жилось тебе все это время? Хорошо? Ева: Хорошо… Хаос: Почему ты отдала Иуде яблоко? Или он его украл? Ева: Украл… Хаос: Он завидовал тебе? Ева: Завидовал… Хаос: Ева… Я ждал последнего твоего превращения, чтобы ты полностью могла соответствовать моей мечте. Я беру тебя в жены, Ева. Не бойся. Обними меня… (кладет руки Евы себе на плечи) И ради твоего объятья: уже шесть тысяч лет, уста сомкнув, провёл я на распятьи, и был примером для Христа. Я слышал голоса и топот... И чтобы я не так скучал - по каменным звериным тропам ходили грозы по ночам... Все эти годы - сарафаны сменяла сотни раз Луна и серебристую саванну читала, словно письмена... Луна ложилась мне на пряди, потом со мной была заря... А я всё ждал твоих объятий - шесть тысяч лет! - и ждал не зря.
Хаос целует Еву. Она безжизненно обмякает в его руках.
Хаос (трясет Еву за плечи): Ева, да очнись же, Ева! Она мертва… Вы превратили ее в обычную женщину! Великолепнейшую из всех моих эволюций! (опускает Еву на пол) Кто?! Пианист: Это Иуда, это все Иуда… Хаос (Пианисту): Подойди!
Пианист прячется за Поэтов, но Поэты выталкивают его на середину сцены.
Поэт 1: Лучше он, чем мы. Поэт 2: Ведь это он придумал. Поэт 3: Мы здесь не причем.
Хаос подходит к Пианисту, берет его за подбородок и всматривается в его глаза.
Пианист (кричит): Помогите! Он читает мои мысли! Помогите! Он роется в моих воспоминаниях! А-ааааа! Последний Мессия: Оставь его. Хаос: Последний Мессия…. Ты больше не последний. (В сторону кулис) Младенца!
Толпа Лжеспасителей прибивает младенца к кресту и уходит.
Хаос (Пианисту): Есть люди, которые просто умирают. Есть люди, которые погибают. Есть такие, которые возносятся, есть такие, которые сдыхают, как бродячие собаки, под забором. Ты не относишься ни к одному из этих типов… Пианист (тихо): Слава Богу. Хаос: Ты относишься к тем, которых казнят. Пианист: Нет, не надо, не надо… Хаос: Приговариваю тебя к сожжению в рояле. Эй, Бетховен, Бруно, уведите его! Вас он тоже сегодня обидел.
На сцену выходят призраки Бруно и Бетховена и уводят сопротивляющегося Пианиста за кулисы.
Бетховен (из-за кулис): Не поцарапайте рояль, тунеядцы! Бруно: Хворост несите, лентяи! Пианист (кричит): Не-на-аааа-до-ооооо… Хаос: Душа вашего мира умерла. Эй, время!
К Хаосу подходит Безумный Старик.
Хаос: Отпускаю. Навечно. Безумный Старик: Только в призрака не превращайте… Хаос: Уничтожаю тебя, верный слуга. Мне будет тебя не хватать. Я создам новое время, но такого, как ты, больше не существует. Прощай! Безумный Старик: Прощайте, хозяин…(исчезает за кулисами. Кричит оттуда) Прощайте…
Хаос садится на стол, достает из кармана игральные кости, и, перебирая их, рассеянно смотрит на присутствующих.
Поэт 1: Земли больше нет? Поэт 2: Вы ее уничтожили? Поэт 3: И человечество тоже? Хаос: Хотите отправиться вслед за ним? Или останетесь с вашим духовным учителем? Я могу отобрать у него те остатки силы, которые оставил, и тогда он превратится в призрак Последнего Мессии, которому вы верили и которого любили… Впрочем, именно так я и сделаю.
Недотыкомки уносят крест с младенцем на второй этаж.
Поэт 1: Мы не верили. Поэт 2: Не любили его… Поэт 3: И потом… Хаос: Тогда зачем вы пошли за ним? В рай захотелось?
Поэты молчат.
Улыбка Джоконды: Не слушайте его? Он вас искушает! Не слушайте его! Хаос (голосом, заглушающим Улыбку Джоконды): А знаете, что в рай творческих людей не пускают? Поэты (в унисон): Чего? Поэт 1: Чепуха! Поэт 2: Несусветица! Хаос: Слушайте! Голос За Кадром: "И один сильный Ангел возьмёт камень, подобный большому жернову, и повергнет в море, говоря: с таким стремлением повержен будет Вавилон, великий город, и не будет уже в тебе никакого художника, никакого художества, и свет светильника уже не появится в тебе..." Хаос: Видите! Он против вас! Он ненавидит искусство! А значит, и вас! Поэт 3: Но мы можем и не писать стихи! Хаос: Но водки там тоже не производят. И (тихо) девочек ночью на улицах не водится! Вот! Поэт 3: Чушь! Поэт 1: Однако! Поэт 2: Кто придумал такую фигню? Хаос: Это Он (указывает пальцем на Последнего Мессию) выгнал вас вон!!! Из рая. Предварительно. Поэт 2: Загодя...
Поэты отходят в сторонку и шепчутся.
Хаос (Последнему Мессии): Неплохие у тебя апостолы. Даже еще лучше, чем были в первый раз. Я превращу тебя в обычного человека, лишенного людской веры в твое могущество, и ты станешь точно таким же, как эти шептуны. Последний Мессия и Улыбка Джоконды (держась за руки): Попробуй… Официант (Последнему Мессии): Что вы делаете! Это же безумие! Неужели вы не поняли, что он играет с нами, как с котятами, а потом, когда надоест, утопит нас. Или прирежет. Улыбка Джоконды: Но он не всемогущ. Официант: Мы для него - тряпичные куклы. Хаос: Вот именно.
Хаос поднимает руку и из рукава в его руку падает клинок. Он заносит клинок, чтобы метнуть его в Последнего Мессию. Официант бросается на Хаоса, пытаясь отобрать у него клинок.
Хаос (Официанту): Умри!
Недотыкомки срываются с мест, вцепляются в Официанта и уволакивают его за кулисы. Поэты подходят к Хаосу.
Поэт 1: Мы покорнейше просим прощения. Поэт 2: Мы решили присоединиться к вам. Поэт 3 (толкая в бок Поэта 2): Мы коленнопреклонно умоляем разрешить нам войти в вашу свиту. Хаос: А как же ваш Мессия? Поэт 1 (Хаосу): Назаретовы сумерки иссиня гаснут с подачи норд-веста. Изумрудно трепещущий сад даёт слово Иуде - молчать. Сколько ты не веди на Голгофу Христа за Христом, мгле известно: Не очнётся никто на Земле, пока вечер таит палача. Поэт 2 (Хаосу): Слишком много тоски для того, чтоб увидеть горящие выси, Чтоб увидеть взбесившийся в землетрясеньи времён материк, Чтоб заметить, что ливень - всего лишь пропахший безумием бисер Разорвавшихся бус постаревшей за миг сумасбродной зари. Поэт 3 (Хаосу): Слишком много унынья внутри, чтоб заметить картину, Промелькнувшую праздничным спазмом на небьем экране из льдин... Поэты (в унисон - Последнему Мессии): Мы не верим, не верим в Тебя. Мы такие как есть. (Хаосу) Пощади нас! Неизменные, неисправимые - мы. Посему - пощади! Хаос: На что вы мне сдались? Что вы умеете? Устраивать потопы? Переворачивать вверх дном горы? Выращивать каменные цветы? Рисовать облаками? Поэт 1: Я умею жонглировать.
Поэт 1 берет со стола несколько яблок, и, кривляясь, жонглирует ими. Поэт 2 и Поэт 3 аплодируют. Хаос бросает ему игральные кости.
Хаос: Попробуй этим. Это не простые кости. Считай, что жонглируешь судьбами человечества. Поэт 1 (ловя на лету): Маленькие такие. Ими легко. Могу и чем-то побольше. Хоас: Попробуй этим.
Недотыкомки подногсят Поэту 1 две небольшие сферы. Поэт 1 передает кости Поэту 2 и жонглирует сферами.
Поэт 2: Ха! Жонглировать Вселенными?!. На это каждый способен! А помимо этого нужно ещё и видеть, чем они различаются. Найти, как говорится, 10 отличий, например, между этими двумя (ловит два кубика поочерёдно показывает Поэту 1 и Поэту 3). Вот, видите, эта белая с черными крапочками, а эта наоборот… Поэт 3: Дайте сюда, Я тоже хочу попробовать.
Поэт 3 пытается жонглировать костями, сталкивается с Поэтом 1. Одна из сфер падает и разлетается на части. Поэты испуганно замирают.
Хаос: Знаете, что вы сейчас натворили? Сию минуту один из демиургов уничтожил галактику, перерезав горло собственному сыну. Правда, он давно хотел это сделать. Отдайте мне сферу, это вам не игрушка. Улыбка Джоконды: Вам - игрушка! Хаос: Милая девочка, вы, что, еще не поняли, с кем имеете дело? Поэт 1: Да оставьте их. Возьмите нас с собой! Хаос: Я сделаю из вас скульптуры.
Поэты замирают. К ним подбегают Недотыкомки, забеливают их краской из флакончиков, надевают на лица маски.
Улыбка Джоконды: Вы - самое жестокое существо на свете! Хаос: Храбрая маленькая глупенькая девочка… Моя Ева умерла. Пойдем со мной. Станешь моей второй половиной. Поэт 1: Оставьте ее. Возьмите лучше нас собой. Поэт 2: Мы станем вашими лучшими помощниками… Поэт 3: Нам бы подучиться немного и … Хаос: Хорошо. Но чтобы вы не путались под ногами и не раздражали меня пустыми разговорами… я … превращу вас в скульптуры. На время обучения.
Поэты замирают. К ним подбегают Недотыкомки, ставят их на небольшие пьедесталы, надевают на них белые маски, забеливают краской из флакончиков.
Хаос (Улыбке Джоконды): Теперь здесь никого не осталось. Пойдем со мной. Я подарю тебе галактику, и ты устроишь в ней все по своему разумению. Ты создашь рай, и я буду отдыхать в нем от ежедневных перегрузок… Улыбка Джоконды: Мне не нужен рай с тобой! Хаос: Ты все еще думаешь, что этот несчастный…
Подходит к Последнему Мессии, бьет его рукой по спине. Тот смотрит вокруг невидящим взглядом.
Улыбка Джоконды: Не трогай его! Хаос: Посмотри, во что он превратился. Жалкая развалина. Обычный человек. Улыбка Джоконды: Я люблю его. Хаос: Меня поражает твоя верность. Верность иллюзии. Верность фантому, который растворится через четверть часа в Великом Ничто… (Последнему Мессии) Отпусти ее со мной. Теперь она не для тебя. Последний Мессия (бредит): Отпускаю вам грехи ваши. Не делайте этого, прокуратор… Берег, скалистый берег, чайки… Джульетта! Хаос: Убедилась? Ты ему уже не нужна. Улыбка Джоконды: Это несправедливо! Несправедливо! Ведь мы не плюшевые медвежата, которых можно выпотрошить, чтобы посмотреть, что у них внутри! Зачем ты вмешался? Зачем ты погубил бесконечно прекрасную мечту? Неужели разрушение - это стержень, на котором строится твое Мироздание?
Хаос отворачивается.
Улыбка Джоконды: Если бы ты не появился! Мы бы смогли, мы бы создали то, что хотели сами, а не то, что заставлял создавать нас ты! (Обнимает Последнего Мессию) Я останусь с тобой, что бы нас ни ждало в самом конце пути. Последний Мессия (бредит): Джульетта, Джульетта… Улыбка Джоконды: Пусть нам будет также невыносимо одиноко, как раньше… Я остаюсь с тобой. Хаос: Как раньше?! Последний раз: ты идешь со мной? Улыбка Джоконды: Нет! Хаос: Как раньше? Отлично!
Выбегают Недотыкомки и ловят Улыбку Джоконды в старинную раму. Улыбка Джоконды превращается в картину. Хаос бросает картину к ногам Последнему Мессии. Последний Мессия приходит в себя.
Последний Мессия: Где она, где? Хаос: Там, где сама захотела оказаться.
Последний Мессия замечает картину, опускается перед ней на колени.
Последний Мессия: Как ты мог? Как ты мог? Хаос: А ты не смог ее уберечь. Ты не вовремя потерял рассудок, впрочем, как и всегда. Подумал, что можешь быть великим воином? Великим творцом? Теперь ты понимаешь, кто из нас Творец, кто Властелин Судеб и Мирозданий? Последний Мессия. Это ты, ты заколдовал меня, чтобы лишить разума, чтобы отобрать ее! Хаос: Даже в бреду ты не пытался ее удержать. Ты звал другую. Последний Мессия: Остановись. Дай мне возможность вернуть ее! Хаос: Нет. Ее больше не будет. Я не хочу. Прощай!
Хаос уходит.
Хор Недотыкомок (поет вслед Хаосу, начиная складывать стену из картонных кирпичей между залом и сценой): Тёмные лошади запряжены в нервы. Зреют яблоки в нервных коконах. Статуя Поэта 1: Выманиваются из армии стерв - стервы, Бикфордовы шнуры вплетающие в локоны... Статуя Поэта 2: Миллион беременных зародышей Подступают к горлу... Вот уже!.. Статуя Поэта 3: Не боясь мозгов дефрагментации, Близнецы должны поцеловаться!
Последний Мессия бросается к картине, целует ее и застывает. Свет на первом этаже становится сумеречно-фиолетовым. В это время на втором этаже всё озаряется ярким жёлтым светом. К потолку, над деревом, подвешено плоское картонное солнце. Десять Лжеспасителей со счастливыми лицами водят хоровод вокруг дерева.
Хор Лжемессий: Вечность - шаг Слово - маг Песня - зверь Пропасть - дверь Эуре, эуре, эуре шаг Эуре, эуре, эуре маг Эуре, эуре, эуре зверь Эуре, эуре, эуре дверь. Верь, не верь - А это так.
Недотыкомки достраивают кирпичную стену. В зале идёт густой снег.
В акте использовано стихотворение Яны Пизинцали «Иуда» («Поляна глуха небрежно...»). а также цитаты из Книги Екклесиаста и Откровения Иоанна.
После этого на кирпичную стену проецируется изображение крематория и на фоне крематория показываются титры с информацией об авторах и участниках спектакля. После трехкратного прокручивания титров над сценой зажигается красная надпись «Аплодисменты». Сергей Главацкий, Евгения Красноярова. Апокалипсис улыбки Джоконды (пьеса). Страница 5. <предыдущая> <авторская> |
|
|
|
|