- Ты так пристально смотришь в мои глаза, - еле слышно проговорил он. Его голос был исполнен нежности и приятия существа, сидевшего на полу, облокотившегося на кровать, на которой он лежал. Она молчала. У неё не было слов, которые стали бы для него ответом. У неё не было мыслей, которые она могла передать ему, чтобы он понял. Но это не значило, что она пуста. Это не значило, что она бесчувственна и нема. Чувства переливались через её сердце, и ей казалось, что они наполняют собой всю комнату, растворяясь в полумраке и тихо звучащей грустной восточной музыке. Она сидела, поджав под себя ноги от холода, задувавшего из-под приоткрытой балконной двери, но не шелохнулась. Холод пронизывал её насквозь, но что значит этот холод сейчас, когда она сидит рядом с ним? Разве это так важно, что по телу бегут мурашки, что завтра будет заложен нос, и может, поднимется температура? Его глаз почти не было видно, поскольку он заслонился от яркого света свечи, чтоб ещё больше не разболелась голова. Но она замечала, что он подолгу смотрит не на неё, а куда-то далеко, повернувшись в сторону. Но она продолжала смотреть в его глаза своими, ярко освещёнными пламенем свечи, пытаясь, насколько он это позволял, погрузиться в них глубже. Она становилась с ним единой, сливаясь в любви - своей к нему, и его - к той, другой. Но их объединяла любовь, и она это понимала. В конце концов, не важно, что он чувствует к ней, важно, что он знает, что это такое. Важно, что его сердце также переполнено этим Божественным Даром, который доступен всем, но не каждый знает, как с ним поступить. Дар принимают, используя во зло, и некоторые мелкие существа затем считают злом сам этот дар. Но он и она были одними из немногих исключений, которые умели любить. И пусть никто не понимает такого самоотречения, такого отказа от всего, противоречащего тому светлому и чистому, что есть в человеческой душе, пусть они - белые вороны среди чёрных, или чёрные - среди белых - какая разница? Им всё равно, какими они кажутся; для них главное - кто они есть на самом деле.
      Время шло, а они всё сидели и сидели. Теперь он уже смотрел только в её глаза. Но она не знала, что он в них читал - то, что было в них написано или отражение чего-то своего, хранившегося на самом дне его глубокой души. Её сердце говорило: "Я люблю тебя, я люблю тебя. Услышь меня, пожалуйста, ты должен услышать эту любовь. Я хочу, чтобы ты знал, что ты любим. Неважно, что мной, важно, что - ты". Она смотрела в его глаза, и ей хотелось плакать от переполнявших чувств, от этого света, по которому она так часто тосковала… "Моя любовь - твоя. Возьми её, наполнись ею и стань счастливым, таким же счастливым, как я". "Я принимаю её. Я люблю. Я счастлив", - отвечали его глаза.
      - Почему ты так смотришь на меня? - спросила она.
      - А разве я только что не сказал, почему? - ответил он с улыбкой.
      Слова оказались лишними. "Я счастлива", - читал он в её взгляде. "Я люблю",- читала она в его глазах, что имело один и тот же смысл.