СХВАТКА С ТАРАКАНОМ

В этой истории не будет ни Шефа, ни Гудмана. Зато будет Ленка – бывшая Гудмановская жена. Она позвонила в три часа ночи:

– Приходи скорее, мы ведь соседи. А то Виталик меня убьет.

– За что? – спрашиваю.

– У него крыша съехала.

– Съехать, – говорю, – может только то, что имеется в наличии.

– Не философствуй. Я в порнухе снялась.

– В чем?!

– В рекламе бикини. А он это увидел и порнухой назвал. А теперь меня убить хочет.

– Ты в милицию звонила?

– Зачем?

– Так ведь убьет же!

– Он отходчивый. Пока фингал под глаз не поставит – не уймется. Выручай, он ко мне в ванную ломится! Не стучи, дурак!..

В трубке слышались глухие удары. Я предупредил Ленку, что давно не дрался.

– И не надо, – сказала она. – Пусть он тебя побьет, а мы помиримся. Я его даже похвалю за мужество.

– То есть, как это – побьет?

– Ты придешь или нет?

Почему меня вечно преследуют критические ситуации? Ладно бы – сам их провоцировал, так ведь – нет. Возможно, виновато окружение. Неудачники притягивают себе подобных. В казино неотвратимо везет миллионерам. Я ни разу не встречал избитого ментами процветающего конезаводчика.

Прибегаю к Ленке, звоню в дверь, слышу сорванный похмельный бас, переходящий в регистр меццо-сопрано:

– Кто там еще?

– Мне Лена звонила, – говорю, а сам начинаю заводиться.

– Какая, на хер, Лена?

– Жена твоя. Виталик, открывай, не делай глупостей.

Дверь распахнул серьезного роста небритый лысый хмырь. Он был в боксерской форме: в перчатках, майке, трусах и тапочках на босу ногу. Хрипло спросил:

– Н-ну?

– Где Лена?

– В морг собирается.

Значит, дела совсем плохи. Предлагаю:

– Давай не будем пороть горячку, просто поговорим.

Зашли на кухню. Виталик ударил себя перчаткой по голове. Перешел на шепот:

– Он у меня тут…

– Кто?!

– Таракан. Реклама не при чем. Я, все-таки, мужик, Ленку люблю. И тело у нее – что надо. Пускай хоть бычьи яйца рекламирует. Она даже денег заработала… Ой, не могу! – Он снова шмякнул себя по кумполу. – Но эта сволочь у меня в башке!..

– Ты можешь толком объяснить? – Я переставал что-либо понимать.

– Ленка вечером тараканов потравила какой-то импортной дрянью. А ночью мне таракан в ухо заполз. Больно, блин!..

– О, Господи, – застонал я.

– Это Ленка виновата. Чем они ей помешали? Жили себе, и ладно. А тут как взбесились. – Виталик повысил голос. – Я прибью тебя, стерва!

Надо было срочно действовать: психическое состояние боксера усугублялось. Я набрал номер «скорой».

– Извините, – говорю, – за поздний звонок. Знакомому боксеру таракан в голову залез. Что делать?

На том конце провода ошалели:

– Да хоть бультерьеру! У вас у всех в это время тараканы в голове! А у нас своих хватает! Еще раз позвоните – милицию к вам отправим! – И бросили трубку.

Между тем Виталик метался по квартире, со всей дури лупцуя себя по голове кожаными перчатками:

– Гнида ползучая! Я убью тебя, падла, убью!

– Может, – говорю, – у Ленки спросить? Она, все-таки, женщина, способ должна знать…

– Ты что! – зашипел Виталик. – Подумает, я слабый, меня домашним насекомым с ума свести можно.

– Да тут любой с ума сойдет.

– Не хочу унижаться.

– Ну и живи со своим тараканом. Я смотрю, ты к нему прикипел.

Боксер все маялся. Ломился в ванную. Ленка отвечала адекватно на его матерный текст. В конце концов, мне это наскучило, и я решил переломить ситуацию. Говорю:

– Надо признаться Ленке. Под мою ответственность. Никто тебя не унизит, обещаю.

Виталик сдался. Я подошел к двери ванной, тихо спросил:

– Лен, как таракана из уха достать?

– Какого таракана? Вы что, уже напились?

– Обычного. Прусака. Он у Виталика завелся. В ухо заполз.

– Влей туда керосин.

– Где он у тебя?

– Нету. Можно растительного масла. Оно на кухонном столе. Мудозвон.

– Кто?!

– Виталька, не ты же… Вечно с ним что-то случается. Башка большая, но пустая. Убежище для насекомых…

Я вернулся на кухню. Позвал Виталика. Боксер был близок к нокауту: руки тряслись, бесцветные зрачки безумно вращались, время от времени вылезая из орбит. Я наклонил его плешивую голову, повернул на бок, влил масло в левое ухо.

– Не то! – завопил он.

– Извини, – говорю, – больше предложить нечего.

– Ухо не то!..

Я влил масло в правое. Виталик затих и прислушался, предварительно шлепнув себя перчаткой по голове. Потом изрек:

– Затаился, гад.

– Ты бы прилег, успокоился. А то Ленка из ванной боится выйти.

– Пусть выходит, я ее не трону.

Ленка на цыпочках прокралась на кухню. Боксер сидел на корточках, повернув голову вправо. Лицо его лоснилось от масла.

– Виталичек, котик, тебе полегчало? – спросила Ленка.

– Сдох, сволочь, – шепнул он. – Теперь разлагаться начнет.

– Мне пора, – сказал я.

Ленка недоверчиво посмотрела на боксера, попросила:

– Побудь до утра. Я тебе в зале на диване постелю. А то, боюсь, активизируется…

Виталик уполз в спальню. Спустя пару минут до нас донесся его исполинский храп. Ленка вздохнула:

– Угомонился. Спасибо, что выручил. Хочешь, подарю тебе средство от тараканов? Его повсюду рекламируют. Действует безотказно.

– Спасибо, у меня тапки есть.

Утром Виталик включил телевизор. По первому каналу рекламировали бикини. Ленка была неотразима, как фея. Ее белые кудряшки ниспадали на оголенные плечи, стройные ножки соблазнительно двигались в ритме ламбады. И не скажешь, что женщине далеко за тридцать. Виталик просиял:

– Роскошная, да?

– Не то слово.

– Особенно когда спит. – Он достал из кармана спичечный коробок. Осторожно открыл. Перешел на шепот. – Вот он…

На дне коробка лежало дохлое тельце маленького рыжего таракана.

– Я его замумифицирую, – мечтательно сказал боксер. – Пусть на память останется. Все-таки два часа вместе жили, как сиамские близнецы. Слушай, есть идея! Пойдем на кухню, помянем его добрым словом!..