– Ну что же, Володя… – респектабельный молодой человек откинулся на спинку своего кресла «Премьер”, которым он очень гордился. – Думаю, ты заслужил премию.

– Спасибо, Андрей Васильевич, – Владимир опустил глаза. – В общем-то, я не сделал ничего особенного. Так, кое-что подкрутил, кое-где смазал…

– Да ладно, ты не скромничай… – Андрей Васильевич крутанулся на кресле. – Подкрутил, смазал… Ты тестомес, который год без дела стоял, и за который я кучу денег отдал, работать заставил. Теперь у нас дело в два раза быстрее пойдет, так что с меня премия и отгул причитаются. – Андрей Васильевич встал, давая понять, что восхищения по поводу умений его работника закончены, а с ними и разговор. – Сейчас зайдешь в бухгалтерию и получишь триста рублей, а насчет отгула мы потом согласуем.

Владимир вышел из маленького и единственного кабинета, который более менее был похож на кабинет в подвале жилого дома, где располагалась частная минипекарня «Суслов и К”. Суслов Андрей Васильевич был ее владельцем и директором, а вся компания состояла из двух пекарей-кондитеров, двух грузчиков, бухгалтера и самого Владимира, который числился электриком.

«Значит вот он во сколько мой труд оценил, жмот эдакий… – размышлял Владимир, направляясь к бухгалтеру. – Получишь триста рублей… Тестомес все шестьдесят штук стоит, он от меня за триста рублей отделался».

«Да сам виноват, – Владимир перевел обиду с начальника на себя. – Я не сделал ничего особенного… кое-что подкрутил, кое-что смазал… Тюфяк – одно слово. Нужно было называть свою цену, и пусть бы платил, а теперь вот придется довольствоваться тремя сотнями».

– Здравствуйте, Елена Степановна, – поприветствовал Владимир бухгалтера.

– Здравствуй, здравствуй… Наслышаны о твоем подвиге, – насмешливо сказала бухгалтерша. – Андрей Васильевич к кому только ни обращался, каких только специалистов не привозил – никто не взялся ремонтировать этот тестомес, – она придвинулась к нему ближе. – Слушай… как у тебя это получилось?

– Да ничего особенного, поковырял ночку… – Владимир усмехнулся. – «И почему все бухгалтерши думают, что они во всем могут разобраться и во все сунуть свой длинный нос», – подумал он и вздохнул.

– Ну что же. Молодец! Получи… – бухгалтерша торжественно протянула Владимиру три сторублевых бумажки и с видом мирового благодетеля сказала, чтобы он продолжал в том же духе, и они его не обидят, как и в этот раз.

«Да уж спасибо… Отблагодарили от все души. Век не забуду», – подумал Владимир, забрал деньги, глядя в маленькие поросячьи глаза Елены Степановны, покрыл ее и директора хорошей порцией отборного русского мата и отправился домой.

Назвать уютной двухкомнатную квартиру Владимира было сложно. Вместо мебели интерьеры комнат составляли композиции из трех или четырех поставленных друг на друга цветных советских телевизоров типа «гроб», корпусов для акустических колонок, огромных динамиков к ним и прочей электронной ерунды, сваленной в кучу и прекрасно выполняющей роль собирателя пыли. Жена от него ушла еще два года назад, а Владимиру было не так уж много нужно, поэтому основные препятствия на пути к кровати в его доме составляла принесенная разными людьми в надежде, что ее когда-то отремонтируют, аппаратура. Но были в квартире Владимира и ни с чем не сравнимые, созданные его руками, достопримечательности. Одной из них являлась сигнализация влажности воды в ванне, которую он придумал после очередного затопления соседей и их жалобы на него. Как только уровень воды достигал плинтуса, завывала сирена, которая и возвещала Владимира о надвигающемся наводнении. Поскольку к моменту установки у Владимира была только милицейская сирена, то вместе с ним ее слышал и весь подъезд. Другим его гениальным изобретением было автоматическое включение света в туалете. Суть его заключалась в том, что при открывании двери там включался свет ровно на три минуты, чего было, по расчетам и неоднократным экспериментам Владимира, вполне достаточно чтобы сходить «по-маленькому». При обстоятельствах, располагающих остаться в туалете на более длинный срок, необходимо было запереть дверь на специальную защелку и тогда свет продолжал гореть до тех пор, пока человек не выходил и не закрывал за собой дверь. Одному знакомому Владимира так понравилось это «ноухау», что он заказал себе такое же, выплатив Владимиру задаток в половину его месячного оклада. Но главным достоянием в квартире незатейливого электрика была система оповещения «Гость» – так назвал свое изобретение сам Владимир. Он создал его из сломанной кинокамеры и маленького черно-белого телевизора, который располагался в коридоре и позволял видеть все, что происходило за дверью. Ко всему этому прилагался дверной звонок на тысячу разнообразных мелодий, одна из которых сейчас и мешала Владимиру спокойно поужинать.

Он встал и ворча себе под нос, отправился в коридор. Взглянув на экран телевизора он увидел своего двоюродного братца, нагло ухмыляющегося прямо в камеру и продолжая нажимать на кнопку звонка, от чего музыка не прекращалась. Владимир вздохнул и открыл дверь.

– Привет, Вов… – Братец продолжал ухмыляться, но палец с кнопки убрал.

– Толя, сколько тебе можно говорить… – Владимир запустил гостя и закрыл дверь. – Раз нажал на кнопу и все… чего ты жмешь на нее как будто бензин качаешь.

– А вдруг ты с первого раза не услышишь… – Толя снял старые и потрескавшиеся кроссовки из кожзаменителя и отправился вслед за Владимиром на кухню. – Вдруг решишь, что показалось…

Владимир налил себе чаю, автоматически, не обращая внимания на братца, налил ему, и продолжая не обращать на Толю внимание, стал резать батон.

– Вот смотри, Вов,… я например два дня назад сижу в туалете… – Толя отхлебнул чаю и стал намазывать масло на кусок батона. – Я что-то в тот день съел не то, вот меня весь день и пучило, и отрыжка такая неприятная была… – Толя не просто намазывал масло на хлеб, а скорее накладывал.

Владимир умоляюще посмотрел на братца, который, как ни в чем не бывало, продолжал трапезничать.

– Спасибо, что рассказал мне свои физиологические подробности… – Владимир стукнул чашкой о стол, расплескав остатки чая. – Знаешь, Толя, я конечно виноват, что уронил тебя тогда из коляски, но иногда я думаю, что надо было после этого тебя еще этой коляской придавить…

– Ну ладно… – Толя виновато посмотрел на брата. – Чего я такого сказал-то?

– Да что ты, Толя… – Владимир встал из-за стола. – Это у меня сегодня настроение что-то испортилось. Ты знаешь, странное дело, как только ты приходишь, у меня сразу портится настроение… Не знаешь от чего? – Владимир достал сигарету и закурил. – Ладно, не юли вокруг да около, говори, зачем приперся…

– А что, мне уже и брата своего двоюродного попроведывать нельзя? – Толя встал, вытер руки о штанину и подошел к Владимиру. – Пришел вот узнать, как там работается, на новом месте…

– Не жалуюсь… – сухо ответил Владимир и, отвернувшись к окну, стал курить в форточку.

– Это хорошо, – Толя ухмыльнулся. – Это значит у тебя хорошие отношения с начальством.

– Нормальные… – Владимир в упор посмотрел на братца. – Вообще-то на старом месте, в «Горэлектросети», куда я, кстати, устроил тебя работать, у меня тоже были хорошие отношения с начальством, пока твоя женя не пустила слух, что будто это я тебя бедненького напоил и ты пересменку проспал. Будто у тебя здоровье слабое, и ты от тридцати грамм, которые я будто бы влил в тебя чуть ли не насильно, потерял сознание. – Владимира начинало трясти, когда он вспоминал физиономию жены братца, которая прекрасна зная своего мужа алкаша, с честными глазами заявляла, что он у нее вообще не пьет, а это все Вовка – сволочь, мать своими пьянками до смерти довел и им нервы трепет. На всю контору ходила и кричала будто Вовка – жмот, после смерти матери с братцем даже квартирой не поделился. Жену видите ли свою выгнал и один в двухкомнатной живет. – Давай, говори, зачем пришел и уматывай, некогда мне с тобой языком трепать. – Глядя на все эти наглые выходки братца, Владимир стал и правда верить в то, что он его действительно в детстве из коляски уронил.

– Знаешь, Вов, кто старое помянет… – Толя заискивающе улыбнулся. – Ну ладно ты на нас обиду затаил, а дите-то тут при чем?

– Какое еще дите? – Владимир непонимающе посмотрел на братца. – Ты чего несешь?

– Вот и я говорю Люське, что не стоит к тебе обращаться, а она говорит: «Сходи, нам откажет, а дите пожалеет».

– Толя, я сыт твоими выходками. Не юли, говори что надо и выметайся. – Владимир терпеть не мог манеру братца крутиться вокруг да около.

– В общем сыну нашему, Сашке, в училище сказали где-то практику летнюю пройти. Не то чтобы по специальности, а так, лишь бы месяц где-то отработал. – Толя заискивающе посмотрел на брата. – Вот мы с Люськой и подумали, может, ты бы его пристроил к себе на месячишко.

– И ты вот так вот просто об этом просишь? – Владимир не верил своим ушам. – Я одного уже пристроил на свою голову.

– Ну, выручи, Вов… – Толя посмотрел на брата слезливым взглядом. – Не за себя ведь прошу. Сашку без этой практики на следующий курс не переведут.

– Ему полезно будет. Повторенье – мать ученья. – Владимир улыбнулся. – Может, он у вас что-нибудь да выучит.

– Ну зачем ты так, – Толя сморщился. – Просто все эти науки не для него.

– Просто он дебил… как и ты. – Владимир посмотрел на брата. – Кстати… а почему ты его к себе не устроишь? Он бы тебя на пересменку будил…

– Да я ведь после того случая сам там на птичьих правах остался. – Толя состроил гримасу страдальца.

– Да ты всегда на птичьих правах…

– Вот я говорю, что с меня возьмешь, – ухватился Толя. – А вот ты можешь, ты ведь всегда все мог…

«Если бы у Толи был хвост, то он бы им сейчас вилял так, что задница бы его ходуном ходила», – подумал Владимир, глядя на ничтожного, слезно смотрящего братца.

– Ладно! – окриком Владимир остановил процесс разложения личности. – Я что-нибудь придумаю. – Он посмотрел на братца. – Ты доволен?

– Спасибо, Вов! – Толя кинулся обниматься, но налетел на выставленную перед ним руку.

– Все, теперь чеши отсюда, пока я не передумал, – Владимир повернул братца по направлению к входной двери. – Толя, у меня от тебя уже голова болит.

Толя быстро натянул свои кроссовки, открыл дверь и выскочил на лестничную клетку. Уходя, он умоляюще посмотрел на брата.

– А когда ты узнаешь?

– Завтра! – рявкнул Владимир и захлопнул дверь.

Спал Владимир плохо, поэтому на работе он появился в отвратительном настроении, которое не помешало ему сразу отправиться к директору, поскольку тот мог куда-нибудь уехать и вернуться на следующий день, а то и вообще неделю не появляться. Владимир скромно постучал и открыл дверь.

– Здравствуйте, Андрей Васильевич… – Владимир встал у входа. – Можно?

Андрей Васильевич как всегда разговаривал по телефону и, увидев электрика, махнул ему рукой, чтобы тот зашел. Владимир аккуратно прикрыл дверь, сел на маленький диванчик и стал думать, с чего начать.

«Ну жмот-то он, конечно, порядочный, и своего никогда не упустит, – размышлял Владимир, глядя на начальника, весело разговаривающего по телефону. – И как не глянь, не нужен ему этот пэтэушник-практикант хренов…»

– А я с тобой, Володя, как раз поговорить собирался, – оторвал Владимира от размышлений директор. – Тут вот какое дело… – Андрей Васильевич мялся. – У меня на даче станок точильный полетел… не могу понять, что с ним такое. Двигатель вроде целый, а не работает, и все. Я все никак не мог найти хорошего мастера, ну а после того, как ты тестомес отремонтировал, вопрос сам собой отпал. Так, может, ты посмотришь этот станок чертов… – директор на секунду превратился в заику. – А-а я-я отблагодарю, к-как полагается.

«Так вот значит с какой стороны к тебе заходить нужно, товарищ директор, – обрадовался Владимир. – Твои условия я уже видел, так что теперь, мой дорогой, будешь выполнять мои».

– Конечно, Андрей Васильевич, привозите свой станок, я гляну, – Владимир посмотрел на начальника. – Бог даст – сделаю.

– Так я его завтра привезу… – Андрей Васильевич расплылся в улыбке. – А ты, кажется, о чем-то хотел со мной поговорить? – он тут же поспешил угодить своему электрику.

– Да пустячок один, Андрей Васильевич, – Владимир опустил глаза, изображая смущение.

– Ну, говори-говори… – директор, почувствовав себя благодетелем, откинулся на своем кресле. – Нет такой проблемы, которую нельзя было бы решить.

«Ну, вот ты, благодетель, и попался!» – Владимир ликовал.

– Понимаете, мой племянник учится на электрика и сейчас ему необходимо пройти практику, так вот я и подумал, что, может быть, вы его устроите ко мне помощником на месяцок. Я бы тогда и грузчиков не отрывал от работы… – Владимир сделал паузу, давая начальнику осмыслить сказанное. – А парень он смышленый… – при этом слове Владимир кашлянул. – Думаю, что он пригодится, тем более, если вы собираетесь расширять пекарню.

На лице Андрея Васильевича отразились все нюансы борьбы между полным нежеланием брать на работу какого-то пэтэушника и огромным желанием видеть работоспособным свой станок. Тем более еще эти, легкомысленно сказанные слова насчет того, что «нет такой проблемы…»

– Ну, что же… – начальник принял трудное для себя решение. – Я думаю, что на месяц мы сможем это устроить, но платить мне ему нечем…

Владимир хотел было согласиться, но тут же представил слезно плачущую на груди всех своих и его соседей Толину жену, которая между всхлипами рассказывала, как их сыночка Саша работал, а Вовка-сволочь все деньги у него забирал и пропивал.

– Андрей Васильевич, ну парень все-таки работать будет… – начал Владимир торговаться с жадным начальником. – Это, можно сказать, будет его первый заработок. Вы же сами знаете, первый заработок – это как первая женщина, сразу не получится, так всю жизнь и будет маяться.

– Хорошо. Устрою его на ставку в четыреста рублей и только на месяц, – каждое слово давалось директору с огромным трудом. – Но чтобы станок как новый работал…

– Все будет в лучшем виде, Андрей Васильевич, – Владимир встал.

«Главное найти подход, и любой жмот становится благодетелем», – подумал он, улыбнулся и вышел из директорского кабинета.

Чаще всего так восхваляемый психологами человеческий индивидуализм, который, по их мнению, является одной из важнейших составляющих личности в обществе и работает на благо самого общества, проявляется почему-то в отвратительной для этого общества форме, именуемой «своя рубаха ближе к телу». И что бы ни угрожало такого рода индивидууму, будь то восстание рабочих и крестьян, ядерная война или приближение к Земле огромного астероида, он все равно будет заботиться о том, как бы покрасивее да подешевле сменить обои у себя в спальне. И с чувством глубокого удовлетворения будет восхищаться собой – предприимчивым, умудрившемся договориться с соседом наклеить эти самые обои в счет прощения долга, сумма которого вызывает смех не только у индивидуума, но и у самого соседа.

И вот уже утром, придерживаясь всеобщего инстинкта, Андрей Васильевич доставил-таки станок к дверям своей минипекарни, и два грузчика, пыхтя и матерясь, выгружали его из грузовика. Владимир в ответ привел племянника, который сидел в бухгалтерии, и, под возмущенные вздохи бухгалтерши, напрягая свои немногочисленные извилины, заполнял все необходимые документы. Но, как потом оказалось, помощника из племянника не получилось. Отучившись три года в ПТУ по специальности «электрик», он так и не смог понять, чем отличается последовательная цепь от параллельной. Первый рабочий день был для помощника электрика последним, после того как Владимир дал ему задание установить выключатель в подвале для трех лампочек. В результате минипекарня на полчаса оказалась без электроэнергии из-за замыкания, устроенного горе-помощником. После этого Владимир отправил его домой, сказав, чтобы тот не мозолил здесь глаза и приходил через месяц за документами. Довольный племянник сразу же убрался восвояси, при этом стрельнув у дяди полпачки сигарет.

Избавившись от назойливой вши в лице сына двоюродного братца, Владимир смог спокойно заняться ремонтом директорского станка. Благодарность Андрея Васильевича была уже ему известна, поэтому теперь он решил действовать по-другому. Установив причину и посчитав реальную стоимость ремонта, он прибавил к этому плату за рабочий тестомес и выставил директору смету на покупку запчастей, которые необходимо было заменить в станке. Скрипя зубами, Андрей Васильевич дал деньги и на следующий день, радостный, покрикивал на грузчиков, загружавших отремонтированный станок обратно в грузовик. Целую неделю, с блеском в глазах, директор рассказывал Владимиру, как хорошо работает станок и сколько всего с помощью него он сделал у себя на даче. Владимир тоже был очень доволен, заработав приличную сумму денег и более прочно утвердившись на своем месте. Теперь к его услугам прибегали все друзья и знакомые Андрея Васильевича, который на каждом углу хвастался свои электриком.

«Да Володька хоть что может сделать…» – говорил поддатый директор своему очередному приятелю, хлопая электрика по плечу. Теперь Владимир был не просто подчиненным, а одним из близких друзей Андрея Васильевича, поэтому являлся почетным гостем на всех пьянках, которые тот утраивал. Скуки Владимир не испытывал и даже не вспомнил бы про своего псевдо-помощника, не явись тот ровно через месяц перед его взором.

– Привет, Сашка, – Владимир улыбнулся. – Твой срок вышел. Иди забирай документы и… зарплату за месяц получи.

– Да я это… уже забрал, – племянник показал свернутый пакет.

– Ну, молодец, – Владимир сделал паузу, давая возможность племяннику убраться. – А от меня что хотел?

– Да вот тут еще нужно, чтобы директор характеристику на меня написал… – племянник опустил глаза, – …положительную. – Последнее слово он пробурчал себе под нос.

– А разве бывает, Сашка, другая характеристика, кроме положительной? – засмеялся Владимир. – Только у меня к тебе одна просьба, да и не просьба даже, а, скорее, совет. – Владимир дождался, когда сказанное дойдет до племянника и тот сосредоточится. – Когда закончишь свое училище, не работай по специальности. Людей не угробишь, и сам жив останешься.

Владимир взял чистый лист бумаги и отправился в кабинет директора. Теперь ему уже не нужно было туда стучаться, поэтому он просто зашел и положил чистый лист на стол.

– Привет, Володь. Слушай, сегодня Борисыч звонил, тебя искал. Сломалось у него там что-то. – Андрей Васильевич сидел, откинувшись на своем кресле, и курил.

Владимир сел рядом, достал из лежавшей пачки сигарету и тоже закурил.

– Да я ему уже сказал. Пусть привозит, я посмотрю, – Владимир протянул лист директору. – Помнишь, Андрей, моего племянника-практиканта?

– Как же не помнить, я же ему деньги плачу, – Андрей Васильевич взял в руки лист. – Только с сегодняшнего дня он уже не практикант, месяц прошел.

– Так я к тебе как раз по этому поводу. Ему характеристика с места работы нужна. Ты уж напиши.

Андрей Васильевич взял авторучку и придвинул к себе лист бумаги. Некоторое время он курил, потом затушил сигарету и вопросительно посмотрел на Владимира.

– Ну и что писать-то?

– Ну, как что? Вот у тебя как станок на даче работает? – ответил вопросом на вопрос Владимир.

– Станок отлично работает, – ответил Андрей Васильевич и потянулся.

– Ну, вот так и пиши… – засмеялся Владимир. – Отлично работает…