С утра, как обычно, дед Аршак возился на пасеке. Приближалась роевая пора - пчелы нуждались в особом уходе и, сами не зная покоя и суетясь, доставляли старику много хлопот. Ни свет, ни заря выходил он из дому, а возвращался только с наступлением сумерек. Его, кажется, нисколько не волновало то, что в околице давно уже бушевала война...
Стоял жаркий полдень. Старик уже подносил специальную емкость к ветке акации, чтобы стряхнуть с нее привившийся пчелиный рой, как сзади донесся до него сдавленный женский крик:
- Аршак-даи*, скорее бросай все - азербайджанцы в село ворвались.., все ушли, только мы остались!..
Заупрямился по-старчески дед: не хотелось ему вот так - разом бросать все, накопленное и выстраданное годами, оставить на произвол судьбы единственных утешителей одиноких дней угасающей своей жизни. Уж, больно сроднился дед Аршак с пчелами за последние восемь лет - с тех пор, как старушка его, почти полвека делившая с ним все горести и радости жизни, ушла навсегда, оставив ему одному этот мир...
Старик побежал в усадьбу, снял со стены старинную двустволку, спустился и встал перед калиткой на пасеку - кособокий, тощий и сгорбленный годами, но гордый:
- Пусть все уходят, я один буду защищать село!..
Силком ли, ласковым словом - соседке удалось вывести старика за околицу...
Долго мыкался дед Аршак по разным столицам, не уживаясь ни с родичами в Степанакерте, ни даже с замужней дочерью в Ереване. Все мерещилась ему пасека в цветущей, лоснящейся от солнца и меда деревне, а по бессонным ночам, словно колыбельная песня, откуда-то издалека доходило до старческого слуха жужжание пчел. И монотонное жужжание это для старика было лучшей мелодией на всем белом свете.
И вот, услышав в один прекрасный день долгожданную весть об освобождении родного Атерка, дед засуетился, засобирался... Неласково встретила его родина. Мельком оглядел старик обгоревший, полуразвалившийся, опустевший дом и поспешил на пасеку. Взглянул он на побитые, осиротевшие ульи, загреб пригоршню сухих, невесомых трупиков и опустился в бессилии на колени. Не выдержало старческое сердце - разрыдался, как ребенок.., оборвалась мелодия в душе.
Но недолго горевал дед Аршак. Успокоился, поднял одиноко валявшуюся в весенней поросли роевню и поплелся по привычке в сарай за инструментом - чинить скособочившуюся калитку.
И кто знает, быть может через год-другой вновь появятся среди цветущих акаций на пасеке пчелы, радуя жужжанием своим исстрадавшуюся старческую душу...
_________________________________
*даи - почтительное обращение к пожилому человеку