НОРВЕЖСКИЕ СКАЗКИ


Давай потанцуем! Давай же раскроем все окна!
За окнами – лес, вековые норвежские ели.
За елями – море. Холодные, добрые волны...
В Норвегии дом – ты ведь помнишь? – когда-то хотели.

Вокруг – ни души, только мхи и обветренный ягель.
Олени – седые волхвы с шерстяными боками.
И пахнет соленой смолой и морошковой брагой.
И звезды – лесными озерами прямо над нами.

И я подружусь я медвежонком, и даже с медведем.
А ты будешь книгу писать – настоящий профессор.
И мы никогда-никогда никуда не уедем
От этого моря и запахов солнца и леса.

А дома – тепло и уют, и камин в середине.
На стенах от бликов скользит невесомая пляска.
И ты у огня вечерами дочурке и сыну
Рассказывать станешь норвежские старые сказки.

И к морю ходить будешь в верной соленой зюйдвестке.
Норвежские волны захлопают в замшевый берег.
...Открою глаза. И ты скажешь разумно и веско:
- Прости, я в тебя, как и в старые сказки, не верю.

 
 
 
 

                      В ПЕПЕЛ


Я и не знала, что память – такая сволочь.
Думала – кремень, шлифовке не поддается.
Кольца на пальцы – как подкуп. Талая горечь
Плеч переливы укроет. Вечер начнется.
*
Парусом простынь. Карнизы колоколами.
Патокой пальцы по коже. Нежность кромешна.
Плавятся в пепел осколки прошлых желаний.
Падаю. Ниже. Взлетаю. Он тоже грешник.
*
Пение клавиш. Похоже, кончился вечер.
Плакать от глупости – больно. Книгам не верьте.
Губы сомкну. Поцелую талые свечи.
Падшая темень не выдаст павшую леди.

 
 
 
 

              В АДЮЛЬТЕР


Я казалась трогательно-нежной,
маленькой, влюбленною впервые,
безмятежной, бережной, безбрежной,
удивленно говорящей "Вы", а
после - "не подвинешься?"... И снова
перекрестком уличным скользящей.
Я тебе казалась невесомой,
я тебе казалась настоящей...

У тебя семья, жена, работа,
седина, очки и сигареты...
А еще - весна, апрель, суббота...
в одеяле взрослые советы...
Ты ошибся! Ты ошибся, милый!
Я из бывших, закаленных, павших!
Скольких я таких, как ты, любила -
в адюльтер нырнувших и пропавших.

 
 
 
 

                  IT MUST HAVE BEEN LOVE


Разве нечего больше сказать, кроме «Здравствуй. Спасибо.»
Через месяц разлуки, прошедшей под местным наркозом?
Замирает душа, будто переболевшая гриппом.
Застывают глаза, сохранившие лишние слёзы.

Неудавшийся принц, но достойный свободный художник,
Воевать за тебя – донкихотство с печальным сюжетом.
Ранка ноет (последняя) – я приложу подорожник,
Да, «It must have been love» и, пожалуй, довольно об этом.