Дабы увлечение семантикой не приобрело болезненного оттенка пристрастия, не вспомнить ли нам и о других “выразительных средствах” текста?

Скажем, о метрике. О том, что отличает гладкое, музыкально льющееся стихотворение - от стихов с “перебоями”, читающихся как бы пошагово, пословно. И почему практически любой подход к этой самой метрике/ритмике - от “музыкальной” до “подпрыгивающей”, то и дело меняющейся - оправдан. Назван и признан (а каким ещё невиданным-неслыханным образом можно обойтись с размером? да любое обхождение узаконено).

Несётся чёрная смерть В покои шотландского короля. Врываются в дубовую дверь Макбет и его жена.   Он не решается убить Короля своего, Но жена за спиною стоит И власть поглотила его...   На дереве кричит сова. Слышны крики: “Убит король! Звоните в колокола!” Из покоев выбегают Макбет и его жена...   (Ольга Сысуева)

Не надо обладать утончённым слухом, чтобы услышать: ритм “ломаный”. Интересно, что часть людей - и не такая уж малая часть - воспринимает подобную ритмику как непроработанную, слабую; удачными стихами видят только так называемую силлабо-тонику, с отчётливо урегулированным чередованием ударений и безударного. Урегулированность эта и даёт благозвучие, делает стихи “ровно-ритмическими” ( = ритмически ровными), - как, например, стихотворение Василия Романова:

Запоздалая синица В чаще тинькает с утра. Золотой резьбой теснится Листопадная пора.   За окном лесной избушки Листьев клёна красный сгиб. На покатые волнушки Лист осиновый налип.   Лишь недавно, жарким летом, Косарей тут был постой, Нынче ж стоговым наметом Оттенён покос пустой...   (Василий Романов)

Филолог бы сказал - хорей. Да нет, не в обиду :), действительно хорей. Четырёхстопный. Но мы люди простые, можем этого и не знать. Однако слышим же: ровненько. Не споткнёшься.

Но... осень ли это? Получается ведь вот что: метрически-то у Романова - скорее весна. И не только метрически; и по звукам - “ЗапоЗдалая синиЦа”, “Золотой реЗьбой тесниТС[Ц]я” - всё просто звенит весенней капелью; и ассоциативно - утреннее пение птицы, курлыканье птичьей стаи, отрицание холода/зимы последней строкой (“нет холодных зим”) - помимо смысла (повторяю, ассоциативно) - ВЕСЕННЕЕ, никак не осень, согласитесь. И плюс к этим “весенним делам” - размер, который с осенью увязать можно, но трудно.

А как строки пролетают - на одном дыхании, ни на чём не задержишься, нигде не остановишься. Хорошо это?.. Бывает хорошо, но не в этом случае. “Бесперебойный”, правильный размер - это, в общем-то, размер наиболее простой, дающий настроение, “скорость” - одни на весь текст. Эти настроение/скорость ловятся сходу, а дальше... А дальше - ожидаешь, что же будет дальше :). У Василия Романова - дальше ничего и не было. К четвёртой строчке мы понимаем, что это - осень (подозревая, впрочем, весну :)), понимать, как оказывается, больше нечего, а строчки продолжают литься, литься - вплоть до далёкого края, “где нет холодных зим”. Пожалуй, называется это “пролетели как открытка над балконом”... Нет, это не значит, что хореями-ямбами-амфибрахиями ничего хорошего уже не напишешь. Это значит, что всё больше слуха, вкуса, такта - таланта, в конце концов! - надо будет для того, чтобы с этими формами работать. Что нужны очень сильные образы, парадоксальные интонации, “тяжёлые” синтаксические конструкции, чтобы работать с “простым”, узнаваемым, правильным, заданным единожды размером. Иначе - глаз скользит, иначе - ухо пропускает. Пропускает, не расслышав. Иначе - мы слишком узнаём, если можно так сказать. Чего стоит одно “И кто его знает...” Исаковского - помним или не помним, а слышали. Слышали 153 раза. Тот же четырёхстопный хорей!.. Вот чтобы избавиться от “воспоминаний”, от дежа-вю, от оглядок в ту сторону, где этого ж хорея - не сосчитаешь, не сомлея, вниманию нашему и должно уйти на что-то яркое, доселе невиданное - странный, “дикий” образ, неожиданную аллитерацию, мысль... И наоборот: при ломающемся, изменяющемся ритме, когда следишь за его движениями, остановками, прыжками - допустимы (если не сказать, желательны) простые предложения; может быть, нарочитые упрощения в образах, в интонации, в фонике. Что хорошо использует в вышеприведённом стихотворении Ольга Сысуева.

Вот смотрите: первое четверостишие и у Романова, и у Сысуевой - из двух “информационных”, в общем-то, ничем не перегруженных предложений. У Сысуевой: какая? (чёрная), кто? (смерть), что делает? (несётся), куда? (в покои шотландского короля). У Романова: какая? (запоздалая), кто? (синица), где? (в чаще), что делает? (тинькает с утра) / некстати: с утра-то, говорят, тинькают только аристократы и дегенераты... но к науке, которую я в данный момент представляю, это отношения не имеет /. “Формула”, можно сказать, одна. Но - хорошо слышимый оттенок слащавости, какой-то неоправданной детскости в случае “с синицей”. И ощущение движения, надвигающегося несчастия, “сумрачности” происходящего - в первом случае, у Ольги. А ведь никаких “суперсладких” или “особенно смертельных” наворотов - нет. Повторяю - предложения без “хитростей” и никак не сногсшибательны по образам. Просты достаточно. Дело - во многом - в выбранном ритме. В том, что у Романова он “лёгкий - гладкий - бодрый”, а у Сысуевой - нервозный, оправданно нервозный, как бы рывками, и этим хорошо поддерживается смысл говоримого.

Возвращаемся к тому, с чего начинали. Любой подход к ритмической упорядоченности может быть оправдан - вплоть до полного её отсутствия. Но - если он поддерживает смысл, настроение, а не искажает их.

небо раскрылось шире чем настежь движутся быстро атомы сердца зачем ты ногти в красный красишь и так уже никуда не деться зачем опять аритмия строчек и беготня голышом по битым стёклам сегодня хочется завтра не очень как будто была сухой да намокла стой! посмотри как глазами жгу листья руки тянутся счастья глотнуть от моей единственной мысли твердеет самая жидкая ртуть...   (Павел Андронов)

Филолог скажет: дольник. А мне ничего не останется, кроме как согласиться :)... Впрочем, останется. Я бы сказала, что это неплохой дольник, неплохое стихотворение. Не “выдуманное”, без литфокусов. По рифмам интересное. Не статичное (как, знаете, бывает строк на сорок восемь размышленье о дубе напротив). Но прежде-то всего оно мне ритмикой глянулось. Час признаний настал: люблю дольники. Призовём на помощь специалистов, и они нам подскажут (а кому и напомнят), что это такое. А это такая штука - одна из переходных форм от силлабо-тоники к чисто тоническому стиху, в котором регулируется только число ударений (да и то весьма “ненавязчиво”, а ля “ну, три... ну, пять... ну, где-то четыре!”). Хороши эти переходные формы тем, что дают широкие возможности работать именно с ритмикой - разгонять, замедлять, в общем, всё, что душе угодно, и осуществлять это можно весьма и весьма интересно.

...так что же теперь безрассудству победа? растаможка чувств по новым тарифам? ответственность бурям неведома но кто это говорил нам?   (Павел Андронов)

Три вопроса подряд, будь они в одном ритме, могут и на переборчик потянуть. Когда они ритмически не повторяются - это куда менее вероятно. А здесь ещё и подчёркнуто “сбитая” ритмика последнего вопроса даже в отношении изначальной - “дольниковой” - расшатанности: два соседних ударных (ктО Это) - и три соседних безударных (это го-во-рил), при том, что безударные интервалы шли в режиме 1-2. В итоге? В итоге - хорошая концовка; the end, и нечего добавить.

 

А напоследок я скажу... Вот такое наблюдение. По большей части, самые “глухие”, неудачные стихотворения получаются на “крайних” метрических позициях - в силлабо-тонике и верлибре, свободном стихе, вообще никак не регулируемом ритмически. Это не закон, боже упаси, но заметить это несложно, это есть. Почему - про первый случай я отчасти сказала. Строгие, “классические” размеры - поле перепаханное, слишком много образцов и образчиков и пр. и пр... А с верлибром, вероятно, сложно потому, что объединить текст на какой-либо неритмической основе... эту основу ещё найти надо! Иногда - находят. Но, к слову сказать, и традиции русского верлибра нет как таковой. Что получается? Там - перепахали, а тут - недопахали (джунгли просто нехоженые!). Крайности крайне сложны :). Но - нет ничего невозможного, работают и “по краям”, и “посерёдке”. Иногда вот и похвалить кого-то приходится. Не хочется, а что делать, что делать... Есть такое слово - надо! :)))