НовостиОбращение к Жириновскому
Уважаемый Владимир Вольфович!
1 ноября 2005 года состоится заседание Преображенского суда г. Москвы по рассмотрению иска Яны Дубейковской к Вам. Ознакомившись с материалами дела, опубликованными на персональном сайте Дубейковской, я пришел к выводу, что она глубоко заблуждается, думая, очевидно, что занимается нужным для людей делом. Психоанализ — это лженаука; его практикуют врачи-мошенники, имеющие на руках сертификаты об окончании психоаналитических курсов, которые, однако, не признаются Министерством образования РФ. Ваше возмущение в ее адрес было совершенно обоснованным. Считаю, что Вы, не переходя границ приличия, вполне корректно и справедливо боролись против незаконных, вредных и аморальных методов воздействия на людей со стороны психоаналитиков.
В Интернете опубликована моя статья «Жириновский, Фрейд и Россия», в которой я всесторонне проанализировал возникшую коллизию между Вами и Дубейковской. О содержании статьи она прекрасно информирована и, похоже, сильно напугана, поскольку убрала с персонального сайта критикуемую мной статью «О нашем, о женском. Размышления политконсультанта-психоаналитика накануне 8 марта». Я убежден, что Вам просто необходимо выступить на предстоящем суде с обличительными материалами по отмене преступного указа Ельцина № 1044 от 19 июля 1996 г. «О возрождении и развитии философского, клинического и прикладного психоанализа». Пусть Ваши юристы просмотрят мои работы по психоанализу, которые указаны в конце данной статьи. Они найдут в них все необходимые аргументы против психоаналитиков вообще и Дубейковской в частности. С уважением, Акимов Олег Евгеньевич.
24 октября 2005 г.
– I –
Когда Сократ приходил на городской рынок, он неизменно повторял: «Сколько же существует вещей, без которых мне можно прожить!» [1, с. 111]. Когда я захожу в Интернет, мне хочется сказать нечто аналогичное. Но вот однажды, прогуливаясь по психоаналитическим сайтам, я неожиданно набрел на сайт Яны Станиславовны Дубейковской, оформленный в ярко оранжевый цвет Украинской революции. Дубейковская является директором коммерческого предприятия ООО «Центр Прикладного психоанализа», которое предлагает «интеллектуальные услуги» по завоеванию: «победы без страха», «власти без ненависти», «любви без зависти», «денег без вины» и всего этого она обещает добиться с помощью «психоанализа без кушетки».
Дубейковская считает и предлагает себя, как политического технолога. Однако политику она очень не любит. В интервью журналисту одной из газет она сказала: «Для политиков характерно абсолютно некритичное отношение к себе», «им кажется, что без них и солнце не взойдет», «политик в психологическом плане – это маленький ребенок». «Нормальные люди имеют нормальные простые профессии. А люди, у которых внутри сидит комплекс проблем, должны заниматься сложной дифференцированной деятельностью. Одним из таких занятий является политика. Гитлер ведь мог стать художником, но стал вождем».
В принципе, с Дубейковской можно было бы согласиться, только зачем же она сама рвется в политику. Так, например, на последних президентских выборах она была одним из руководителей штаба Глазьева. Чтобы заявить о себе погромче, она наговорила обидных слов в адрес вице-спикера Государственной Думы. Она сказала: «Жириновский – это больше артист, чем политик. Для артиста главное – выступать, показывать. Это не связано с обретением любви как средства влияния, когда своим заявлением, своим жестом, поступком ты меняешь всю ситуацию вокруг. Особенность Жириновского в том, что он очень хорошо вписан в систему власти и отвлекает на себя подростковые отцеубийские проекции. Поле массовой психики заполнено проблемами, подавленностью какими-то страхами. Люди ищут фигуры в политической системе, которые могут стянуть на себя негативные проекции. И тут появляется Жириновский, всегда готовый почудить, похулиганить».
Жириновскому можно относиться, конечно, по-разному, но мне кажется, директору коммерческого предприятия по обслуживанию политиков нужно все же выражаться поаккуратнее. Владимир Вольфович за словом в карман не полез и тут же попытался объяснить Дубейковской, что, оскорбляя лидера большой партии, которого в Думу выбирали миллионы людей, она тем самым оскорбляет и этих избирателей. «…Партии в нашем государстве (я имею в виду настоящие партии) проистекают из самого народа», – написал ей в письме лидер ЛДПР.
Однако Дубейковская эту важную его мысль не поняла и в ответном послании еще больше стала оскорблять его избирателей. Она написала: «Пьяницы и полудурки тоже существенная и активная часть нашего родного электората – я как политтехнолог это прекрасно понимаю. Надо вам срочно менять свою социальную базу. Смело верю, что здравого интеллекта и политического артистизма у Жириновского достаточно, чтобы развернуться от депрессивного электората к активной и жизнерадостной молодежи».
На эти слова вице-спикер уже не стал реагировать. Дубейковская же на этом не успокоилась, открыла на своем сайте страничку для всех желающих, кто хотел бы излить свою ненависть на него. Со всей страны таких желающих набралось два человека. В одном послании выражалось желание, чтобы Дубейковская вызвала Жириновского «К барьеру». «У Соловьева – аудитория большая, резонанс», – написал некий Евгений. В другом послании никакой определенной мысли не содержалось, одни лишь обидные слова, которые я воспроизводить не стану.
Поскольку эта форма дискредитации Жириновского не прошла, то через полгода Дубейковская решила тактику поменять. Политтехнолог подала на Жириновского в суд. Для этого она выбрала из его ответного письма отдельные хлесткие фразы, вписала их в свое исковое заявление и потребовала от суда, чтобы вице-спикер выплатил ей из своего кармана миллион рублей за попрание ее чести и достоинства.
Выхваченные из текста фразы, конечно, не передают содержания всего письма Жириновского, между тем задумка его состояла в следующем. Сказав, что, оскорбляя лидера большой партии, она оскорбляет народ, Владимир Вольфович стал перечислять дела партии с самого ее зарождения. В частности, он писал: «Мы, ЛДПР, вышли на политическую арену в 1977 году. Чем Вы, мадам, занимались тогда? Были школьницей в красном галстуке? Тогда "чудить" было весьма небезопасно, но мы в рамках советской, "брежневской" конституции пытались организовать политическую партию».
Далее: «1987 год. Самое начало атак на меня…» и снова вопрос Жириновского: «Где были тогда Вы и Ваши работодатели? Молча рассовывали по карманам подачки от власти?» Разумеется, последняя фраза относится к «работодателям», так как Дубейковская в то время была слишком молода. Однако она решила обыграть этот пассаж и написала в исковом заявлении, будто Жириновский оклеветал именно ее.
Жириновский блестящий стилист и свой ответ построил предельно ясно. Он называл года – 1977, 1987, 1989, 1990, 1991, – и спрашивал, что делала она и ее товарищи коммунисты. Поскольку Дубейковская – известный политтехнолог, руководила избирательной кампанией Глазьева, человека близкого к коммунистам, которые, в свою очередь, являются ярыми противникам ЛДПР, то Жириновский в своем письме в лице Дубейковской, конечно, клеймил Глазьева и весь левый спектр политиков, ответственных, как он считает, за беды страны. Политтехнолог же все грехи коммунистов взяла на себя. В общем, ее политическая игра здесь более чем очевидна.
– II –
Я не состою в ЛДПР, никогда не голосовал за Жириновского, более того, мне многое не нравится, что и как делает он и его партия. Однако меня поразила та нечестная технология, которую использовала против него Дубейковская. Это подтолкнуло меня к тому, чтобы познакомиться с ее психоаналитической методикой поближе. Было любопытно узнать, как эта женщина может давать советы известным политикам, опираясь на учение Фрейда, о котором мне кое-что известно.
Мое внимание было привлечено названием одного раздела ее книги; он назывался: «Зигмунд Фрейд о кадровой работе в Советской России». «Странно, – подумал я, – ведь родоначальник психоанализа не писал о нашей стране на подобные темы». Как оказалось, автор намеренно дала дезориентирующий заголовок, чтобы привлечь к своей книге внимание читателей. Я поймался на ее удочку, раздел прочитал и пожалел о потерянном времени.
Сначала я знакомился с политическими выступлениями Дубейковской и существом ее спора с Жириновским. Но узнав, что она является доцентом Высшей школы экономики и ведет курсы, базирующиеся на учении Фрейда, включая психоаналитические подходы в политике, сильно расстроился, и вот почему.
Свою психоаналитическую методику в приложении к политике Дубейковская пояснила так: «Я быстро поняла операциональность таких психоаналитических образов, как образ "отца" и "отцеубийцы", и начала их активно использовать в имиджмейкерском ремесле. Структура массовых проекций и идентификаций, провокация агрессии и чувства вины стали органичной частью моего инструментария понимания процесса выборов. Однако до сих пор помню, что тезис о том, что "политик всегда мужчина" я восприняла как приговор. Нет – мне, конечно, было понятно, что политикой занимаются женщины с отцовскими идентификациями, что сама политика – это яркое проявление фаллоцентризма, эдипальной конкурентности и силового самоутверждения. Но что-то мешало мне закрыть тему женщины-политика из спектра интересных мне проблем».
Строить политическую технологию на низменных чувствах людей, их агрессии и желании убить «отца», весьма опасно и аморально. Нужно будить в людях радость, доброту и любовь. «Фаллоцентризм», «эдипальная конкурентность» и т.д. – все это ложные псевдонаучные понятия психоаналитиков, которые только компрометируют и оскорбляют реальные отношения между людьми. Приведенные слова она сказала в статье [13]. В конце этой статьи, написанной по случаю женского праздника, политтехнолог высказала пожелание: «Предлагаю заменить статью за мужеложство на статью за мужланство».
Жириновский, обращаясь к Дубейковской, написал: «Однако, у Вас весьма современный подход к психоаналитике. Куда уж тут Юнгу! В этом Ваша беда. Если бы Вы и подобные Вам, не чудили бы в политической науке, не хулиганили бы в психоанализе, то уровень ЛДПР был бы еще выше, а Россия жила бы намного лучше, чем сейчас». Не знаю, как на счет политического «уровня ЛДПР», но то, что без психоаналитиков «Россия жила бы намного лучше», в этом нет сомнений.
Признаться, некоторое время я находился в растерянности. С одной стороны политическая позиция, занимаемая Жириновским по многим злободневным вопросам дня, мне представляется спорной. С другой, нельзя оставлять без внимания и те опасные тенденции, развивающиеся у нас в стране, которые олицетворяет деятельность Дубейковской. Больше всего вызывает беспокойство быстрое внедрение фрейдистской идеологии в политическую, образовательную и воспитательную сферы. Беда еще и в том, что российский психоанализ очень быстро приобретает коричневый оттенок (см. статью [14]).
– III –
Как бы ни относиться к неординарной личности Владимира Вольфовича, но, похоже, он прав: многочисленные институты психоанализа, в том числе, политтехнологические, России не нужны. Если бы вице-спикер в свойственной ему раскованной манере сказал о Фрейде, что он «подлец» и «подонок», я бы согласился. По-моему, отец-основатель психоанализа действительно был порядочным аферистом. Вы посмотрите, какую жульническую технологию по выколачиванию денег из населения он придумал, а между тем она больше калечит психику человека, чем лечит. Ганс Айзенк это однозначно установил на основе добротных статистических выкладок (об этом рассказывается в книге [2, с. 189 и далее]).
Более того, Дороти Роу в предисловии к известной книге Джеффри Мэссона «Против терапии» беспристрастно констатирует: результаты любой формы психотерапии примерно одни и те же – у одной трети больных психическое здоровье немного улучшается, у другой трети останется без изменения и еще у одной трети ухудшается; причем через несколько недель или месяцев у тех, у кого здоровье по прошествию курса лечения улучшилось, снова может ухудшиться [3, с. 20]. Мэссон в своей книге убедительно доказывает, что ни один психиатрический метод нельзя считать научно обоснованным.
Сегодня, говорит он, приходит, наконец, понимание того, что лечебный эффект всецело зависит от личности врача, а не от метода, которым он пользуется. Замечено, что молодые и «неопытные» врачи достигают большего оздоровительного эффекта, чем пожилые и «опытные». Хорошенькая молодая девушка, появившаяся в нервно-психическом диспансере сразу после получения аттестата, способна оказать самое благоприятное воздействие на пожилых мужчин, страдающих тяжелыми формами душевного расстройства. В Средние века, душевнобольных просто избивали палкой или как-то иначе наказывали. При этом тогдашние врачи тоже отмечали определенный прогресс в «лечении». В связи с этим уместно рассказать об одном случае, описанном Мэссоном.
В начале марта 1990 г. в Чикаго в возрасте 86 лет ушел из жизни «выдающийся» психоаналитик Бруно Беттельхейм. Вся Америка скорбела по «образцу сострадания, доброты и человеколюбия». Но вот 13 марта того же года в «Нью-Йорк Таймс» появляется статья коллеги-психоаналитика, Рудольфа Экстейна, который написал, что Беттельхейм превратил детский приют, которым заведовал много лет, в настоящий «концентрационный лагерь». Он и его подручные систематически избивали и оскорбляли больных ребятишек. Причем об этих издевательствах знали родители и все работники пансионата. Однако жестокий и хитрый «доктор» сумел всех так запугать, что никто не мог сказать против него ни слова.
Мэссон утверждает, что данный случай вполне ординарен, поскольку сам психоаналитический метод сравним по своему ошарашивающему эффекту разве что с электрошоком, от которого все терапевты давно отказались. Да что говорить о бессердечности психоаналитиков, когда родоначальник так называемой гуманистической психологии, Карл Роджерс, являет образцовый пример человеческой черствости. Мэссон пишет, что он крайне холодно относился к своей дочери и совершенно не признавал очаровательную внучку [3, c. 255]. Его бездушность естественным образом распространялась и на пациентов. Автор книги «Против терапии» проиллюстрировал свойство его характера на множестве ярких эпизодов из его жизни.
Часто можно слышать слова возмущения: «Да что вы такое говорите! Доктор N – настоящий профессионал и эталон добропорядочности. Его знает весь мир, как гениального теоретика и практика». Так вот, в подавляющей массе случаев этот «гений» оказывается обыкновенным прохвостом, а весь мир живет мифами о нем. Данное соображение, прежде всего, относится к Зигмунду Фрейду.
Я долго размышлял над тем, как в небольшой статье показать, что основоположник психоанализа не был ученым и в своих книгах нес полную околесицу. В работах [4] и [14] я рассказывал о своих исследованиях биографии отца-основателя. Статья [15] касается опасных тенденций, которые наблюдаются уже в наши дни в среде российских психоаналитиков. Сейчас мне хочется продолжить начатую тему «Критика идеологии фрейдизма», только упор сделать на пагубности учения Фрейда как такового. В самом деле, если гуманистическая психология Роджерса или когнитивно-поведенческая терапия Айзенка выглядят еще более или менее безобидно, то в отношении психоанализа этого уже никак не скажешь.
Чтобы в этом убедить читателя, я процитирую несколько характерных пассажей из нетленных сочинений Фрейда. Умному человеку они скажут о многом сами за себя. Впрочем, один комментарий мне все же придется сделать. Дело в том, что я должен извиниться перед читателем, который никогда не читал фрейдовских опусов. Такое может случиться и со «специалистом», работающим в этой области. Почему? Я сейчас объясню.
Когда-то, в советское время, во всех кабинетах, начиная от генерального секретаря и кончая парторгом самого задрипанного завода, стояли книжные стеллажи, ломящиеся от десятков томов полных собраний сочинений Маркса и Ленина. Однако обитатели партийных кабинетов плохо представляли себе, что написали классики марксизма-ленинизма, поскольку никогда не брали со стеллажей их книг. Нечто похожее происходит и с современными психоаналитиками. На Фрейда они, конечно, молятся, как коммунисты на Ленина, даже анализируют в точности по нему, но книг его полностью не читали, поэтому очень удивятся, когда прочтут сейчас, о чем сто лет назад писал их идол.
Итак, со следующего подраздела я начну цитировать классика, однако спешу предупредить новичков. Сейчас они столкнутся с самой низкопробной порнографической литературой, которая когда-либо печаталась со времени изобретения Гуттенбергом книгопечатного станка. Об этой историко-литературной достопримечательности должен помнить и редактор, просматривающий текст этой статьи. Он обязан учитывать, что подобной продукцией сегодня завалены полки всех книжных магазинов и библиотек. Десятки отечественных типографий дённо и нощно шлепают миллионными тиражами труды венского авантюриста. Моя вина состоит лишь в том, что я осмелился широко растиражированный текст вставить себе в статью.
– IV –
Приведу содержание и истолкование двух типичных сновидений из книги Фрейда «Толкование сновидений». Перед их изложением автор с гордостью вопрошает:
«Кто до толкования [т.е. до его выдающегося "научного" открытия] мог бы предугадать наличие сексуального влечения в следующем сновидении? Субъект сообщает: "Между двумя дворцами стоит маленький домик; ворота его на запоре. Жена ведет меня по улице, подводит к домику, толкает дверь, и я быстро вхожу во двор, несколько поднимающийся в гору". Кто имеет известную опытность в толковании сновидений, – комментирует Фрейд, – тот сейчас же увидит в проникновении в тесные помещения и в открывании запретных дверей наиболее употребительную сексуальную символику и с легкостью истолкует это сновидение как изображение попытки coitus'a a posteriori [сноска издателя: половой акт сзади]. Узкий двор, подымающийся в гору, несомненно, влагалище; помощь, оказываемая женой в сновидении, указывает на то, что в действительности лишь уважение к жене послужило препятствием к осуществлению такой попытки; полученная справка говорит, что накануне сновидения в дом спящего поступила молодая служанка, произведшая на него благоприятное впечатление и вызвавшая в нем мысль, что она, наверное, не отклонила бы такого предложения» [5, с. 286].
Воспроизведем второе сновидение вместе с объяснениями Фрейда (они приведены в квадратных скобках): «Кто-то забрался в дом, и она в страхе позвала сторожа. Но тот мирно отправился вместе с громилами в церковь [влагалище], к которой вели несколько ступеней [символ коитуса]; позади церкви была гора [лобок], а на верху густой лес [растительность на лобке]. На стороже был шлем и ряса [демоны в рясах, по словам специалистов, носят всегда фаллический характер]; у него большая рыжая борода. На громилах, мирно шедших с ним, были длинные мешкообразные фартуки [две части мошонки]. Из церкви в гору вела дорога. Последняя с обеих сторон поросла травой и кустарником, который становился все гуще и на вершине горы переходил в дремучий лес» [5, с. 298].
Помнится, в одном из разговоров с Юнгом Фрейд как-то обронил: «Я просто не могу демонстрировать большей наготы перед читателем». При чтении подобных сновидений и комментариев к ним у этого самого читателя тут же возникает вопрос: что ж такого мог оставить Фрейд за пределами «Толкования сновидений»? По мнению психоаналитика, мужские половые органы обычно символизируются лицами, а женские – ландшафтами. Приведу его расшифровку символики снов: «Все продолговатые предметы, палки, трости, деревья, зонты (аналогия с эрекцией!), все длинные и острые орудия: ножи, кинжалы, пики служат для изображения мужского полового органа. Употребительным, хотя и малопонятным символом его служит пилка для ногтей. Коробки, жестянки, ящики, шкафы, печки соответствуют половой области женщины. Комнаты в сновидениях по большей части – женщины (по-немецки созвучие: Zimmer и Frauenzimmer). Понятия "закрытый" или "открытый", очевидно, относятся сюда же.
Сновидение, в котором спящий спасается через анфиладу комнат, изображает публичный дом. Лестницы, подъем по ним и схождение – символическое изображение коитуса… "Гладкие" стены – мужчины… Столы – по большей части женщины; по всей вероятности, вследствие контраста их ровной поверхности с рельефностью женского тела… Из предметов одежды женская шляпа изображает почти всегда половые органы мужчины. В сновидениях мужчин галстук служит зачастую символом пениса, не только потому, что он имеет продолговатую форму, "свешивается! и служит характерным атрибутом мужчин, но и потому, что галстук можно выбрать себе любой, по желанию. Лица, пользующиеся этим символом в сновидении, имеют обычно целую коллекцию галстуков и очень часто их меняют. Все сложные машины и аппараты в сновидениях – большей частью половые органы, в изображении которых символика сновидений вообще чрезвычайно изобретательна. В равной мере сюда же следует отнести многие ландшафты, особенно такие, где имеются мосты или горы, поросшие лесом. Наконец, различные непонятные новые словообразования могут оказаться соединением нескольких слов, относящихся к половой жизни. Возня с маленьким ребенком, физическое наказание его служат обычно изображением акта онанизма» [5, с. 291–292].
Разумеется, в приведенных толкованиях нет никакой науки. Перед нами плод сексуальной фантазии самого автора, которая случайным образом проецируется им на самые обычные сюжеты, в то время как в них и намека нет на сексуальное содержание. Проецированием как неким эпистемологическим приемом пользуются все малообразованные люди (шаманы, знахари, маги и мистики), когда пытаются подо что-то подвести теоретическую базу. Этой примитивной, но широко распространенной методикой пользовались и древние оракулы, трактующие случайно возникающие символы, и мифотворцы эпохи античности, хироманты, алхимики, астрологи Средневековья. Система проекций, принятая Фрейдом, крайне произвольна. Она не имеет никаких вероятностных характеристик, т.е. статистического измерения, и, по сути, ничем не отличается от тех систем проекций, которыми пользуются обыкновенные гадалки, ворожащие на картах и других предметах.
– V –
Процитирую несколько фрагментов из «Трех очерков по теории сексуальности», которые, как и «Токование сновидений», имеют общий тираж у нас в стране несколько миллионов экземпляров. Я хочу, чтобы читатель хорошенько сосредоточился и немного поразмышлял над прочитанным. После этого, я надеюсь, он воспользуется моим советом, который состоит в следующем. Если у вас в доме имеются книжки Фрейда, не поленитесь, встаньте с дивана, возьмите их с полки и спустите в мусоропровод, чтобы их, не дай Бог, не прочитали ваши дети и внуки. А сейчас внимательно читайте текст, написанный отцом-основателем.
«Нормальной сексуальной целью, – пишет он, – считается соединение гениталий в акте, называемом совокуплением, которое ведет к разрядке сексуального напряжения и временному угасанию сексуального влечения (удовлетворение, аналогичное насыщению при голоде). И все же при нормальном сексуальном процессе можно заметить элементы, развитие которых ведет к отклонениям, описанным как перверсии. Предварительными сексуальными целями считаются известные промежуточные процессы (лежащие на пути к совокуплению) отношения к сексуальному объекту – ощупывание и разглядывание его. Эти действия, с одной стороны, сами дают наслаждение, с другой стороны, они повышают возбуждение, которое должно существовать до достижения окончательной сексуальной цели. Одно определенное прикосновение из их числа взаимное прикосновение слизистой оболочки губ получило далее как поцелуй у многих народов (в том числе и высокоцивилизованных) высокую сексуальную ценность, хотя имеющиеся при этом в виду части тела не относятся к половому аппарату, а составляют вход в пищеварительный тракт. Все это – те моменты, которые позволяют установить связь между перверсией и нормальной сексуальной жизнью и которые можно использовать для классификации перверсий. Перверсии представляют собой либо выход за анатомические границы частей тела, предназначенных для полового соединения, либо остановку на промежуточных отношениях к сексуальному объекту, которые в норме быстро исчезают на пути к окончательной сексуальной цели.
Психическая оценка, которую получает сексуальный объект как желанная цель сексуального влечения, в самых редких случаях ограничивается его гениталиями, а распространяется на все его тело и имеет тенденцию включать в себя все ощущения, исходящие от сексуального объекта. Та же переоценка переносится в психическую область и проявляется как логическое ослепление (слабость суждения) по отношению к душевным проявлениям и совершенствам сексуального объекта, а также как готовность подчиниться и поверить всем его суждениям. Доверчивость любви становится, таким образом, важным, если не самым первым источником авторитета. Именно эта сексуальная оценка так плохо гармонирует с ограничениями сексуальной цели соединением одних только гениталий и способствует тому, что другие части тела избираются сексуальной целью. Значение фактора сексуальной переоценки лучше всего изучать у мужчины, любовная жизнь которого только и доступна исследованию, между тем как любовная жизнь женщины, отчасти вследствие культурных искажений, отчасти вследствие конвенциональной скрытности и неоткровенности женщин, погружена еще в непроницаемую тьму.
Использование рта как сексуального органа считается перверсией, если губы (язык) одного лица приходят в соприкосновение с гениталиями другого, но не в том случае, если слизистые оболочки губ обоих лиц прикасаются друг к другу. В последнем исключении заключается приближение к норме. Кому противны другие формы перверсий, существующие, вероятно, с самых древних доисторических времен человечества, тот поддается при этом явному чувству отвращения, которое не допускает его принять такую сексуальную цель. Но граница этого отвращения часто чисто условна; кто со страстью целует губы красивой девушки, тот, может быть, лишь с отвращением сможет воспользоваться ее зубной щеткой, хотя нет никакого основания предполагать, что полость его собственного рта, которая ему не противна, чище, чем рот девушки. Тут внимание привлекается к моменту отвращения, которое мешает либидозной переоценке сексуального объекта, но, в свою очередь, преодолевается либидо. В отвращении хотят видеть одну из сил, которые привели к ограничению сексуальной цели. Обыкновенно влияние этих ограничивающих сил до гениталий не доходит. Но не подлежит сомнению, что и гениталии другого пола могут быть сами по себе предметом отвращения и что такое поведение составляет характерную черту всех истеричных больных (особенно женщин). Сила сексуального влечения обыкновеннее всего проявляется в преодолении этого отвращения.
Еще отчетливее, чем в предыдущем случае, становится ясным при использовании заднего прохода, что именно отвращение налагает печать перверсии на эту сексуальную цель. Но пусть не истолкуют как известное пристрастие с моей стороны мое замечание, что оправдание этого отвращения тем, что эта часть тела служит выделениям и приходит в соприкосновение с самым отвратительным – с экскрементами, не более убедительно, чем то оправдание, которым истеричные девушки пользуются для объяснения своего отвращения к мужским гениталиям: они служат для мочеиспускания.
Сексуальная роль слизистой оболочки заднего прохода абсолютно не ограничивается общением между мужчинами, оказываемое ей предпочтение не является чем-то характерным для инвертированных чувств. Наоборот, по-видимому, педерастия у мужчины обязана своим значением аналогии с актом с женщиной, между тем как при сношении инвертированных сексуальной целью, скорее всего, является взаимная мастурбация» [6, с. 133–135].
Вы понимаете, конечно, что никакой научной ценности эта «теория сексуальности» не имеет. У всех нормально воспитанных людей она вызывает только чувство брезгливости. Если кто-то попытается указать на практическое значение порнографических текстов Фрейда, то он тоже ошибется. В практических целях это и добрая полусотня других его произведений вам не поможет. В благополучных семьях XIX столетия половым воспитанием детей, включая гигиенические навыки, занимались гувернантки или няни. Сейчас в нашей стране институт гувернанток и нянь возрождается. Знакомство же с текстами Фрейда не только бесполезно, но и очень вредно для нравственного воспитания детей и подростков. Нам нужно также всегда помнить о кокаине, который Фрейд употреблял при написании подобных текстов (об этом я подробно рассказываю в своей книге [7]).
– VI –
В «Анализе фобии пятилетнего мальчика» Фрейд рассуждал следующим образом: мальчик Ганс думал, что пипка нужна ему для писания, однако известно еще одно назначение этого органа. И вот автор набросал сценарий того, как могло бы происходить открытие мальчиком этой важнейшей функции. Он подвергает малыша тяжелым испытаниям. Бедный Ганс смертельно обижается на мать, которая спит с его отцом, из-за ревности он хочет убить своего папашу и новорожденную сестренку, у него появляется боязнь лошадей, но вот приходит волшебник, доктор Фрейд, и снимает все познавательные проблемы мальчика.
Вместо того чтобы писать скучным академическим языком научную статью, психоаналитик решает сочинить захватывающий роман, как «мальчик ищет случай видеть пипки других людей», как «ему нравится показывать свои половые органы», как «одна из его маленьких подруг помогла ему при мочеиспускании и, таким образом, могла видеть его половой орган», как «его желание оставалось невытесненным», как ему удалось найти «активные формы сексуального удовлетворения». И вот уже миллионы людей по всему миру утирая глаза, влажные от слез, читают выдающийся труд австрийского психоаналитика. «Анализ фобии пятилетнего мальчика» становится эталоном проведения психотерапевтических мероприятий. Профессора и академики российских учебных заведений разбирают день за днем события, пережитые Гансом. Студенты конспектируют работу Фрейда, проводят по ней десятки семинаров, сдают экзамены по истории болезни мальчика, поскольку гениальному автору удалось не просто зафиксировать уникальный случай, а на практике собственноручно провести сложнейшую процедуру излечения опасного невроза.
В «Трех очерках по теории сексуальности» Фрейд говорит, что нет ничего противоестественного в сосании мужского члена женщиной. «Анализ фобии пятилетнего мальчика» как раз и начинается с разъяснений этого актуального для всех студентов-девушек факта. «Первые сведения о Гансе, – пишет Фрейд, – относятся ко времени, когда ему еще не было полных трех лет. Уже тогда его различные разговоры и вопросы обнаруживали особенно живой интерес к той части своего тела, которую он на своем языке обычно называл пипкой. Так однажды он задал своей матери вопрос:
Ганс: "Мама, у тебя есть пипка?"
Мать: "Само собой разумеется. Почему ты спрашиваешь?"
Ганс: "Я только подумал".
В этом же возрасте он входит в коровник и видит, как доят корову. "Смотри, – говорит он, – из пипки течет молоко".
Уже эти первые наблюдения, – комментирует Фрейд, – позволяют ожидать, что многое, если не большая часть из того, что проявляет маленький Ганс, окажется типичным для сексуального развития ребенка. Я уже однажды указывал [а именно, в "Трех очерках по теории сексуальности"], что не нужно приходить в ужас, когда находишь у женщины представление о сосании полового члена. Это непристойное побуждение довольно безобидно по своему происхождению, так как представление о сосании связано в нем с материнской грудью, причем вымя коровы выступает здесь опосредствующим звеном, ибо по природе это – грудная железа, а по виду и положению своему – пенис. Открытие маленького Ганса подтверждает последнюю часть моего предположения.
В то же время его интерес к пипке не исключительно теоретический. Как можно предполагать, у него также имеется стремление прикасаться к своему половому органу. В возрасте трех с половиной лет мать увидела, что он держит руку на пенисе. Мать грозит ему: "Если ты это будешь делать, я позову д-ра А., и он отрежет тебе твою пипку. Чем же ты тогда будешь делать пипи?" Ганс: "Моей попой". Тут он отвечает еще без сознания вины, но приобретает при этом "кастрационный комплекс", который так часто можно найти при анализе невротиков, в то время как они все протестуют против этого» [6, с. 39].
Последний абзац показывает, как из шутливой фразы, сказанной мамой, которую она потом, видимо, напомнила сыну, когда тот стал взрослее, Фрейд вывел наличие у всех детей мира кастрационного комплекса. Основатель психоанализа об этом комплексе говорил постоянно, однако кроме этого придуманного им случая с Гансом у него не было доказательств, что хоть один мальчик когда-нибудь в жизни переживал за свою пипку.
За всеми вопросами и ответами, приведенными в «Анализе фобии пятилетнего мальчика», мы узнаем одно и то же лицо – несчастного Фрейда. Это его одолевает патологический интерес к половым органам. Если даже предположить, что подобное любопытство проявил трехлетний мальчик, то нормальный доктор не стал бы вести с ним беседы на эти темы. Он обязан был ему объяснить, что в его возрасте лучше интересоваться игрушками, книжками с картинками, предметами окружающего мира, но никак не пипками мамы и папы. Мудрый, правильно воспитанный человек постарался бы отвлечь малыша от несвоевременного любопытства. Вместо этого читатель видит, как взрослый дядя, по сути, занялся растлением ребенка.
К счастью, Фрейд обманул читателя, заявив, будто запись диалогов ему предоставил отец Ганса. В книге [2], детально разбирая отдельные сюжеты этого сочинения, я попытался доказать, что никаких диалогов в действительности не происходило. Весь, написанный текст, выглядит слишком вымученно и противоречиво, чтобы соответствовать реальности. Видно, что автор плохо знает психологию детей, и большую часть текста либо просто придумал, либо скопировал со своего патологического детства.
– VII –
Теория Фрейда опасна для неподготовленной к жизни молодежи, но более опасна его практика. Отец-основатель, конечно, не был ангелом, и хорошенькие девушки подвергали себя риску, когда шли к нему на анализ. Всю терапию он и его последователи, конечно, проводят в строгой секретности. До сих пор история не донесла до нас ни единого документа, прямо указывающего, что Фрейд был замешан в сексуальных связях со своими пациентами. Однако существует масса косвенных свидетельств, которые бросают на него тень. Кроме того, существует достаточное количество фактов, говорящих о грубом нарушении врачебной этики со стороны других аналитиков. Отношение между пациенткой и врачом-аналитиком всегда доверительные, по-другому и быть не может. Даже с точки зрения обычной психологии этот момент требует повышенного внимания, в психоанализе же интимный контакт превращается в тигель «целительного» процесса. Почитайте внимательно биографии известных психоаналитиков и вы убедитесь, что они занимались далеко не безобидным ремеслом. В результате взаимного проникновения душ и тел пациентка либо выходила замуж за своего врача (через это прошли жены Карла Юнга, Шандора Ференци, Эриха Фромма, Вильгельма Райха), либо становилась его любовницей, как Сабина Шпильрейн и Тони Вольф у того же Карла Юнга, Элма Палош у того же Шандора Ференци, Мария Бонапарт у Рудольфа Лёвенштайна и т.д.
Всякое «сопротивление» пациентки будет сломлено врачом, по условию их официального контракта. Сексуальные чувства – а других аналитик и не предполагает – тоже естественным образом встроены в теорию психоанализа под наукообразным термином трансфер – перенос любовной страсти пациентки на аналитика. В «Этическом кодексе» говорится: «Терапевтические отношения между пациентом и психоаналитиком основываются на доверии и обоюдном информированном согласии… Психоаналитик должен в тактичной форме достичь согласия с пациентом по поводу времени встреч, оплаты и других правил и обязательств, адекватно объяснить суть реальных и терапевтических отношений». Неужели кто-то думает, что опытный аналитик не сможет «в тактичной форме достичь согласия»? Очень даже сможет, а пациентка за эти его старания перечислит на его счет кругленькую сумму.
Фрейд в «Заметках о любви в перенесении» специально рассмотрел случай, «когда пациентка делает совершенно определенные намеки или прямо заявляет, что, как любая смертная женщина, влюбилась в анализирующего ее врача» [8, с. 160]. Автор потратил три страницы на обсуждение вопроса: «как должен вести себя аналитик, чтобы не потерпеть неудачи при таком положении, если для него несомненно, что лечение необходимо продолжить, несмотря на такое любовное перенесение, а поэтому перешагнуть через него?» Затем твердо сказал: «аналитик никогда и никоем образом не должен отвечать на предлагаемую ему нежность или принимать ее. Наоборот, он должен считать момент подходящим для того, чтобы отстаивать перед влюбленной женщиной нравственные требования и необходимость отказа; добиваться от нее, чтобы она прекратила свои требования и продолжала аналитическую работу, преодолев животную часть своего Я» [8, с. 164].
Легко писать этические наставления, когда сидишь один за письменным столом, и совсем иное дело, если перед тобой на кушетке в соблазнительной позе лежит молодая женщина, в которую ты успел влюбиться. Все фальшивые табу Фрейда летят в тартарары, и могучая энергия либидо берет свое. Не случайно в современном психоанализе появился новый раздел – психоанализ психоанализа, т.е. разрешение средствами психоанализа запутанных проблем, возникших между пациенткой и врачом в процессе психоанализа.
Меня лично всегда удивляла беспечность мужей, которые позволяют своим женам посещать психоаналитические кабинеты. Разве может кого-то остановить моральная норма, прописанная в «Этическом кодексе»: «Сексуальные отношения между аналитиком и пациентом или членами его семьи наносят вред обеим сторонам терапевтического процесса и находятся за пределами этических норм»? Чего стоят разговоры об «Основных руководящих принципах» психоанализа: конфиденциальность, честность, запрет на эксплуатацию пациента, профессиональная компетентность, уважение личности и отсутствие дискриминации, взаимность и информированное согласие? Все обратится в прах, стоит только проскочить искре взаимной симпатии. А она не может не проскочить, когда речь заходит о самых интимных вещах в атмосфере полного доверия и секретности.
Пусть мы ничего не знаем о самом Фрейде, но о его ближайшем сподвижнике, «приемном сыне» и «правой руке», Отто Ранке, нам все хорошо известно. Его пациентка, ставшая его второй женой, Анаис Нин, оставила дневник, где честно описала психотерапевтический сеанс ее «анализа». «Внезапно он жадно поцеловал меня, – пишет она. – Потом заставил меня лечь под него, и мы целовались до самозабвения; мы знали, что должны остановиться, но не могли, и я, опьяненная, как и он, вдруг почувствовала, что пью его сперму» [9, c. 82–83].
Кто-то подумал, что это из ряда вон выходящий случай; очевидно, Ранк какой-то особый аналитик, не сумевший себя сдержать. Однако до него у Анаис был другой врач, Рене Алленди, о котором пациентка тоже оставила откровенную запись. В дневнике воспроизведен диалог, который имел место между ней и врачом: «"Я не хочу". – "Ты не сможешь без этого обойтись. Кричи, если хочешь. В этом доме на крики никто не обращает внимания". – "Не хочу, потому что у меня останутся следы… Тут Алленди бросил меня на кровать и сильно отхлестал по ягодицам. Но я кое-что заметила: его член после всех этих вещей, которые его возбуждали, – после порки, борьбы, неистовых ласк, целования груди – все еще был мягкий. Генри бы уже пылал от страсти. Алленди подтолкнул мою голову к своему члену, как в первый раз, но потом, даже в такой обстановке возбуждающих действий и угроз, трахался ничуть не лучше, чем раньше. Член у него был короткий и вялый. Ему происходящее казалось верхом сладострастия! Я же ломала перед ним комедию… Меня забавляло, что мне удалось так искусно обмануть Алленди-психолога!» [9, c. 83].
В психоанализе прямо заложено неуважение к женщинам, которые преимущественно и посещают аналитиков-мужчин. Анаис Нин воспроизвела слова врача Рене Алленди, которые можно начертать на знамени всех аналитиков. Он ей сказал: «Я сделаю из тебя половую тряпку. Ты будешь пресмыкаться передо мной и делать все, что я тебе прикажу. Я хочу, чтобы ты отказалась от своего Я, забыла о гордости, забыла обо всем». Мне кажется, что этот Алленди является идеальным врачом-психотерапевтом, который полностью усвоил учение Фрейда.
– VIII –
А теперь давайте вернемся к эпизоду, произошедшему между Жириновским и Дубейковской. Что имел в виду Владимир Вольфович, когда обвинял психоаналитиков в лице Дубейковской в «растаскивании казны и государственной собственности» и «молчаливом рассовывании подачек от власти по карманам»? (Эти фразы взяты из искового заявления Дубейковской.) По этому поводу я думаю вот что.
В 1996 г. небольшая группа психоаналитиков (имен называть пока не буду) убедила не совсем здорового президента России, Ельцина Б.Н., подписать указ «О возрождении и развитии философского, клинического и прикладного психоанализа». В нем, в частности, говорилось: «Правительству Санкт-Петербурга рассмотреть вопрос о предоставлении Восточно-Европейскому институту психоанализа льготных условий аренды занимаемого в настоящее время институтом здания в г. Санкт-Петербурге» [10, с. 779].
В принципе, один этот пункт превращает слова Жириновского в достаточно весомый аргумент против позиции Дубейковской и ее «товарищей» по работе. Она закончила именно Восточно-Европейский институт психоанализа, чем очень гордится. Но дело даже не в отдельно взятой выпускнице этого института, которая использует психоаналитические технологии для ведения нечестной политической борьбы. Проблема ставится шире: она состоит действительно в масштабном «растаскивании казны и государственной собственности» для очень неблаговидных задач.
Указ вышел в разгар предвыборной кампании Ельцина, который ради своей победы шел на любые уступки всем, в том числе, и психоаналитикам, и защитникам секс-меньшинств, и прочим представителям небольших групп населения. В высших эшелонах власти царила полная неразбериха. Президентские решения прорабатывались из рук вон плохо. Я ни на секунду не сомневаюсь, что подобный указ никогда бы не вышел, если бы Борис Николаевич знал всю правду о Фрейде и психоанализе. Но случилось непоправимое: указ вышел и спровоцировал в стране психоаналитический бум.
Сразу же после его опубликования 26 июля на стол Ельцина легло письмо президента Российской Академии образования Петровского А.В. В нем он сетовал: «Мне и моим коллегам представляется, что фиксация ряда положений Указа исключительно на Восточно-Европейском институте психоанализа (г. Санкт-Петербург) не оправдана…» [10, с. 780]. Петровский писал, что «предоставление Восточно-Европейском институту психоанализа льготных условий аренды вполне целесообразно» [10, с. 781], однако существует и г. Москва, в котором тоже полно психоаналитических учреждений. Понятно, что москвичам удалось отвоевать у больного Ельцина теплые местечки под ярким солнышком. Так, в государственном здании Института психологии РАН в 1997 г. был открыт Институт практической психологии и психоанализа, в здании Психологического факультета МГУ была открыта Психоаналитическая Академия и т.д.
Между тем во всем цивилизованном мире психоаналитическое образование, как и астрологическое, магическое и прочие шарлатанские сферы, не признается государственным. Никакая психоаналитическая аттестация не входит в государственный реестр, в университетах и академических институтах отсутствуют психоаналитические подразделения, психоаналитики трудоустраиваются на свой страх и риск исключительно в частном секторе. Разумеется, и на Западе существуют какие-то нарушения и отклонения, на которые кивают российские психоаналитики. Но в целом тенденция вполне ясная: здоровое общество никогда не принимало психоанализ за серьезную науку и медицинскую практику. Если представители фрейдизма слишком глубоко внедрялись в государственные структуры, то всегда рано или поздно в обществе находились здоровые силы, которые выталкивали их из этого сектора.
В России, как водится, все ставится с ног на голову. Психоанализ процветает на психологических факультетах всех вузов страны. Учение Фрейда стало первейшей заботой нашего государства. Сегодня в подвальных комнатах Института психологии РАН, что расположен на ул. Ярославская, 13, за запертыми изнутри дверьми, обитыми красным дерматином, здоровенные мужики (я их видел) «анализируют» хрупких девочек (я их тоже видел). Вся эта «медицинская помощь» надежно защищена ельцинским указом от 1996 г. Один из прорабов психоаналитической Перестройки, Лейбин В.М., в своей статье «Психоанализ в России» так и написал: «К концу 90-х годов психоанализ в России неожиданно обрел статус государственной политики. Во всяком случае, реализация Указа Президента РФ потребовала подготовку соответствующей программы организационной и финансовой поддержки развития психоанализа на государственном уровне» [10, с. 481].
– IX –
Между прочим, именно Лейбин Валерий Моисеевич один из тех, кто дезориентировал российскую общественность относительно советского психоанализа. Он представил дело так, будто советская школа психоаналитиков, подобно школе генетиков, была раздавлена каблуком сталинского сапога. У него есть даже стихи на эту тему: «Архипелаг ГУЛАГ – // Вурдалак, // Трупного запаха яд. // На чаше весов // Жертвы усов // И хитрый, бесовский взгляд» [11, с. 418]. Или вот еще: «Архипелаг Оно // Фрейд открыл давно, // А страстей накал // Достоевский знал» [11, с. 309]. Здесь Пушкин может отдыхать.
Добавлю, сегодня модно подчеркивать национальность и говорить «русский психоанализ». Однако этот социальный феномен возник исключительно благодаря ошибочным действиям Советского Правительства. Можно было бы писать «русский психоанализ», пишут же «французский психоанализ». Но нынешние российские психоаналитики вкладывают в термин «русский» определенный шовинистический элемент превосходства «русской души» над духовной конституцией представителей других национальностей [15]. Поэтому в нашем нездоровом обществе лучше заменить термин «русский» нейтральным термином «российский», а психоанализ советского периода называть «советским».
Итак, что же фактически произошло с советским психоанализом? В книге [12] на этот счет приводится скудная информация, тем не менее, она дает ключ к пониманию того, почему в Советской России были свернуты все психоаналитические исследования. Если передавать ее содержание в нескольких словах, то суть дела такова.
Почти одновременно с образованием в Москве Психоаналитического Общества и Института был открыт в особняке Рябушинского, что расположен на Малой Никитской, 6 (сейчас там Музей Горького), Детский дом-лаборатория (ДДЛ). Обычно туда направлялись дети крупных партийных чиновников, в частности, там находился сын Сталина, Василий. Когда советские последователи Фрейда дискутировали между собой, переводили, изучали и издавали книжки по психоанализу, это никого особенно не волновало. Но когда персонал ДДЛ (преимущественно молодые девушки без образования) стали внедрять приемы воспитания маленького Ганса в жизнь, произошла катастрофа.
Представьте себе огромную комнату с высоким потолком, площадью примерно 35–40 квадратных метров (я в ней побывал и три часа проговорил с бабушкой-экскурсоводом). На полу возятся полтора десятка детей разного возраста и пола и друг у друга мастурбируют пипки. Время от времени они просят своих воспитательниц показать им свои пипки и совместно позаниматься онанизмом. Представили себе эту картину? Теперь слушайте краткую историю советского психоанализа.
ДДЛ открылся в начале 1922 г. В конце 1923 г. О.Ю. Шмидт, курирующий ДДЛ, ездил в Вену и докладывал Фрейду, что все идет точно, в соответствии с его «наукой». В начале 1924 г. в верхние эшелоны власти просочилась информация, что в ДДЛ творятся безобразия. Однако здравый смысл у советских руководителей проснулся лишь к началу 1925 г., когда, наконец, была сформирована правомочная комиссия для оценки результатов воспитания по Фрейду и принятия решения. Комиссия отметила: «Сексуальные проявления, онанизм, наблюдаются у большинства детей, живущих в ДДЛ. У детей только что вступивших в ДДЛ из семей, онанизм не наблюдается».
В результате разразившегося скандала ДДЛ был срочно изолирован от Психоаналитического Института. В отношении советского психоанализа всем всё стало сразу понятно. Однако непонятливый Фрейд в письме к Осипову от 23 февраля 1927 г. писал: «У аналитиков в Советской России, без сомнения, наступают плохие времена. Откуда-то большевики взяли, что психоанализ враждебен их системе. Вы знаете правду – наша наука не может быть поставлена на службу никакой партии, хотя для своего развития она нуждается в определенной свободе».
Фрейд всегда начинал говорить о свободе, когда кто-нибудь возмущался развратом, который во все стороны расходился от его школы. Ему было жаль расставаться с советскими психоаналитиками и не только потому, что в их лице он нашел идейную и моральную поддержку; существовала более веская причина для разочарований. Дело в том, что все мировое психоаналитическое движение в начале 1920-х годов поддерживалось деньгами из Российской казны.
После ухода в 1921 г. от Фрейда Ранка в «Комитет шести» или «Комитет носителей колец» (аналог советского Политбюро) вошел Макс Эйтингон. Его брат, Наум Эйтингон, занимал в компетентных органах (тогда это было НКВД) высокую должность в Москве. «Представляется, что сегодня есть достаточно данных, – пишет Эткинд, – позволяющих считать Макса Эйтингона в той или иной форме причастным к делам своего (сводного?) брата… В начале и даже в середине 20-х гг. во время правления Троцкого и расцвета советского психоанализа, международное аналитическое движение финансировалось советскими деньгами!» [12, с. 300].
– X –
Ну, а что Сталин, сын которого находился на воспитании в ДДЛ? Ровным счетом ничего! С его стороны не последовало никакой реакции. Его сыну не было и пяти, когда он оказался в ДДЛ. Отец абсолютно не интересовался, чем занимается маленький Вася. Я вообще сомневаюсь, что Сталин знал о скандале в ДДЛ.
Тревогу забили прежде всего матери детей, которые находились в ДДЛ, в частности, Вера Шмидт, жена Отто Шмидта и мать Оськи, который вместе с сыном Сталина находился на воспитании в ДДЛ. Вера была «ответственным руководителем», т.е. занимала высокую должность в ДДЛ. Она вместе с пятью другими «руководительницами» (так официально назывались воспитатели) в 1924 г. написали возмущенное Заявление, в котором говорилось, что коллектив ДДЛ «пришел к выводу о невозможности продолжать дальнейшую работу при существующих условиях» [10, с. 654]. Именно женщины увидели растлевающую опасность, идущую от психоанализа и, пусть не сразу, но, в конечном счете, весьма решительно и надолго разделались с вредной фрейдовской идеологией, господствовавшей в первой половине 1920-х годов в нашей стране.
В это время в среде советских идеологов, философов и психологов начались бурные дискуссии о совместимости марксизма и фрейдизма. Сначала преобладала позиция их полной согласованности, затем маятник качнулся в противоположную сторону и возобладала точка зрения противников. Они все громче и громче заявляли: «Очистим марксизм от скверны фрейдизма!» В конечном счете, последние победили. Заметим, однако, Сталин в этой дискуссии не принимал никакого участия.
Первый советский диктатор, Ленин, медленно и мучительно умирал; второй диктатор, Сталин, тогда, в 1920-х годах, еще не имел никакой власти. Страной, фактически, руководил Троцкий, но его правление было слишком либеральным. Сталин решился отнять у него бразды правления. На чем он сконцентрировал свои усилия – на психоанализе? Ведь дети Троцкого одно время воспитывались у Альфреда Адлера, и сам он интересовался психоанализом, а тут скандал в ДДЛ. Нет, ничего, связанного с психоанализом, в поле зрения Сталина не попало. Он решил нанести удар по Троцкому совершенно в другом месте.
В 1925 г. Троцкий выпустил книгу «Уроки Октября». В ней он утверждал, будто вся Октябрьская революция сделана его руками и руками Ленина. Здесь Сталин понял, в какое место нужно бить, чтобы свалить хвастливого Троцкого. Однако вся их многолетняя и ожесточенная борьба за власть прошла мимо психоаналитической тематики, которая не особенно-то выделялась на тогдашнем культурном ландшафте. Футуристы, символисты, кубисты… Ну, подумаешь, к этому «богемному раю» добавились фрейдисты. Как это могло решить проблему власти в Кремле? И потом, с психологической точки зрения, было бы странно видеть, как Сталин укоряет Троцкого за ошибки в воспитании своего сынишки.
Нет, все было не так, как рассказывает Лейбин. Сталин не закрывал никаких психоаналитических учреждений и не обмолвился ни единым словом в адрес советских психоаналитиков. Он, возможно, очень нехороший человек, но не нужно на него вешать всех собак – чего он не делал, того он не делал! А главное, к тому времени, когда развалилась советская школа психоаналитиков, будущий диктатор еще не обладал реальной властью. Советский психоанализ умер сам собой, лишившись государственной поддержки.
Огромная масса советских марксистов-ленинцев побила немногочисленную группу марксистов-фрейдистов. Ленин, Крупская и другие влиятельные политические фигуры были настроены против Фрейда. Но это не главное, ведь Ленин все-таки умер и страной правил Троцкий, симпатизировавший Фрейду. Главное то, что обыкновенные мамы, сказав Фрейду решительное «Нет!», перестали отдавать своих детей в ДДЛ, папы же не вмешивались в эту «мышиную возню» мам. Таким образом, сама жизнь показала, что фрейдизм – ошибочное мировоззрение.
Гибкий политик Отто Шмидт, почувствовав запах паленого, быстро ретировался, снял с себя всякую ответственность за ДДЛ и перешел на другую работу. Естественно, остались какие-то люди, продолжавшие восхищаться Фрейдом, но они были, как говорится, обыкновенными пешеходами с улицы. Зачем бы Сталин тратил на них свое время. Если некоторые из них попали под каток его репрессий, то это случилось не потому, что он хотел выкорчевать остатки фрейдизма в нашей стране. Они просто пострадали, как пострадали миллионы других советских людей. Подводя итог, я бы попросил Лейбина и его товарищей больше не спекулировать на сталинских репрессиях.
Мне не известно, знает ли Жириновский, почему психоанализ так быстро исчез с государственной сцены Советской России, но в одном он, безусловно, прав. Ельцин сделал опрометчивый шаг, подписав указ 1996 г. Сегодня возрождать на столь высоком уровне фрейдизм, является непростительной ошибкой. Тот, кто пытается претворить его в политическую и повседневную жизнь россиян, – либо слеп, либо действует в корыстных интересах.
Литература:
1. Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. – М.: Мысль, 1979.
2. Акимов О.Е. Правда о Фрейде и психоанализе. – М., 2005.
3. Masson J. M. Against Therapy. Common Courage Press, Monroe, Maine, 1994.
4. Акимов О.Е. Зигмунд Фрейд как основатель ложной теории и практики.
5. Фрейд З. Толкование сновидений. – Мн.: Попурри, 1997.
6. Фрейд З. Три очерка по теории сексуальности / Психология бессознательного: Сб. произведений. – М.: Просвещение, 1989.
7. Акимов О.Е. Психология познания. Удод. – М., 2004.
8. Фрейд З. Заметки о любви в перенесении / Зигмунд Фрейд и психоанализ в России. – М.: МПСИ, 2000.
9. Мекаччи Л. Случай Мэрилин М. и другие провалы психоанализа. – М.: Смысл, 2004.
10. Овчаренко В.И., Лейбин В.М. Антология российского психоанализа. Т. 2. – М.: МПСИ, 1999.
11. Лейбин В.М., Фрейд и Россия. – М.: МПСИ, 2000.
12. Эткинд А. Эрос невозможного. История психоанализа в России. – М.: Гнозис, 1994.
13. Дубейковская Я.С. О нашем, о женском. Размышления политконсультанта-психоаналитика накануне 8 марта.
14. Акимов О.Е. Анна О. - первая пациентка Фрейда.
15. Акимов О.Е. Карл Юнг - фашист, а кто Вы, господин Медведев?