Ночь. У костра отец и сын. Отблески огня на деревьях. Сын смотрит на огонь. Огонь притягивает его взгляд, разноцветные огоньки пламени ласкают воображение. Весь мир для него сейчас одно большое пламя, один большой костер. И сам он огонь. Он будет еще жечь и согревать. Он еще не боится воды. Его костер еще только-только разгорается. Так сидят отец и сын у костра и каждый из них видит свой огонь. Сын в настоящем и будущем. Отец в прошлом. А вокруг звенящая тишина леса. Лишь изредка доносятся какие-то непонятные звуки, похожие не то на боевой клич зверя в предвкушении трапезы, не то на отчаянное сопротивление жертвы. И опять тишина. Налетел легкий ветерок, наполнив лес трепетным шелестом, задорно потрепал пламя костра и также внезапно стих, пламя костра, радуясь бегству извечного врага-помощника, хотело было опять вознести языки-ручки к небу, но, увы, угольки обиженно пощелкивали, жалуясь друг другу на ветерок. А сын и отец все также молча смотрели в огонь, уже давно забывая подложить что-нибудь. И вот уже пламя костра потихоньку сменилось синими огоньками потрескивающих угольков. Вот так вся наша жизнь, - размышлял отец. Чем ярче горим, тем быстрее прогораем. Остаемся одни, как угли, бессмысленно дымящиеся на траве. Никто не разожжет заново, нет ветра, который только что казался гибельным, а своих сил уже не хватает. Кому нужны эти огарки с чуть теплющейся в них жизнью, кому мы нужны... может, детям? И губы его скривились в горькой усмешке.
      Так думал отец, потирая виски огрубевшими руками со вздутыми венами. А сын уже ломал сучья, предвкушая новый большой костер. Он глядел на ветки желто-зелеными глазами.
      - А знаешь ли ты, сын, что значит быть одному? Что такое одиночество внутри себя? Да, да, одиночество... Самое одинокое из всех одиночеств, одиночнее одиночных камер, карцеров. Бессрочный карцер души без права на освобождение. Я расскажу тебе о нем.
      Одиночество - это живое существо... Может, его выдумали те, кому никто не нужен, те, кого никто, как им кажется, не понимает, у кого никого нет. А что сделали они, чтобы избавится от одиночества? Кого они приручили, кому помогли, кого удержали возле себя, кому доверились, так вот просто взяли и улыбнулись, не думая о том, как выглядят в этот момент? Что видят они в собственном окне, а в зеркале - страдалец, убитый горем и затравленный мечтой о несбыточном, с изможденным лицом, сгорбленной спиной, вздутыми венами на руках, а глаза, какие глаза у этого старца - полные слез и муки? Сознание собственной никчемности и невостребованности изничтожило его, а безразличие к людям и к себе уже не удивляет. Какие же все-таки глаза. Карие, серые, зеленые. Никакие... Их нет. У этого старца их нет. Зачем они ему? Он самый слепой из всех слепых. Он самый безнадежный из самых тяжело больных. Он потерял веру, и прежде всего в себя. Он лишний на этой зеленой планете, такой же одинокой как и он. Он как черная дыра в космосе. И если такой страдалец встретится на твоем пути, не протягивай ему руки. Даже если он ее и заметит и, превозмогая боль в сердце и дрожание своих собственных рук, подаст тебе руку. Отдерни свою, словно хотел тронуть спящую змею, а она проснулась и зашипела. Он не заслужил твоей руки, он мертв! Не запоминай его лица, даже если сумел бы, потому как ты станешь сначала внешне, а потом и внутренне подражать ему. И все мы превратимся в них - в мертвецов. Они мертвы по собственной воле, не ради блага, а ради самого горя и одиночества. Они попадаются тебе каждый день, как напоминание о всепрощении и равнодушии, о сне мысли и трупном запахе души. В нас уже есть частичка их, а в них где-то глубоко-глубоко тлеет уголек нас. Ты скажешь - надо помочь разгореться этому угольку. Нет! И еще раз нет. Надо убить в себе частичку от таких старцев. Вырвать клещами и сжечь. А как же они? - спросишь ты, - они же балансируют над пропастью?! Нет, они уже в пропасти, на самом дне. Не бросай туда веревку. Они не возьмут ее. И, пока ты не полностью стал ими, избегай их. Избегай...
      А костер вдруг взял да и разгорелся от сучьев сына. Странно. Улыбнулся отец, глядя на сына. Костер-то горит...