Ваши рассуждения, Владимир, мне было чрезвычайно интересно читать. Вы касаетесь многих тем, но одна из них проходит жирной красной линией через весь корпус Ваших произведений. Чтобы ее как-то обозначить, ниже я приведу достаточно объемистую выборку фрагментов из Ваших текстов.

  Как побрить парикмахера

Ответ на реплику Олега Акимова от 14.02.06

Здравствуйте, Олег. Мне очень понравилась ваша реплика, Вы приводите такие жизнерадостные противоречия, что я не мог не попытаться разобраться с ними. Жаль, конечно, что Вы посчитали не доказанной Великую теорему Ферма. К сожаления, я не знал, что мое Эссе напечатано. И не знал поэтому, что есть такая интересная реплика. Когда я читал ваш ответ, то написал уже половину следующего Эссе. Мне так понравилось Ваше словосочетание ДЕМАРКАЦИОННАЯ ЛИНИЯ, что в окончании Эссе эти слова стали играть главную роль. Сейчас я даже не знаю, какой образ можно было бы использовать, если бы не эти Ваши слова.

Сейчас я попытаюсь показать, что Великая теорема Ферма доказана, уже не на своих, а на великолепных противоречивых ситуациях, которые Вы привели в своем. Все до одного противоречия будут решены именно с помощью Великой теоремы Ферма.

Разобраться в Теореме Ферма не просто хотя бы потому, что увидеть ее доказательство, это все равно, что увидеть воскресение Иисуса Христа.

Я случайно узнал из передачи Якова Кротова, что существует проблема последовательностей событий после воскресения Иисуса Христа. Во всех четырех Евангелиях они разные. Существует даже премия в тысячу долларов тому, кто эти последовательности гармонизирует. Не знаю только вот, где мне ее получать.

Я это пишу для того, что мне придется привести краткий анонс этого Эссе под названием ПЯТОЕ ЕВАНГЕЛИЕ, чтобы пояснить, как будут разрешаться Ваши знаменитые противоречия.

Весь вопрос в том, что произошло после воскресения Иисуса Христа. Что, собственно, конкретно Он сделал. Какие изменения произошли с миром после Его распятия и воскресения.

И в этом Эссе под названием Пятое Евангелие воскресение показано, как процесс изменения структуры мира. А конкретно, как бой отряда Иисуса Христа у Демаркационной Стены.

Что такое эта Демаркационная линия? Это большой завод, построенный Богом для производства Адама. Это зеркало, плоскость симметрии, точнее, закон симметрии, по которому был произведен Адам. Как говорят, по образу и подобию. Это и значит, по закону четности. И Адам оказался по ту сторону барьера. Не там, где Бог. Поэтому завод по производству Адама, оказался демаркационной линией, отделяющей человека от Бога.

Значит, наблюдатель, отделяющий себя демаркационной линией от события, должен считать себя, чтобы быть объективным, не кем иным, а только богом. Тем, кто видит все сразу. Мы так и привыкли понимать, что мир, который мы видим, это именно целый мир, а не часть его. И вдруг, прочитав Пушкинский текст "Когда б я был царь" и статью Бонди о нем, стало очевидно, что демаркационная линия пробита. Просто по факту. Наблюдатель прямо на наших глазах проходит линию, отделяющую его от героя произведения.

Нельзя встать над Я автора. Не удастся построить между Я читателя и Я автора новую демаркационную линию. В Эссе эти два слова повторяются раз двадцать, а может больше.

Нельзя потому, что это одно и то же Я. Если наблюдатель, считающий себя объективным будет считать, что он стоит за демаркационной линией, а там, на другой стороне находится трехмерное пространство в виде автора Пушкина и его героев, Пушкина в роли царя и царя в роли Пушкина, то это значит наблюдатель должен считать себя находящимся в четвертом измерении. А это тоже самое, что считать себя находящимся в трехмерном пространстве по отношению к двухмерному. То есть это все равно будет то же самое Я автора текста. И читатель никак не сможет отделить это от себя.

В общем, объяснить факт пробоя демаркационной линии с позиции, что она все еще продолжает существовать в первозданном виде, оказалось невозможным. Поэтому я написал его уже с позиции, что стена уже не целая, т.е. с позиции, прошедшего НА ТУ СТОРОНУ Героя Романа. Пусть доказательство теоремы кажется не очевидным, пусть великолепные ошибки Хичкока будут не очень понятны, но фраза Пушкина "Когда б я был царь" это очевидный факт пробоя стены. А еще более очевидная ошибка объективного наблюдателя заключается в том, что он не видит самого себя. Самого главного объекта мира. Только наблюдатель здесь живой. А он смотрит на мир и считает, что видит все. Тогда действительно, как говорят некоторые профессора из журнала Скепсис, микрофон больше человека, то есть больше текста человека. Ведь человека в тексте нет, он за стеной. Объективный наблюдатель, спрятавшись за демаркационную линию, смотрит… он смотрит на кладбище! Ничего другого перед ним нет. Или, что то же самое, такой наблюдатель смотрит учения. И не будет ничего удивительного, если он по запарке откроет утром банку кофе в кавычках, посчитав ее правильной, а не настоящую. В учебной банке в кавычках кофе не будет. А зачем? Ведь пить его никто и не должен. Это гипотетическая, учебная ситуация. Это мир Ветхого Завета.

Сложность понимания того, что сделал Иисус и его отряд Апостолов заключается в том, что это сдвиг на полфазы, разрушение демаркационной стены, но не полностью. Получается такая почти не представимая ситуация. По настоящему она и является непредставимой. В Эссе приводится такой пример. Иисус заменяет мир, существовавший в виде одной зажигалки, четырьмя одноразовыми зажигалками. Каждая часть теперь имеет вид целого, но это и часть. Мир совершенно меняется. В Ветхом Завете вчерашний день был снят, как говорил Гегель сегодняшним, т.е. входил в него. А в Новом Завете будет по-другому. Вчерашний будет снят, т.е. будет входить в сегодняшний, но сам вчерашний день останется существовать. То есть Ветхий Завет не снимается Новым, он будет существовать неизменным вечно. Как и написано, закон неизменен. Что написано пером, не вырубишь вообще ничем.

Поэтому Евангелия писались, как сплошная Великая теорема Ферма. Один Апостол пишет первое Евангелие, второй пишет свое, делая только пометки на полях предыдущего. Следующий на полях второго, четвертый на полях третьего. Поэтому противоречия, которые все видят в последовательностях событий, возникают из-за того, что пометки на полях, которые находятся совсем в другом времени, воспринимаются, как следующее событие.

А самое главное, что последовательности событий, описанные в Евангелиях, не являются самим событием, не это само воскресение. А они только кодировка. Почему Библия запрещает изображение? Потому что изображение принимается за само событие, а это рассказ. Кодировка НЕВИДИМОГО события. Изображение какого-нибудь Апостола это не сам Апостол, а рассказ о нем.

Это Эссе можно было бы назвать Код Иисуса Христа. И это было бы правильно.

Смотрите, что происходит. Чем дальше описание воскресения уходит в будущее, тем дальше в прошлое уходят описываемые события. Поэтому четыре Евангелия это подъемник. Четырех уровневый, четырех временной подъемник из преисподней на Землю. Вот один пример. В Евангелии от Луки написано, что Петр бежал гробу. В следующем Евангелии от Иоанна уже написано, что к гробу бежал, оказывает не только Петр, но и ученик, которого любил Иисус. Иоанн сделал эту пометку на Евангелии Луки. Так как же было? Очевидно, что если бежал Петр, то бежал и ученик. А почему так? А это уже объясняется в следующей ситуации. События идут назад. Но это бы еще можно понять. Самое непредставимое, самое трудное в том, что одно Евангелие, одно событие, входя в другое, само при этом не перестает существовать.

Отряд Иисуса Христа делает в стене, отделяющей человека от Бога как минимум три дыры. По числу дыр в Теле распятого Иисуса. А может, четыре, если считать ноги. Между Евангелиями три пространства, но если замкнуть их в круг, то будет четыре. В данном случае это не важно. Важно, что изменения в стене, можно представить и по-другому. Дыры в стене означают, что эта самая демаркационная стена была перенесена распятием и воскресением Иисуса Христа с места разделяющего человека и Бога в САМОГО ЧЕЛОВЕКА. В этом весь Новый Завет.

Пробой стены это не поломка, а просто конкретизация. Человеку вооруженному только своим глазом дали телескоп. Например, вы послушали рассказ о чем. Например, о том, что кто-то видел Иисуса Христа. Это Ветхий Завет. А Новый Завет Шекспир перевел как: ВЕСЬ МИР ТЕАТР! То есть теперь, с телескопом, послушать рассказ, значит, сыграть в спектакле по этому рассказу, а сыграть в спектакле, значит, участвовать в рассказанном событии. И участвуя в событии можно сколько хочешь искать по углам воскресшего Иисуса Христа. В четырех Евангелиях мы четыре раза слышим один и тот же ответ: ЕГО ЗДЕСЬ НЕТ! Но Мария Магдалина Его находит. Как? Она ОБОРАЧИВАЕТСЯ! А куда оборачиваться объективному наблюдателю? Сзади ничего нет. Ведь он считает, что видит все. А после воскресения весь мир стал театром, то есть можно обернуться в ЗРИТЕЛЬНЫЙ ЗАЛ. Ведь теперь в демаркационной стене есть дыры и можно кое-что увидеть там, за стеной. А там ВОСКРЕСЕНИЕ Иисуса Христа.

На кладбище, перед которым стоит объективный наблюдатель, после воскресения появляется живой человек. Он появляется только тогда, когда Бог входит в самого человека. Плоскость симметрии, как заметил еще Ландау, теперь проходит по самому объекту. И то есть настоящий, живой объективный наблюдатель это ГЕРОЙ РОМАНА.

Это Эссе под названием Пятое Евангелие занимает пять авторских листов. Там поиск реального события воскресения идет в прямом эфире, вместе с читателем.

Теперь с помощью логики Нового Завета продемонстрируем разрешение всех приведенных в Вашей реплике, Олег, великолепных противоречий.

Все приведенные противоречия не являются самими ситуациями. Это рассказы о реальных событиях. Ничем другим в книге они быть и не могут. Это коды событий. И противоречия возникают, когда эти коды принимаются за сами события. Спрашивается, зачем так сделано? Например, зачем Евклид в виде противоречия записал реальное событие? Почему он не показал само событие? Потому что это очень маленькая величина. Такая, как Бог. А как сказал Лессинг, Бога нельзя увидеть непосредственно, только по какому-то действию. Вот например Ферма, почему он не стал настаивать, что доказал свою теорему, как он написал, чудесным образом. А что бы он мог сказать? Что он, наконец, увидел, что Иисус Воскрес и в демаркационной стене есть дыра, связывающая разные времена? Бесполезно. Ибо доказательство находится в самом человеке. НЕ ПЕРЕД НИМ!

Объективный наблюдатель не замечает решения. Он просто проскакивает его.

– Нет правил без исключений. – Эта фраза сама является правилом. Какое исключение должно сделать из него?

Ответ уже остался за спиной. Ибо ответ:

– Правило.

Ведь объективный наблюдатель чего ждет? Он ждет явления события без исключения. Его утверждение перекрыло все пространство, кроме этого. А объект этот прямо перед ним. Вся эта фраза является квадратом, формой по отношению к кубу, к содержанию этой же фразы. Может показаться, что куб содержит в себе квадрат, Он снял его. Нет. Квадрат все равно остался. Абстрактное является исключением из конкретного.

Поэтому правило, что это правило "нет правил без исключений", является исключением из этого правила.

Кажется вроде, как же? Правило-то, мы знаем, всегда имеет исключение. Вот именно, что не всегда, а только, как правило. Поэтому правило исключений может не иметь, но не как правило, а как исключение из правил.

Это и есть теорема Ферма. Квадрат находится в кубе, но и куб является частью квадрата. Мы постоянно видим по телевизору, как квадрат исполняет роль куба, то есть содержит куб в себе.

Поэтому утверждение, что Земля вращается вокруг Солнца равно утверждению, что Солнце вращается вокруг Земли. Равны они только благодаря теореме Ферма. Нет воскресения, и равенства этого не будет. Одно утверждение будет объективным, а другое субъективным.

Вот это самое утверждение, что нет правил без исключений, мы сейчас применим к остальным противоречиям. Все они решаются точно также. Про парикмахера уже заранее написан целый рассказ, поэтому я приведу его в самом конце.

Итак, правило, что нет правил без исключений, является исключением из этого правила.

Такая логика появляется потому, что плоскость симметрии проходит не перед объектом, а по самому объекту. И это будет хорошо видно, если мы разберем высказывание Евклида.

Все дело в том, что история началась не с семнадцатого года, и следовательно, не существует утверждений, лежащих на чистом листе бумаги. Почему Ферма и решил, что лист бумаги, на котором написаны слова Диофанта и его слова, это не пустота, а плоскость, квадрат. И такие мудрецы, как Сократ, Евклид и другие, делали свои заключения не просто так, а глядя на какой-то предмет. Поэтому, чтобы разрешить противоречие, надо увидеть этот предмет. То есть посылку. Смотрим.

– Все числа либо простые, либо составные.

– Единица не является ни простым, ни составным числом.

– Следовательно, единица вообще не относится к числам.

По сути здесь написано:

– Нет правил без исключений и единица не исключение.

Не знаю, разгадали запись Евклида Арно и Николь полностью или они разгадали только половину записи. Можно предположить, что они все поняли и тогда, значит, они просто продолжили высказывание Евклида в его же духе. То есть, как это пишет природа. Они сказали:

– Часть имеет ту же природу, что и целое; единица есть часть множества единиц. Следовательно, единица имеет ту же природу, что и множество единиц, и. таким образом, она является числом.

Весь секрет находится в узле: часть имеет ту же природу, что и целое. А откуда это взято? Если предположить, что Арно и Николь не от фонаря сделали это утверждение, а понимали, что говорили, что значит, они поняли, что плоскость симметрии проходит по самому объекту, Что, следовательно, любой объект имеет двойственную природу. Он всегда разделен пополам. А иначе, с какой стати единица имеет ту же природу, что и множество единиц? Ведь множество состоит из простых, составных чисел ПЛЮС единица. То есть множество это все множество и единица. И то есть: единица число – это правило. А единица НЕ ЧИСЛО – исключение из этого правила. Именно это и записал Евклид.

– Все числа либо простые, либо составные. – Это правило.

– Единица не является ни простым, ни составным числом. – Это исключение.

Теперь, если оба эти высказывания совместить, то это будет правило типа: нет правил без исключений. А если дальше делается вывод, то значит, эти утверждения совмещены. Это правило. И какое же из него будет исключение? То есть, что нужно записать после слова: следовательно: следовательно, часть имеет ту же природу, что и целое, то есть состоит из двух частей. А Евклид и записал это. То есть если единицу отнести к числам, то она будет не числом? Нет, он не это записал. Он записал, что если единицу отнести к числам, то она, как и множество будет иметь двойственную природу, то есть иметь и правило, и исключение. То что единица число это правило он записал: единица не является ни простым, ни составным ЧИСЛОМ. А если так, то он делает вывод, что она имеет исключение: следовательно, единица не число. А Арно и Николь ему не возражают, ибо они говорят буквально то же, что и Евклид: если единица не число, то она число. То, что единица не число говорит Евклид, закачивая свое рассуждение, а Арно и Николь его просто дополняют. Они просто говорят, что поняли двойственность единицы. Она, как и другие предметы по Новому Завету имеет двойственную природу, ибо демаркационная линии отрядом Апостолов во главе и Иисусом Христом перенесена в самого наблюдателя. Если Арно и Николь так не думали, откуда они взяли, что часть имеет ту же природу, что и целое?

Очевидно, что фраза:

– Все числа либо простые, либо составные, – не перекрывает всего множества, а является исключением из этого множества, состоящего из простых и составных чисел и единицы.

А сначала кажется, что она перекрывает все пространство. Это то самое правило, которое является исключением из фразы: нет правил без исключений. По-моему, всё. Предмет, который был скрыт в высказываниях Евклида и Арно и Николь это, что плоскость симметрии проходит по самому предмету. Именно эта тайна Нового Завета здесь скрыта. В обоих высказываниях.

Еще пояснение. Арно и Николь говорят только половину фразы, потому что говорят ее не в противовес, а на основании высказывания Евклида, что единица не число. На основе, значит Арно и Николь говорят и ее, эту вторую половину. Их утверждение верно, только если верна последняя строка утверждения Евклида.

Евклид написал: единица "число", следовательно "не число". А они добавили, дописав "число", сделав последнее "не число" общим.

И еще, единица не исключение, значит не то, что единица не может быть исключением, а наоборот, что И для единицы, следовательно, не существует исключения. Она будет иметь и правило, и исключение. Поэтому надо читать в этом утверждении Евклида, что единица И не число. Хотя это и так видно, потому что подряд идут два утверждения: число и не относится к числам.

Следующее противоречие.

– Я обманщик, – сказал обманщик.

Если обозначить одну часть фразы А, другую В, можно не поймать истину, ибо не видно будет, чем В отличается от А.

А – это Пушкин в пятнадцать лет, В – это Пушкин в тридцать пять лет.

Если бы Пушкин в тридцать пять лет стал писать свою автобиографию, он мог бы написать, что в пятнадцать лет читал стихи Державину, а потом бы через строчку сказал, что, а вот там в моем Руслане и Людмиле сюжет заимствован…

– Т.е. как? – естественно задумался бы просвещенный Читатель, – он и Руслана и Людмилу написал, что ли, в пятнадцать лет? Или даже раньше?

При оперировании А и В такой мысли у читателя существовать не может. Но из опыта-то она есть!

Это все равно, что физик экспериментатор замечает в процессе эксперимента слабый неизвестный поток частиц. Направо идут одни частицы, налево другие, но есть еще что-то. А по теории должно быть только два потока. И тогда экспериментатор считает этот слабый поток артефактом. Не всякий экспериментатор. Некоторые поняли, что это существует, и придумали другую теорию, Теорию Относительности. Ибо классическая физика действительно не может объяснить существование третьего слабого потока частиц. А как его объяснишь? Получается, что еще не написанная поэма Руслан и Людмила уже существует?! Пусть несколько секунд, но уже существует в прошлом! Пушкин по этому поводу говорил, что это именно так и есть, и Давид уже существует в куске каррарского мрамора, ваятелю надо только убрать лишнее, освободить Давида.

Ну и далее.

– Обманщик, – это слова героя.

– Сказал Обманщик, – это слова автора.

Это два разных факта, ибо факт характеризуется не только пространственными параметрами, но и временем. Факт – это пространственно-временной континуум. Сходство есть, и там, и там одно Я – Пушкин. Но возраст другой.

Значит фраза:

– Я обманщик, – сказал обманщик – не имеет противоречий, т.к. обманщик, который пишет свое высказывание через 20 лет, в роли НЕОБМАНЩИКА.

Решение этого противоречия опять основано на том, что автор состоит из обоих своих героев. Из обманщика и необманщика. Здесь две роли. Но это значит, если весь мир театр, то есть обязательно есть Третий. И этот Третий может очень быстро перемещаться по времени с помощью своих героев. Быть и обманщиком в роли необманщика, и необманщиком в роли обманщика. В Евангелии такое противоречие означает, что ноги человека находятся в одном измерении, а голова в другом, и поэтому могут быть не видны одновременно. Точнее, они никогда бы не были видны одновременно, если бы Ферма не доказал свою теорему, а Иисус не воскрес. ч.т.д.

Противоречие Джона Стюарта Милля, написавшего монументальный труд "Система логики".

– Благородный человек достоин уважения.

Действительно, Джон Стюарт Милль правильно заметил разницу между благородством и уважением. Она очень маленькая, это именно тот слабый поток, который объективный наблюдатель принимает за артефакт.

И описывается это слабое излучение тем же правилом, имеющим исключение. В том-то и дело, что благородство не эквивалентно уважению. А ТОЛЬКО, КАК ПРАВИЛО.

Поэтому правило с исключением это та теория, в которой подтверждается опытное существование исключения.

Благородный человек достоин уважения, т.е. значит он достоин титула Графа и Шато в придачу. И наоборот. Граф, как правило, благородный человек. Не зря князя Мышкина у Достоевского почти все считают полным идиотом, пока не узнают, что он князь. Князь, как правило, полным идиотом быть не может.

Конечно, титул Графа можно купить, но это не правило, а исключение. Следовательно:

Благородный человек достоин уважения. – Это правило. А благородный человек без титула Графа и Шато – это исключение. Так же, как человек, купивший себе титул и поместье может не быть благородным человеком. Может быть благородным человеком только в исключительных случаях, как правило, это мошенник. В данном случае все эти варианты не имеют значения. Важно, что философ, придумавший это утверждение, заметил существование очень маленькой величины, отличающей благородства от уважения. Дело не в том, что из них больше. Дело в этой самой маленькой величине.

Зачем такие люди, как Джон Стюарт Милль, придумывали такие фразы? Зачем он уверял, что благородство и уважение – разные признаки? Зачем ему надо было улавливать эти микроны разницы?

А затем, что только эти микроны всем и нужны. Это существо предмета. Если вы возьмете старый и новый распред вал для автомобиля, то станет ясно, что эти валы отличаются только микронами в величинах рабочих поверхностей. Нет этих микронов, вал можно выбросить на помойку или сдать в металлолом, если не лень идти до приемного пункта. Ведь там за этот когда-то живой предмет, а теперь ставший кладбищем ничего не дадут. Не хватит даже на трамвай.

Так и говорится в Откровении Иоанна Богослова, что все, кто останется без этих микрон, без этого слабого потока излучения, будут выброшены в гиену огненную. Как старый распред вал в плавильную печь.

Почему так? Потому что почти невидимое слабое излучение и есть Бог. И всем, кто писал и сочинял эти противоречия, удалось заметить Его.

И обещанный парикмахер.

Английский логик Бертран Рассел поведал притчу:

– В одной из деревень жил парикмахер. Он брил тех жителей деревни, кто не брился сам. – Рассел задался вопросом:

– Может ли парикмахер побрить самого себя? – Начинаем рассуждать: если парикмахер побреет самого себя, то, как житель этого селения, который бреется сам, он не вправе это сделать; Но если парикмахер не станет бриться, то, как житель селения, который не бреется сам, он обязан будет себя побрить.

Ошибку Бертрана Рассела можно бы назвать элементарной, если вся жизнь не была закодирована таким же образом.

Если парикмахер побреется, то будет относиться к жителям, которые бреются сами, а таких он брить не может. Если не побреется, то будет относиться к жителям, которые не бреются сами, то есть может побриться.

Это великолепный пример кодировки реального события. Правда, не без доли шулерства. Слишком откровенно учебная граната выдается за настоящую. Ведь сразу очевидно, что событие не может происходить одновременно. Это только так можно использовать, сели, встали, бросили, смотрим, попала граната я яму или нет. Никто и не должен ждать взрыва. Для этого надо сначала ее зарядить. А для этого требуется время. Совсем другое время.

Приводя это противоречивое утверждение с парикмахером Бертран Рассел нарочно или сознательно не сказал, что это не событие, а рассказ о нем. А зачем он должен был это говорить? Ведь это очевидно. А ученый делает вид, что это ерунда, что граната учебная, будем считать, что она как будто настоящая. Так она будет настоящей только тогда, когда будет учтено, что ситуация в рассказе, что логика это только путеводитель для нахождения клада, Но не сам клад. И именно в логическом утверждении это написано. Написано существованием противоречий.

Это противоречие разбиралось первым. Здесь много лишнего. Рассказ о том, как товарищ Ленин послал товарища Свердлова в деревню выяснить, почему там происходят такие безобразия с парикмахером, я не стал приводить. Как товарищ Ленин сам приезжал в эту деревню под псевдонимом Бертрана Рассела и пытался применить к сложившейся ситуация свое коронное правило:

– Практика – критерий истины.

Революция, революционеры, бритвы, заседание Совнаркома с участием Троцкого и Бухарина, в общем, страшная история. Здесь приводится другой вариант. Предполагается, что случайным гостем племени, где жил парикмахер, стал Бомарше. Что было бы в этом случае?

Если внимательно посмотреть, в утверждении Бертрана Рассела нет противоречия. Кто живет в деревне? Люди, которые бреются сами. Можно обозначить их как Фигаро. И Графы, люди, которые сами не бреются. Надо сразу решить, могут ли Графы брить других жителей. Ведь прямо не сказано, что они не могут этого делать. Но получается, что не могут. Ибо они могли бы просто побрить друг друга, и им не нужен вообще никакой парикмахер. Следовательно, всю ситуацию можно свести к двум жителям этой деревни. Один бреется сам, а другой не может себя побрить, хотя бы потому, что может брить только других, а таких нет. Значит, Граф это тот, кто просто не имеет бритвы.

И теперь ясно, что парикмахер не может быть жителем этой деревни. Он просто не подходит ни под одну категорию жителей. Они все или белые, или серые, а он голубой. Ведь придти в эту деревню означает занять место одного из двух жителей. Но парикмахер не является тем, кто бреется сам. Он также не является тем, кого бреют. Он тот, кто должен брить других. Таких в этом племени нет. Его верительные грамоты просто не будут приняты.

И тогда мы должны признать одно из двух: либо здесь ошибочная посылка, и тогда этот парикмахер не живет в этом племени, либо он уже там живет, но тогда на основании первого утверждения получится, что надо объяснить, как это может быть. То есть утверждение Бертрана Рассела о парикмахере не является самим событием. Либо логическая ошибка, либо это еще не событие.

Еще не знаю, как это будет, но ясно, что противоречия не будет при воссоздании реальной картины события. У нас, значит, имеется посылка: парикмахер там живет. Как это возможно, что его приняли в жители? Узнаем, кто же такой этот парикмахер, тогда узнаем, кто были эти жители. Во-первых, парикмахер должен иметь бритву. А она в этом племени положена только тому, кто бреется сам. Значит, он должен придти и сказать, что он бреется сам. Но парикмахер понимает, что у него спросят документ, кого он имеет право брить. Бертран Рассел выдал ему патент только на право брить тех, кто не бреется сам. Получается, что одному человеку выдана бритва, а другому право на бритье. Ведь тот, кто не бреется сам, вообще не имеет право на бритье. Ибо: кого ему брить? Второй-то бреется сам. А тот не может бриться сам, так как бритва положена только тому, кто бреет других.

Кто тогда эти жители? Получается, что один из них это Граф в роли Фигаро, а другой это Фигаро в роли Графа. И парикмахер вполне может быть принят в это племя Графом в роли Фигаро, то есть человеком, которые не бреется сам в роли человека, который сам бреется.

Это спектакль, в котором больше нет никаких ролей, кроме, бреющихся сами и тех, кого бреют. И то есть событие это рассказ о событии. А само событие это кодировка. Пелены, а не само Тело.

Бертран Рассел не знал или просто не захотел сказать, что приводимое им утверждение только перевод, кодировка события, а не само событие. Но с другой стороны он и не должен был этого говорить. Ведь любой написанный текст это прошлое, это всегда рассказ.

Всего доброго, Олег. Я надеюсь, что Вам понравятся мои решения Ваших великолепных противоречий.

15.04.06

Владимир Буров
 

О ПОЗНАНИИ БОГА, ИИСУСА И МИРА

Чтение Вашей ответной реплики, Владимир, доставило мне огромное удовольствие. Не часто удается читать столь богатые на идеи тексты. Я вижу, какую огромную работу Вы проделали, детально разбирая один за другим приведенные мною логические парадоксы; ни один не пропустили. Однако не со всеми ходами Вашей мысли я могу согласиться. Признаюсь также, что немало осталось за пределами моего понимания. Я не говорю, что Вы в чем-то ошиблись, я лишь фиксирую, что Вы думаете иначе, чем я. Но это не беда, а благо, поскольку мне всегда было интересно изучать мироощущение других людей – людей творческих и оригинально мыслящих.

Да, к "Герою Романа" я подошел с формально-логической стороны, применив к нему, в общем-то, стандартную процедуру анализа. В этом была моя недоработка. Я сам говорил, что логика – вещь ненадежная и часто подводит того, кто всецело полагается на нее. Кроме того, я забыл про замечательную пословицу: в чужой монастырь со своим уставом не суйся. Разумеется, нужно сначала внимательно выслушать автора, постараться до конца понять, какую весть он несет, а потом уже возражать ему. Сейчас понимаю, что Герой Романа не мыслит столь прямолинейно, как мне показалось сначала, он живет не только в плоском пространстве, но и в объемном временном измерении и даже не в одном временном потоке, а разом в бесконечном количестве его ответвлений.

Вы пишете, Владимир, появился Ветхий Завет и задал собой мощный океанический Гольфстрим. Позже появился Новый Завет, в частности, Евангелие от Луки, это задало собственное течение времени. Когда Иоанн написал свою версию первых христианских событий, его текст породил новое временное течение, которое понесло с собой лично его свидетельство воскресения Иисуса Христа, отличающееся от свидетельства Луки. Один событийный поток, поясняете Вы, может пересечься и слиться с другим, но при этом он не теряет своей самостоятельности. Поздние авторы делают примерно то, что сделал Ферма, оставив свои заметки на полях арифметического сочинения более древнего автора – Диофанта. Во всем обширном иудейско-христианском мире происходило нечто подобное. Один автор изучает другого, более раннего и делает свои пометки не обязательно на полях книг. Новозаветные евангелисты, говорите Вы, не перечеркнули всего того, что написали ветхозаветные авторы. Христиане поступили мудро. Они поместили новозаветные тексты после ветхозаветных, которые продолжают жить своей самостоятельной жизнью. И внутри новозаветных документов существует хронологический порядок: Евангелия находится перед Деяниями и Посланиями, а замыкает свод Апокалипсис.

Такой взгляд на события я понимаю и разделяю. Однако чтобы произвести научный анализ библейских событий, нам все же необходимо единовременное сравнение нескольких текстов, упорядоченных, как оказалось, не всегда хронологически верно. Кроме того, вокруг Библии существует огромная масса текстов (апокрифов), описывающих те же самые раннехристианские события, но с других авторских позиций. Апокрифы (апокрифус означает тайный) не получили священного статуса, хотя с точки зрения науки они вполне заслуживают доверие. Вместе с тем, лингвисты и историки доказали, что священные книги изобилуют поздними вставками. Авторство некоторых канонических документов вообще ставится под сомнение. Так, например, научно доказано, что из 14 Посланий Павла только 5 принадлежат ему, а именно: к Римлянам, к Галатам, к Филимону и два к Коринфянам. Таким образом, отцы церкви, устанавливающие Священный Канон, ошиблись, приняв фальшивки за подлинники.

В общем, я согласен с Вами, что временная последовательность событий является наиболее важной их характеристикой. Но процесс познания мира, анализ и сравнение отдельных версий событий ставит исследователя в некую привилегированную систему отсчета. В ней отдельные временные последовательности проецируются на одну одномоментную плоскость. В частности, анализ ситуации с обманщиком требует от нас абстрагирования от течения времени. Разложение ее во времени на два независимых компонента вносит элемент искусственности. Вы написали, что слова "я – обманщик" принадлежат герою, а слова "сказал обманщик" – автору. Эти два различных "факта", говорите Вы, могут быть разнесены на 20 лет. За это период обманщик может каким-то образом перевоспитаться и превратиться в правдивого человека. Но ведь это временное расщепление легко избежать.

Представьте себе сцену с опущенным занавесом. Вдруг занавес поднимается, на сцене стоит человек с табличкой на груди, на которой написано – "Обманщик". Этот человек раскрывает рот и начинает непрерывно повторять: "Я – обманщик, я – обманщик, я – обманщик, ..." В этот момент Вы, я или кто-то еще начинает рассуждать известным нам способом. Таким образом, здесь все происходит единовременно. В этой ситуации есть герой (по Вашей терминологии), но нет автора, поскольку табличку написал и повесил себе на грудь сам герой. Зато присутствует вполне объективный и независимый наблюдатель: это – Вы, я или кто-то еще, кто сидит в зале.

Мне не совсем понятно, почему Вы отказываете себе, мне и любому другому человеку, пришедшему смотреть этот спектакль, быть честным зрителем? Вы запрещаете объективному исследователю стоять над Иоанном, Лукой и ветхозаветными авторами. Для получения такого права, говорите Вы, надо обладать статусом Бога или оказаться в неком четвертом измерении (если изучается наш бренный трехмерный мир). Не понимаю, что нам мешает разложить на своем письменном столе новозаветные и ветхозаветные тексты и приступить к их исследованию. Ведь это делалось многими аналитиками, начиная с момента их появления.

Отрицая объективного наблюдателя или добросовестного исследователя, Вы, естественно, не признаете демаркационную линию, отделяющую субъект от объекта. В связи с этим хочу заметить, что в восточной философии (например, буддизме) нет такого деления, но разве они достигли больших успехов в познании мира? Глядя на нее, некоторые западные философы (в частности, экзистенциалисты) тоже стали призывать к разрушению этой фундаментальной разделительной стены. Они уверяю нас, будто счастливо жить, просто существовать на земли суть основная человеческая функция. Ему не за чем познавать мир, главное для него быть в нем. От долгих размышлений и рациональных наук, говорят они, проистекают одни неприятности, например, войны. Эти экзистенциальные разговоры привели к тому, что из западной философии практически исчезла эпистемология (теория познания), зато онтологическая составляющая резко увеличилась в объеме.

Бытийный компонент тесно связан с категорией времени (почитайте "Бытие и время" Хайдеггера). Поэтому Ваши рассуждения, Владимир, сразу напомнили мне об экзистенциалистах. Правда, категории бытие и ничто, время и его окончание, т.е. смерть в экзистенциальной философии выглядят пессимистично, во всяком случае, у Хайдеггера или Сартра (почитайте его "Тошноту"). Этих погребальных мотивов я не услышал у Вас. Однако я почувствовал в Ваших рассуждениях определенную симпатию к религиозной тематике. Более того, я чувствую, что Бог и Христос являются для Вас мощными инструментами познания мира.

Признаюсь, в этом месте Ваших рассуждений я теряюсь. Вы утверждаете, что Бог и "Христос со своим отрядом апостолов" являют собой две особые точки, через которые проходит демаркационная линия. Вы уверены, что эту преграду можно и нужно порвать. Вами используется словосочетание "демаркационная стена", в которой необходимо просверлить "дырки". Эти дырки проделал, например, Пушкин, написав фразу "когда б я был царем". Вы написали, что увидеть доказательство теоремы Ферма "это все равно, что увидеть воскресение Иисуса Христа". Что Вы хотели этим сказать, я признаться, не понял. Вижу, как Вы искренне разочарованы моим непонимание. "Жаль, конечно, что Вы посчитали не доказанной Великую теорему Ферма..., – пишете Вы, – Великая теорема Ферма доказана, уже не на своих, а на великолепных противоречивых ситуациях, которые Вы привели". И каким это образом?

Вчитываюсь в Ваши рассуждения по поводу парадоксов. Для каждого противоречия Вы ищите свое особое решение типа ad hoc (к данному конкретному случаю). Между тем для снятия всех противоречий достаточно провести ту самую демаркационную линию. Более того, разрушив стену между субъектом и объектом, мы начинаем смешивать свой внутренний мир с внешним. Так, например, буддисты и йоги, переживая различные психические состояния, думают, что проходят какие-то астральные пространства, которых в реальности не существует. Нечто подобное я наблюдаю в Ваших рассуждениях, относительно доказательства теоремы Ферма.

Смотрите, Владимир, я не поленился отсканировать две последние страницы 24-х страничного доказательства теоремы Ферма. Для Вас это математическое доказательство вроде и не существует. Вместо него Вы просите своих читателей погрузиться во временной поток, начинающийся с момента, когда Ферма сделал свои пометки на полях сочинения Диофанта.

Вниманию почтеннейших участников и читателей этой дискуссии предлагаю фрагменты из личного письма Виктора Артуровича Нюхтилина, полученного мною в ответ на уведомление о публикации в «Новой Литературе» отзыва на его книгу "Мелхиседек". На мою просьбу разрешить представить Вам это письмо (поскольку в нем, на мой взгляд, содержатся ценные замечания), Виктор Артурович любезно ответил согласием. Однако вынужден предупредить всех участников обсуждения, что ни ответить, ни даже следить за ходом дальнейшего обсуждения Виктор Артурович не сможет – по причинам, не имеющим отношения к обсуждаемой теме. Поэтому заранее прошу Вас воздержаться от реплик, рассчитанных на внимание В. Нюхтилина.

Игорь Якушко

Здравствуйте, Игорь! Ознакомился с откликом. Вообще-то я не считаю полезным для себя читать отзывы на "Мелхиседека" или что-то знать по этому поводу, а кроме того по возрасту не очень привязан к интернету и вообще к различным формам его существования. Буквально два года назад прогрессивная молодежь путем широкой рекламы сетевых форумов и личных страничек пыталась меня втянуть в интернет, я поддался, ознакомился, и впечатления остались самые печальные. С тех пор, как интернет, так и всё, что происходит вокруг "Мелхиседека" (здесь, правда, по другим мотивам, вне связи с вэб-спецификой) находится на задворках моего внимания.

Однако, учитывая то, что мы с Вами давно знакомы, а, еще более, принимая во внимание мое искреннее и глубокое уважение лично к Вам, я решил, что не могу в данной ситуации ограничиться простой декларацией вышеуказанных принципов, и должен хотя бы раз (во имя нашего доброго знакомства) сделать эти две достаточно тягостные для меня вещи – пойти в интернет (первая) и ознакомиться с откликом на "Мелхиседек" (это вторая).

Теперь по сути дискуссии Бурова и Акимова (если я правильно запомнил их фамилии, потому что так получилось, что читал я страничку на одном компьютере, вне дома, а пишу данное письмо дома, на другом компьютере, с перерывом в два дня, да еще и не имея перед собой оригинала диалога, то есть – по памяти). С самого начала было интересно читать их обсуждение, этих двух совершенно по-разному методологически заостренных людей, и как-то не верилось, что они друг друга услышат. Но к моему удивлению дискуссия оказалась довольно плодотворной и на редкость корректной. Причем, не только по той причине, что атакующий Акимов очень тонко держится в рамках уважительного отношения к противнику, но и сам Буров поразительным образом контраргументы в свою сторону не расценивает как атаку лично на себя, а настроен на честное решение возникших противоречий. Это не просто два достойных противника, но в самом большом смысле два весьма достойных человека.

В части же результативности мне показалось, что мелькающая то тут, то там фраза "демаркационная линия", способна при дальнейшей ее глубокой проработке перейти в новый термин, а если есть термин, то это начало если не философской школы, то какого-то обогащения философии новым околокатегорийным (пока!) понятием. Если тяготеющий к литературоведению Буров не свалится здесь в каноны сомнительных методов "a-la Бахтин", а Акимов (ужасные два "а" рядом, но Вы уж меня простите) выпрыгнет из структуры матлогики, то они или совместными усилиями или каждый по отдельности вполне могут развить этот термин в серьезную работу или идею. Обоим по силам, потому что оба достаточно потенциальны творчески.

Мне, кстати, по стилю мышления более близок Акимов, например, я поймал себя на мысли, что также сразу увидел нечто общее у Бурова с экзистенциализмом, но потом, подумав, мне показалось, что ни мною, ни Акимовым, Буров не был понят правильно, поскольку у него настолько живая и задорная установка на поиск, что редуцировать будущее этого человека к какому-то банальному и ничего не обязывающему тезису об абсурдности и бренности всего, кроме смерти, – это совершить большую ошибку. Это совсем другого склада философ. Он просто по форме совпадает с экзистенциалистами, то есть допускает много текстологических вольностей, что делает его манеру изложения полуэзотерической, совсем как у Ясперса.

К тому же, человек, сокрушающийся о том, что в философии все более преобладает онтологический аспект, не может быть мне не близок (это я об Акимове). Зато Буров – это креативный фонтан, посмотрите, как бурно он включается в новое и буквально в пределах обсуждения своего эссе он уже сообщает, что по некоторым ремаркам текущего обсуждения у него уже есть еще одно эссе! Замечательно!

В общем мне все понравилось, и скажите честно – разве Вам не греет душу, что два таких прекрасных и умных человека встретились на Вашем ресурсе и так прекрасно реализуют себя на нем? Лично мне грело бы! Что касается обсуждения "Мелхиседека", то, слава Богу, не вся страница этому посвящена, и лично мне также понравилось, что Акимов видит Нюхтилина, как я понял, искренне заблуждающимся человеком. Не то, чтобы я разделял это мнение, просто я здесь не вижу никакого эвфеминистического оттенка, что говорит об определенном уважении ко мне со стороны этого автора, и вызывает с моей стороны встречное уважение.

Хотя мне кажется, что оценивать противоположные позиции мерами заблуждений несколько не полно по общему смыслу идейных расхождений. Мне кажется, что здесь дело более всегда в личном выборе, ибо одни и те же аргументы видятся разными людьми работающими совершенно в разные стороны, наверное, не по заблуждению, а по личному предпочтению. Например, Акимов называет Декарта материалистом. Я же, если бы сидел на выдаче философских паспортов, написал бы под его фотографией "дуалист Рене Декарт". Дуалист – это уже не материалист. Причем Декарт – дуалист не в пределах материализма, где просто физическим аспектам пребывания с какого-то гносеологического перепугу придаются сущностные характеристики, и он же, Декарт, дуалист не в пределах идеализма, где итогом данного принципа на узкой тропе как два барана встречаются нумены и феномены, и не только не пропускают друг друга, но даже и не узнают, Декарт дуалистически решал ОСНОВНОЙ ВОПРОС ФИЛОСОФИИ, то есть просил не путать материальное и нематериальное между собой, не смешивать их между собой, но и не разделять. Не надо забывать, что великий вопрос Парменида – что можно считать "бытием", то есть реально существующим, Декарт также решал двумя путями, далекими от материализма. Первый: "Я мыслю – а значит я существую" – здесь много от материализма? А если я ошибаюсь (спрашивал себя Декарт), и сразу же говорил – задавая подобный вопрос я совершаю мыслительный акт сомнения, за этим сомнение стоит нечто мыслящее, это мыслящее я, а значит я существую! Вот и весь материализм! Естественный здесь вопрос – а не свойство ли моего мозга (то есть материи) само сознание, – Декарт решал еще проще - наличие мысли у бессмысленной материей можно объяснить только тем, что Бог соединил душу с материей в теле человека, тем самым выделив его из животных, у которых разума быть не может и т.д. Верно все это или не верно – но это не материализм, согласитесь.

Второй путь решения парменидовского вопроса – о существовании того, что есть не я. И вот декартовский ответ – чтобы доказать существование материи, сначала следует доказать существование Бога. Зачем? Затем, что исходя из природы Бога, который понял для себя Декарт, Бог не может лгать, следовательно, если человек видит материю, то он видит реально существующее, так как Бог и в этом не солгал бы человеку, то есть не допустил бы обмана человека его зрением и другими ощущениями. Материализм?

Конечно, тот тупик, в котором оказывается любой, кто знакомится с апориями Парменида, до сих пор так и не преодолен, и до сих пор он требует достаточной интеллектуальной оснастки только для того, чтобы вообще выйти на понимание Парменидовских аргументов, но я думаю Акимов обо всем этом знает и все это понимает, однако он совершает искренний выбор, а не искреннее заблуждение, ибо заблуждение здесь невозможно. Также Акимов знает, что физик-Декарт выводил причину движения из Бога, но это ему не мешает считать Декарта материалистом. И за это я тоже, кстати, его, Акимова, уважаю. Слава Богу, вообще, что все мы думаем по-разному. Обратный вариант был бы отвратителен.

Кстати сказать, только личным выбором, я могу объяснить то, что активнейшего христианского проповедника Фарадея, известнейшего в свое время теолога Максвелла, глубоко верующего и руководителя христианской общиной по месту жительства Больцмана, Акимов называет материалистами. Насчет "джи-джи" (если этот Томсон имелся в виду, скорее всего этот), честно говоря, не знаю, но готов поспорить, что найдя его подробную биографию, мы увидим также нечто подобное. Уже то, что Томсон был сторонником эфира, кое о чем говорит.

А вот Маха и Авенариуса, людей, которые пытались свести все познавательные процессы только к оценке доступного ощущениям в непосредственном опыте, Акимов называет почему-то мистиками. И "махиста" Эйнштейна, который под влиянием Маха в благоговении перед этим самым непосредственно данным опытом готов был принять любые его результаты, даже если они противоречат здравому смыслу, но при этом не способного уже этот здравый смысл привлекать к осмыслению этих же результатов, поскольку у него сложилось вполне определенное понятие примата опыта над здравым смыслом, Акимов также записывает в мистики. И бедного Пуанкаре, этого совершенно неконьюнктурного человека, образца истинной интеллигентности, чья вина в порождении релятивизма только в том и состоит, что он помогал считать Лоренцу и говорил, куда все это ведет в итоге – его Акимов просто обидел, поместив среди этой троицы. Разве здесь заблуждение? Здесь – выбор, я думаю такой же искренний. Кстати сказать, Акимов – почти единичный случай, когда я вижу верный эпистемологический подход к оценке релятивизма. Он молодец.

Вот, наверное, и все. Пожалуй (по объему) достаточно для того, чтобы Вы не сочли, что я просто формально откликнулся на Ваш добрый жест, и вполне достаточно для того, чтобы это начало становиться уже утомительным даже в качестве ответа на добрый жест. (Боюсь, сейчас нас обоих стошнит).

И последняя мысль – прочитав дискуссию Бурова с Акимовым, я стал мучаться дилеммой – это интернет выздоравливает, или это под крылышком "Новой Литературы" собираются как на острове адекватные люди? И хотя я всегда считал провальной и профанационной витгеншейновско-расселовскую попытку свести семантику к атомарно-математическим предложениям или формулам, но под влиянием предложенных Вами моему вниманию текстов, сейчас встану и пойду решать эту свою проблему именно данным образом – тогда действительно стошнит.

Вот и всё, спасибо Вам, если Вы лично знакомы с Буровым и Акимовым, или с одним из них, то передайте им мое искреннее восхищение и уважение, а также большой привет и пожелания всего самого наилучшего Леону Ураловичу и Шакирову.

Удачи

В.Нюхтилин
 

Предисловие к Пятому Евангелию

Ответ Олегу Акимову на реплику О ПОЗНАНИИ БОГА, ИИСУСА И МИРА

Ваша ответная реплика, Олег, помогла мне быстро написать это предисловие. Ваши ответы не только содержательны, но, что самое главное для меня, Вы акцентируете внимание именно на тех конкретных вопросах, решением которых я занимаюсь сейчас.

На этот раз мне не надо разбирать представленные Вами противоречия. Они уже решены в ЭССЕ под названием Пятое Евангелие. Может быть, не достаточно конкретно еще, но в принципе в Эссе даются ответы как раз на те вопросы, которые многие считают неразрешимыми. Единственно, я не касался вопроса о непорочности Девы Марии. Но в принципе и этот вопрос решен в Эссе. Ибо ВОСКРЕСЕНИЕ это ПЕРЕСТАНОВКА СОБЫТИЙ. Нужно просто постепенно подобрать конкретные аналогии. Вот так сходу, я не могу сказать, что такое НЕПОРОЧНОСТЬ. А дело именно в определении этого слова. Как-то это должно быть связано с возникновением Нового Образа. То есть надо определить, чем отличается человек, женщина до замужества, до первого секса, от женщины после свадебной ночи. Скорее всего, здесь Просто Мария превращается в Марию Плюс. Второй образ не пропустит непорочное зачатие.

И с другой стороны, непорочной может оказаться проститутка. Я не знаю пока точно, но так может случиться. В женщине не будет какого-то одного сопротивляющегося образа, в ней будет много мест, но занятых бесами. Изгнание, например, семи бесов приведет к возможности переноса этой женщиной семи человек в другое время.

Я не буду пока больше касаться проблемы непорочности, потому что еще не понял, в чем там дело. Как-то не думал об этом. Скажу сразу, что значат в Эссе слова: ДРУГОЕ ВРЕМЯ. Там они повторяются раз пятьдесят. Никаких сложностей при прочтении этих слов не должно быть. Это всегда одно и тоже. Это теорема Ферма. То есть это соотношение квадрата и куба. Это деление книги на две части: на текст Диофанта, то есть на собственно текст книги, и на пометку Ферма на полях. Это соотношение гроба и реальности воскресения. ДРУГОЕ ВРЕМЯ это время Диофанта по отношению ко времени Ферма. И время Ферма по отношению ко времени Диофанта.

Эссе было закончено еще неделю назад. Я решил закончить его к воскресению, к пасхе. И это сделал. Я думал придержать его немного. Может быть, какие-то обстоятельства позволили бы мне сократить его и сделать более читабельным. Сейчас доказательство гармонии последовательностей в Четырех Евангелиях идет в прямом эфире. То есть решение ищется вместе с читателем. Я сам не знаю, каково оно будет, и мы вместе пытаемся завести эту древнюю машину. При этом возникает эффект, о котором рассказал новоявленный писатель Анатолий, да, кажется, его звать Анатолий Иванов. Он рассказывал про свои книги Географ, Сердце Пармы и Золото Бунта. В этих книгах, говорит он, встречаются ухабы. Такие не очень понятные части текста. Об этом случае упоминается в моем Эссе, но сейчас я просто предупрежу об этом моменте заранее.

Это такие части текста, которые наполовину понятны, а наполовину нет. Писатель Иванов говорит:

– А вы можете это и не читать. Пропускайте.

– А зачем тогда это писать? – резонно спросили Иванова. Он ничего не ответил, я сам отвечу за него.

Эти ухабы показывают, ЧТО ТАКОЕ ЧАСТЬ. Это предупреждение, что дальнейшая гладкая дорога, целостный образ на самом деле то же часть. Ухабы предупреждают, что мир, который мы видим это полстрофы, где в каждой строке всего по два слова, а еще по два в каждую строку еще не придуманы.

В общем, для таких мыслителей, как Вы, Олег, или для тех людей, о которых Вы упоминаете в Вашем Эссе, я думаю, не составит труда дифференциальное чтение. Почитал, почитал, пропустил часть, потом опять назад вернулся. Такое рабочее, но в принципе обычное, нормальное чтение. Если так читать, то Эссе Пятое Евангелие будет читаться, как Роман. Никак не сложнее произведений Иванова.

Вообще, это главный парадокс Библии. Вроде бы, зачем придумывать такую сложную идеологию, если народ неграмотен. Так Вы и замечаете. Придумали Христианскую Религию, а ведь как легко держать людей в третьем классе начальной школы. То есть, как легко дьяволу сделать из этого Нового Мира Идола. Ведь даже из Моисея дьявол хотел сделать идола. И поэтому он спорил за тело, точнее, за душу Моисея с Архангелом Михаилом. А если заранее известно, что дьявол может делать такие штуки из хороших вещей, зачем такие сложности? Собственно именно этот упрек посылает Библии Н.Ф. Рубцов. Поэта загнали в хлев третьего класса, и выбраться оттуда нет никакой возможности. И в этом смысле понятно восхищение академика Гинзбурга наукой и отрицание мрачных идеологических подвалов религии. Так же, как Ваше, Олег, представление о мире представляется ясным и чистым по сравнению с кошмарами Теории Относительности. Но вот, как сейчас будет видно, опять на примере ОБМАНЩИКА, некуда деваться. Придется заниматься релятивизмом. ПРИДЕТСЯ СПУСТИТЬСЯ В АД! Для того, чтобы воскреснуть.

Но сначала я должен сказать первый, так сказать, постулат Пятого Евангелия. Не надо смешивать религию и Евангелие. Религия мрачна, зато Евангелие это фейерверк логики. Евангелие сложно, но для понимания его, как и для понимания Великой теоремы Ферма нужно только одно: ЖЕЛАНИЕ. Вот в этих неграмотных рыбаках, Олег, Иисус и нашел это желание. Иисусу нужно было только место, где он мог бы поместиться. В душах рыбаков это место было. Как и в душе Марии, Его матери, было место для непорочного зачатия. Н.Ф. Рубцов понял Иисуса как:

– Не Я, а Он. – И картина Репина – приплыли. Христианство это не ярмо для шеи. Ибо Иисус это:

– Я ПЛЮС Он. – Это Его шифр.

Но ничего не поделаешь. Человек вошел в сверхатомный реактор, и крыша поехала. А он думал, что там, в атомном реакторе все добрые. Теперь Рубцов говорит, что это атомный реактор, там, мол, сдохнуть можно. Совершенно верно. Но и в реальной науке тоже!

Вы, Олег, приводите в своем Эссе математическое доказательство теоремы Ферма. Вы не пишете, откуда Вы его взяли, но мне тут прислали книгу с доказательством этой теоремы Эндрю Уайлсом. И книгу Саймона Сингха об этом двухсотстраничном доказательстве Уайлса в 1993 году еще. Зачем, мол, я стараюсь осчастливить всех своим доказательством Великой теоремы Ферма, если оно было сделано еще в 1993 году публично.

Я написал небольшое Эссе по поводу доказательства Уайлса Дмитрию Кареву, который и прислал мне эти книги по Интернету. Это письмо я пошлю и Вам, поставлю его в конец этой моей реплики. Сначала пойдет это Предисловие с небольшими замечаниями по Вашему тексту. Эти замечания я просто сделаю для того, чтобы немного прояснить по ходу Ваших рассуждений принцип гармонии последовательностей событий в Евангелиях. Как доказывалась гармония. Совсем немного. А письмо о доказательстве Уайлса сейчас упомянуто для того, чтобы пояснить, какие сверхатомные реакторы существуют в теоретической науке. Там, в этой книге Саймона Сингха описывается смерть Таниямы, который выдвинул гипотезу о единстве модулярного и эллиптического миров. Попросту говоря, он почувствовал доказательство теоремы Ферма. И покончил жизнь самоубийством. Сам, говорит, не пойму точно, почему должен умереть. Потом тоже самое случилось с Галуа. Они видели этот КОД ИИСУСА ХРИСТА. Да, Великая теорема Ферма это Код Иисуса Христа. Я даже так хотел назвать свое Эссе, но в виду большого распространения кодов в последнее время решил перенести это название во вторую строчку.

Я хотел сказать, что реальная наука, на острие, даже теоретическая, не менее опасна, чем религия. Но повторяю, не надо присоединять сюда религию. Мы говорим о Евангелиях. И пользуемся только двумя главными инструментами. Это текст и логика. Самая обыкновенная логика.

Так вот, когда я увидел в Вашем Эссе, сколько людей в Новой Литературе заинтересованно в курсе противоречий в Евангелиях, то я без задержки отправляю это Эссе в печать в Новую Литературу. Это сто страниц, 6 авторских листов.

Вы видите большинство людей релятивистами, а я почему-то наоборот. Мне кажется, что все классики, конструктивисты. Поэтому, думаю, большинству мое Эссе не понравится. Тем более оно начинается полемически. Вначале идет целая артподготовка по утверждениям скептиков из журнала Атеизм.

В самом начале, Олег, вы говорите о позднейших вставках, о то, что один автор изучает другого, более раннего и делает свои пометки не обязательно на полях книг. А шифр Евангелия это пометки ОБЯЗАТЕЛЬНО на полях книг. То есть, это сделано не просто позже, а из другого времени. На полях книги мертвых делается пометка после воскресения. Это вмешательство из реальности в законы гроба. Так был воскрешен Лазарь. Ну, про Лазаря пока не будем. Просто это означает, что позднейшая вставка в текст не может быть сделана. Написанный с самого начала текст не может быть изменен ИЗНУТРИ. Только плюсом.

Далее, опять ОБМАНЩИК. По сути дела из расшифровки этого Обманщика можно вывести почти полный шифр Евангелия. Одномоментно здесь действие происходить не может. Оно воспринимается, как одномоментное до тех пор, пока мы не знает, что такое событие. Действительно, Вы правильно заметили, что введение времени вносит элемент искусственности. Но это потому, что действительностью, реальностью, событием считается одна линия, одна последовательность. А решение этого парадокса означает не просто введение времени, а введение ДВУХ времен, двух последовательностей. То есть, чтобы не было противоречия в этом восклицании Эпименида:

– Я лжец! – необходимо изобразить одно событие состоящим из двух событий, одну последовательность времени, как состоящую из двух.

Это главный постулат Евангелия. То есть жизнь это не линия, а ДНК, то есть ДВОЙНАЯ ЛИНИЯ. И линии в этой ДНК не равны. Одна это пророчество, то, что было, а вторая то, что будет. Или то, что на самом деле происходит в Евангелиях. И то есть Евангелие это АВТОБИОГРАФИЯ.

Все происходит так же, как я рассказывал про Пушкина, когда он пишет свою автобиографию. События в ней можно обозначить цифрами 1,2,3,4,5. Первое это рассказ о чтении стихов Державину, второе это рассказ о Руслане и Людмиле, третье Евгений Онегин, четвертое Повести Белкина, пятое Капитанская дочка.

В Романе, в Автобиографии последовательности событий могут идти не обязательно, например, как 3, а потом 4. Может быть, и наоборот, 4, а потом 3. Но читатель сразу этого не знает. Как и герой. И поступает так, как будто 4,3 это 3,4. И только в следующей главе узнает, что правильно-то, оказывается., было 3,4. Но поздно! Сделанного уже не исправить никогда. А то ведь как получается: человек дочитал до конца роман и говорит:

– Вот оно, оказывается, как было на самом деле. – То есть вывод принимает за все содержание произведения. Но и сам читатель, и герой делали не так. Они даже могли не узнать никогда вывод. Как не узнал его, например, Ромео. Он ошибся в определении последовательности событий и покончил жизнь самоубийством. Он думал, что Джульетта умерла. И умер сам. Она ожила, но Ромео был уже мертв, правильного результата, вывода, как должны бы были идти события одно за другим, он уже никогда не узнает. Ромео ошибся. А Шекспир пишет, что нет повести печальнее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте. То есть это значит, что избежать ошибки не возможно. Не возможно определить правильную последовательность событий. Ибо последовательность 4,5,1,2,3, которая кажется совсем другой последовательностью, симметрична последовательности 1,2,3,4,5. Через зеркало: 1,3,5,2,4.

Если читатель видел введение событий через номера, он вообще запутался. Если события вводились Пушкиным по обозначению лет написания. 1814, 1820, 1827, 1830, 1836, тоже можно запутаться. Не будет же он через каждую строчку упоминать, в каком году написан предыдущий текст. А в большинстве произведений новая ситуация вводится вообще без обозначения времени. И когда это было, можно узнать только по следующим событиям. Но следующие события это уже поступки на основе предыдущей последовательности. А какая она была?

Вы скажете, но а Пушкин-то знает, когда что было. Нет! Автор не знает, потому что не знает герой. Или по другому: мало ли что знает автор, ему не легче, если его знаниями не обладает герой. Ведь ТЕКСТ АВТОРА ПИШЕТСЯ ГЕРОЕМ! Тоже самое и Бог. Он-то все знает, но что толку для Него, если этим знанием не обладает человек, его инструмент.

В общем, Вы видите две последовательности событий в одной? Одна последовательность событий это: КАК ОНО БЫЛО НА САМОМ ДЕЛЕ. То есть 1.2.3,4,5. И вторая, как она излагается Пушкиным: 4.5,1.2.3, например. Герой, который тоже Пушкин, жестко привязан ко времени, к определенной последовательности, а второй Пушкин, который автор, находится уже в будущем и, поэтому может перемещаться по тексту, как угодно. Может начать хоть с Капитанской дочки свой рассказа, потом вспомнить, как дело было в Повестях Белкина, а потом прочитать стихи Державину.

Можно подумать, что вторая последовательность событий это просто вранье. Например, Пушкин был с Анной Керн три раза, а в Автобиографии ему ничто не помешает написать пять раз. А почему бы нет? И вот будто бы также писался миф об Иисусе Христе. Дело в том, что событие это не первая, реальная последовательность. Но и не вторая. А обе вместе. Поэтому пиши, что был с ней хоть двадцать пять раз. Только такое написание возможно только без отрицания предыдущего утверждения. Закон, пророчество, реальная последовательность никогда не могут быть изменены.

Тем не менее, такая возможность изменения существует. Поэтому когда говорят, что Библия, Иисус Христос, это второе издание Будды, говорят правду. Ибо все решает вторая последовательность. Она меняет пророчество, оставляя его неизменным. Меняет его именно на основе его. Будущее меняется именно из-за предупреждения, из-за того, что было пророчество.

Добавлю здесь только еще, что как только Вы представили себе сцену с занавесом, так все – вы сами уже участник спектакля. Вы не сможете занять место в зале, ибо на этом месте уже сидит ЧИТАТЕЛЬ. То есть Вы.

Текст это та же реальность, та же Земля. Чтобы встать НАД ней, надо уйти из этой реальности, из этой сцены в зрительный зал. А зрительный зал, где сцена Земля, как я предполагаю, это четвертое измерение. Или, что то же самое, это плоскость.

Если Вы в зале, то Вы уже в роли автора. Т.е. "обманщик в роли необманщика". Не могут два "Я" занимать одно место. А если мест два, то это уже не зал, а сцена с Царем и Пушкиным, а сам зритель на сцене.

Существование сцены само по себе означает деление обманщика на обманщика в роли необмащика и на необманщика в роли обманщика. Т.е. попросту говоря, время остановить не удастся. Не удастся увидеть чистое настоящее.

Я хотел написать, что пока что это удалось только одному человеку: Фаусту у Гете, но вдруг подумал:

– А удалось ли ему это? – Что-то я не помню, как это там было.

В общем, сам герой повесить себе табличку не может. Если только это не автобиография. Но там герой уж будет все равно в роли автора.

Вы говорите, не совсем понятно, почему человек не может быть ЧЕСТНЫМ ЗРИТЕЛЕМ? Просто не получится. По факту. И что самое интересное, в объективной позиции меньше видно. Ведь необъективность это взгляд через телескоп.

Текст это как тонкий лёд, пергамент, исследователь сразу проваливается, то всплывает, то опять уходит под воду, т.е. в событие текста.

В Евангелиях текст и события идут в противоположные стороны. Чем дальше находится в тексте описываемое событие, тем оно более прошлое, тем ближе к преисподней, к гробу оно находится. Описывается спуск в Ад. Я хочу сказать, что событиями ПОСЛЕ воскресения описывается воскресение, то есть спуск в Ад. А дальше можно трактовать, как угодно. Или Иисус поднялся, или, и это лучше, он, как Данте, вышел с другой стороны Земли. А точнее, на другую Землю.

Далее, каждое противоречие объясняется по разному. Но подход один. Событие рассматривается, как две, а не одна последовательность событий.

Субъективные переживания факт. И это доказал Ромео Перепутав субъективно последовательности событий, он умер. А Шекспир добавил, что смерть его есть очень печальное событие, ибо ошибка была неизбежной. Точно так же и Отелло неизбежно ошибается. Сейчас бы Вы, наверное, сказали, что надо было быть не релятивистом, а проложить между собой и миром демаркационную линию. Я не буду говорить, что они потому и ошиблись, что провели эту линию. Скорее всего, что ни делай – бесполезно. Как говорил Ляо Цзы: думать о победе даже смешно, можно попробовать сыграть в ничью только. Кстати, я повторю еще раз: разрушение, дыры в демаркационной линии, не означают ее полного уничтожения. Дыры это то же самое, что ПЕРЕНЕСТИ эту разделительную черту из положения между богом и человеком, В САМОГО ЧЕЛОВЕКА. После воскресения человек это Я и Он. Плоскость симметрии проходит по самому человеку.

О неправде. Считать неправдой можно все, что угодно. Можно возразить, что вот, мол, этот дом под номером таким-то стоял здесь и вчера. Ответ: это факт слишком абстрактный, гипотетичный, можно сказать, что это и не факт вовсе. Когда доходит до дела факт предстает более конкретно. Можно сказать, что и Ленина не было. Что "Материализм и эмпириокритицизм" написала Надежда Константиновна или Марья Ильинична. Что и Ленин вовсе не Ленин, а в общем-то, это Сталин, а Ленин давно умер в ссылке, а похоронили, точнее забальзамировали, совсем другого. Столько вранья положено к подножию гробниц, что победить это вранье может только Дон Кихот. Он не смотрит, как событие проявляет себя внешне, смотрит на невидимую сущность. Но он-то уж точно ГЕРОЙ РОМАНА.

Правдой мы называем настоящее, а рассматриваем всегда прошлое, рассказ. И здесь я расскажу Вам вторую часть шифра Евангелий. Просто, в нескольких словах. В Евангелии от Матфея Ангел говорил Марии Магдалине, что Его здесь нет, передайте, что Он встретит вас в Галилее. То есть эта информация относится и к ней, к Марии Магдалине. И вдруг Иисус тут же встречается Марии Магдалине. Еще на дороге, когда она несет сообщение о встрече в Галилее ученикам. Кажется, что это противоречие. Но дело в том, что в Евангелиях каждое слово участвует в событии. Ибо говорится. что слово сказанное уже есть ложь. То есть возникает артефакт из-за внедрения рассказчика в событие. Но ведь все есть рассказ. И в настоящем рассказе, как в приводимых Вами противоречиях нельзя сказать лишнего слова. Почему их долго не могут понять. Но и шифр противоречий, и шифр Евангелий не придуман. Он записан, как пишется сама Жизнь.

Если бы к Вам пришел человек и сказал:

– Олег, вы в курсе?

– А что такое?

– Вы выиграли машину.

Или :

– Вам дали пятикомнатную квартиру на Кутузовском.

Вы бы ответили, как Апостолы:

– Не верим, – Как они и не поверили в воскресение в двух следующих Евангелиях.

А когда бы они поверили? Они сами должны увидеть эту машину, они сами должны получить эту квартиру. А один так должен был обязательно на этой машине покататься. Это Фома. Даже более того, он, чтобы поверить такому сообщению, должен сам стать этой машиной.

Магдалина, значит, должна была принести с собой контейнер с этой выигранной машиной. Опосредованной информации Апостолы не поверят. Даже ключи от квартиры и ордер вызовут у них сомнение.

– А вдруг меня завтра пошлют в Африку проповедовать Евангелие, – скажет кто-то, – как я воспользуюсь этими ключами от квартиры на Тверской или на Кутузовском? Раньше вон тоже давали ордера тем, кто работал на БАМе, а потом оказалось, что на эти ордера можно жить не на Тверской а только в племени Мумба-Юмба. Поэтому: квартиру мне наличными.

И Мария Магдалина получает эту квартиру целиком. В виде встречи Иисуса Христа на пути к ученикам с этой квартирой. Она как бы получает у Ангела запись встречи в Галилее. Она и несет Апостолам не просто слова, она несем им САМУ ВСТРЕЧУ. Поэтому Иисус встречает Марию Магдалину не где-нибудь, а в Галилее. Только тогда ей поверят Апостолы. Им нужен подлинник встречи.

Иисуса нет в гробе, он уже в Галилее, а Галилея в письме, лежащем у ММ в кармане. Чтобы встретиться с Иисусом, надо только попасть из реальности в это письмо, в эту видеозапись, в это кино. Надо, то есть только попасть с полей Ферма, в текст Диофанта. И то есть, как только Ферма докажет свою Великую теорему, так Апостолы встретятся с Иисусом в Галилее. Когда, еще раз, то есть, будет пробита Демаркационная линия, разделяющая миры Диофанта и Ферма, Бога и человека.

Этот прием, этот шифр применяется постоянно. Сразу таким образом, можно пояснить, как связаны все четыре Евангелия. Стандарт рассказа это Мария Магдалина идет к гробу что-то там видит и рассказывает об увиденном, то ли об Ангеле, то ли, юноше в белом, то ли двоих в блестящей одежде, то ли двоих Ангелов у головы и ног, где лежал Иисус Христос. Я сейчас не буду распространяться об этой разнице, потому что об этом и будет само Эссе. Просто я хочу сказать, что этот рассказ ММ, как она ходила к гробу ученикам и есть рассказ ученикам. Мы не видим, как и в Ваших противоречиях перехода. Не видим зрительного зала. Еще раз поясню это так:

– Я была у гроба, а Господа там нет, только камень отвален от гроба, и я рассказала об этом ученикам у Матфея, – рассказывает ММ ученикам у Марка.

Евангелия накладываются друг на друга рассказами Марии Магдалины, но мы этого напрямую не замечаем, А замечаем только противоречия. Которые и являются указателями перехода, слов героя в слова автора.

Как мы не замечаем этого в произведении Пушкина "Когда б я был царь". Все Пушкин да Пушкин. А противоречия с частицами "НЕ" указывают на существование перепада времен.

Не замечаем разрыва между режиссерской площадкой и событиями фильма. Мы думаем, не может быть такого перепада, потому что нельзя по содержанию объединить режиссерскую площадку и события фильма. В одном месте Чапаев реку переплывает, в другом Петька отстреливается, в третьем Анка строчит по психической атаке белых – это можно объединить. А как соединить эти события с криком потного режиссера:

– Почему Кока- кола опять теплая, мать вашу?!

Вот, оказывается, соединить можно. Только для этого сначала надо весь мир переделать. Разделить его на части. Сделать так, как это делается в арифметике вычетов. Отрезать от линейки времени часть и замкнуть в петлю. И сделать так четыре раза. Тогда можно оправдать Апостола Павла. Вручив ему этом арифмометр получим явление Иисуса Христа Петру, а потом 500! Почему-то всегда удивляются явлению Иисуса после воскресения такому большому количеству людей. Забывается, в общем, что произошло воскресение. Мир разделился. И часть, которая от него отделилась, была избрана Богом, это 12 Апостолов. Поэтому явление Иисуса происходит по модулю 12. Иисус является Петру, остается 11 Апостолов. Им и является Иисус в роли Петра.

Можно посчитать так.

Написано, что людей было более пятисот. Пусть их будет 503. Делим на двенадцать получаем, 41 и 11 в остатке. То есть это и есть явление 11-ти. Если людей было 505, то 505:12 = 42, и 1 это остаток. То есть это и будет явление самому Петру. Недаром в Евангелии постоянно говорится про ОСТАТОК.

Явление семи можно изобразить следующим образом. Семь это пять фотографий по семь человек на каждой. 5х7 = 35, по модулю 12 это будет 11. 35:12 = 2 и 11 в остатке. Пять здесь в роли семи. То есть пять это носитель, сама фотобумага. Или как в Евангелии от Иоанна это ЛОДКА, плывущая с семью Апостолами по Галилейскому морю. По сути дела это газета. Лодка из газеты. А точнее это ЕВАНГЕЛИЕ. Где пять (или четыре, в зависимости от трактовки) Апостолов это сама бумага, то есть пелены, а семь это буквы, то есть плат с головы Иисуса. И Петр это голая буква или СЛОВО. Слово без бумаги. Чтобы пробраться в другое время Петру надо одеться. Просто так не получиться. Он должен попросить кусочек бумаги у Ферма, чтобы Ферма оторвал ему чуть-чуть полей, носителя, одежды. Просто так Петр не может пробраться на берег к Иисусу. Это все равно как если бы Капитанская Дочка захотела из Пугачевского Бунта выйти в хранилище Библиотеки Ленина. Для начала она должна стать Книгой, то есть расположиться своими буквами на бумаге, на носителе, потом попасть из хранилища в читальный зал, где новый Пушкин вытащит ее на берег из волн Галилейского моря, то есть из Пугачевского Бунта. Без Читателя она не попадет в Библиотеку Ленина. Но, как видите, и это возможно.

В общем, как видите, налоговые органы уже тогда хорошо умели считать. И если они говорят 500, значит без вранья, их точно было не меньше. Также рвется время и при раздаче хлебов. Целые части делятся, а остатки потом могут превысить количество целых хлебов. Не знаю, правда, точно, могут ли превысить, но точно останется не мало коробов. Это и есть изменение структуры мира. Это и есть разрыв бесконечной линейки демаркационной линии, произошедший в результате распятия и последующего воскресения.

Противоречия в предыдущей реплике объясняются по разному, но подход один. Необходимо в одном событии найти два. И разница между этими двумя будет богом. То есть той очень малой величиной, которая обеспечивает существование ДВУХ последовательностей событий, зашифрованных Жизнью, как одно. На самом деле существует и второе. Существование второго события означает СВЯЗЬ первого и второго. А так мало ли что может существовать. Любое событие всегда делится на высказывание героя и высказывание автора, то есть на текст Диофанта и на утверждение Ферма.

Сложность с Теорией Относительности только в том, что это не противоположность Демаркационной Линии, а ПОЛУПРОТИВОПОЛОЖНОСТЬ. Линия не разрушена полностью, иначе бы мы не увидели этого уничтожения. Демаркационная Линия перенесена в самого человека.

Вы говорите, Олег, о парадоксах двух и трех часов, парадоксе распиленной линейки, парадоксе лыжников, парадоксе зажженной лампочки, парадоксе рычага и о существовании многих других противоречий. Я не знаю, что это за противоречия. Если сможете, приведите как-нибудь эти парадоксы.

Вы спрашиваете, Олег, как конкретному человеку, исполняющему свою маленькую роль, отделить правду от манипуляций. Вот воскресение Иисуса Христа и дало человеку эту возможность. Маленький, то есть конкретный человек, стал не только маленьким, но и большим. Ибо состоит теперь не только из своего объективного Я, но и из Него. Я это Я плюс Иисус Христос. Ведь демаркационная линия, отделяющая человека от бога, теперь проходит по самому человеку.

Водопроводчика и Дартаньяна Виктора Нюхтилина я прочту.

Существует ответ и на вопрос, почему мушкетеры у Дюма скачут на лошадях. Идея все та же. Мушкетер скачет на лошади не вместо мушкетера, который тащит на спине маленькую пушку. А вместе с ним. Это опять две последовательности. Как только мы видим противоречие в каких-то знаменитых, долго существующих случаях, так надо рассмотреть эти события более серьезно, подробно. В данном случае, я отвечу просто. Мушкетер тащит на спине пушку это ПРАВИЛО. А на коне он скачет в виде исключения. По блату. А так можно ведь сказать лет через двести, что в 2006 году все молодые люди служили в армии и таскали там, например, ящики с патронами. Да, но только, как правило, а в виде исключения они загорали на пляже на Рублевке. А Дюма, пишет свои произведения по правилам бестселлера. Эти правила изложил в своей книге "Как написать бестселлер" Ал Цукерман. Одно из главных, основных правил это то, что герой должен быть не правилом, а исключением, он должен быть необыкновенным. Произведение вообще должно быть не типичным, а исключительным. Герой в бестселлере должен обязательно скакать на коне, то есть обязательно жить на Рублевке, а не у мартена стоять. И это у Дюма во всем. Монархия хорошая, а прогрессивные установления кардинала Ришелье плохие. Как правило, всё наоборот. Но как исключение, всё так и будет, как у Дюма.

Почему Дюма так делает? Потому что в составе Я равному Я плюс Он, человек отвечает только за часть исключений, то есть частностей, а за правило отвечает бог.

Не даром Дюма говорит, что он пишет не историю, а вешает свои картины на стену истории.

Вы приводите, Олег, два противоположных, мягко говоря, неравнодушных мнения о Иисусе Христе. Одно это мнение Виктора Нюхтилина, а другое Владимира Рубцова. Я могу только сказать, что дьявол в мире тоже существует. И он старается сделать из Иисуса Христа Идола, которому должны слепо повиноваться, как хотел сделать идола из Моисея. Распятие и воскресение это сверхатомный реактор. И упрекать Иисуса за его идеологию это все равно, что упрекать Бога за то, что он произвел Адама, упрекать за создание человека. За создание мира с дьяволом. Надо, мол, было делать все по честному. Наверно, оно и будет по честному, ведь последовательность событий еще не закончена.

Владимир Рубцов говорит у Вас, что в Евангелиях нет ни одного проявления совести. А камень, пусть бросит тот, кто и т.д.

Вы приводите высказывание:

– Противоречия в Евангелиях играют ключевую роль и несут на себе защитную функцию. Они разрушают всякое прикосновение к ним логической мысли, оставляя человеку возможность все принимать только на веру".

Очевидно, что это не так. Ведь Апостолы чуть ли не постоянно:

– Всё не верят и не верят в воскресение Иисуса Христа. Они хотят логических доказательств.

И в Эссе Пятое Евангелие Апостолы их получат. Точнее будет подробно показано, как они получили доказательства воскресения Иисуса Христа.

Вы сами даже говорите, что не понимаете, что там, в Евангелиях можно доказывать или анализировать. Мол, все глухо, как в танке.

Как я уже говорил, все приведенные Вами противоречия в Пятом Евангелии решены.

Вы, говорите, Олег, что Евангелий было не четыре, а пятьдесят. Это не важно в данном случае, как не важно, сколько братьев и сестер было у Каина и Авеля. А важно, что Каин и Авель, значит, чем-то принципиально отличались от остальных. Так и эти четыре канонические Евангелия. Например, вы упоминаете, что маленький Иисус кого-то убивал, а потом воскрешал. Но тем не менее, какой, значит, он был жестокий. Вот так же я как-то объяснял, почему Стивен Сигал в одном из боевиков из серии НИКО, не просто убивает противника, а чуть ли не башку ему отворачивает. Там на корабле, Нико вырывает горло маленькому матросу, который прибыл на корабль в составе группы захвата. Я говорю, что Нико уже сражается не с отдельным пацаном, а с силой всей банды. И этот невысокий налетчик уже не просто одиночка, это часть банды, которая имеет большую силу. Один из основных приемом в единоборстве это скрыть свою силу. Это и показано режиссером. Вроде бы боевик маленький, но у него большой не только автомат, но и укреплен этот пацан силой духа главаря банды.

Но здесь не об этом речь. Просто на мое восхищение Стивеном Сигалом ответили, что этот актер избил свою беременную жену. Не знаю, правда это или нет. Но именно тот случай, про который Иисус и сказал:

– Если в вас нет греха, забросайте этого Стивена Сигала камнями.

Ведь не смотря ни на какую восточную идеологию, мудрость, дьявол-то в вас все равно есть. Ну, а если считаете, что нет, бросьте камень.

Почему дьявол в фильме Мела Гибсона в ужасе после смерти Христа на кресте. Потому что дьявола Он и распинает. После воскресения в пятиконечной звезде остается только крест, а три другие линии, образующие звезду уничтожаются. Правда, они не уничтожаются совсем, они показаны в Евангелии от Иоанна, как 153 рыбы, плавающие в Галилейском море, и которые загреб в свои сети Петр.

Такие сведения, как убийство малолетним Христом такого же, как он мальчика, не могут находиться в основном тексте, могут существовать только в виде апокрифа, иначе событие увеличивается в двадцать раз. Не раз, по внушению дьявола, а двадцать раз. Да, это не самозащита, это уж серийник получается.

Этот пример хорошо показывает, с каким сверхатомным реактором мы связываемся. А что делать? В нем Бог делал Адама. Если этого не знать, лучше не будет. Если и Бога не знать тоже лучше не будет. Я хотел сказать, что только в Раю, наверное, хорошо. Но ведь, если бы там было так хорошо, не стал бы Адам есть яблоко. Что там, ананасов не было? Ел бы ананасы и смотришь, обошлись бы без этого реактора. Никто бы не ругал Иисуса, никто бы не выбрасывал свое Я, ради Него.

Хороший вопрос о том, как Мария могла оставаться девой, если еще до Иисуса у нее родился сын Иаков, оставим на потом. Не думаю, что есть смысл говорить, будто бы Иосиф имел Иакова от первого брака. Победа в Евангелиях достигается всегда одним и тем приемом: подставляется вторая щека. Поэтому, если говорят так – путь будет вдвойне так. Говорят, что Иисус самозванец, путь так и будет. Ибо самозванец это тот, кто не занимает место царя. Ибо если он его займет, то уж будет на самозванец, а именно царь. Самозванец это тот, кто прибавляет себя к царю. Тот, кто не меняет закона изнутри, но изменяет его добавлением себя. Самозванец это действие с внешней стороны. Ведь говорится, что нельзя попасть в Царство Небесное самому, \а только под ручку с кем-то. Провести туда может не тот, кто заменит нас, не тот, кто пройдет туда вместо нас, а вместе с нами. Это как раз и есть самозванец, то есть внешняя энергия. Не местный царь.

Конечно, прав Поль Гольбах, а не честный Виктор Нюхтилин. Евангелия просто так не дополнят друг друга. Внешние резкие противоречия существуют и это указатели временных переходов. Это так же, как побрить парикмахера или как библиотекарю включить себя в каталог. Надо считать, что все написано правильно, и решить, как это возможно. Что это была за жизнь такая, что могли сосуществовать казалось бы несовместные события.

В каком часу умер Иисус, сколько продолжалась миссия Иисуса, здесь надо применять арифметику вычетов. И именно часы это самый распространенный счет по модулю 12. Воскресение это и есть перестановка счета. Надо этот вопрос подробно проанализировать. Возможно, евангелисты считают даже не по модулю 12, а по модулю 5. Ведь идет распятие пятиконечной звезды. Пятерки. Если модуль был 4, то круг будет: 0.1,2,3.

У Матфея:

– От 6-го часа тьма была до часа 9. Умер предположительно в 9. Кончается время Закона и завеса в храме рвется НА-ДВОЕ.

По Марку:

– В 3-м распяли, в 6 началась тьма по всей Земле, и продолжалась до часа 9. Разрывается НА-ДВОЕ завеса в храме. То же умер в 9.

От Луки:

– В 6-м сделалась тьма и продолжалась до часа 9-го. И померкло солнце, и завеса в храме разодралась по средине.

По Иоанну:

– Иисуса повели на крест в 6-м часу.

Это единственное противоречие. В других Евангелиях в 6-м часу началась тьма, а здесь Его только еще повели в 6.

Не буду пока давать точного ответа по временам распятия. Я занимался воскресением. Идея везде одна и та же, но не просто приложить ее к новой конкретности. Сейчас я просто покажу три возможных варианта счета времени. Надо совместить шесть часов еще у Пилата и три уже распятие. И Ваши, Олег три часа смерти у Марка. Я не нашел, где написано. что Иисус по Марку умер уже в три часа. Но объяснить и это можно. Идея примерно такова: зритель в зале живет по модулю 12, т.е. как обычно, а рассказ о распятии идет по модулю 9. Два объяснения цифры 9. Во-первых 9 это число человека, число, оставшихся на Земле рыб, которых поймал Петр по указанию Иисуса с правой стороны. 1+5+3 = 9. И во-вторых, по описанию распятия в Евангелиях получается, что время кончилось, когда Иисус умер. А это было в 9. Там написано, что время Закона кончилось.

Значит, мы рассматриваем замкнутую последовательность: 0,1,2,3,4,5,6,7,8. Девятки здесь нет, но нигде прямо про девять часов и не говорится. А пишется: в девятом часу. Т.е. в восемь с чем-то.

Два варианта счета. По одному время прибавляется, а по другому продолжается. Как по этой системе можно совместить указание Марка, что:

– Был час третий, и распяли Его.

И у Иоанна:

– Тогда была пятница пред Пасхою, и час шестой. И сказал Пилат Иудеям: вот, Царь ваш!

– Но они закричала: возьми, возьми распни Его!

Значит, по Иоанну Иисуса распяли между 6 и 3. Можно бы, конечно, здесь заняться счетом в обратную сторону, ведь время пошло к концу. Но в этом предисловии делать этого не будем.

В общем-то, и так счет в Евангелиях идет двойной. Ведь три у Марка это 9 утра. То есть 0 стоит на 6 часах в Евангелиях. Поэтому можно вообще здесь ничего не мудрить. Иоанн говорит в 6 у Пилата еще – это счет зрителя. На сцене в это время 0. Распятие в 3, тьма в 6, умер в 9. А 9 на сцене это 3, т.е. 15-00. И то есть, как Вы говорите умер в 3.

Далее, Вы говорите, что Иисус умер в 6 по Иоанну. Я такого не нашел времени у Иоанна. Наоборот, в 6 Иисус был еще у Пилата. Но допустим, где-то это написано. В этом случае надо считать, что 0 находится на времени распятия. И смерть через шесть часов будет означать то, что требуется, умер в 6. Просто так это уже не получится. По-настоящему Евангелия все равно должны накладываться друг на друга. Как бы передавать счет времени друг другу. Мы видим четко четыре точки отсчета. Распятие – это раз, тьма – это два, смерть – это три, у Пилата еще – четыре. И есть пятая точка. Если у Пилата Иисус был в шесть, значит существует еще где-то нулевая точка.

Я хотел показать, как можно считать, что 3 у Марка находятся после 6-ти у Иоанна. 3 у Марка это 9х30градусов = 270 гр. А 6 у Иоанна это 6х40 = 240 гр. В первом случае сектор равен 30 гр. 360 : 12 = 30. Во втором 360 : 9 = 40 гр. 240 это раньше, чем 270.

Если считать сложением времен, то получится: 3 – распятие, 6 – тьма и 0 – смерть. 0 и 9 совпадают. Это конец закона. Можно и еще покрутить ситуацию. 6 – у Пилата, 0 – распятие. 6 – тьма (идет прибавление к уже бывшему времени) и 6 же смерть. Ведь 6 + 9 = 6 по модулю 9.

Давайте, что-нибудь посчитаем по модулю 5. Пять это пятиконечная звезда. Это четыре Евангелия и Пятый Элемент – Человек. 5 это символ мира. Значит, имеем замкнутую в круг последовательность 0,1,2,3,4. Здесь вообще нет чисел 6 и 9. Следовательно, мы можем только прибавлять. 3 – распятие. 1 – тьма, 4 – смерть. Или, по-другому: 0 – у Пилата, 3 – распятие, 4 – тьма, 3 – смерть.

Можно передвинуть время и не по кругу, а по линиям пятиконечной звезды. Но пока я не вижу в этом смысла. Недостаточно фактов, называемых противоречиями. Именно по противоречиям можно установить точное время. Но как Вы видите, Олег, тут можно насчитать почти что угодно. Важно-то в этом счете связать все четыре Евангелия.

Счет по модулю 6. Шестерка это половина занавеса. Ведь занавес в храме разорвался после смерти Иисуса на-двое. Две шестерки это тот остаток, который называется крестом. Шесть это число творения. Если не считать выходного.

В 6 у Пилата это 0. Мы рассматриваем замкнутую последовательность: 0,1,2,3,4,5. В три распятие, тьма это опять 0, смерть опять 3. Если делать сложение, получится: 0 – у Пилата, 3 – распятие, в 3 же тьма, 0 – смерть.

В общем, осталось только объяснить связь Евангелий по времени процесса распятия и подставить какие надо цифры. Но это тоже целое Эссе. Там был рассказ о распятии Пилату, значит, в самом процессе распятия Пилат тоже будет участвовать. Как говорится, любишь кататься – люби и саночки возить. Ибо прослушать рассказ о покупке машины, значит прокатиться на ней. Там много народу участвует. Мать Иисуса Мария, я думаю, умерла у креста. Думаю, ученик, которого любил Иисус это не Иоанн Заведеев, а совсем другой человек. И в данном случае, ученик, которого любил Иисус является символом Земли. Вы спросите, а как же она потом к гробу приходила в воскресенье. Это и веселая и печальная история, ибо все действие воскресения происходит в ГРОБЕ.

Последняя вставка. Хочу Вам задать задачу, Олег. То Вы мне задаете, а теперь я хочу попробовать. Сам я ее пока не решил. Задача, как я думаю, как раз для релятивиста. Поехали?

Сначала определение. Распятие это разрыв и перестановка отрезков времени. То есть мы возьмем четыре стражи, как тогда это обозначалось. Две ночных, с 12 ночи и до 6 утра. И две дневных, с 6 утра и до 12 дня. В каждой страже по три часа. Обозначим эту последовательность, как 1.2,3,4. Для того, чтобы через три часа после распятия получилась ТЬМА, надо одну ночную часть переставить. То есть поменять на дневную. 1 и 2 это ночь. Получаем примерно 3,2,4,1. Получилось: свет, тьма, свет, тьма. В данном случае мы рассматриваем событие распятия состоящим из двух частей. Первые три часа на кресте на солнце и вторые три часа во тьме. Две эти части обозначены в Евангелиях как последовательность 3 часа – начало казни, 6 – тьма, 9 – смерть. Противоречие я обнаружил только в Евангелии от Иоанна. Там в шесть Иисус еще был у Пилата. Как из 6 придти в 3, я не знаю.

Далее, 3 это не 9 утра. Ибо если так считать, то надо обосновать эту систему счета. С какой стати ноль с 12 ночи перенесен на шесть утра? Здесь дело в принципе, так как 3 и 9 находятся на противоположных сторонах циферблата. Надо тогда запускать время назад. Думаю, что это возможно, но опять это должно быть объяснено.

Далее, предполагается, что событие происходит в двух временах. Есть общее время, это время зала. И время сцены, то есть время на кресте. Первое это, как обычно, время по модулю 12, обычный двенадцатичасовой циферблат. А время на кресте, надо решать, по какому модулю пойдет. Ведь если мы берем не одну, а две последовательности событий, то перестановку свет, тьма уже делать не надо. То было абстрактное утверждение, а это уже настоящий часовой механизм. Здесь тьма на ВСЕЙ ЗЕМЛЕ, то есть не только на сцене, но и в зале достигается двумя приемами. Первый это течение времени на сцене таково, что тьма там наступает естественно. Иоанн, например, сидящий в зале и ждущий своей очереди видит, что в его, реальном времени по модулю 12, прошло всего 3 часа. То есть, если распятие началось в девять утра, то это полдень 12 часов. А на сцене уже должна быть тьма. Не знаю, когда там реально темнело в это время года, но формально ночная стража начиналась уже в 6 вечера. Думаю, однако, что тьма началась в 9 вечера. Почему так? Ну, чтобы конец, смерть произошла, когда время закончилось в 0 часов. Значит, если время и на кресте было установлено на девять утра на начало распятия, то, чтобы достичь 9 вечера, надо успеть пройти весь круг, то есть 12 часов, с 9 утра до девяти вечера. Получается в четыре раза быстрее. А это будет круг по модулю 3.

Далее, пока время по модулю 12 движется от 12-ти дня до 3-х дня, стрелка на кресте делает еще круг. И таким образом, Иисус находится на кресте все 24 часа, полный цикл времени.

Это первое, а второе это, как тьма со сцены распространяется по ВСЕЙ Земле. Это вот как раз есть начало связи всех четырех Евангелий. Чтобы зал, где сидел Иоанн, превратился тоже в сцену, надо, чтобы нашелся новый наблюдатель. То есть надо, чтобы рассказ уже с УЧАСТИЕМ Иоанна, смотрел, например, Матфей. И значит, модуль 12 Иоанна становится по отношению к Матфею модулем 3.

Это не просто математическое упражнение, мы рассматриваем реальную ситуацию из Евангелия. Кстати. Вы подумали, что Иоанн просто так приписал себя, что на самом деле, он не бегал к гробу. Кажется, откуда он вдруг взялся? В трех Евангелиях о нем ни слова и вдруг именно в своем Иоанн появляется. В Эссе Вы увидите, что он был там. Хотя я долго не мог понять, как это возможно. Не буду сейчас считать, но, наверное, страниц 50 я не мог понять, откуда он взялся. Но об этом вы сами прочитаете в Эссе Пятое Евангелие. Он не просто бегал к гробу, а принял в воскресении гораздо большее участие.

Ну вот условие задачи изложено. Вы можете посчитать, что некоторые моменты заданы неверно. Тогда сами уточните условие задачи. Ну, а решить надо: как это совместить с указанными в Евангелиях цифрами?

Например, у Иоанна вышли в 6, а у Марка пришли в 3. Почему именно в шестом часу наступает тьма? Почему он именно в 9 умирает? Только что хотел написать, что мне именно это и не нравится, если считать по модулю 3. Должно бы вроде получиться, что время встало на 0 в обеих последовательностях. Можно, конечно, считать, что внутреннее время начинается не с 9, а с 0. Тогда оно всегда будет возвращаться на 0. А где тогда так часто упоминаемая 9-ка? Считать по модулю 9? Или по модулю 4? У меня не получилось. Хотя по модулю 4, время на кресте будет останавливать именно на 9-ке, когда время по модулю 12 пройдет 3 часа. Ну всё, желаю удачи!

Далее, Вы пишите, Олег, что Иосифа, при наличии Святого Духа, можно бы не отправлять в командировку, а так у читателя подозрение все же осталось. Но, как я заметил, в Евангелиях это делается всегда. Это такой центровой прием. Его можно обозначить, как: узнавание по противоположности. Святого Духа и можно узнать только по подозрению, что Его там не было. Подозрение, противодействие это то, что нужно положительной силе. Ибо сама-то она вообще не действует. Только подставляет вторую щеку. Всегда используется сила противника.

Написано, что Бог или Иисус не приобрели авторских прав на сказанные ими слова. Думаю, что приобрели. Система Диофант – Ферма не подается искажению. Все исправления будут попадать в другое время. Именно поэтому нельзя изменить Закон. Все исправления исправляющие текст будут выпадать в Апокриф. В ссылку. А это не тоже самое, что основной текст. Все факты, не конкретизирующие предыдущие события, не пройдут. Нельзя Пушкину написать, что он был с Анной Керн двадцать пять раз, если не удастся связать это с первый раз упомянутыми тремя случаями. Надо превратить три в двадцать пять. Но даже если это удастся сделать, три будут находится в тексте Диофанта, а двадцать пять у Ферма. Одно в гробе, другое в реальности. Событие это две последовательности. Поэтому новые факты всегда должны быть увязаны с предыдущими. Безбожные факты будут сожраны реактором.

Дело в том, что Эта Система и рассчитана на Третьего. Текст Евангелий это НЕ ВСЯ ИНФОРМАЦИЯ. Все остальное в Читателе. Пусть хоть и в безбожном переписчике. Чтобы люди ни делали – любая информация нужна Евангелиям.

– Нет правды на Земле. Но правды нет и выше. – Ну так об этом и речь.

А если Вы, Олег, имели в виду, что вообще ничего нет, то, очевидно, что это не так. Что-то все-таки есть. Мельницы-то все-таки видны.

Вы говорите, что можно исказить. Но как только что мы видели в ситуации со Святым Духом, правде и нужны искажения. Не зря через века во всех Евангелиях тащится ложная идея первосвященников о том, что ученики сами и похитили Тело Иисуса из гроба. Зачем, спрашивается? Не первосвященники же писали эти Евангелия. А потому и пишется, что если кто-то сказал, что это так, то так и будет. Я говорю, что ПОБЕДА не имеет своего действия. Ей и нужно вранье. Его она побеждает. Враньем же. Как написано:

СМЕРТИЮ СМЕРТЬ ПОПРАВ

Вы опять пишите, Олег, что чаще всего возникают текстовые сбои в местах, где говорится о воскресении, вознесении и о невинном зачатии. Я говорю, что пока не знаю точной структурной разницы между "винным" и "невинным" зачатиями. Но сам принцип невинного зачатия был показан неоднократно. Давайте попробуем еще раз. Непонимание невинного зачатия возникает из-за того, что рассматривается НЕ НАСТОЯЩАЯ история. Это все та же история, в которой ошибся С.М. Бонди, рассматривая текст Пушкина "Когда б я был царь". Он, как и большинство ученых, рассматривает КАК БЫ реальную историю. Вот жили-были Царь и Пушкин и так далее. Никаких проблем, все нормально. Если нормально! А если оказывается, что они не могли так жить? Не могли согласно ТЕКСТУ! Значит, делается вывод, неверен текст. Но это трудно замечаемая, но ЯВНАЯ, ОЧЕВИДНАЯ ОШИБКА исследователя, историка. Он рассматривает одну историю, а ошибки находит в другой!

Если не все нормально, да еще ТЕКСТ виноват, так и надо рассматривать историю, как она есть, а не КАК БЫ ЭТО БЫЛО, ЕСЛИ БЫ ЭТО БЫЛО.

В общем, рассматривается одна последовательность событий, как там жили-были Царь и Пушкин, а перед исследователем стоит, сидит или лежит главный виновник. Почему ему не дает исследователь права высказаться? Почему обвиняет его не за его грехи? Кого его? Ну, ТЕКСТ же, конечно. Исследователь с завидным упрямством не хочет принимать во внимание СУЩЕСТВОВАНИЕ ТЕКСТА.

То есть ВТОРОЙ последовательности событий. То есть не предположительно, а ОЧЕВИДНО, что событие, последовательность событий, РЕАЛЬНАЯ история состоит из того, КАК ЭТО БЫЛО, находящего внутри рассказа об этом БЫЛО. Отдельно примерную историю можно рассказывать только когда не возникает противоречий, когда малые величины не имеют решающего значения. Хотя, в общем-то, так и не бывает. Поэтому любое реальное историческое событие это Роман или Автобиография. Только в этом случае текст принимается во внимание, только тогда исследователь признает, что ТЕКСТ СУЩЕСТВУЕТ. А не так просто погулять вышел. СЛОВО реально.

Тогда мы видим, что последовательность, в которой происходила примерная история, где нет непорочного зачатия, симметрична истории текста, то есть, как она эта примерная история рассказывается. 12345 симметрично 45123. Последние становятся первыми. И хотя Повести Белкина были написаны позже Евгения Онегина, в рассказе они могут быть упомянуты раньше. И младший окажется старшим. А потом мы видим несоответствие, что, мол, у Иисуса был старший брат. А оказывается, так не могло быть. Так мы же рассказ читаем. Лиза в Пиковой Даме вспоминает, как она познакомилась с Германом, а он уже в доме, уже и графиню прикончил. Как это может быть? Мы считаем, что нет проблем, потому что АВТОМАТИЧЕСКИ читаем две последовательности. Ведь Роман изображает Жизнь, как ДВЕ последовательности событий. Одна это изложение, а другая это как оно было.

А исследовать вдруг считает текст артефактом, выбрасывает его и преспокойно рассматривает только "как это было". А изложение зачем выбросил? Да мало того, что выбросил, еще и обвинил потом это изложение во всех грехах. Мол, неправильно, ты, изложение, все изложило, откуда ты взяло какое-то еще непорочное зачатие.

При поиске больших точностей надо проводить эксперимент точно. Иначе так нужные нам всем малые, непредставимые величины останутся не замеченными. Все будет просто, надо только Евангелие признать

АВТОБИОГРАФИЕЙ

Автобиографией Бога.

Исследователь мог бы сказать, что изложение истории это не история. А что же это? Дар Божий?

А про невинное зачатие, я думаю, надо сказать следующее. Невинным зачатием Бог просто напоминает людям, Кто здесь на самом деле делает детей. То есть и в винном зачатии человек принимает только половинное участие. Как бы нечаянно остановился мотор, и колеса вдруг узнали, что есть мотор. Он их опять закрутил. Закрутившись опять, колеса решили, что это просто мифотворчество, что мотор будто бы запустил их опять. Почему? Да потому просто, что не может такого быть. Ведь крутились же мы раньше без мотора. Почему тогда он вдруг мог запустить нас при нечаянной остановке? Сами мы и закрутились. Ну не бывает так, чтобы мотор крутил колеса.

Просто колеса забыли, что их крутит мотор. С их позиции связь мотор – колеса не видна. Скорее всего, и винное зачатие наполовину невинно. Если подобраться к этой проблеме поближе, думаю получится, что винное зачатие будет объяснить труднее, чем невинное.

История это не одна последовательность событий, а две. История это не линия, а ПЛОСКОСТЬ.

Кто больше? Это с моей точки зрения самый главный вопрос, который задается в Библии. Все ответы Иисуса в Евангелии связаны со своеобразным решением этого вопроса. И я отвечу оригинально.

– Сын не может быть меньше Отца, т.к. умирает, освобождая, т.е. рожая Отца.

Благодарю Вас, Олег. С Вашей репликой я быстро закончил работу над этим предисловием. В заключение приведу слова Галилео Галилея:

ЗАКОНЫ БОГА И ЗНАКОНЫ ПРИРОДЫ НАПИСАНЫ ОДНИМ И ТЕМ ЖЕ АВТОРОМ.

01.05.06

С уважением, Владимир Буров

Доказал ли Эндрю Уайлс эту теорему?

реплика на книгу Саймона Сингха:

Великая теорема Ферма

Проверить само доказательство этой теоремы Эндрю Уайлсом я не могу. Даже те математики, которые проверяли доказательство после лекции Уайлса, постоянно звонили ему, прося разъяснить те иные моменты. Уайлс не хотел заранее публиковать свое двухсотстраничное доказательство не только потому, что боялся, что кто-то другой быстрее его найдет ошибку, но и потому, что боялся быть заваленным вопросами по поводу разных переходов в доказательстве.

Следовательно, судить по самому доказательству, верно, оно или нет, невозможно. Но можно судить опосредованно, по действию. Как сказал Лессинг, бога мы увидеть не можем, но можем видеть его работу.

Саймон Сингх приводит очень захватывающий рассказ. Особенно этот рассказ интересен для того, кто уже кое-что знает о смысле этой Великой теоремы Ферма. Сначала я сразу хотел посмотреть в конец и узнать, была ли на самом деле решена эта теорема. Какое там доказательство? Но прочитав четвертую главу, решил:

– Нет, надо получить удовольствие на все сто. Прочитаю, как роман. Ведь так интересно автор подводит к кульминации.

В конец смотреть не стал, а читал все сначала. Феноменально, просто феноменально. Но дочитав до конца, я не увидел решения.

Пока читал, думал:

– Если бы меня попросили сделать ставку, на что бы я поставил, прочитав, пять глав? – Смешно, но я не знал бы на что ставить. Вроде бы вся информация говорила о том, что Великая теорема Ферма сейчас будет доказана. Пули свистят, как говорится, прямо у виска. Приводятся прямые и косвенные данные, которые лежат именно в плоскости решения ЭТОЙ теоремой. Иногда даже дрожь охватывает, когда видишь, в каком сверхатомном реакторе копаются такие люди, как Галуа и Танияма, не вполне сознавая, что они делают. Не вполне это не значит, что они не понимали, что вступили в бой, можно сказать, со Смертью. Танияма написал в своем предсмертном письме, что причина самоубийства "… она не вполне понятна мне самому". Невероятно! И далее он пишет:

– Я искренне надеюсь, что этот случай не омрачит будущее этого человека." – Эти слова Ютака Танияма написал по поводу того человека, которого "встревожит" или "огорчит" его смерть.

Он надеется, но понимает, что СОВЕРШАЕТ ПРЕДАТЕЛЬСТВО. Ибо запускает Код Смерти. И через несколько недель трагедия повторяется. Невеста Таниямы Мисоко Сузуки также покончила с собой. Они обещали друг другу никогда не разлучаться.

– Я ДОЛЖНА уйти. – Ее слова.

Так же самая история описана у Вильяма Шекспира в Ромео и Джульетте. Включается принцип ЦЕПИ СМЕРТЕЙ. И включается он именно Великой теоремой Ферма. Именно по этому принципу ДОЛЖЕН был пойти на смерть Иисус Христос. Принцип этот можно пояснить так: если кто-то сыграет роль Отелло, то самому Отелло неизбежно придется задушить Дездемону. Она ДОЛЖНА будет умереть. Потому что умерла ее роль. Если умерла роль, то прототипу деваться некуда, он тоже умрет. Поэтому любящие люди, составляя одно, то есть находясь в роли друг друга, неизбежно умирают один за другим. И Ютака Танияма пишет перед смертью, что он все-таки НАДЕЕТСЯ, что огорчатся не очень. Ибо если очень, то он понимает, что совершил предательство. Предал того, кого огорчит его смерть. Ибо встревожившийся и огорчившийся человек это тот, кто в какой-то степени вынужден будет сыграть его Таниямы роль. И следовательно, тоже умереть.

Танияма уже тогда в середине пятидесятых годов, получается, понял, что поверхности, описываемые уравнениями Ферма, имеют дыры. А дыры эти связывают Код Смерти с Кодом Жизни. Дыры эти были сделаны распятием и воскресением Иисуса Христа. Это дыры на его ладонях, груди и ногах. Дыры эти изменили мир. Переставили его. Именно это и увидел Ферма, поэтому и назвал свое доказательство на полях чудесным. Он увидел новый мир Нового Завета, увидел Новую Землю.

К сожалению, ничего этого, ни одного слова на эту тему в доказательстве Эндрю Уайлса нет. Когда я прочитал про дыры Герда Фалтингса, решил:

– Всё – докажет.

Но нет, этого не произошло. Не обязательно Эндрю Уайлс должен был говорить про воскресение Иисуса Христа на своей лекции о доказательстве теоремы, но он должен был сказать о Теории Относительности Альберта Эйнштейна. Без нее доказать теорему Ферма невозможно. Сама суть Великой теоремы Ферма в том же, в чем суть Теории Относительности Эйнштейна. Это, что в доказательство должен быть ВКЛЮЧЕН НАБЛЮДАТЕЛЬ. Ни разу об этом не было сказано в книге Саймона Сингха ни слухом, ни духом.

Включение Третьего, то есть Наблюдателя означает, что доказательство не может существовать, как линия, как статья. ЭТО ПЛОСКОСТЬ. А если доказательство это плоскость, то оно НЕПРЕДСТАВИМО!

Непредставимо, как ПРИНЦИП НЕОПРЕДЕЛЕННОСТИ Гейзенберга. Непредставимо, как наскальный рисунок древнего человека. Как картина Ван Гога. Потому она и нарисована, а не осталась в голове у художника. Ибо в голове можно удержать только Представимое. И древний человек изобрел приспособление, с помощью которого можно владеть Непредставимым. Он придумал стену, то есть ПЛОСКОСТЬ. И на ней стал строить свою картину мира. Поэтому и Земля у древнего человека получилась ПЛОСКОЙ.

Так вот, чтобы доказать Великую теорему Ферма, надо было Уайлсу доказать, что Землю-то, оказывается, плоская! Да, именно так. А для этого в качестве одной из формул он должен был использовать самого себя. Или столь же необыкновенный аналог.

Он ищет связь между модулярным миром и эллиптическим миром. Связь, которую не нашли Танияма и Шимура. Но дело в том, что эта связь не может исходить из самих этих миров. Дело именно в связи. Какова она. Об этом, в общем-то, говорится в книге, что доказательство не может быть создано из самих этих миров.

Кажется, что Уайлс делает все правильно. Для М и L последовательностей он находит Третьего. Замок для молнии это Галуа. Он, как и Танияма, тоже понимал, что делает. Иначе не стал бы доказывать уравнение пятой степени в ночь перед дуэлью, которая по его же предположению должна была закончиться его смертью. Не стал бы просить передать его теоремы Гауссу и Якоби. "Я сделал несколько открытий в области анализа". Так Эварист Галуа написал в своем предсмертном (в 21 год) письме. Он пишет дальше, что не хотел остаться под подозрением, будто бы высказывал теоремы, не располагая доказательством. Он понимал, что, предлагая доказательство уравнения пятой степени, предлагает ЗАМОК ДЛЯ СОЕДИНЕНИЯ ВРЕМЕН.

Но как трактует Уайлс теорию Галуа? Он говорит, что благодаря теории Галуа, смог прочитать египетские иероглифы. Саймон Сингх рассказывает о розетском камне. Говорит, что гипотеза Таниямы-Шимуры аналогична Розетскому Камню, на котором надписи были выполнены на трех языках: демотическим египетским письмом, на древнегреческом языке и египетскими иероглифами. Так как демотическое письмо и древнегреческий были понятны, археологи смогли расшифровать египетские иероглифы.

Далее написано, что гипотеза Таниямы-Шимуры-Вейля Розетский Камень, наделенный магической силой. Простые соображения в модулярном мире превращаются в глубокие истины в эллиптическом мире. И наоборот.

Но где эта магия? Все три языка в принципе одинаковы по значимости. А так не должно быть в этой теореме. Ведь даже в пятидесятых годах Шимура после смерти Таниямы задался целью узнать, ЧТО ЗА СВЯЗЬ объединяет модулярный и эллиптический миры. То есть, что это за третий язык, который был найден с помощью двух известных. А ничего особенного, получается, просто узнали еще какую-то клинопись. Это не верно. Ведь ищется связь, которой не существует! А точнее, не существовало с мире Ветхого Завета. Эта связь особенна тем, что она должна быть сделана. Постоянно здесь ищутся связи. Связь между модулярным и эллиптическим мирами. Связь между связанными уже модулярным и эллиптическими мирами, то есть гипотезой Таниямы, и Великой теоремой Ферма. Эту последнюю связь доказал Кен Рибет. По совету Барри Мазура он добавляет лишний гамма нуль М – структуры и получает эту связь с теоремой. Могло ли так быть, что находились принципиально новые замки для сшивания, застегивания молнии на куртке двух миров, но этого не замечалось?

Можно сказать, что новые доказательства это новые замки. Не получается. Новые замки это принципиально новые. Настолько новые, что становится понятно: не в сшиваемых поверхностях дело, а дело в самом замке. В том, что он из себя представляет.

Ведь доказательство типа: я – бог, поэтому при распятии мир будет разорван, а не только я один – всех ошарашило! Почему же здесь этого не происходит. Надо связать две последовательности, помучались, помучались и связали. Но именно так делали Золотого Тельца, пока Моисей ходил за Заветами к богу. Помучались, помучались с собиранием золота со всех людей и сделали. Люди думали, что без бога, они смогут сделать бога. В этом ошибка. Самим сделать бога нельзя. То есть в данном случае сами миры между собой не свяжутся. Ибо эти миры, мирами не являются. Как не был богом Золотой Телец.

Последовательности, миры в теореме Ферма должны быть связаны, как это сделал сам Ферма: один мир является пометкой на полях другого. И вяжущим их элементом будет третий мир, мир настоящего, мир Читателя. Или Автора. Поэтому Эндрю Уайлс должен был ответить на один из вопросов, почему там-то или там-то у него пробел, так:

– Вы забыли, что доска, на которой пишется доказательство Великой теоремы Ферма, тоже участвует в доказательстве. То есть это не просто так какой-то символический предмет, необходимый для записи мелом греческих символов и арабских букв, а новая плоскость, объединяющая утверждения Таниямы, Галуа и Ферма.

Если бы ученый показывал перед аудиторией, как сверкает электрический разряд между двумя шариками, он должен бы был пояснить, если доказывает теорему Ферма, что не только прибор, который обеспечивает проскакивание молнии между шариками, участвует в доказательстве, но и стол, на котором она стоит, и учитель, который около нее священнодействует. Это могло быть и не буквально так, но новоизобретенные замки для связей должны иметь по отношению к ранее известным данным, именно такую разницу. Не должно быть никаких подпорок, каждое слово будет входить в доказательство.

А ничего нового после захватывающего предисловия к доказательству не появляется.

Рассказ начинается с Эйлера, который делал большие вычисления, длинный анализ в уме. Я думал, что в дальнейшем это будет использовано, как пример для разъяснения доказательства. Что в уме оно не умещается. Нужна плоскость, отчужденная от наблюдателя.

Далее, рассматривались противоречия. Парадокс Рассела. Это о библиотекаре, который не знает в какой каталог себя включить. Это то же самое, что парадокс с парикмахером, который не может себя побрить. И парадокс критянина, парадокс Эпименида, который воскликнул:

– Я лжец!

Я не буду здесь подробно объяснять, что это такое. Решение этих противоречий я приводил уж в другой реплике под названием "Как побрить парикмахера". И здесь, в книге Саймона Сингха, оказывается, они приведены были почти для того же самого. Что вот, мол, существуют неразрешимые противоречия, как бы и теорема Ферма не оказалась такой же неразрешимой проблемой.

А дело в том, что теорема Ферма и решает все эти противоречия.

Я читаю и думаю, ну всё в точку. И противоречия приводятся, с которым я лично разобрался только месяц назад. А они, оказывается, были решены еще в 1993 году. И что же? Никаких решений противоречий. Эти противоречия с библиотекарем, с Эпименидом свистят, как пули у виска. Только страсти нагнетают, а в результате доказательство прошло мимо них, как крейсер среди рыбацких лодок. Как написано: "Темные области математики содержат неразрешимые противоречия. И возможно, никогда не встретятся ни одному математику".

Это значит, что Вам никогда не встретится бог. Именно так. Именно эти темные области и освещает Великая теорема Ферма.

Я думал, что темные области математики приводятся для того, чтобы потом триумфально показать, как эти темные углы будут освещены доказательством Великой теоремы Ферма. Нет, оказывается, не для этого они приводились.

Даже рассказ о борьбе Тьюринга с кодами немецкой машины Энигма воспринимался как то, с чем очень не просто справиться. А когда потом будет показан Код Ферма, то будет видна Вавилонская Башня. Именно на столько сложность Кода Ферма превышает сложность обычных кодов, над расшифровкой которых трудились лучшие математики в войну. Код Ферма это КОД ТВОРЕИЯ. Код Бога. Код Иисуса Христа. Код Жизни, а Код Жизни пишется: Смертию Смерть поправ. То есть это очень опасное занятие. Писать Код Жизни. Двое, Танияма и Галуа пали, но не выпустили из рук пера.

Эндрю Уайлс и другие математики должны были заметить и другие феноменальные, но очевидные парадоксы, которые проявятся, если Великая теорема Ферма будет доказана. Мост, который искали математики для связи разных миров, должен был оказаться той плоскостью, на которой Круглая Земля будет равнозначна Плоской. Представление, что Солнце вращается вокруг Земли не должно быть субъективным по сравнению с объективным представлением, что Земля вращается вокруг Солнца.

И еще более очевидный, но сногсшибательынй пример, который вряд ли мог быть не замечен. История, даже если она начинается за миллион лет до нашей эры, начинается тогда, когда рассказчик прикасается пером к бумаге. Вот, например, сейчас 27.04.06, восемнадцать часов, тридцать три минуты. Это начало. Если бы Уайлс так начал свою знаменитую лекцию, первый ряд математиков, скорее всего, попадал бы на пол. А ведь это очевидно. И доказывать не надо. Это настоящая история. А то спрашивают: а был на самом деле Иисус Христос? А о каком "на самом деле" идет речь? О насамомделешном на самом деле или:

– Как бы это было, если бы это было?

Когда опускается реальное время начала истории, история получается учебной. А потом удивляются:

– А эта граната не взрывается!

А как она взорвется? Вы ведь сразу вынули из нее заряд. Так же и Иисуса Христа не будет в истории: как бы это было, если бы это было. Бог есть только в реальной истории.

Вот эту разницу между реальной и учебной историей и ловит доказательство Великой теоремы Ферма. В этом сложность доказательства, потому что доказывается очень, очень малая величина. То есть доказывается существование Бога.

Остается предположить, что Уайлс доказал все это втемную. Кто-то может даже сказать, что он занимался реальной математикой, и доказал теорему, не понимая ее интерпретации. Но интерпретация это и есть реальный факт, интерпретация это и есть событие, которое надо доказать. Я не могу поверить, что вслепую передвигая клинописи можно так их совместить, что теорема докажется. Решение-то как раз в том, что последовательности не должны сойтись. Иисус своим распятием и воскресением разделил мир.

Доказательство Великой теоремы Ферма показывает создание Новой Земли.

Не похоже, что Уайлс показал Новую Землю.

Я уже написал Эссе под названием Пятое Евангелие. Там подробно показывается, что такое Код Ферма. На конкретном примере связи четырех последовательностей событий, происшедших после воскресения. И именно по теореме Ферма сразу ясно, что события после воскресения это рассказ. А рассказ рассказывается о прошлом, а прошлое для этого рассказа не что иное, а именно ВОСКРЕСЕНИЕ. То есть в Евангелиях описан сам процесс воскресения Иисуса Христа из мертвых. А увидеть это можно только с помощью доказательства Великой теоремы Ферма. Шифр Евангелий берет дешифратор под названием Великая теорема Ферма.

Вот чего мы ждем после рассказа о том, как топили немецкие корабли после дешифровки кодов Энигмы.

-------------------

О ПОЗНАНИИ БОГА, ИИСУСА И МИРА (ЧАСТЬ 2)

Приветствую Вас, Владимир! Вы написали мне в последней реплике: «И Ваши, Олег, три часа смерти у Марка. Я не нашел, где написано, что Иисус по Марку умер уже в три часа». Этот вопрос меня сильно озадачил и заставил провести небольшое расследование по поводу того, почему Вы не нашли указанного времени. Сейчас я готов представить некоторые предварительные итоги. Однако начну я не с них. После того, как Вы, Владимир, возбудили во мне интерес к библейской теме, я приступил к более внимательному чтению евангелических текстов. Поэтому прежде чем говорить о проблемах со временем, хочу доложить Вам результаты расследования общей ситуации, связанной с первыми веками христианской истории.

Итак, я рассказывал Вам, Владимир, что имеются существенные расхождения между текстами Библии, изданными World Bible Translation Center (WBTC) и по постановлению Русского Православного Синода (РПС). В общем, я нахожу, что священный текст, изданный WBTC, написан более вразумительно, чем текст, изданный РПС, изобилующий помимо мелких неточностей довольно грубыми фальсификациями. Поэтому, чтобы избежать недоразумений, я пользуюсь Библией, изданной WBTC. Однако до сих пор я сталкивался с расхождениями идеологического плана, связанными с политической борьбой между двумя политическими группировками, возглавляемыми Афанасием и Арием, Вы же указали мне на расхождение иной природы. Я рассказывал Вам, Владимир, что в 325 году на Первом Всемирном соборе в Никее афанасьевцы продавили «Догмат о Пресвятой Троице» (их главный символ веры), согласно которому Иисус является не «Сыном Человеческим» на земле, как об этом многократно говорится в Новом Завете, а всемогущим Богом, хозяйничающим как на земле, так и на небе. То есть по статусу Иисус стал приравниваться «Отцу Небесному» – это тоже стандартный термин.

Для подтверждения этой религиозной установки Афанасий и его сторонники пошли на множественные фальсификации священного текста, связанные в основном с утверждением о непорочном зачатии. Так, в начале второй главы Лука рассказал обыкновенную историю рождения Иисуса, в которой Иосиф, будущий муж Марии, является отцом, а Святой Дух даже не упоминается. В Библии WBTC, например, сказано: «Отец и Мать Иисуса удивились тому, что...» (Лк 2:33). В Библии РПС читаем: «Иосиф же и Матерь его дивились...» (Лк 2:33). В последнем варианте слово «отец» отсутствует, но фигурирует Иосиф, как если бы он не был отцом Иисуса. Впрочем, эта фальсификация является неудачной, поскольку, не выходя за пределы данного эпизода в храме, чуть выше евангелист пишет: «И когда родители принесли Младенца Иисуса...» (Лк 2:27). Таким образом, читатель понимает, что Иосиф все-таки родитель Иисуса. Причем слово «родители» имеется в обоих изданиях – и WBTC, и РПС.

Также в обоих изданиях Матфей и Марк почти в одинаковых выражениях рассказывают о пренебрежительном отношении Иисуса к своей родной матери; цитирую: «Пока он говорил так с народом, мать и братья его стояли снаружи: они хотели поговорить с ним. Кто-то сказал Иисусу: "Посмотри, твоя мать и братья стоят снаружи и хотят поговорить с тобой". В ответ он сказал говорившему: "Кто моя мать и кто мои братья?" И протянув руку к своим ученикам, сказал: "Вот моя мать и вот мои братья! Да, тот, кто исполняет волю Отца [Моего] Небесного – мой брат, сестра и мать!» (Мф 12:46-50; близкий к этому текст – Мк 3:31-35).

В этом фрагменте я не стал воспроизводить заглавные буквы в словах «он», «мой», «мать», поскольку психологически предельно ясна суть обычной «семейной разборки». В данном случае автор хотел показать, что Иисус ставил свою родную мать ниже своих учеников и той агитационной работы, которой занимался. Попросту выступающий не желал прерывать свою кружковую деятельность, так как прекрасно знал, с чем пришла его мать и братья. Очевидно, «коммунистические» призывы Иисуса уже вызвали недовольство «царской охранки». Поэтому его родные, стремясь оградить себя и его самого от возможных неприятностей, пришли на сходку революционеров-сектантов. Но Иисус, как опытный оратор, неудобную для него ситуацию с приходом родных обернул в удачный риторический ход. В этом эпизоде прекрасно показан и психология вождя и методы его пропаганды. Разве мог бы он сделать нечто подобное с настоящей Богоматерью? Разумеется, нет!

Кроме того, в новозаветный штамп «Отец Небесный» стараниями, видимо, афанасьевцев было добавлено местоимение, свидетельствующее, что Иисус, которого Матфей и Марк часто, а Лука намного реже называли «Сыном Человеческим», оказался также и «Сыном Божьим». По этой причине слово «Моего» я взял в квадратные скобки как позднюю вставку. То, что данное местоимение является чужеродным внедрением, указывает текст, взятый из Евангелия от Марка. Марк просто пишет: «Ибо тот, кто исполняет божью волю, тот мне брат, сестра и мать!» (Мк 3: 35). Таким образом, по причине того, что Марк грамматически несколько иначе, чем Матфей, оформил данную мысль, у афанасьевцев уже не было возможности указать в этом месте, что отцом Иисуса является Бог.

Последние цитаты взяты из издания WBTC, но все вышесказанное справедливо и для издания РПС. Аналогично в обоих изданиях – и WBTC, и РПС – в Евангелие от Матфея имеется рассказ о рождении Иисуса, но он написан уже явно с позиции афанасьевой идеологии. Вся первая глава, куда включен эпизод с рождеством и родословная Иисуса, правомерно считается поздней вставкой. Причиной для такого заключения служит даже не столько идея Афанасия о непорочном зачатии, сколько язык повествования. Ключом для установления аутентичности исходного текста Нового Завета является словосочетание «Святой Дух». Ученики Иисуса для передачи информации от Бога к Иисусу использовали обычно ангелов, представлявшихся в том или ином конкретном образе. После Оригена, создавшего абстрактную теософию, отцы церкви, включая Ария и Афанасия, стали широко использовать термин «Святой Дух» в частом соседстве еще двух слов – «Отец» и «Сын», причем без уточняющих предикатов – «Небесный» и «Человеческий», соответственно, которыми обычно пользовались евангелисты.

В последней реплике я также рассказывал, что Афанасий прославился созданием теории крещения. Там, где Иоанн и Лука говорят о крещении, там непременно возникает определенная искусственность или натянутость. С вопиющим противоречием мы сталкиваемся при чтении Евангелия от Иоанна. В одном месте автор пишет: «Иисус отправился со Своими учениками в землю Иудейскую. Он оставался там некоторое время и крестил народ» (Ин 3:22). Вдруг, через несколько абзацев Иоанн стал отрицать этот факт: «На самом же деле, Иисус не крестил людей, это делали его ученики» (Ин 4:2). Эти слова, очевидно, вставили в текст противники теории крещения. Однако у нас, естественно, возникает сомнение и в отношении других мест, где рассказывается о крещении. Давайте присмотримся к ним повнимательней.

На протяжении всего своего повествования Матфей нигде не писал, что Иисус сам крестил народ. Но вот, после своего воскресения (конец Евангелия) Иисус подходит к одиннадцати ученикам и заявляет: «Мне отдана вся власть на небе и на земле. А потому идите и обращайте все народы, крестя во имя Отца, Сына и Святого Духа» (Мф 28:18-19). Это как же так могло получиться?

Во-первых, если Иисус не крестил сам, зачем бы он заставлял делать это учеников. В начале десятой главы Матфей детально рассказывает, что должны делать двенадцать его учеников. «Исцелять больных, воскрешать мертвых, очищать прокаженных, изгонять бесов. Даром получили, даром отдавайте» (Мф 10:8), – наставляет их Иисус. Этим он занимался сам, этому он учил и учеников. Иисус объяснял им, куда нужно ходить, а куда не нужно, что говорить при входе в чужой дом, как реагировать на неверие, чего нужно остерегаться и прочее и прочее. При этом он не обмолвился ни единым словом о ритуале крещения. Даже в следующей, одиннадцатой, главе, где рассказывается об Иоанне Крестителе, Матфей не сказал о крещении. То же самое мы видим у Марка, который поведал нам страшную историю, когда маленькая девочка попросила царя, чтобы тот поднес ей на тарелочке голову Иоанна Крестителя и царь выполнил ее прихоть.

Во-вторых, сейчас мы прекрасно понимаем, что Иисус не мог сказать, будто обладает всей властью на небе. Это положение явно противоречит всему, о чем писали и Матфей, и Марк, но полностью совпадает с идеологией, насаждаемой Афанасием. Наконец, Иисус не мог сказать и «во имя Сына», т.е. себя самого. Упоминание Пресвятой Троицы определенно указывает на происки афанасьевцев. Именно они использовали эту устоявшуюся во III – IV веках формулу и это им нужно было крещение, как ритуал обращения в христианскую религию. Первая христианская секта не идентифицировала себя с сектой Иоанна Крестителя. Христиане определенно сочувствовали Иоанну, когда он был заключен в тюрьму и затем казнен, но они еще не крестились.

Матфей, конечно же, не пользовался словосочетанием «Святой Дух», поэтому мы должны признать, что его свидетельство начинается со второй главы столь естественными словами: «Иисус родился в Вифлееме, в Иудее, во времена царя Ирода» (Мф 2:1). Рассказ, начинающийся словами: «Вот как произошло рождение Иисуса Христа...» (Мф 1:18-25), был, несомненно, вписан сторонниками Афанасия. Они же как следует поработали и над текстом Евангелия от Луки. Этот евангелист рассказал совершенно небожественную историю рождения Иисуса. Как бы в наказание за это афанасьевцы вписали в его Евангелию большие фрагменты, связанные с категорией «Святого Духа». Там, где есть это словосочетание, там поработали афанасьевцы.

Причем даже беглый просмотр новозаветных текстов показывает, сколь неравномерно распределен этот термин – где пусто, а где густо. Видно, что у какого-то афанасьевца при первом упоминании имени Симеона в Евангелии от Луки так зачесались руки, что он стал в каждую строчку вписывать полюбившееся ему словосочетание. Получился явный перебор: «И Дух Святой был на нем. И было открыто ему Святым Духом, что не умрет он, пока не увидит Христа, Избранника Господня. Святой Дух привел его в храм» (Лк 2:25-27). Потом, этот афанасьевец успокоился и на длительное время отложил перо. Читая проповедь Иоанна Крестителя, он вновь взялся за него: «Я крещу вас водой,.. – говорит Иоанн, – Он будет крестить вас [Святым Духом и] огнем» (Лк 3:16). Понятно, что слова в квадратных скобках были вставлены. Исходное предложение построено на оппозиции воды и огня, взятыми из языческого лексикона, а Святой Дух, как говорится, взят уже из совсем другой оперы. И так повсюду, где используется термин Святой Дух. Например, Лука написал: «Весь народ крестился у Иоанна», афанасьевец добавляет: «и Иисус тоже крестился. И когда Он стал молиться, небеса разверзлись, и Святой Дух снизошел на Него в образе голубя» (Лк 3:21).

Чуть ниже афанасьевец присочинил: «Люди думали, что Иисус был сыном Иосифа». Да, именно так оно и было, но афанасьевец считал, что Иисус посредством Святого Духа рожден от Бога. Далее он поступил весьма непоследовательно, когда написал: «Иосиф же был сыном Илии. Илия был сыном Матфата» (Лк 3:23). Этот ряд продолжается, вплоть до Бога: «Сиф был сыном Адама. Адам был сыном Бога» (Лк 3:38). Спрашивается, если Иосиф не принимал никакого участие в рождении Иисуса, зачем надо было делать его прямым родственником Бога. Эта нелогичность, имеющаяся также в тексте Евангелия от Матфея, исправлена в апокрифе Псевдо-Иакова, который сделал уже Марию, родственницей царя Давида, о чем я рассказал в предыдущей реплике.

Более или менее аутентичный текст Евангелия от Луки начинается после следующей вставки афанасьевцев: «Иисус, исполненный Духа Святого, и ведомый им, вернулся с берегов Иордана в пустыню и провел так сорок дней, искушаемый дьяволом» (Лк 4:1-3). Далее идет диалог Иисуса с дьяволом. Здесь у афанасьевцев вышло тоже не очень здорово. Получилось, что Иисус подвергся искушениям дьявола по наводки Духа Святого. Лучше было бы в этом месте не вспоминать о божественной субстанции. Одно радует, после этой вставки очередное упоминание Духа Святого, как всегда нелогичное, встречается уже в двенадцатой главе.

Здесь Иисус поучает народ не уподобляться фарисеям, страшиться Бога и не отрицать его, Сына Человеческого. Затем он говорит о готовности народа к приходу его, Сына Человеческого, и так далее. Где-то посередине ровного однотипного текста Иисус говорит: «Любого, кто встанет и признает Меня перед людьми, Я, Сын Человеческий, признаю перед ангелами Божьими. Но любого, кто встанет и отвергнет Меня перед людьми, и Я отвергну перед ангелами Божьими» (Лк 12:8-9). Мысль более чем понятная. Вдруг у какого-то сторонника Афанасия старое словосочетание «ангелы Божьи» ассоциировалось с новым словосочетанием «Святой Дух» и он добавил: «И если кто скажет слово против Сына Человеческого, тот может быть прощен. Но хулящий Святого Духа прощен не будет. И когда вас приведут в синагогу, чтобы вы предстали перед начальством и другими важными людьми, то не беспокойтесь, что говорить сильным и власть имущим, ибо в тот час Святой Дух научит вас, что сказать» (Лк 12:10-12). Похоже на то, что вписавший эти слова афанасьевец сам был «начальством», «сильным и власть имущим». По содержанию его вставка заметно выделяется на фоне поучений Иисуса.

В общем, Владимир, зная немножко историю партийной борьбы между афанасьевцами и арианцами – а она была самой ожесточенной и продолжительной – можно вполне сносно разобраться в путаных текстах Нового Завета. В предыдущей реплике я рассказывал Вам о евангелистах, сведения о которых я почерпнул главным образом из Библейского справочника Генри Геллея, переведенного и опубликованного на русском языке в 2002 году тиражом в 10 экземпляров (на английском языке он издается с 1924 года и уже вышло около 3,5 млн. экз.). До сих пор я считал этот справочник более или менее надежным, хотя знал, что его автор человек верующий, а значит, объективности по вопросу веры от него не жди. Наука отрицает то, что написал о евангелистах Геллей. Она говорит нам, что все они жили много позже Иисуса и никто из авторов «священных текстов» не знал его.

Например, говорится, что евангелист Матфей не имеет ничего общего с апостолом Матфеем, бывшим сборщиком налогов. Ученик Иисуса не мог написать следующие слова: «Когда Иисус уходил оттуда, Он увидел человека по имени Матфей, сидевшего в будке сборщика налогов и сказал ему: "Следуй за Мной". Матфей встал и пошел за Ним. И случилось, что когда Он ел в доме Матфея, то многие сборщики налогов и грешники пришли и стали есть вместе с Иисусом и Его учениками» (Мф 9:9-10). Действительно, не мог Матфей писать о себе в таком неестественном литературном стиле. Между тем это единственное место, указывающее на связь евангелиста Матфея с апостолом Матфеем. Понятно, что священнослужителям выгодно было поддерживать ошибочное мнение, будто ученик Иисуса является одновременно и автором первого Евангелия.

Такой же вывод можно сделать относительно последнего Евангелия. Филологи и лингвисты в один голос заявляют, что следующие два фрагмента являются типичными уловками фальсификаторов текстов; цитирую: «Об этом поведал тот, кто видел происшедшее. Его свидетельство истинно, и он знает, что говорит правду. Он рассказал это, чтобы вы поверили» (Ин 19:35). Второй фрагмент: «Все эти события описаны и подтверждены этим самым учеником, и мы знаем, что его свидетельство правдиво» (Ин 21:24). Тут я должен согласиться с учеными: перед нами довольно дешевый обманный трюк, который, однако, позволил священнослужителям сделать вывод о том, что апостол Иоанна и евангелист Иоанн одно и то же лицо.

Аналогичные сомнения касаются Марка и Луки. Причем я не могу сказать, что евангелисты – это какие-то самозванцы, выдававшие себя за учеников Иисуса или свидетелей его последних трех лет жизни. Судя по Матфею и Иоанну, похоже на то, что приписывание тому или иному евангелическому тексту авторского имени произошло помимо воли самих авторов. Вопрос о последовательности появления новозаветных книг, несомненно, имеет право на существование (в предыдущей реплике я это отрицал). Теперь я согласен, что на первое место нужно поставить Марка (70 год), затем идет Матфей (80 год), за ним Лука (90 год) и последним Иоанн (100 год). Более того, наиболее правдоподобной версией нужно считать ту, которая утверждает, что так называемые синоптические книги трех первых евангелистов имеют общий прототип. У меня даже возникло желание составить подробную семантико-лингвистическую таблицу сходства и различия синоптических текстов. Останавливает только одно: такая таблица, составленная профессионалами, наверняка уже существует, ее надо только разыскать.

Все вышесказанное, Владимир, следует учитывать, чтобы не сделать ложных теоретических построений на базе новозаветных текстов. Сейчас я перейду непосредственно к ответу на заданный Вами вопрос, который я привел в начале этой реплике. Долго я не мог сообразить, зачем афанасьевцам понадобилось изменять время начала казни и смерти Иисуса. Между тем черным по белому читаем: «В шестом же часу настала тьма на всей земле, и продолжалась до часа девятого. В девятом часу возопил Иисус громким голосом...» (Мк 15:33-34). Так написано в издании РПС. Теперь читаем более адекватное издание WBTC: «И вот в полдень тьма наступила на всей земле до трех часов пополудни. А в три часа пополудни Иисус закричал...» (Мк 15:33-34).

Эта поправка на шесть часов одинакова для всех евангелических текстов (Вы их привели в своей последней реплике). Что касается фразы, которую прокричал Иисус, она различна у различных авторов. У Марка и Матфея фраза выглядит одинаково: «Боже Мой, Боже Мой, зачем Ты Меня покинул?» (этот вопрос, кстати, говорит о небожественной сущности казненного), у Луки: «Отец, в руки Твои передаю Мой Дух», у Иоанна: «Свершилось!» Я никак не мог понять, Владимир, зачем издательству РПС понадобилось всех православных россиян вводить в заблуждение. Как можно было изменить время самого главного для них события! Я принял, что данная проблема не связан с религиозными баталиями между сторонниками Афанасия и Ария, а возникла по другой причине.

По-видимому, расхождение произошло по недоразумению, из-за какой-то небрежности издательства РПС (издательству WBTC я по-прежнему доверяю больше). Я рассуждал следующим образом. Подобно тому, как осуществляется перевод текста с одного языка на другой, нужно было осуществить перевод времени с древней системы счета на современную. В издании WBTC, предположил я, такой перевод был сделан (возможно, очень приблизительный), а в издании РПС – нет. Однако какой системой счета пользовались евангелисты, мне долго оставалось неизвестным. Я стал изучать древние системы измерения времени. Сейчас я поделюсь с Вами тем, что удалось мне узнать. Потом мы вместе решим, насколько справедлива моя гипотеза. Итак, слушайте.

В России указам Петра I с 1 января 1700 года было введено новое летоисчисление, начинающееся от Рождества Христова, и заменившее собой счет от сотворения мира (т.е. 5508 год до Р.Х.). Причем первым месяцем до 1343 г. считался март, после указанного года – сентябрь. Названия месяцев, образованные от названия латинских чисел – сентябрь (седьмой), октябрь (восьмой), ноябрь (девятый) и декабрь (десятый) – указывают, что все они появились до 1343 года, когда январь был одиннадцатым, февраль – двенадцатым, а март, названный в честь римского бога войны Марса, – первым месяцем года.

Часы с равномерным ходом были изобретены Гуком. Через секретаря Королевского общества об этом узнал Гюйгенс. По чертежам последнего были сконструированы первые механические часы, которые быстро вытеснили солнечные, песочные и водяные, используемые до этого (кстати, на этой почве между Гуком и Гюйгенсом вспыхнул конфликт). В начале XVIII века механические часы с циферблатом появились в королевских дворцах, а с середины столетия – они стали устанавливать на башнях в столицах европейских стран для общего пользования.

На территории Римской империи был принят счет времени, при котором дневные часы не были равны ночным. Первый час начинался с восходом солнца, двенадцатый час заканчивался с его заходом. Двенадцать ночных часов длились от заката до зари. Таким образом, временная шкала была плавающей и весьма неточной, так что в разгар лета один дневной час длился примерно 1 час и 15 минут, если измерять его по нашей равномерной шкале, а один ночной час длился 45 минут (зимой эти длительности, соответственно, менялись местами).

В этой связи сошлюсь хотя бы на «Письма Плиния Младшего. В одном из писем Плиний пишет о своем знакомом: «Утром он остается в постели, во втором часу требует башмаки и совершает пешком прогулку в три мили» (III,1). Из примечания академического издания «Писем» (этим я хочу сказать, что нижеследующая информация внушает доверие) мы узнаем, что на широте Рима второй летний час начинался в 5 часов 42 минуты утра и заканчивался в 6 часов 58 минут, а одна древнеримская миля равна 1480 метрам. В средние века некоторые европейские страны сохранили древнеримский счет часов в пределах суток; некоторые страны вели счет от полудня, а некоторые от полуночи, как сейчас у нас принято. Но сами моменты времени – полдень и полночь – указывают на древнеримский отсчет времени по солнцу.

Моя гипотеза, Владимир, состоит в следующем. Очевидно, в Новом Завете издания WBTC произведен перевод показаний часов из неравномерной шкалы древнеримского исчисления в наш современный равномерный счет, а в издательстве РПС этого сделано не было. Я остановился на вопросе об измерении хода времени подробно потому, что он для всех Ваших рассуждений, приведенных в последней реплике, исключительно важен. Вы даже попросили меня решить конкретную математическую задачу. Она касается «перестановки отрезков времени», которая произошла, как Вы считаете, в момент распятия Христа.

Ваша постановка задачи такова: «... Возьмем четыре стражи – две ночных, с 12 ночи и до 6 утра, и две дневных, с 6 утра и до 12 дня. В каждой страже по три часа. Обозначим эту последовательность, как 1, 2, 3, 4. Для того чтобы через три часа после распятия получилась тьма, надо одну ночную часть переставить. То есть поменять на дневную. 1 и 2 – это ночь. Получаем примерно 3, 2, 4, 1. Получилось: свет, тьма, свет, тьма. В данном случае мы рассматриваем событие распятия состоящим из двух частей. Первые три часа на кресте на солнце и вторые три часа во тьме. Две эти части обозначены в Евангелиях как последовательность 3 часа – начало казни, 6 – тьма, 9 – смерть. Противоречие я обнаружил только в Евангелии от Иоанна. Там в шесть Иисус еще был у Пилата. Как из 6 придти в 3, я не знаю. Далее, 3 это не 9 утра. Ибо если так считать, то надо обосновать эту систему счета. С какой стати ноль с 12 ночи перенесен на шесть утра? Здесь дело в принципе, так как 3 и 9 находятся на противоположных сторонах циферблата. Надо тогда запускать время назад. Думаю, что это возможно, но опять это должно быть объяснено».

Когда Вы, Владимир, обронили фразу «так как 3 и 9 находятся на противоположных сторонах циферблата», я тут же подумал об отсутствии у римского прокуратора Понтия Пилата часов с циферблатом. Если в новозаветных книгах сказано, что два события произошли в 3 и 9 часов, то это еще не значит, что они произошли в 3 и 9 часов в нашем понимании. В свете вышеизложенных систем измерения времени мы понимаем: подобно тому, как отсчет нового года не всегда начинался зимой, точно так же счет нового дня не всегда начинался в полночь. Итак, 6 часов, которые указаны в Библии, изданной РПС, отвечают 12 часам дня, а 9 часов – 15 часам. Я припоминаю сцену из фильма Мела Гибсона, который Вы назвали, где Иисус идет через толпу и несет крест. Этот эпизод, судя по положению солнца, снимали в районе 11 – 12 часов дня, но ни как не вечером, то есть в 17 – 18 часов. Фильм Гибсона «Страсти Христовы» смотрел папа Иоанн-Павел II и сказал: «Так оно и было». Не думаю, чтобы режиссер и папа что-то напутали с моментом казни Иисуса.

Теперь, Владимир, Вам нужно выбрать для себя более удобный инструмент теоретизирования. Что я имею в виду. В Вашей реплике довольно много места уделено подсчетам по модулю. Я не могу признать его подходящим средством для объяснения библейского текста. Данная процедура справедлива только для строго равномерной последовательности, каковой является ряд натуральных чисел. Если, как было только что выяснено, счет времени в пределах суток на территории Римской империи был неравномерным, то «перестановка отрезков времени» по причине их неэквивалентности невозможна. Между тем, у Вас написано: «... Зритель в зале живет по модулю 12, т.е. как обычно, а рассказ о распятии идет по модулю 9. Два объяснения цифры 9. Во-первых, 9 это число человека, число, оставшихся на Земле рыб, которых поймал Петр по указанию Иисуса с правой стороны. 1+5+3 = 9. И, во-вторых, по описанию распятия в Евангелиях получается, что время кончилось, когда Иисус умер. А это было в 9. Там написано, что время Закона кончилось».

В другом месте Вы пишете: «Воскресение это и есть перестановка счета. Надо этот вопрос подробно проанализировать. Возможно, евангелисты считают даже не по модулю 12, а по модулю 5. Ведь идет распятие пятиконечной звезды. Пятерки. Если модуль был 4, то круг будет: 0, 1, 2, 3». Сомневаюсь, Владимир, чтобы евангелисты что-то слышали о счете по mod (12), mod (5) или mod (4). Алгебраический вычет res (p) (латинский термин residiua) или сравнение по mod (p) впервые ввел Эйлер в 1758 году. Эта процедура представляет собой абстрактную математическую операцию довольно высокого уровня. Кроме того, значение Ваших вычислений резко обесценивается из-за того, что в основания счета кладется мистика чисел 5, 9, и т.д., продиктованная тем, что «идет распятие пятиконечной звезды», «9 – это число человека» или «число, оставшихся на Земле рыб, которых поймал Петр по указанию Иисуса» и т.д. Потом, Вы как-то уж очень буквально толкуете слова: «время кончилось, когда Иисус умер» или «время Закона кончилось». Мне не понятна физическая сторона этого явления.

В своей предыдущей реплике я высказался в том духе, что апостол Павел не был тем безупречным экспертом, которому современная наука могла бы всецело доверять. Вряд ли нужно принимать на веру его слова о более чем 500 свидетелях воскресения Иисуса. И, тем не менее, на этого сомнительного проповедника из народной гущи Вы поставили свою незапятнанную репутацию честного исследователя. Ваша цель, Владимир, если я правильно понял, состоит в том, чтобы согласовать и, по возможности, объяснить все имеющиеся расхождения, для чего Вы избрали для себя, как я оцениваю, чрезмерно гибкий подход.

Вы говорите: «Написано, что людей было более пятисот». Значит: «Пусть их будет 503». Далее Вы начинаете с помощью определенной числовой технике добиваться нужного Вам результата: «Делим на двенадцать, получаем, 41 и 11 в остатке. То есть это и есть явление 11-ти. Если людей было 505, то 505:12 = 42, и 1 это остаток. То есть это и будет явление самому Петру. Недаром в Евангелии постоянно говорится про ОСТАТОК». Неужели Вы не чувствуете, Владимир, что занимаетесь в некотором смысле числовой подгонкой? 503, 505, 509, ..., 549 – где нам остановиться, кому и что мы пытаемся доказать с помощью такой странной бухгалтерии?

Кроме того, не думаю, чтобы евангелисты, написав слово «остаток», посылали потомкам massage об использовании техники счета по mod (p). Во-первых, как я сказал, они об этой технике ничего не слышали; во-вторых, зачем бы они скрывали информацию, когда их задача была прямо противоположной, в-третьих, сам авантюристический характер Павла подсказывает нам, откуда могло взяться сильно преувеличенное им число свидетелей воскресения Иисуса. Ну, приврал человек, чего ж тут мудрить-то, с этим явлением мы постоянно сталкиваемся в жизни. И я, бывало, скажу: «Да об этом уже весь институт трезвонит», хотя в действительности об этом знаю я да еще мой товарищ с соседней кафедры. Правильное понимание характера Павла, я думаю, к Вам постепенно придет с возрастом. Это был очень ловкий и хитрый человек.

Относительно Богоматери Вы написали в реплике: «Единственно, я не касался вопроса о непорочности Девы Марии. Но в принципе и этот вопрос решен в Эссе. Ибо ВОСКРЕСЕНИЕ это ПЕРЕСТАНОВКА СОБЫТИЙ. Нужно просто постепенно подобрать конкретные аналогии. Вот так сходу, я не могу сказать, что такое НЕПОРОЧНОСТЬ. А дело именно в определении этого слова». О неправомерности техники перестановок я уже выше сказал, сейчас хочу обратить внимание на мистическую сторону Ваших рассуждений. Вы говорите, что к непорочности Марии нужно подобрать соответствующий числовой КОД МАРИИ подобно тому, как Вы нашли КОД ИИСУСА ХРИСТА. Сюда же, к проблеме воскресения Христа и непорочности Марии, Вы подверстали задачу о демаркационной линии, разделяющей «миры Диофанта и Ферма, Бога и человека. Этот прием, – говорите Вы далее, – этот шифр применяется постоянно. Сразу, таким образом, можно пояснить, как связаны все четыре Евангелия».

Я ничего понять не могу. Наука, которую Вы демонстрируете, напоминает мне нумерологию. В рамках этого мистического учения числа используются не совсем по их прямому назначению – счета, а для символизации объектов нематематической природы. Смерть и воскресение Христа, непорочность Марии вполне могут быть объектами нумерологии, которой, кстати, очень широко пользовался Зигмунд Фрейд при истолковании сновидений, обмолвок, описок и других спонтанных проявлений человеческой психики. Нумерология дает Вам скрытую информацию для ведения расчетов по mod (p), о чем я говорил выше, но не только.

Например, Вы пишете: «Мать Иисуса Мария, я думаю, умерла у креста. Думаю, ученик, которого любил Иисус это не Иоанн Заведеев, а совсем другой человек. И в данном случае, ученик, которого любил Иисус является символом Земли» и т.д. Это какие же вычисления привели Вас к таким выводам? Если бы Мария от горя умерла у креста, евангелисты непременно рассказали бы об этом знаменательном событии. У них же читаем другое: здоровехонькая Мария после Пасхи приходит к погребальному склепу забрать тело сына, а его там и нет. Я думаю, что тело Иисуса муниципальные власти, из-за возникшего в городе напряжения, распорядились выкрасть и где-нибудь на пустыре закопать. Не думали они, что эта их предосторожность вызовет такую цепную реакцию. Точно так же не вижу смысла искать «второе дно» в других сюжетах. И почему любимый друг Иисуса должен быть как-то связан с землей – не понимаю. Это опять числа Вам подсказали? Нумерология, как известно, близка к кабалистике. Свою задачу сторонники этого древнееврейского учения видят в том, чтобы вычленить из священных текстов скрытый смысл, чем Вы, Владимир, постоянно занимаетесь. Вам кажется, что Бог, водя рукой евангелистов, зашифровал важные сведения о событиях христианской истории первых веков.

В связи с этим хочу еще раз предупредить Вас, Владимир, о трудностях построения какой-либо продуктивной теории на базе новозаветных текстов. Их аутентичность не только мною, дилетантом, но и всеми без исключения специалистами ставится под сомнение. В прошлой реплике я рассказывал о евангелистах, как исторических персонажах, но, повторяю, это была богословская версия. С точки зрения науки, нет никакой уверенности в том, что евангелия – плод рук истинных учеников Иисуса. Особенно Евангелие от Иоанна явно написано большим коллективом соавторов, работавшим под присмотром строгих богословов-цензоров. Эпизод, убеждающий Вас, будто апостол Иоанн присутствовал во время смерти и воскресения Иисуса, скорее всего вымышлен. Его придумал евангелист Псевдо-Иоанн как раз для того, чтобы читатель поверил, что автор текста и любимый ученик Иисуса – одно и то же лицо.

Далее я хочу немного задержаться на проявлениях мистицизма в вопросах познания Бога, Иисуса и мира. Так получилось, что моя предыдущая реплика от 28 апреля оказалась по соседству с критическим обзором №18 от 29 апреля, написанным Леной Зайцевой. Обзор появился в связи со статьей Александра Усова и озаглавлен «Против мистицизма». Я машинально прочел и критику Зайцевой, и работу Усова. Все вышло как по старой китайской пословице: нагнулся, поднял, как раз то, что надо! Тема, раскрытая Александром Усовым, тесно соприкасается с нашей темой, Владимир. Вы написали: «... Реальная наука, на острие, даже теоретическая, не менее опасна, чем религия». Тему вреда или бесплодия рациональной науки, особенно естествознания, развил Александр. «Естествознание, – пишет он, – оставляет вне поля своего зрения ни много, ни мало – БЕСКОНЕЧНОСТЬ. Эта ограниченность естествознания сама собой полагает возможность иного бытия, т.е. ИНОБЫТИЯ мышления, т.е. возможность идеализма и религии».

Александр назвал свою работу «Против религии и атеизма». Это название заинтриговало меня. Если автор говорит, что он одновременно против А и не-А, следовательно, он за В, но что такое В, когда А и не-А полностью исчерпывает логический универсум, т.е. когда альтернатива отсутствует? Быть может, автор имеет в виду Ваше, Владимир, четвертое измерение, черный квадрат, черную дыру и тому подобное? Да, кажется, так оно и есть. Окружающий нас конечный мир Александру тесен, он мыслями прорвался уже в Бесконечность, создав тем самым мистифицированную религию.

Причем, любопытно, Вы где-то написали, Владимир, что будете писать слово «Бог» с маленькой буквы, как писал его Пушкин. Я тут же подумал, что Вы, наверное, ошиблись, читая книжки, изданные в советский период, когда это слово всегда писали с маленькой буквы. Но Александр пишет это слово с маленькой буквы, я думаю, по другой причине. Для него Верховным Существом является не Бог в обычном религиозном смысле, а БЕСКОНЕЧНОСТЬ. Но это так, заметка на полях.

А теперь послушайте, Владимир, что пишет Александр о своем Божестве. «Фейербах и материалисты вообще отказываются бесконечное не только ощущать, но и мыслить, для них оно вообще не существует»; «реальность материалистов – это цветы, которые не пахнут, женщины, которые не любят, вино, которое не пьянит, труд, который не затрудняет и т.п., короче, это реальность без реальности. Материалистическая философия – нечто вроде интеллектуального презерватива, который изолирует мышление от бытия, разрывает между ними контакт, даже когда они оказываются, вроде бы, в самой глубокой интимной связи». «Цель естествознания состоит в том, чтобы тайное сделать явным, скрытое – видимым, внутреннее – внешним и т.п.» Однако. «Делая скрытое явным, чувственно достоверным, мы расширяем чувственный горизонт восприятия, но это нисколько не приближает нас к ПОНИМАНИЮ МИРА». «Религии всегда противопоставляется естествознанию; без естествознания, вне его, атеизм просто перестает существовать».

Автор неустанно повторяет, что естествознание и вообще всякая «позитивистско-технократическая» наука отнимает у человека самое святое – бесконечность. Научно-технический прогресс порождает лишь дурную бесконечность количественного роста и не обеспечивает запросов высокого качества, связанных с внутренним миром человека. «Именно потому, что естествознание постоянно стремится сделать внутреннее внешним, – пишет Александр, – это самое внутреннее ВЕЧНО остается чем-то ТОЛЬКО лишь внутренним, т.е. темным, неуловимым, НЕ ПОНЯТЫМ. Таким образом, как бы не развивался процесс познания, он всегда оставляет вне себя ПУСТОЕ пространство и сколь бы оно не стремилось сузить масштабы этой пустоты, последняя остается бесконечной. Эта-то пустота и становится вместилищем бога»; «идея бога есть столь же неизбежный результат человеческого самосознания, сколь неизбежны как объекты, так и продукты физиологии человека». «В идее бога человек самого себя делает абсолютным, "всемирным" существом; он отбрасывает собственную материальную оболочку – как раз то, что отделяет его от мира, делает его единичным в отличие от всеобщего, конечным в отличие от бесконечного и т.д.». Отбросив эту оболочку, говорит Александр, человек сливается с Богом, «делает его своим, примиряет себя с ним»; сам превращается в некое подобие Бога за счет приобретения атрибута Бесконечности.

Лена Зайцева задается закономерным вопросом: ну, а что такое, собственно, Бесконечность по Усову? Она отнесла его понятие к «поэтизму, который на том и держится, что мы прекрасно слышим несказанное ЗАТО ("вы умрёте, ЗАТО вы бессмертны в детях"). Т.е. реального бессмертия вам никто и не обещает, вы умрёте. Реальная жизнь не бесконечна, у реальной жизни есть начало и есть конец, и по-настоящему-то все мы это знаем». Александр может возразить, что его понятие не сводится к бесконечности во времени, у него это философская категория из арсенала гегелевской феноменологии духа (он упоминал даже его термин в-себе-и-для-себя-бытие). И все же рационально мыслящий читатель должен отметить, что бесконечность по Усову является достаточно бессодержательным термином, несущим лишь сильную эмоцию его личных религиозно-мистических переживаний.

К сказанному Леной принципиальному замечанию я хочу сделать небольшое добавление. Дело в том, что понятие бесконечности для рациональной науки всегда оборачивается проблемой. В вычислительной математике бесконечность это деление на ноль, т.е. ошибка, приводящая к зависанию компьютера, так что здесь начинаешь вспоминать не Бога, а чёрта. Иногда символ бесконечности используется в качестве недопустимых математических процедур, например, для так называемых расходящихся рядов. Практически вся теория Кантора о бесконечных счетных и континуальных множествах является фикцией. Этот математик верил в Бога и создал во многом спекулятивное учение об универсалиях, которым не находится места в реальной математике. Все множественные операции дублируют логические и, в принципе, теория множеств не нужна. Ошибочно также думать, будто множества (или логика) лежат в основании всей математики. Математика не имеет основания, т.е. начала, как не имеет она и конца.

В проективной геометрии бесконечно удаленная точка является некой сингулярностью, которая, однако, не содержит ничего загадочного и, тем более, религиозного. Логика вообще не связана с бесконечностью и когда ее туда насильно втискивают, она моментально дает сбой. Тогда и получается, что «пущенная из тугого лука стрела замирает на лету, быстроногий Ахиллес не может догнать черепаху и даже всемогущий бог не может не то создать, не то поднять какой-то там камень», как написал Александр. Перечисленные им логические задачи легко решаются в рамках другого математического инструментария.

Поскольку естествознание держится на математике, то все вышесказанное о ней относится и к нему. Если возникает бесконечно большая физическая величина, то это требует от постановщика задачи либо ее перенормировки, либо изменения начальных или граничных условий. Вопросы типа бесконечна ли вселенная и вечна ли она во времени не входят в компетенцию конструктивной науки. Но за решение этих проблем охотно берутся релятивисты, которых, однако, трудно отнести к рационально мыслящим ученым. Они, как и многие религиозные философы, витают в облаках, не ведая насущных проблем науки, но наивно полагают, что находятся на передовом фронте науки.

В свете нашей проблемы, Владимир, связанной с демаркационной линией, мистифицированная религия Александра подтверждает ранее высказанный тезис о недопустимости смешения внутреннего (субъективного) и внешнего (объективного) мира, к чему он, однако, усиленно призывает. Его Бесконечность суть внутреннее состояние его собственного сознания. Это мистическое переживание трудно сделать объектом исследования, поскольку бесконечность, особенно в понимании Александра, отсутствует в реальном мире. С сожалением, должен констатировать, что и предмет Ваших раздумий, Владимир, тоже рискует выпасть из объективной действительности сегодняшнего дня. Прочтите работу Александра и подумайте, есть ли у Вас с ним что-то общее. Если да, это дурной признак, поскольку Александр живет в схоластическом мире Средневековья. Беда схоластов в том, что они плохо воспринимали богатое разнообразие окружающего их мира.

Мистики и верующие склонны предавать очень большое значение тем вещам, которые в рациональной науке или даже просто в реальной жизни ничего не значат или играют весьма скромную роль, упуская при этом куда более существенные вещи. Александр, как и большинство метафизиков, переоценил значение бесконечности. Вы, Владимир, слишком переоцениваете совершенно малозначимый и случайный факт написания Ферма на полях книги Диофанта известной фразы. Для Вас чрезвычайно важно: «Это деление книги на две части: на текст Диофанта, то есть на собственно текст книги, и на пометку Ферма на полях. Это соотношение гроба и реальности воскресения. ДРУГОЕ ВРЕМЯ это время Диофанта по отношению ко времени Ферма. И время Ферма по отношению ко времени Диофанта».

Подумайте, Владимир, своей холодной головой, ведь Ферма мог сделать запись на полях книги своего современника, например, Декарта, с которым он поддерживал переписку или совсем на отдельном листке. И тогда, чего стоят Ваши рассуждения относительно гроба и воскресения Иисуса? Я вообще не склонен предавать значение словам Ферма: «Я нашел чудесное доказательство этой теоремы, но для записи его здесь слишком мало места». По-моему, здесь французский математик откровенно выпендривался, подобно тому, как апостол Павел прихвастнул по поводу 500 свидетелей воскресения Иисуса. Зная довольно самоуверенный характер Ферма и то, что ему удалось сделать в математике, нетрудно понять, что он не в состоянии был доказать теорему в общем виде.

Теорема Ферма, которая утверждает, что равенство x^n + y^n = z^n невозможно для n > 2, ничем особым не выделяется на фоне теоремы Пифагора x^2 + y^2 = z^2, которую, кстати, он тоже не доказывал (доказательство было известно математикам, жившим до него). После смерти Ферма в 1665 году в его бумагах было найдено правильное доказательство теоремы только для самого элементарного случая, когда n = 4 (даже для n = 3, более сложного, он доказать не смог).

Историки математики прекрасно знают, что Ферма нередко ошибался, например, он ошибочно утверждал, что все числа вида (2^2)^n + 1 являются простыми. Эйлер доказал, что число, отвечающее этой формуле при n = 5, будет уже составным. Так что нет ничего удивительного в ошибочности утверждения Ферма, оставленного им на полях «Арифметики» Диофанта. Самыми талантливыми и плодотворными математиками, когда-либо жившими на земле, считаются Архимед, Эйлер и Гаусс, Ферма не идет с ними в сравнение.

История доказательства теоремы Ферма очень долгая и занимательная. В 1768 году Эйлер доказал теорему Ферма для n = 3. В 1825 году она была доказана для n = 5 независимо друг от друга двумя математиками – Дирихле и Лежандром. В 1847 Ламе доказал ее для n = 7. Куммер, Гильберт и ряд других математиков решили эту проблему для определенных классов чисел. Уже Эйлер знал, что среди степеней необходимо выделять такие значения n, при которых ни одно из чисел x, y, z не делится на n. Этот критерий лег в основания так называемого первого случая теоремы Ферма, остальные значения n попали во второй случай. Лежандр показал, что первый случай теоремы Ферма справедлив для простого показателя, если хотя бы одно из пяти чисел 4n + 1, 8n + 1, 10n + 1, 14n + 1 и 16n + 1 является простым числом. Таким образом, для первого случая теорема Ферма была доказана для всех показателей n < 197.

В силу математической специфики данного вопроса, я не могу вдаваться здесь в детали. Поэтому опишу ситуацию в общих словах. Интерес к теореме Ферма то поднимался, то падал, соответственно, успехи в продвижении ее доказательства были неравномерными. В середине XIX века Парижская академия наук учредила награду в 3000 франков за доказательство теоремы. И хотя теорема не была доказана, объявление денежного приза сильно стимулировало работы в этом направлении. В конце концов, в 1857 году объявленную сумму Академия вручила Куммеру за его цикл математических работ по теории чисел. Затем, в 1908 году состоятельный немецкий любитель математики, Вольфскель, завещал сто тысяч марок тому, кто докажет теорему (сам он долгие годы бился над ее доказательством). Эта премия тоже оказала сильнейшее воздействие. За три года в Геттингенское математическое общество пришло более тысячи работ, связанных с доказательством теоремы Ферма.

В общем, Владимир, доказательство теоремы Ферма не было одномоментным актом, сравнимым с чудом. К середине XX века общими усилиями математиков мира теорема Ферма была строго доказана для всех без исключения степеней, не превышающих границу, пролегающую где-то в районе n = 100 000. При этом существовали особые классы n, которые простирались неограниченно далеко за пределы указанной границы. Вы же, Владимир, обратили внимание в высказывании Ферма на слово «чудесное». Я, в свою очередь, отсканировал Вам две страницы 24-х страничного доказательства теоремы (оно взято из книги Ерёмина М.Е. «Последняя теорема Ферма», Арзамас, 1999), чтобы показать, что чудес на свете не бывает и доказательство теоремы представляет собой скучную, длинную, но вполне понятную математическую выкладку.

Да, Владимир, знали бы Вы в действительности, что кроется за нашумевшим так называемым «доказательством» теоремой Ферма, никогда бы не взялись мифологизировать эту PR-акцию. Я скептически отношусь к данному «достижению» теории чисел, поскольку осознаю, сколь различны бывают подходы к решению математических проблем. Широкий водораздел, как и везде, пролегает между двумя основными школами – конструктивистов и формалистов.

Теорема Ферма из группы теорем, к которой принадлежит теорема о раскраске четырьмя красками сколь угодно сложной политической карты. И там и здесь бесконечное множество разбивается на конечное число классов. Не известно, кто и когда сформулировал эту теорему, известно лишь, что ее решал великий Мёбиус в первой половине XIX века. Сегодня считается, что данная топологическая теорема доказана, поскольку представленное Аппелем и Хакеном в 1974 году доказательство охватывало все возможное многообразие карт. Но поскольку исчерпывание этого многообразия производилось с помощью компьютера по двум тысячам классов конфигураций, то за полноценное доказательство такую процедуру перебора признать трудно.

Вообще-то, имя Ферма прилепилось к этой теореме случайно, поскольку задолго до него, еще в античной Греции, математики размышляли над расширением теоремы Пифагора. И только потому, что французский математик оставил столь претенциозную записку на полях книги Диофанта, теорема стала носить его имя. Это напоминает мне историю с кометой Галлея. Английский астроном Эдмунд Галлей вместе с геометром, как тогда говорили, Исааком Ньютоном считал, что все кометы двигаются по прямым. Королевский астроном, Джон Флемстид, в течение нескольких лет доказывал им, что они ошибаются и кометы двигаются по эллипсам. Флемстид ужасно пострадал от этих двух высокомерных и самоуверенных британцев и это при том, что никто лучше его не мог рассчитать траекторию небесного тела, включая комету Галлея. Однако История оказалась несправедлива к нему.

И так бывало нередко. Особенно пострадал от исторической несправедливости Роберт Гук, который пригрел на своей груди чудовище – я имею в виду все того же Ньютона. Этот алхимик, теолог и интриган отправил на тот свет десятки своих оппонентов, крал идеи, где только мог и, в первую очередь, конечно, у своего патрона, Гука. К открытию так называемых трех законов Ньютона, всемирного закона тяготения, теории света, колец Ньютона, бинома Ньютона, численного метода Ньютона сам Ньютон имел отношение весьма опосредованное. Фанатичные ньютонианцы распространяли лживые легенды о нем вроде мифа об упавшем яблоке и делали все, чтобы имя Гука было вычеркнуто из истории науки. Сегодня мы не знаем, где жил и похоронен Гук, как он выглядел (его портреты были сожжены), разрушены сделанные его руками сотни приборов, а главное утеряны многие научные труды Гука, ценнейшие лекции, которые он читал в Королевском обществе на протяжении многих лет. Гук во многом повторил судьбу Демокрита, о котором я рассказывал в предыдущей реплике.

Таким же мифическим, как Ньютон, «украшением человечества» является Эйнштейн. Но о нем несколько слов я скажу позже, чтобы сейчас не удаляться от нашей темы слишком далеко. Я переживаю, Владимир, что в связи с благоговейным отношением к теореме Ферма Вы создаете такой же миф, какой создал Вольтер вокруг Ньютона. В своей последней реплике под впечатлением только что прочтенной книги Саймона Сингха – наверное, ярко написанной – Вы устанавливаете мистическую связь между доказательством теоремы, о котором Ферма и не догадывался, и «смертью Таниямы, который выдвинул гипотезу о единстве модулярного и эллиптического миров. Попросту говоря, – пишите Вы, – он почувствовал доказательство теоремы Ферма. И покончил жизнь самоубийством. Сам, говорит, не пойму точно, почему должен умереть. Потом тоже самое случилось с Галуа. Они видели этот КОД ИИСУСА ХРИСТА. Да, Великая теорема Ферма это Код Иисуса Христа». Конечно, очень печально, что Танияма покончил жизнь самоубийством и в раннем возрасте погиб Галуа, но какое отношение все это имеет к сути математического доказательства, которым занимались десятки тысяч людей?

Лена Зайцева употребила слово «поэтизм» в отношении мистицизма Александра Усова. Я думаю, этот термин применим и в данном случае. Вы мрачно поэтизируете реальные события, Владимир, когда ищите связь между трагической смертью Таниямы и доказательством теоремы Ферма. Эта тайная связь, открывшаяся только Вам, сделала обыкновенных людей легендарными Героями Романа. Ранее Вы не захотели увидеть в библейских героях – Иисусе, Марии и Павле – простых смертных, теперь Вы переводите в разряд богов Ферма, Танияму и Галуа. «Иногда, – пишите Вы, – даже дрожь охватывает, когда видишь, в каком сверхатомном реакторе копаются такие люди, как Галуа и Танияма, не вполне сознавая, что они делают. Не вполне это не значит, что они не понимали, что вступили в бой, можно сказать, со Смертью. Танияма написал в своем предсмертном письме, что причина самоубийства "… она не вполне понятна мне самому". Невероятно!» Мне известно, Владимир, как погиб Галуа (довольно глупо), но не известна причина самоубийства Таниямы. Надеюсь, что она никак не связана с теоремой Ферма, но если даже такая корреляция существует, уверяю Вас, она ровным счетом ничего не значит для понимания процессов познания мира.

В предыдущей реплике, обсуждая проблемы демаркационной линии, отделяющей субъекта от объекта, я вспомнил о книге Виктора Нюхтилина "Мелхиседек". Из нее я пересказал Вам места из первой и двух последних глав, о которых сказал, что в главе «Евреи» автор показал себя превосходным аналитиком, а в главе «Иисус» оказался не на высоте, поскольку религиозное отношение к Иисусу, помешало ему оставаться беспристрастным исследователем. Виктор через Игоря сообщил свое мнение о нашем диалоге, но прозвучала просьба, чтобы мы далее не докучали его своими праздными разговорами. Что ж, не будем, только я все-таки хочу поблагодарить Виктора за теплые слова, сказанные в мой адрес.

Не скрою, мне хотелось бы ответить Виктору на некоторые замечания в отношении моего представления о конструктивистах (Декарт, Фарадей, Максвелл, Больцман, Томсон) и формалистах (Мах, Авенариус, Пуанкаре и, особенно, Эйнштейн). Он написал: «Акимов – почти единичный случай, когда я вижу верный эпистемологический подход к оценке релятивизма. Он молодец». Молодец-то я молодец, только почему Вы, Виктор, отрицаете эпистемологию Эйнштейна? Если Вы в восторге от эпистемологии Маха, Авенариуса и, особенно, Пуанкаре, то Вы просто обязаны любить релятивиста Эйнштейна. Впрочем, просьба главного редактора сайта «Новая Литература» для меня закон, поэтому будем считать прозвучавший сейчас вопрос риторическим. Далее я обращаюсь исключительно к Бурову.

Владимир, Вы обещали заглянуть в «Мелхиседек» и, я уверен, сделаете это. В связи с этим хочу обратить Ваше внимание еще на одну главу в книге Нюхтилина под названием «Наука». В ней автор излагает свою теорию познания мира. Несмотря на то, что Владимир лестно отозвался о моем ведении дискуссии, ниже я хочу подвергнуть его эпистемологию жесточайшей критике (разумеется, со своей сугубо рациональной точки зрения), чтобы Вас, Владимир, оградить от ошибок Виктора. В чем я вижу главные изъяны его теории познания? В том, что Виктор считает, что за все достижения рациональной науки мы должны благодарить Бога. Спросите, как это у него получилось? Рассказываю.

К этой религиозной идее Виктор подкрался в маскхалате рационального аналитика совершенно незаметно, постоянно подавляя бдительность противника своей эрудицией. Сначала он привел несколько высказываний в пользу интуитивного познания, взятых из сочинений Селье, Ньютона, Гальтона, Пуанкаре и Эйнштейна. Потом он стал рассказывать о великих открытиях сделанных как бы случайно, в бессознательном состоянии, например, во сне, на прогулке или при выполнении какой-либо механической работы. Здесь были названы имена Менделеева, Бантинга, Земмельвейса, Мечникова, Гаусса, Пойа, Дизеля, Фурье, Шампольона, Пуанкаре, Кекуле, Эдисона, Ньютона, Галле, Турму, Леви, Уатта, Морзе, Лаэннека, Котельникова, Янсена.

С помощью этих многочисленных примеров была подведена эмпирическая база для процесса получения нового знания из ниоткуда. Виктор пишет: «Человек еще и сам не успевает понять – откуда к нему пришла истина, и истина ли это вообще, но он уже ее выдает, получив непонятно откуда не только мысль, с которой сам еще не успел освоиться, но и определенную уверенность, что это именно та самая мысль. Только уже после этого сам человек начинает логически неуверенно препарировать высказанную им же версию, и сам же и убеждается, что был, оказывается, прав!» Вот здесь-то и появляется Он, Господь Бог. Озарение, наитие, вдохновение – это все Он бьет нас по голове невидимым молоточком.

Далее, Виктор обращается к фольклору, мифам и легендам. У всех народов мира на заре цивилизации существовали боги, которые учили ремеслам, наука и искусствам. Например: «Манко Капак научил окрестные племена земледелию и ремеслам». «У индейцев Южной Америки бог Бочика пришел с Востока и принес календарь». «Египтян бог Осирис научил отличать съедобное растение от несъедобного» и т.д. Почему мы не можем верить этим легендам? Затем, как-то уж вдруг по всему свету распространилась философия. И, наконец, также неожиданно Европа увлеклась рациональными науками. Виктор назвал свыше двадцати имен крупнейших философов мира, которые учили, что истина может познаваться только при помощи бессознательной интуиции, за которой неизменно стоит Он. Причем успехи в математике Виктору представляются самыми убедительными доказательствами существования Бога, хотя помимо царицы наук есть еще электродинамика, термодинамика, кибернетика, квантовая механика, ракетная техника, достижения в которых тоже говорит о присутствии Всевышнего. Без Его вмешательства, утверждает Виктор, дела у Максвелла, Клаузиуса, Винера, Гейзенберга, Циолковского шли бы куда менее успешно.

Теперь послушайте, Владимир, почему я не принимаю эпистемологию Виктора, которая служит у него одним из доказательств существования Бога.

Наука имеет права называться таковой только тогда, когда она пытается объяснить явления природы или процессы в обществе рациональными и естественными средствами. Если автор вместо ясного и понятного представления демонстрирует «вещь в себе», «черный ящик», «скрытый параметр» в форме интуитивного, бессознательного, потустороннего, чудесного или хочет просто вас удивить, пересказывая какие-нибудь загадочные истории, то это не наука. Я вижу, как Виктор с самого начала готовит плацдарм для внедрения Божественного Провидения. И у Александра Усова Бог проникает в некую внутреннюю полость ума, которую он обозначил неопределенным термином «бесконечность».

Сколько бы я не читал религиозных книжек, везде наблюдается одна и та же картина. Автор пишет что-нибудь такое: рациональная наука здесь бессильна, Бог нам поможет. Не поможет! Бог появляется там, где неправильно ставятся вопросы или отсутствует конкретная информация. Религия всегда паразитирует на полузнаниях людей, которые пренебрегают первоисточниками и пользуются проходными учебниками, словарями и энциклопедиями. Мало ли пишут развлекательных книжек, где мелькают высказывания известных мыслителей и пересказываются всякие небылицы. Это не может служить базой для серьезного исследования. Интуиция, память, мышление, установка, мотивация и прочие психические механизмы сегодня интенсивно и успешно изучаются нейропсихологий, когнитивной психологией, теорией искусственного интеллекта. Эти науки надо внимательно изучать, а затем, опираясь на конкретные результаты, пытаться выстраивать свою эпистемологию.

Теперь несколько слов об Эйнштейне, взгляды которого Виктор, как я неожиданно для себя обнаружил, почему-то не разделяет. Эйнштейн был достаточно религиозным человеком, только не все в нашей стране об этом знают, так как по идеологическим соображениям в четырехтомное собрание его трудов не были включены компрометирующие его, как рационального ученого, религиозные высказывания и выступления. Виктор привел пару нелестных отзывов о теории относительности, но об авторе ее высказался вполне благожелательно: «Эйнштейн был, несомненно, лично сам честен». В другом месте, правда, было указано на известный факт плагиата, связанный с работами Пуанкаре. Анализ же релятивистской доктрины, пусть самый минимальный, в «Мелхиседеке» отсутствует.

Александр Усов в теории относительности находит некоторые проблески своей бесконечности. Автор безропотно соглашается с тем, что «механистический подход в физике давно никто не абсолютизирует; ограниченность классической механики давно осознана и преодолена самим естествознанием в теориях Эйнштейна, квантовой механике и других отраслях физики». Почему соглашается «безропотно»? Да потому что Александр признается, что имеет «весьма смутное представление о современной физике». Это значит, что он, как и Виктор Нюхтилин, не знает о принципиальном различии между конструктивным и формальным подходом в науке. Между тем релятивистская физика в своих отправных принципах является исключительно формальным учением, имеющим косвенное отношение к реальности.

Владимир Буров пишет: «Вы (Акимов) видите большинство людей релятивистами, а я (Буров) почему-то наоборот. Мне (Бурову) кажется, что все классики, конструктивисты». Нет, Владимир, мы живем сейчас в эпоху Нового Средневековья, когда дан зеленый свет формально-феноменологическим и религиозно-мистическим учениям. С приходом Эйнштейна конструктивная физика, которую я поддерживаю, быстро теряет свои позиции. Не думаю, что мне удастся увидеть своими глазами такой рассвет естествознания, который наблюдался при переходе от пара к электричеству, ядерной энергетике или полупроводниковой технике. Сегодня мы все еще эксплуатируем фундаментальные знания доэйнштейновской эпохи.

Владимир, не верьте релятивистам, которые утверждают, будто космические корабли, ядерные реакторы и ускорители работают по теории Эйнштейна. Единственно верную формулу, E = mc^2, записанную недобросовестными историками науки в актив теории относительности, Эйнштейн не открывал. Ее хорошо знал уже Дж. Дж. Томсон; она была им, по-видимому, и найдена. Эйнштейн же пытался вывести ее не конструктивным способом, как это всегда делал Томсон, а чисто формальным. При этом главный релятивист допустил грубейшую ошибку (об этом сообщает, в частности, М. Джеммер в книге «Понятие массы в классической и современной физике»). Подобных казусов в релятивистской физике немало, некоторые из них я называл в предыдущей реплике.

В Вашей ответной реплике читаю: «Вы говорите, Олег, о парадоксах двух и трех часов, парадоксе распиленной линейки, парадоксе лыжников, парадоксе зажженной лампочки, парадоксе рычага и о существовании многих других противоречий. Я не знаю, что это за противоречия. Если сможете, приведите как-нибудь эти парадоксы». Охотно сделаю это, Владимир, поскольку суть этих противоречий понятна любому школьнику, хотя решить их не могут академики, если они придерживаются релятивистских взглядов. Меня очень радует, Владимир, что Вы хотите разобраться в существе теории относительности, и не занимаетесь верхоглядством. Я видел, как Вы старательно разбирались с парадоксом обманщика и другими задачами логики типов. Надеюсь, что к парадоксам теории относительности Вы подойдете столь же ответственно. Приступаю к изложению парадоксов.

Парадокс двух часов. В релятивистской теории принято, что для быстродвижущихся объектов время замедляется относительно времени неподвижных объектов. Суть парадокса состоит в следующем. Имеем двух объектных наблюдателей A и B строго одного и того же возраста (отсюда еще одно название: «парадокс братьев-близнецов»). Пусть наблюдатель A движется относительно покоящегося наблюдателя B с субсветовой скоростью. Тогда, согласно положению о замедлении времени, наблюдатель A останется более молодым, чем наблюдатель B. Однако, согласно принципу относительности движения, ситуация обратима: с точки зрения наблюдателя A, движущимся будет наблюдатель B, и тогда уже наблюдатель B должен быть моложе наблюдателя A.

Проблема состоит в том, что в рамках релятивистской теории невозможно указать, какой из наблюдателей – A или B – на самом деле окажется моложе другого? Всякий непредвзято мыслящий человек быстро сообразит, что перед ним не парадокс какой-то содержательной, например, кинематической ситуации, а элементарное формально-логическое противоречие, которое говорит лишь об одном – о несовместимости двух условий:

1) асимметричности течения времени для A и B;

2) симметричности относительного движения A и B.

Если по первому условию получилось, что наблюдатель A моложе наблюдателя B (обозначим: A < B), то второе условие моментально приводит к противоречию: наблюдатель B должен быть моложе наблюдателя A (A > B). Утверждения A < B и A > B взаимно исключают друг друга. В том, что это противоречие носит исключительно формально-логический характер, подтверждается еще и тем, что парадоксу времени можно подобрать пространственный аналог.

Парадокс зажженной лампочки. Пусть через проводящей стержень A замыкаются контакты электрической цепи, состоящей из батареи и лампочки, закрепленных на деревянном бруске B (рис. 1а). На рис. 1б изображен момент, когда брусок B вместе с лампой и батареей проносится мимо проводящего стержня A. В этом случае брусок B сократится в длину, но во время его пролета мимо покоящегося стержня A произойдет замыкание цепи и лампа на мгновение вспыхнет. На рис. 1в изображена ситуация, когда уже проводящий стержень A проносится мимо покоящегося бруска B. В этом случае за счет укорочения стержня A замыкание цепи не произойдет и лампа не вспыхнет. Ситуации, изображенные на двух последних рисунках равноправны, так как удовлетворяют принципу относительности. Спрашивается, произойдет ли в действительности вспышка света или ее не будет?

Рис. 1

 

Понятно, что это не содержательная задача, а чисто формальная: ситуация, изображенная на рис. 1б (A > B), не совместима с ситуацией, изображенной на рис. 1в (A < B). Асимметричность фактического или кажущегося характера (для логики это неважно), возникающая в системах A и B, не совместима с симметричностью (равноправием) систем A и B: либо A > B, либо A < B, но ни в коем случае: и A > B, и A < B. Пытаться решать это противоречие путем привлечения физических законов электротехники (например, исследовать направление тока и величину потенциала), механики (например, за счет введения ускорения и гравитационного потенциала), материаловедения (например, рассмотреть из кого материала сделаны проводящий стержень и контакты), значит встать на спекулятивную почву.

 

В парадоксе часов, как и в только что представленном парадоксе с лампочкой, участвуют две системы отсчета с двумя объектными наблюдателями, находящимися в каждой в своей системе. Существует также третий наблюдатель, метанаблюдатель, роль которого неизбежно приходится играть читателю. Взгляните еще раз на рис. 1; по сути, там изображены три системы отсчета: абсолютная (рис. 1а), которая совпадает с полем страницы; первая относительная (рис. 1б), в которое проводящий стержень A покоится, и вторая относительная (рис. 1в), в которой покоится брусок B. Когда в роли метанаблюдателя оказывается релятивист, он посредством многочисленных переходов из одной системы в другую, из другой в третью, из третьей в первую быстро запутывает ситуацию, так что первоначально прозрачная в логическом отношении ситуация сбивается им до такой степени, что читатель уже не в состоянии самостоятельно выпутаться из расставленных им спекулятивных сетей. Нам нужно попытаться отключить канал, по которому могло бы распространяться спекулятивное мышление релятивиста-метанаблюдателя или неопытного читателя. Для этого необходимо создать противоречивую ситуацию типа A < B и A > B относительно какого-то одного объектного наблюдателя, лишив, таким образом, метанаблюдателя повода для выхода за рамки собственной системы отсчета: его абсолютная система отсчета прочно совпадет с одной-единственной относительной системой отсчета, что с точки зрения логики допустимо. Такая ситуация моделируется в следующем парадоксе.

 

Парадокс распиленной линейки. Предположим, у вас имеется достаточное количество одинаковых линеек, которые вы можете распиливать на два равных по длине куска – 1 и 2. Пусть со Старта ровно в 3 часа по вашим покоящимся часам (другие часы здесь не участвуют) кусок 1 распиленной линейки начал ускоренное движение. К 5 часам его скорость с нулевого значения достигла величины, близкой к скорости света. Начиная с 5 часов его равноускоренное движение перешло в равномерное и точно в 7 часов правый торец куска 1 поравнялся в правым торцом точно такого же куска 1, неподвижно лежащего на Финише (рис. 2а). Затем, точно таким же образом заставим двигаться кусок 2 линейки B: он тоже ровно в 3 часа (предположим, следующего дня) начал ускоряться, с 5 часов продолжил свое движение с постоянной скоростью, равной скорости куска 1, а в 7 часов правый торец куска 2 поравнялся с правым торцом точно такого же куска 2, неподвижно лежащего на Финише (рис. 2б). Подчеркнем, что и кусок 1, и кусок 2 распиленной линейки B разгонялись одним и тем же способом, испытали равные ускорения, прошли одинаковые расстояния от Старта до Финиша и мимо соответствующих покоящихся кусков прошли в одно и то же время с равными скоростями. Однако ничто не мешает их совместной транспортировке (рис. 2в). В этом случае, стартуя в 3 часа, прекращая равноускоренное движение в 5 часов и финишируя в 7 часов, они должны занять такие же положения, которые они заняли бы, двигаясь порознь. В последнем случае между кусками 1 и 2 мы наблюдаем просвет; его можно было бы зарегистрировать экспериментально, если по одну сторону траектории движения кусков разместить источник света, а по другую фотодатчик. Далее осуществляем еще две аналогичные транспортировки: на рис. 2г изображены две фазы – на Старте в 3 часа и на Финише в 7 часов – нераспиленной линейки; на рис. 2д показаны две фазы уже распиленной линейки, когда куски 1 и 2 стартуют вместе. В последнем случае просвета между кусками уже не наблюдается. Логика последнего случая состоит в следующем: линейка «не знает», что она распилена, поэтому кусок 2 ровно в 7 часов должен занять то пространственное положение, которое он занял бы, если бы линейка не была распилена.

Рис. 2

 

Таким образом, неясно, как поведут себя куски линейки: сократятся ли они так, как если бы они ничего «не знали» друг о друге (рис. 2в), т.е. когда они транспортировались поодиночке, или же они «осмыслят» свою принадлежность целому и будут «вести» себя так, как если бы они входили в состав нераспиленной линейки (рис. 2д)? Получается, что и любому движущемуся с субсветовой скоростью предмету, прежде чем занять соответствующее место в пространстве, придется «осмотреться», нет ли рядом с ним движущихся по его маршруту попутчиков. После того, как предмет «оценит» окружающую обстановку, он должен будет «сделать соответствующий выбор» между двумя возможными вариантами своего движения. Абсурдность такого положения вещей очевидна: куски линейки не умеют размышлять. Если теория относительности допускает это, если она одинаково успешно предсказывает положение кусков, изображенных на рис. 2в и рис. 2д, значит, она ошибочна; никакого сокращения движущихся объектов – ни кажущегося, ни реального – на самом деле не существует.

 

Парадокс трех часов. Решая парадокс двух часов, многие релятивисты заявили, что брат-космонавт, который летал в космосе и вернулся на землю, испытал ускорение. Именно из-за этого ускорения получилось так, что он остался моложе своего брата-домоседа. Это, конечно, не решение парадокса двух часов, поскольку ускорение легко избежать. Посадите близнецов на две одинаковых ракеты, которые, развив равные ускорения, достигнут через одинаковые промежутки времени равные скорости (рис. 3), только пусть затем один из братьев продолжит инерциальный полет (рис. 3а), а другой тут же, затормозив и развернув ракету на 180 градусов, вернется на землю (рис. 3б). Таким образом, эквивалентность фаз ускорения и торможения обоих близнецов позволит исключить спекуляции на факторе ускорения.

Рис. 3

 

Лорду Холсбэри предложил другой способ избавиться от ускорения с помощью третьего брата-космонавта. На рис. 4 изображена диаграмма Холсбэри, причем рис. 4а вычерчен с точки зрения брата A, который считает себя покоящимся. Согласно этому чертежу, брат C сообщает брату A факт замедленного течения времени брата B. В книге Л. Мардера «Парадокс часов» математически доказывается, что «братья B и C (в комбинации) постарели меньше, чем брат A».

Рис. 4

 

На рис. 4б вычерчена диаграмма тех же самых братьев, но уже с точки зрения брата B. Для него, ранее покоящийся брат A, отлетит в сторону со скоростью v. Через некоторое время мимо брата B пронесется с удвоенной скоростью брат C по направлению, куда улетел и брат A. Согласно этой последней диаграммы брат C сообщит брату A факт убыстренного течения времени брата B. Если теперь провести то же самое доказательство, то окажется, что братья A и C постарели меньше, чем брат B. Далее можно вычертить такую же диаграмму относительно брата C и тогда уже он постареет больше двух других братьев. В этом как раз и состоит трагедия релятивистов: любые математические рассуждения, проведенные в отношении одного из братьев, можно распространить на два других брата.

 

В связи с диаграммой Холсбэри формулируется парадокс трех часов несколько в ином виде. Есть три брата – A, B и C, – имеющие различную относительную скорость. Если вести сравнение по скорости старения между любыми двумя братьями, игнорируя третьего, то получится одна разность в возрасте. Если сравнение производить с учетом третьего брата, то расхождение в возрасте будет. Эта идея парадокса поясняется рис. 5.

Рис. 5

 

Чтобы оценить количественную сторону, нужно писать формулы, чего делать бы мне сейчас не хотелось. Для разъяснения парадокса рычага или парадокса лыжников тоже нужно писать математические выражения. Однако основные трудности релятивистской теории проистекают не от их ошибочных формул (это скорее следствие), а от формальной эпистемологии, ложность которой прекрасно видна уже на представленных мною четырех парадоксах. Сторонник релятивизма должен попытаться объяснить возникшие здесь противоречия. Если он не сможет найти выход из противоречий, то он обязан признать: теория Эйнштейна противоречива. Подумайте, Владимир, над парадоксами и решите для себя, есть ли смысл примыкать к лагерю релятивистов.

 

Желаю успехов, Олег Акимов.
 

Точность и движение по модулю

Ответ на реплику Олега Акимова от 01.06.2006. О том, что не может журавль ходить в гости к лисе.

Здравствуйте, Олег. Как всегда очень приятно читать Ваши реплики. Жаль только, что Вы не верите в чудеса. Как там написано? Скучна теория, мой друг, но древо жизни пышно зеленеет. То есть скучное, сухое доказательство теоремы Ферма, о котором Вы пишите, не является самой теоремой Ферма, это только ее кодировка. С моей точки зрения надо всегда рассматривать не одну последовательность, а две. Например, когда Вы говорите о технике счета по модулю, Вы имеете в виду именно кодировку, т.е. только одну последовательность. Но ведь это не просто техника, существует и природное явление соответствующее этой технике. Когда теоретики создают свои рассказы, кодировки, они же забывают обо всем на свете не потому, что очень увлечены формулами. А за теоретическими выкладками они видят ЗАКОН ПРИРОДЫ. За падением яблока удается увидеть закон тяготения.

Можно конечно сказать, что Ньютон не сам бросал это яблоко, и поэтому нет никакой его заслуги в том, что оно упало ему на голову. Он и сам об этом говорит, что все, в общем-то, сделали гиганты, на плечах которых он стоял.

Возможно, заслуги многих ученых не оценены по достоинству. Но я не думаю, что надо писать не Ньютон, а другой. Не Эйнштейн, а другой. Не Ферма, а третий. А действительно, что сделал Ферма? Галочку на полях поставил? Также можно сказать и про некоторые Евангелия, что они отличаются друг от друга только несколькими пометками на полях. Но я думаю, что только так и достигается высокая степень конкретности. Последний штрих решает все. Ведь за что собственно Сальери должен был отравить Моцарта? За хорошие сочинения? Или за гениальные творения? Думаю, что Сальери отравил Моцарта именно за римейк. Просто Сальери не стал мудрствовать, римейки какие-то там еще. Плагиат! То есть, по мнению Сальери, Моцарт выдает произведения Сальери за свои. Добавив к ним какую-то ерунду типа: комментирует красивое падение очаровательного красно-зеленого яблока на голову Хомо Сапиенса, как закон тяготения. А ничего такого ведь на самом деле не видно. Ну где видно, что яблоко кто-то тянет. За уши, что ли? Нет у яблока никаких ушей.

Тем не менее, настоящий подлинник это копия. Может даже показаться, что на сто процентов. Ибо отличия могут быть очень, очень маленькими. До такой степени маленькими, что новое будет записано буквально той же строкой, что и старой. Разница будет только одна. Новое это повтор старого. Таким образом, делается открытие, что и старое тоже было повтором. И значит, следовательно, что Земля это не Земля, а Книга о Земле. А саму Землю еще надо увидеть. Увидеть, как она не несправедливо, а наоборот, справедливо зеленеет. Новая Земля это Старая Земля в повторе. В римейке. Почти что в плагиате.

Поэтому, когда некоторые священники говорят, что люди будут жить на этой Земле, они говорят в принципе правильно. Вопрос только в том, что они имеют в виду. Ведь ЭТА Земля в повторе будет другой. Как Иисус Христос это не второе издание Будды. То есть это именно второе издание, но оно несравнимо больше, чем первое. Это не копия, а именно настоящий подлинник. Хотя невооруженным глазом может восприниматься, как римейк и даже плагиат.

Вот Вы, Олег, пишите, что при счете по модулю надо остановиться на одной цифре. 505 так 505, 503 значит 503, 515 хорошо пусть 515. Но надо выбрать что-нибудь одно. Иначе это будет НЕ ТОЧНО. А наука это ТОЧНОСТЬ.. Весь вопрос в том, что надо поближе, по конкретнее рассмотреть состав точности. Как рассматривался состав, конструкция подлинника. Да

В Библии не случайно написано, что явления Иисуса Христа было БОЛЕЕ, чем пятистам ученикам. Они знали, что писали. Неграмотность Апостолов компенсировалась другой их способностью. Что не знали, они открывали. Что не могли открыть, то создавали! Так, как это делал и Иисус Христос, который возможно не знал счета по модулю, но вместо этого он просто разорвал непрерывное время и замкнул его в четыре круга Евангелия. То есть, зачем ему знать технику счета по модулю, если он создает сам этот модульный мир! Все высказывания Апостолов после воскресения это высказывания по новому миру воскресения. И модуль и явления более чем 500 братий.

Галуа для того, чтобы решить уравнение пятой степени, сначала создал теорию точности. То есть он написал, что уравнение надо разделить на уравнения имеющие решения и на уравнения, не имеющие решений. И это считается достижением, что он точность обозначил, как неточность. Из математики всем известно, что уравнения могут иметь несколько решений, а могут и вообще не иметь решений. И множественность решений будет правильным решением, а не одно какое-нибудь приятное решение. Но когда это простое математическое явление переносится в жизнь, в конкретную ситуацию, воспринимается это как неточность. Считается, что несколько решений это математическая формальность, а жизнь она другая, она точная. Тогда как все наоборот: математическая множественность решений возникла, как теория, описывающая реальные явления природы.

Кажется, что абстрактное всегда меньше конкретного. Первый класс он же меньше десятого. Поэтому кажется, что 505, 503, 504 это менее точно, чем, например, только 504. Просто очевидно, что в данном случае это ошибка. Если бы ученик в первом классе написал:

– Два плюс два будет где-то больше пяти, – то это была бы ошибка. Здесь требуется простой учебный ответ.

А реальная природа описывается более точными инструментами, Интегральное и дифференциальное исчисления придуманы не для того, чтобы облегчить жизнь Вовочке, который, когда учился в первом классе, отвечал на вопрос, сколько будет два плюс два, что это в районе пяти. А наоборот, чтобы рассказать о событии точно. Так в Библии написано точно:

– Более чем 500.

Одна точка при увеличении превращается в созвездие. Но это не значит, что теперь надо рассматривать не одну, а несколько точностей. Главное здесь, что первая единственная точка не перестает существовать. И только при этом условии существования первой слабо видимой единственной точки получают право на точность несколько, увиденных с помощью телескопа, решений.

Олег, Вы приводите рассказ из Библии, где Иисус делит людей на две части. На родственников по своему времени и на родственников по вере, то есть по времени от Бога, Адама, Давида. Мол, эти ерунда, а те хорошие. Но ведь Иисус по сути дела пренебрежительно относится к артистам. Не в том, смысле, что эта плохая профессия, а потому что это не реальность. Образ это не Реальность.

СНАРУЖИ это ОБРАЗ. Та роль, которую исполняет артист. Видимо, кто-то уже давно до этого додумался, но в массах остался только звон, что, мол, быть артистом плохо. Плохо только потому, что это не реальность.

Так кто же реален? Иннокентий Смоктуновский или Гамлет? Один из них находится снаружи дома, другой внутри, там, где Иисус Христос. Можно сказать, что реален артист Смоктуновский, а Гамлет это образ и пусть остается снаружи со своими братьями и сестрами. А можно и наоборот. Ведь речь в пьесе идет не о Смоктуновском, а о Гамлете. Что выбирал Иисус, БЫТЬ или НЕ БЫТЬ?

Думаю, ясно, что выбираю я. И того, и другого. И Ферма, и Диофанта. И Отца, и Сына. И Подлинник, и Копию. Состав нового, созданного воскресением человека именно Быть или не Быть вместе.

Пушкин тоже в своей статье "О прозе" отрицает, относится пренебрежительно к тем, кто вместо слова ЛОШАДЬ пишет:

– Благороднейшее из всех приобретений человека было сие животное гордое, пылкое. – Но эта пренебрежительная фраза, тем не менее, входит в состав его статьи о прозе. Можно сказать, что сама эта статья на восемьдесят процентов состоит их этих благороднейших приобретений. И ОЧЕВИДНО, что это и есть настоящая проза. Это состав подлинника.

И следовательно, родственниками Иисус считает не только тех, кто были его предшественниками. То есть родственников по вертикали, тех, кого можно кратно, просто и ясно назвать ЛОШАДЬ. Но и тех, кто были его родственниками по горизонтали, мать и братья Его, которые стояли снаружи дома. Те, кого можно назвать пылкими и благородными. У Адрияна Прохорова тоже было два вида родственников. С одной стороны это его дочери, а с другой покойники, которые пришли поздравить Гробовщика Пушкина с новосельем. И где оно в реальности было? Может быть, реальность в гробу и находится.

Отец ли Иосиф Иисусу? Он такой же отец, как Чарльз Дарвин отец видов. Он принимает участие. Но для того, чтобы получился ДВОЙНОЙ ЧЕЛОВЕК одного участия Иосифа мало. Двойной родится от двух. Если реальность это Диофант, то Ферма это бог. Он делает только пометку на полях. Зато доказывает великую теорему. Но благодаря дырам Фалтингса в поверхностях, описываемых уравнениями Ферма, пометка на полях оказывается связанной с видами Чарльза Дарвина. И следовательно, в Великой теореме Ферма есть и Отец, и Сын, и Дух Святой, в виде дыр в поверхностях уравнений четвертой и пятой степени.

Вы говорите, Олег, о фальсификации свидетельства. Что кто-то там видел происшедшее и поведал об этом. Филологи и лингвисты в один голос заявляют, что этого не может быть.

Здесь я должен еще раз повторить, что все утверждения в Библии делаются совсем не так, как это часто представляют себе филологи и лингвисты. В данном конкретном случае делается сумасшедшая с точки зрения обычаев и нравов посылка. Посылка, которую понял Адриян Прохоров у Пушкина.

– Свидетелем воскресения может быть только тот, кто сам находился на ТОМ СВЕТЕ и видел процесс воскресения своими глазами. Это Иуда. И скорее всего, он тоже воскрес вместе Ним. А иначе Апостолы не поверили бы воскресению.

Интересно Ваше предположение о небожественной сущности казненного Иисуса Христа на том основании, что Бог покинул Его. Только ведь Гюго еще изобрел способ, как покинуть Эйфелеву Башню. Это надо просто по чаще сидеть там в ресторане. Тогда ее точно не увидишь. В данном случае присутствие Бога это видение Иисусом Эйфелевой Башни. А когда Бог покинул Иисуса, значит Он в Нем. А так как Иисус привык воспринимать Бога, как того, кого Он видит, то становясь Им Сам, в первый момент не видит этого события, того, что сам стал Богом.

Если увидеть посылку, то есть структуру события, а точнее надо увидеть само событие, описанное в Библии, тогда все встанет на свои места. И отсутствие будет не отсутствием, а еще большим присутствием. Бог из-за демаркационной линии перемещается в самого человека. Перенос демаркационной линии воспринимается даже Иисусом, как жуткое одиночество. Легко ведь когда Бог есть. А легко ли быть Богом?

Вы говорите, Олег, что нельзя менять местами разные вещи. Имеется в виду время дня и время ночи. Час днем в полтора раза больше, чем час ночью. Но во-первых, можно менять примерно. Ведь не обозначено, что тьма должна быть абсолютно темной. Тьма начинается, например, в семь вечера и продолжается до пяти утра. А надо бы, чтобы в шесть вечера начиналось и с шесть утра кончалось. Нам-то это не обязательно, нам надо всего три часа ночи. Здесь та же проблема точности, что и в явлении пятистам. Неточность точнее точности. Я надеюсь, что мы разобрались с тем, что так может быть. Что несколько решений это точно, а одно это будет не правильно, приблизительно и годится только для процесса обучения.

Не воспринимать не очень точное, как точность по сравнению с определенным утверждением, это очень распространенная ошибка. Ее заметил Рассел и сказал, что если снять маятник, то время будет свободно, будет, то есть идти быстрее. Это можно обозначить, как то, что хорошо и точно. Ведь имеется в виду сначала, что чем быстрее, тем точнее. Но потом Рассел замечает, что все-таки медленное время, время как бы худшее, менее точное с точки зрения быстроты, более правильно, более точное. Время, заторможенное маятником точнее времени, которое свободно.

Во-вторых, по логике менять местами и следует РАЗНЫЕ вещи. Зачем менять тарелку на тарелку, кувшин на кувшин? Надо менять именно тарелку на кувшин. Не десять досок на десять досок, десять на пятнадцать. Тогда можно узнать что-то новое. Возникает вопрос: а как это возможно? Если это возможно, то значит одни доски шириной десять сантиметров, а другие были, оказывается, пятнадцать. А ведь до этого все думали, что все доски одинаковой ширины! То есть все думали, что время днем и ночью имеет одинаковую скорость. А оказалось, что ночное время течет в полтора раза медленнее. То есть там десять досок, но они шире.

Но это так, рассуждение только для того, чтобы показать, что правильно, логично менять местами именно разные вещи, а не одинаковые. Значит, журавль может зайти в гости к лисе. Ведь он в роли лисы. И она в роли журавля тоже может залезть в кувшин. Может быть, лиса применяла соломинку для коктейлей. А журавль смачивал в лисьем соусе гренки, а потом их съедал. Если они с удовольствием ходили друг к другу в гости, значит там было весьма приличное обслуживание. Лиса подавала журавлю гренки, а журавль лисе соломинку.

И в третьих, третий способ как превратить неточность в точность. Это самый известный способ, ибо это способ существования ЗАКОНА. Он ведь всегда не точен. Он всегда для ИДЕАЛЬНОГО газа. Закон абстрагирован от противоречий. Это так, не смотря на то, что. Это рассуждение относится и к смерти Марии.

Вот я читаю и вижу: здесь что-то не так. Не могут ни Апостолы, ни мать Иисуса Мария не участвовать ни в воскресении, ни в распятии просто так. Ибо, а где они были в это время? И самый лучший вывод это, что они погибли в бою на пути к кресту. Положили свои жизни, чтобы только Он дошел до креста.

А мать Его слишком сильно связана с Ним, чтобы не умереть вместе с Ним. Хотя здесь еще надо подумать, приведет ли смерть Ферма к смерти Диофанта. Ведь смерть Авеля вроде бы не привела к смерти Каина. Но это не важно, потому что в принципе любое утверждение это закон, который всегда идеален, то есть существует на фоне противоречий.

Закон и выявляет противоречия. Потом надо разобраться с ними. Например, Вы говорите, Олег, что мать Иисуса была у гроба. Но ведь, скорее всего, у гроба, а точнее в гробу были только те, кто уже умер. А и в Повестях Покойного должны по логике участвовать именно покойники. Иисуса-то встречают не на этом, а на Том Свете. И уж точно, что часть Апостолов была уже на том свете, когда Он умер. Гроб это именно та сцена, где происходят события после воскресения. Ведь ЖИЗНЬ это СМЕРТИЮ СМЕРТЬ ПОПРАВ. То есть бой идет на том свете, в преисподней. И это не мистика, а логика. Хотя почему бы не смешать мистику с логикой. Ведь вся Библия это смесь мистики и логики. Это в статье делать не желательно, но я считаю, что пишу Эссе. То есть это СТАТЬЯ в РОМАНЕ. Я же не выдумал Героя Романа. Это с моей точки зрения это и есть истинный подход к реальности. Как бы не точный, выдуманный. А еще лучше: ЧУДЕСНЫЙ!

Кто-то производит одежду, кто-то обувь, а что производит литература?

Представьте, что люди устроили демонстрацию, стоят с флагами около фабрики, где написано, что эта фабрика производит ложь, ибо товар не настоящий. Они останавливают грузовики, проверят, там обувь. Люди выгружают обувь, сжигают ее и топят в реке. Ибо, говорят они это неправда. А что же правда? Что должны были, по мнению восставших, везти грузовики? Ведь это была обувная фабрика, и машины не могли везли ничего другого. Только товар, который эта фабрика производит. Обувь.

Ну, то есть такую ситуацию представить себе нельзя. Ведь мы имеем в виду людей, находящихся пока еще в своем уме.

Но можно легко представить себе ситуацию, когда те же умные люди будут стоять у фабрики и возмущенно кричать, что грузовики ничего не возят. Шнырят туда сюда, как привидения. И НИЧЕГО не возят! Зачем они это делают? Ведь это очень не рентабельно! И что это за фабрика?

А это ФАБРИКА ГРЕЗ. А какой еще товар может производить литература? Ее товар это ВЫМЫСЕЛ. Ничего другого литература не производит. То есть грузовики возят ЧУДЕСА. Что и требовалось доказать, то есть, что чудесное это и есть реальный продукт литературы. Но не науки, скажите Вы. Принципиальной разницы не может быть. И наука исследует природу опосредованно.

Все получается наоборот. Реальное движение на картине может быть изображено только как отсутствие движения. И именно так делает Брейгель. Собака поднимает лапу и НЕ движется. Динамика не изображается. Кажется, что человек не умеет рисовать, если не может изобразить движение. Но ведь холст НЕ подвижен. На нем движение будет НЕ точностью.

Меня очень удивляет это не желание верить в чудеса. Не только Ваше, Олег. Просто я постоянно вижу отряды автоматчи-ков, которые только и занимаются тем, что всеми способами отстреливают чудеса. Один известный режиссер при каждом удобном и неудобном случае говорит про американское кино:

– Только не подумайте, что это правда. Это сказка.

По каналу СТС тоже людей каждый день предупреждают предварительными рассказами о содержании фильмов, что, мол, не бойтесь, это не правда, а так только, типа комиксы. А ведь Агата Кристи считала, что написать произведение это заставить читателей поверить необыкновенной, можно сказать, чудесной истории. Она прямо говорила о своей пьесе:

– Только бы не засмеялись. – И если все сидели тихо и слушали с замиранием сердца, значит. постановка удалась, значит ее обувь высокого качества.

И Хемингуэй также считал. Он говорил, что это будет очень хорошо, если вымысел будет похож на реальность. А здесь стараются сделать наоборот. Я не понимаю:

– Зачем портить произведение сомнением в реальности происходящего на сцене?

Ведь автор добивался противоположного. Он хотел, чтобы зрители верили в то, что происходит в кино. А разве жизнь это не кино? Ведь весь мир театр, а люди в нем актеры, скажу я в двадцать пятый раз.

По поводу бесконечности я могу сказать только, что по теореме Ферма она находится в квадрате. А следовательно бесконечность меньше квадрата.

Парадокс двух часов, когда нельзя определить, кто из наблюдателей моложе говорит о том, что именно и нельзя встать НАД третьим измерением. То есть вопрос о том, кто из наблюдателей моложе, не может быть поставлен из третьего измерения. Ставящий такой вопрос всегда будет проваливаться под тонкий лед одного из миров.

Ведь Теория Относительности тем и отличается от классического представления о мире, что это взаимоотношения не А и В, а:

– Если есть А и В, то есть и С.

Или по Библии:

– Где будут двое, там буду Я. Третий.

В этом все дело. В Теории Относительности наблюдатель находится В системе. А не над ней.

Или: если есть сцена, то есть и партер. Если артисты на сцене, значит, что автор сидит в зале. Можно и не упоминать третьего, он есть автоматически. Как посылка.

Попробую разобраться в этой ситуации опять в прямом эфире. Сразу видно, что формального противоречия здесь не будет. Потому что симметричность относительного движения это следствие симметричного течения времени. Если А движется, он моложе, а В моложе, значит он движется. Ибо: А становится моложе не из-за того, что он движется со скоростью света, а потому, что он движется со скоростью света относительно В. Только в этом случае, не сам по себе.

Конечно, ситуация с первого взгляда кажется довольно странной. Сидит старик у дороги, курит трубку и никуда не спешит. А куда ему спешить, помирать уж пора. Вдруг мимо пробегает кто-то. Да так быстро, что старик и заметить этого парня почти не успевает. И… и тут же становится молодым! С какой стати? Ведь он сам никуда не бегал, не искал эликсир жизни. Как же этот старик В стал молодым? Ведь если А уже был моложе его, В, то теперь В моложе молодого А.

Не думаю, Олег, что это формальные отношения между А и В. Ведь это взаимоотношения:

Диофанта и Ферма

Земли и Солнца

Гамлета и Смоктуновского

Героя и Автора

Сына и Отца

Получается весьма приличный не формальный парадокс, Отец, оказывается может быть моложе Сына? Как это получается?

Так как следствием взаимоотношений А и В является появление С, то значит, по сути дела, мы имеем дело не с А и В , а с А в роли В и с В в роли А. То есть не только со Смоктуновским в роли Гамлета, но и Гамлетом в роли Смоктуновского.

Эта летающая тарелка, эта система, я думаю, будет состоять из трех колец времени. Космический аппарат, состоящий из трех модулей времени.

Получается, что старик, курящий трубку у дороги, не может стать молодым, если он остается на месте. Он должен был улететь вместе с А. Но в другом времени. Во времени по другому модулю. Он должен стать кольцом времени рядом с кольцом времени А.

Допустим время В идет по модулю 12, а время А по модулю 6. Тогда В будет находится в А. Оборот, который В делает за 12 часов, А будет делать за 6. И тогда А будет в два раза моложе В.

Каким образом можно изменить ситуацию на обратную, не отрицая первого положения, что А моложе В? По идее В должен быть моложе А именно потому, что существует ситуация, когда А моложе В. Парадокс ликвидируется причинно-следственной связью. То есть: не как В может быть моложе А, если А уже моложе В, а В будет моложе А, потому что А моложе В.

Можно сказать, что А это АВ, а В это ВА. Каждый объект двойной. Это решает всё. А моложе, т.е. В находится в круге А. В < А. Вы, Олег обозначили наоборот. В принципе это, наверное, не важно. Но В находящееся в А это А находящееся в В. А по модулю 6 обвивает В по модулю 12. Но В по модулю 12 обнимает А по модулю 24. Мы рассматриваем Героя Романа, как Реальность, потом замечаем, что это только Кино, а не Жизнь. Но потом мы понимает, что и Жизнь это не Реальность, а только Сон, Кино.

Сверху Смоктуновского находится Гамлет, ибо артист играет его роль. Но ведь ясно, что Гамлет жил раньше Смоктунского, он прототип, он предшественник, он то есть находится внутри. Так же и Иисус, умирая, освобождает Отца.

Так же не только Земля вращается вокруг Солнца, но и по теореме Ферма существует обратная ситуация.

Герой, разумеется, моложе Автора, если Автор его создал. Но ведь Я это Герой в роли Автора. Так происходит потому, что пробивающееся в будущее время Реальности не фиксируется, как Пионер. Ведь Экклезиаст сказал, что всё это уже было. Пионер, значит, идет за кем-то. Герой прошлого оказывается реальней сегодняшнего рассказчика. В этом суть художественной литературы.

Вы, Олег, можете сказать, что наука это не кино и не литература. Ну, если Реальность это Рассказ, то и Наука это еще не последняя инстанция. Предмет ее пристального внимания не что иное, как:

– РОМАН.

В общем, приведенный Вами ПАРАДОКС ДВУХ ЧАСОВ, решается посылкой: сама по себе скорость не омолаживает, а только относительно другого объекта. То есть второй объект всегда рядом, как Автор и Герой. В будет моложе А не согласно принципу относительности, а согласно принципу относительности ДВИЖЕНИЯ.

Это не формальные комбинации хотя бы потому, что согласно принципу относительности движения не только ВЫМЫСЕЛ продукт РАССКАЗА, но и РАССКАЗ это результат ВЫМЫСЛА.

То есть СНАЧАЛА было СЛОВО. А из этого утверждения проистекает много ЧУДЕСНЫХ РЕАЛЬНЫХ вещей.

Кто моложе Смоктуновский в роли Гамлета или Гамлет в роли Смоктуновского? Думаю, не это здесь важно, а важно то, что это одна летающая тарелка. Скорее всего, наиболее точно: она состоит из Четырех Евангелий. Две пары движутся относительно друг друга в разных модулях. Как в четырех кругах распятия модуль одного объекта, света, например, будет убывать, а модуль тьмы возрастать. Потом наоборот.

Эйнштейн слизал, конечно, Теорию Относительности. Ведь создал ее Иисус Христос, а он только открыл. Точно так же, как Иисус создал Великую теорему Ферма, а Диофант и Ферма только объединились, чтобы ее доказать.

Утверждения А > B и А < В не будут взаимно исключать друг друга после того, как после воскресения мир стал двойным. То есть А и В не разделены больше демаркационной стеной, а стали частями одного объекта.

Парадокс зажженной лампочки. Два кольца БС вращаются в двух кольцах СБ. Когда модуль бруска ниже, он вращается быстрее и становится короче. Стержень замыкает контакты и лампочка горит. В обратной ситуации лампочка, естественно гореть не будет. Короткий стрежень не достанет до контакта. Ситуация будет такой же, как в Четырех Кругах Распятия. Свет будет постепенно убывать, а тьма нарастать, потом наоборот, тьма будет убывать, а свет нарастать. Если модуль света будет увеличиваться, то модуль тьмы будет уменьшаться. Ситуация будет видна, как смена дня и ночи.

А будет моложе В, например, днем, а В будет превращаться в юношу ночью. Я не буду повторять рисунок, который приведен в Эссе Часовой Механизм Распятия, Невинность, Явление 500. Это одна и та же ситуация.

Движение со скоростью близкой к скорости света можно обозначить, как изменение модуля времени.

Распятие и Воскресение и есть примеры такого скоростного полета в Преисподнюю и Назад.

Всего доброго, Олег.

В.Б. 13.06.06