НовостиЕще за неделю мужчины стали готовиться к выходу в море. Устраняли неполадки в тех двух рыболовецких суднах, что были в поселке. Чинили снасти. Запасались провизией. Три дня и три ночи должны были они провести в открытом море. Ловля рыбы – единственный источник доходов в таких поселках, как этот.
Утром, в пятницу, рыбаки отчалили от небольшой пристани, держа путь туда, где их ждали косяки рыб. Дома остались лишь женщины и дети. В понедельник утром, если ничего не случится, рыбацкие шхуны вернутся домой с уловом, ведь рыбный сезон только начался.
Первые два дня с моря дул тихий ветер, рыбаки по рации передавали всем приветы и оповещали, что улов отличный – рыба сама идет в сети, – говорили, чтобы женщины готовились встречать их хлебом-солью.
По ночам матери и жены, несмотря на то, что уже привыкли к многодневным отлучкам своих сыновей и мужей, плохо спали, терзаясь нехорошими предчувствиями. Им снилось, если все-таки удавалось уснуть, что на судна налетал шторм, разрывал их на куски, никого не оставляя в живых. Тогда женщины просыпались в холодном поту. А утром мужчины выходили на связь с хорошими новостями, сдерживая обещания вернуться домой целыми и невредимыми. Женщин эти сообщения на время успокаивали и днем они не переживали о рыбаках.
Подходил к концу последний день плавания, на утро следующего дня было запланировано возвращение мужчин.
Мать капитана одного из судов уже легла спать, но, как и в двух прошлых ночах, сон не приходил к ней. Она пролежала в постели, постоянно ворочаясь и глубоко вздыхая, часа два, когда услышала странный шум на улице. Наспех одевшись, вскочив в сандалии, женщина выбежала во двор, потом за калитку.
Сначала в темноте она ничего не могла разобрать, не понимала, что происходит кругом, видела только перемещающиеся силуэты, слышала негромкие голоса. Вдруг рядом кто-то зажег большой переносной фонарь: это была соседка. Жуткая картина предстала перед двумя женщинами.
Огромные, высотой в три метра, рыбы ходили по поселку на хвостах. Некоторые рыбы курили сигареты, на головах у них были рыбацкие вязаные шапочки. В плавниках, похожих на человеческие руки, они держали сети и гарпуны. Рыб было огромное множество: одни окружили поселок, а другие разгуливали по улицам, заходили в дома, вытаскивая из них все семейство. О чем-то тихо разговаривая на необычном языке, они загоняли женщин и детей в сети. Тех, кому удавалось избежать западни, они догоняли, и насаживали на гарпуны. Полуголые женщины закрывали собой детей, но рыбьи удары гарпуном были настолько сильными, что они протыкали матерей и детей сразу. В живых оставляли только грудных младенцев… чтобы подрастали.
Рыбы брали полуживых или мертвых людей на плавники, мяли их, трясли, а потом довольные что-то говорили друг другу. Хорош, мол, улов-то! И не было конца этой ночи, когда убивали людей в их собственных домах.
Никто не смог убежать, всех настиг гарпун. А тот, кто не умирал на суше, захлебывался в воде, когда рыбы затаскивали их туда в сетях. Отовсюду доносились громкие крики ужаса.
Первые лучи утреннего солнца осветили огромных рыб, уходивших под воду с чудовищным уловом, оставляя позади пустой поселок, где кое-где кричали малыши, требуя материнского тепла и заботы.
А через час приплыли рыбаки-мужчины с полными трюмами рыбы. Но единственное, что они смогли найти в собственных домах - кровь, разбитые стекла, разломанную мебель и рыбью чешую.