Я огляделся – никого не было – и присел, припав глазом к замочной скважине. Из-за опущенных штор было темно и почти ничего не видно, но дневной свет было очень тяжело сдержать даже крепкой плотной тканью, и редкие лучи, пробивавшиеся в щели, осветили как раз напротив замочной скважины пятно в несколько квадратных дюймов, не больше портсигара. Это была какая-то бесформенная куча, высотой где-то в половину человеческого роста, возвышающаяся посреди комнаты. Мне показалось, что это была земля. Ещё луч выхватывал ногу куклы, обтянутую в бархатные рейтузы. Это было всё, что я смог увидеть. Конечно, лучший способ подсмотреть – явиться сюда ночью, когда он бодрствует, но из-за таких мыслей мне стало совсем нехорошо: не мог понять, чем он меня так заинтересовал. Я никогда не любил паноптикумы.
«Дом верёвочной петли»