Возвратясь из Галилеи в Иерусалим, апостолы поселились в общем доме, единодушно пребывая в молитве и молении. Оставшись без своего учителя и будучи людьми простыми и неграмотными, они поначалу растерялись. Но со временем, осмелев, стали выходить в народ, свидетельствуя воскресение Иисуса Христа и проповедуя Его учение.

День ото дня росло число уверовавших. И все, принявшие Христа, постоянно пребывали в учении апостолов, в общении и преломлении хлеба и в молитвах; у всех было одно сердце и одна душа, никто ничего из имения своего не называл своим, но всё у них было общее. Не было между ними никого нуждающегося; ибо все, которые владели землями или домами, продавая их, приносили цену проданного и полагали к ногам апостолов; и каждому давалось, в чём кто имел нужду.

Священники же и старейшины, досадуя, что апостолы и другие уверовавшие учат народ и проповедуют о воскресении Христа из мёртвых, начали гонения на них, сажали в темницы, накладывая на них руки.

Так, некто Стефан, исполненный веры и силы, проповедовал как-то в Иерусалимской синагоге. Некоторые из синагоги Либертинцев вступили в спор с ним, но не могли противостоять мудрости и духу, которым он говорил. Тогда, озлясь, научили они других сказать: мы слышали, как он говорил хульные слова на Моисея и на Бога. И возбудили народ, и старейшин, и книжников, и, напав на Стефана, схватили его и повели в Синедрион. Но и там он говорил так дерзко и смело, что члены Синедриона закрывали уши, скрежеща зубами и, не выдержав, набросились на проповедника. И, выведя за город, стали побивать его камнями. Истекая кровью, Стефан воскликнул громким голосом: Господи! не вмени им греха сего! – и испустил дух.

Бввший при убиении Савл, всё ещё дыша злобой на Стефана, поспешил в университет, чтобы успеть к началу студенческого диспута.

Диспут проходил, как обычно, возбуждённо и шумно. Студенты высказывали свои мнения по обсуждаемым вопросам и с юношеской категоричностью отстаивали свою точку зрения. Среди нескольких тем, подготовленных к диспуту, самому горячему обсуждению подвергся вопрос: Разрешается ли еврею при жизнеопасной болезни пользоваться тем, что по закону он обязан считать нечистым? После жарких споров, с приведением текстов из Священного Писания, пришли к мнению: разрешается, ибо жизнь еврею дана Богом, и её следует сохранить.

После затянувшегося до позднего вечера диспута, Савл, провожая наставника, спросил его.

– Рабби, достоин ли смерти отступивший от веры своей? – Савл имел ввиду забитого камнями Стефана.

Вопрос студента будто предварял то, о чём старый мудрец сегодня собрался с ним говорить. Из нескольких кандидатур он всё же избрал Савла на роль главного исполнителя своего плана.

– А как ты разумеешь, сын мой?

– Достоин! – без колебаний ответил Савл.

Старый мудрец улыбнулся.

– Не всегда. Разве заслуживает смерти отступивший ложно от веры своей – ради исполнения замысла Господа?

– Нет, рабби. Ибо ложь во имя богоугодного дела не наказуема.

– Верно, сын мой. Исполнение замыслов Господних – святое дело.

Они спустились с высокого холма к террасам. Последние отблески дня угасли. На землю опустились густые сумерки. На одной из террас старый мудрец остановился, присел у развесистых платанов передохнуть. Некоторое время он молча наслаждался вечерней прохладой. Устроившись рядом, Савл восхищённо смотрел как одна за другой зажигались в стемневшем небе звёзды.

– Господи! Как велик Ты, создав землю и небеса, и эти звёзды! – благоговейно промолвил он.

Старый мудрец положил ему на плечо руку.

– Да, величие Божие непостижимо! И блаженны сопричастные с Ним, которые исполняют Его замыслы. И ты, Савл, отныне причислен к таким.

Савл не верил своим ушам.

– Ты готов исполнить один из замыслов Господа?

Задохнувшись от счастья, Савл торопливо воскликнул

– Да! Да! Я готов, рабби!

Старый мудрец посуровел лицом.

– Тебе ведомо, что давший обет Богу или положивший зарок на душу свою, должен исполнить вышедшее из уст его. Ибо велика будет кара Господня против отступившего.

– Я жизнь положу во имя Его! – самозабвенно выдохнул Савл.

Старый мудрец посвятил его в свой план. Напутствуя, рассказал о тайной помощи, которая будет ему поначалу оказана. Когда же он заговорил о задачах, которые Савлу придётся в дальнейшем решать самому, юноша забеспокоился.

– Рабби, разве я не смогу видеть вас, чтобы руководствоваться вашей мудростью?

Старый мудрец сожалеюще развёл руки.

– Слава Божия – облекать тайною дела Свои. Разве ставят сети в глазах птиц для ловли их?* Сие дело ведомо только нам двоим. Но рассудительность твоя и разум твой, сын мой, станут твоей охраною. Дело твоё – богоугодное, ты понесёшь учение Иисуса, как пагубу и кару Господню в языческие народы. Оставайся твёрд в любви к Господу, ибо дан тебе свет, указующий отныне дорогу к Нему.

ПРИМЕЧАНИЕ

* По этой же причине израильские старейшины не посвящали свой народ в истинное предназначение их племени.