– На вокзал? – спросила Таня.

– Да, – кивнул Вадим.

– А вот какой-то отходит.

– Нет, – усмехнулся он, – это не наш.

– А что если наш?

– Это слишком большое западло. Так не бывает.

– Именно так бывает.

– Ну, нам всё равно его не догнать.

Вереницы пассажиров двигались к зданию вокзала. Вадим нёс обе сумки. Они были значительно легче сейчас – большую часть продуктов они съели. Татьяна семенила с боку, держа Вадима двумя пальцами за рукав. Вид у неё был встревоженный.

– Вадим, не беги так! – попросила она.

Он сбавил обороты.

– Я сейчас потеряю тебя.

– Держись, не теряй!

– Я не поспеваю.

Они вошли в кассовый зал. У касс людей было немного, их и работало всего две. Но Вадим пошёл не к ним, а к справочной. Таня примостилась рядом.

– Не подскажите, – нагнулся Вадим к окошечку, – на Челябинск когда поезд будет?

– Вадим! – дотронулась до его плеча Таня, – а вдруг он не ежедневный! Через два дня только. Или три.

Вадим нахмурился. Хотел что-то ответить, но девушка в справочной его опередила.

– Завтра утром. Восемь тридцать.

– Спасибо, – кивнул он ей.

– Когда!– переспросила Таня.

– Завтра, восемь тридцать.

– Мама родная!

– Да, не очень удачно. Хотя вот ты сказала, и я напрягся – вдруг действительно два дня ждать.

– Всё равно не лучше.

– Сейчас я точно вспомнил, что он по утрам отходит. Плохо. Я надеялся, ещё сегодня уедем.

– Почти сутки ждать!

– Не сутки, меньше.

– А по-другому нельзя добраться?

– Как?

– На автобусе, ещё как-то.

– Нет, до Челябинска отсюда автобус не ходит.

– Я так и знала, что всё не слава богу будет!

Вадим одарил её насмешливым взглядом.

– Так, давай-ка мы в очередь встанем, – сказал он, направляясь к кассе. – А то и завтра не уедем.

– А Челябинский стоит ещё, – донёсся до них чей-то голос.

Они обернулись. У перил стоял пацанёнок лет двенадцати.

– Стоит? – переспросил Вадим.

– Стоит, стоит, – закивал пацан. – Только что его видел. Ещё успеть можете.

– Побежали?! – смотрела на него Таня.

– Какой поезд, что ты. Только что ведь сказали – завтра утром будет.

– Дополнительный пустили, – сказал пацан. – Так часто делают.

– А вдруг? – не унимался Таня. – Знают же люди. Успеем ещё.

– Ну куда ты побежишь без билета? Да и вообще, какой поезд, он плетёт тут что-то.

– Как хотите, – пожал плечами пацанёнок. – Себе же хуже делаете.

– Сейчас, узнаем всё, – Вадим встал в очередь.

– Пока она дойдёт! – отвернулась недовольная чем-то Таня.

– Всего три человека. Да и не может сейчас быть никакого поезда.

Поезда действительно не было. На вопрос Вадима кассир лишь изобразила удивлённую гримасу.

– Дополнительный? Никогда такого не было. Тем более на Челябинск.

– Завтра?

– Завтра. Будете брать?

– Да, два плацкартных.

Приобретя билеты, они направились в зал ожидания. Пацанёнок стоял у расписания и глупо улыбался им. Таня тоже улыбнулась ему, ласково и порицательно, и помотала головой, словно говоря "Что ж ты так..." Он на её улыбку посерьёзнел вдруг и сжал брови. Что-то произнёс. Таня его не расслышала. Пацан зашагал за ними.

У входа в зал ожидания их остановил милиционер.

– Документы!

– А в чём дело? – остановился Вадим.

– Документы есть у вас?

– Да, конечно.

– Вот и показывайте.

Вадим, за ним Татьяна, полезли за документами.

– Куда едете? – продолжал задавать вопросы сержант.

– Челябинск.

– Билеты купили?

– Да.

– Разрешите взглянуть.

Вадим передал билеты.

– Только два билета.

– Нас двое.

– А ребёнок?

– Это не наш ребёнок.

– Не ваш? А чей?

– Не знаем.

– Ты с ними? – повернулся милиционер к пацану. Тот отирал стену.

– Не-а.

– Где твои родители?

– У меня мама тут работает.

Милиционер окинул его пытливым взглядом и оставил в покое.

– Кем друг другу приходитесь?

– Это моя жена.

– Фамилии разные. Да и...

– У нас гражданский брак.

– На тринадцать лет вы её старше.

– Что здесь такого?

– С вами всё в порядке? – спросил он Татьяну.

– Да, всё в порядке.

– Вы действительно его жена?

– Действительно.

– Где, говорите, проживаете?

– В Челябинске.

Милиционер помолчал.

– Ну ладно, – сказал после паузы. – Вот ваш паспорт, – отдал паспорт Тане, – а вы, – кивнул Вадиму, – с сумками пройдите за мной.

Сказав это, он не оглядываясь зашагал в конец зала – туда, где на одной из дверей значилась надпись "Милиция". Вадим пошёл за ним.

– Здесь подожди меня, – сказал он Тане. – Вот здесь прям, никуда не уходи. Я сейчас.

Татьяна, несколько обескураженная, спрятала в кармане паспорт и в нерешительности стала мяться с ноги на ногу.

– Всё, хана ему, – донёсся голос пацана, он был здесь же. – Оттуда живым не выходят.

– Господи!.. Почему?

– Вломят ему как следует – имя свое не вспомнит.

– Но за что?

– Они найдут за что. Не увидите вы его больше.

– Не может быть!

– Может, может. Какое-нибудь дело обязательно ему пришьют.

– Он ни в чём ни виноват!

– У них все виноваты.

Таня заволновалась. Она и раньше была неспокойна, но сейчас её просто затрясло. Испуганно, затравленно оглядывалась она по сторонам. Сердце забилось так сильно, что его стук можно было услышать и на расстоянии. Она побледнела. По залу проходили ожидавшие своих поездов пассажиры, уборщица со шваброй протирала пол, слышался звук работающего телевизора. Ей казалось, что сейчас произойдёт что-то ужасное, что-то такое, чего и представить было невозможно.

– А вы красивая девушка, – заговорил снова пацан. – Вас как зовут?

– Оставь меня в покое! – ответила она яростно.

– А лет вам сколько?

– Сейчас придёт мой муж и он тебе таких оплеух навешает, что ты на всю жизнь запомнишь.

– Нет, он уже не придёт.

Таня метнула отчаянный взгляд к двери милицейского отделения – Вадим шёл к ней навстречу. Был он спокоен и обе сумки были при нём.

– Пойдём, присядем где-нибудь, – сказал он, подойдя.

– Что там было?

– Да ничё. Ерунда.

– Ерунда?

– Сумки осматривал.

– Господи, я так разволновалась!

– Всё нормально, – улыбнулся Вадим.

– Он искал что-то?

– Наверно.

– И что?

– Ничего.

– А паспорт?

– У меня паспорт.

Таня глубоко вздохнула. Бросила взгляд в сторону, на пацана – тот удалялся в другой конец здания.

В зале ожидания свободных мест было предостаточно. Они уселись и перевели дыхание.

– Сколько сейчас? – спросил Вадим.

– Без двадцати три. Ещё ждать да ждать.

– Ничего. Время быстро летит.

"Он груб, он очень груб. Я и раньше замечала, но раньше это почему-то не бросалось в глаза, а теперь вот начинает. Он равнодушен и совсем не деликатен. Приезжие в деревне редкость, и он очень выделялся среди всех – я ведь, по сути, немного за свою жизнь людей видела, поэтому всё так случилось. Я просто попалась на крючок к первому встречному. Наверное, хотелось попасться, раз попалась. Как пренебрежительно он со мной разговаривает! Как высокомерно смотрит на меня! С прищуром этаким, с усмешкой. Слова выдавливает сквозь зубы, если ещё удосужится сказать хоть слово. Считает меня, видимо, дурой. Да я дура и есть, если вот так, сломя голову, пустилась вслед за едва знакомым мне человеком. Он вот разденет меня, обчистит и оставит голой где-нибудь под забором... Нет, нет, так нельзя. Так я доведу себя до истерики. Ведь были какие-то моменты, когда я чувствовала другое. И вот они забываются, и вот их больше нет. Или это моя мнительность? Всё обычно, естественно, а она превращает это в надрывность? Может быть такова моя натура – искать во всём чьи-то злые происки, чей-то злой умысел? Может я, сама того не понимая, разрушаю наладившуюся было связь, разрушаю потому, что не привыкла к этому. У меня никогда не было мужчины, и вот он есть, и вот он рядом, и вроде бы хочется, чтобы он был рядом всегда, но в то же время что-то тревожное во мне, неспокойное, отыскивает в нём всеми способами отрицательные качества. И находит, ведь если постараться, отрицательные качества можно найти всегда. Но с другой стороны, не могу же я не чувствовать тот холод, что исходит от него. Это холод, это зовётся холодом, и он в нём есть – я ощущаю его. Холод, недоверие, злость какая-то – всё это я ловлю в его словах, в его жестах, в его мимике. Это тоже мнительность? Это тоже самообман? Может быть, может быть. Я знаю, я не слишком сильна – да попросту слаба – чтобы справиться со всеми эмоциями. Со всеми впечатлениями. Они налетают роем – какие-то я отражаю, но какие-то не успеваю. Вот и впадаю в злорадство. А на деле всё проще: он мой любимый, я его любимая, мы едем к нам домой, мы будем жить там – спокойно, неброско, скучно даже, супружеская жизнь такая и есть. Так все живут и все довольны. Кто я такая, чтобы желать ежеминутного восторга и безумных впечатлений? Их никто не в состоянии создать. Ни он, никто. Они бывают порой – восторги, безумства – но лишь иногда, как краткий контраст ко всему остальному, как мимолетное забытьё. А большую часть времени всё скучно и уныло. Скучно и уныло... – он еще и скучный ко всему прочему. Унылый тоже. Мрачный, нахмуренный – сидит, молчит. Спросить его – промычит что-нибудь в ответ, и всё. Если промычит ещё. Много думает, что ли? Не знаю я, не знаю, что у нас дальше выйдет".

Вадим сидел в кресле полуразвалившись, Таня – наоборот, собранно. Молчали, лишь иногда перебрасывались пустыми словами.

– Фильм идёт какой-то, – говорила Татьяна.

Она сидела к телевизору лицом, но тот был далеко – она щурилась, вглядываясь.

– Какой?

– Да вот, понять не могу.

– Наш?

– Нет, не наш. Переводят же, слышишь?

– Я не вслушиваюсь.

– Это какой язык?

– Не знаю, я не силён в языках.

– Итальянский, что ли.

– Сериал какой-то?

– Не похоже.

– В это время только сериалы показывают.

– Нет, обычные фильмы тоже бывают.

– Какой канал?

– Не вижу.

– Выключили бы его лучше. Раздражает только.

– Не любишь телевизор?

– Нет.

– А я люблю хороший фильм посмотреть. Скучно же без телевизора.

– С ним ещё скучнее.

– И почитать нечего.

– У тебя газеты были.

– Я прочла уже. Хочешь?

– Нет, спасибо.

– Почитай, всё равно делать нечего.

– Здесь освещение плохое.

– Читать можно.

– Нет, не хочу.

Вадим сходил в буфет. Принёс два стакана кофе и две булки.

– Я кофе не очень люблю, – сказал, вернувшись, – но там ничего лучше нет.

– На вокзалах плохой кофе.

– Наверно.

– Вот как-то папа привозил из Минска очень хороший. Ароматный такой, вкусный – до сих пор помню. Импортный какой-то.

– В зёрнах?

– Да, в зёрнах. А кофемолки у нас нет – мы его через мясорубку прокручивали. А потом заваривали по рецепту из газеты – специально рецепт где-то папа вырезал. Такая вкуснятина получилась!

– Я бы чая конечно выпил. Чай больше люблю.

– А что там есть ещё?

– Вода, пиво. Выпечка какая-то.

– Сходить надо тоже.

– Сходи.

Таня сходила. Купила жвачку, а в киоске – какой-то женский журнал.

– Будешь жевать?

– Давай.

– Красивая девушка, – показала на обложку.

– Эта? Образина!

– Э-э, ничего ты не понимаешь.

– Не видела в киоске... фигня такая, что-то вроде справочника? Железнодорожные маршруты.

– Не знаю не заметила.

– Хорошая вещь, давно хочу такой. Там все маршруты есть. Вот мы с тобой неправильно может едем. Потому что не знаем всех маршрутов.

– Мы с тобой – точно неправильно едем.

– Их ведь полно всяких, может как и лучше можно до Челябинска добраться. И дешевле.

– Да, хорошо бы. Но по – моему, не было. Там газеты, зажигалки, ручки всякие.

– Он как книга выглядит.

– Не обратила внимания. Вот видишь платье?

– Ну. Я точно такое недавно сшила. Не точно, чуть не так, но почти такое.

– Хорошее платье.

– Хорошее?

– Да. Так бы и надел.

– Оно бы тебе очень подошло.

– А ты шьёшь оказывается?

– Да, немного.

– Это здорово. Носки мне будешь штопать.

Время шло. На улице уже стемнело. В зале зажгли свет. Вадим всматривался – кто ещё, кроме них, собрался провести здесь всю ночь – таких было немного.

– Вадь, – шепнула наклонившаяся к нему Таня. – Я в туалет хочу.

– Сходи.

– Где он тут?

– На первом этаже.

– Где именно?

– Выход представляешь где?

– Да.

– Вот он от него направо. Направо, направо, до самого конца. Там в углу туалеты.

– Проводи меня, а?

– С сумками что ли?

– Ну, с сумками пусть.

– Одна сходи.

– Я боюсь.

– Места займут, если уйдём.

– Ну без сумок тогда проводи. Не украдут же.

– Запросто украдут.

– Ну что ты какой!

– Какой?

– Нехороший.

– Татьяна! Ничего с тобой не случится!

– А вдруг?

– Я спасу тебя, если что. В туалет же я с тобой всё равно не зайду.

– Ну ладно, схожу одна, – обидчиво поджала Таня губы.

Она отсутствовала довольно долго. Вернулась с двумя стаканчиками мороженого.

– Держи, – протянула ему один.

– Ого, мороженое!

– Пломбир.

– Ты что так долго?

– Прогулялась. Там автоматы стоят, интересно. Один парень при мне целую кучу денег выиграл.

– Кучу мелочи.

– Ну да. Но там всё равно много.

– Ты тоже играла?

– Не-ет.

– Правильно. Не фиг деньги на ветер бросать.

– Ну почему, там часто выигрывают.

– Не знаю, не замечал.

– Да ты вообще невнимательный.

– Может быть.

– А я вот любую деталь подмечаю.

– Проверим. Сколько человек сидит у тебя за спиной?

– За спиной?

– Ну вот, через ряд.

– Ничего себе, за спиной!

– Ты когда сюда входила, должна была видеть.

– Четверо.

– Хм, ты гляди-ка, правильно.

– Вот так-то!

– Наугад сказала.

– Ничего не наугад!

– Ну, молодец тогда. С тобой мы не попадём в лапы врагов.

Смотрю сейчас на небо: оно покрыто тучами. Тяжелыми, плотными. Если мне не изменяет память, небо затянуто ими каждые два дня из трёх.

– Недолго, Вадим! – сказала Таня.

– Недолго, недолго. Пройдусь по вокзалу и обратно.

– Влипнешь сейчас в какую-нибудь историю.

– Да ну брось!

– На вокзале сидеть надо, а не шастать.

– Расслабься. Тебе купить что-нибудь?

Таня пожала плечами. Он зашагал к лестнице.

– Вадь! – крикнула она вслед.

– Что?

– Куртку поправь. Сзади.

Вадим дёрнул себя за полы куртки. Клок свитера, выбивавшийся из-под неё, исчез. Татьяна тяжело вздохнула и погрузилась в чтение. Исподлобья посматривала по сторонам.

Вадим спустился к билетным кассам. Здесь и сейчас стояло совсем немного народа, движение тоже было вяловатое – изредка и совсем неторопливо пересекали зал пара – тройка человек. Он казался очень большим от этого, пустынным и гулким.

Пойдя его наискосок, Вадим вышел из здания наружу. Встал у дверей и закурил. Было прохладно. На одном из перронов растянувшаяся вдоль состава шеренга пассажиров ждала посадки.

– Мужчина, угостите сигареткой, – донёсся сбоку прокуренный женский голос.

Он обернулся. Невысокого роста некрасивая девушка с усмешкой смотрела на него.

– Кажется, хорошие у вас, я по запаху почувствовала.

– Да нет, не очень, – отозвался Вадим, протягивая пачку.

– Ну всё равно, – достала она сигарету. – Приятно у такого интересного мужчины стрельнуть сигарету.

Вадим отряхнул со своей сигареты пепел, протянул девушке. Она закурила.

– Ну, а вы говорите нехорошие! – выпустила дым. – Класс!

– Я рад, что вам нравится.

– Здесь паршивые сигареты продают.

– Да? Почему?

– А у нас табачный король есть, он весь город контролирует – так вот он дерьмо какое-то дешёвое ввозит, чтобы больше денег срубать. Ну а народ что – приходится курить, что есть.

– Да-а. Печально.

– Не говорите-ка... А вы куда едете?

– Сыктывкар.

– У-у! Работаете там?

– Да. Резчиком льда.

– Льда?

– Ага.

– Здорово! А как это?

– Ну, на праздники всякие – на Новый год, да на прочие – возле ёлок фигуры сказочные устанавливаем, лабиринты.

– А, да-да-да, знаю. Я всегда по ним лазила, когда маленькой была.

– Такая вот профессия.

– И много платят?

– Немало.

– Ой! – спряталась вдруг девушка за Вадима, – прикройте меня пожалуйста. Вот этот козёл чтоб не видел.

К ним приближался маленький коренастый мужичок с пышными чёрными усами.

– Вот ты где! – на ходу крикнул он. – Вылезай, не прячься, я тебя видел.

Девушка нерешительно выступила из-за вадиминой спины.

– Ты куда пропала? – подошёл он к ним.

Она не отвечала. Развязано затягивалась сигаретой.

– Привет! – сунул мужик руку Вадиму. Тот ответил на рукопожатие. – Ты с ней что ли?

– Нет, он не со мной! – ответила девушка раздражённо. – Мы просто стоим, курим.

– А-а... Ты куда запропастилась? Я час тебя ищу.

– Здесь стою. Всё время стояла.

– Пойдем, руководство зовёт.

– Чё так?

– Уезжаем.

– Почему?

– Дело есть. Сегодня всё равно здесь дохлый номер.

– Ни фига себе! – покачала девушка головой. – Ладно, докурю сейчас.

– Откуда сигареты такие?

– Вот, человек угостил.

– Да-а? Слушай, друг, позволь сигарету. Не в падло если.

– Пожалуйста, – Вадим достал из кармана пачку.

– А то мы тут такое курим!.. Я в огороде табак посадил, несколько кустов. Лучше уж самосад, чем парашу эту.

Мужик подкурил с его сигареты.

– Ага, спасибо, – кивнул. – Ну чё, пошли? – обратился к девушке.

– Пошли, – вяло отозвалась она. – До свидания, – повернулась к Вадиму.

– До свидания, – отозвался он.

– Счастливо вам доехать! Дай бог здоровья.

– Вам так же.

Парочка скрылась за поворотом. Посадка на поезд заканчивалась – основная масса пассажиров переместилась в вагоны, лишь несколько провожающих стояли на платформе, махая ладошками. Вадим откинул бычок в сторону и вошёл в здание.

Прошёлся вдоль киосков. Смотрел рассеянно, невнимательно. Подошёл зачем-то к справочному компьютеру и несколько минут нажимал на кнопки, выводя на экран информацию об отправлении и прибытие поездов. В графе "Наличие мест" везде значились свободные места. Помнится, в те стародавние времена, когда мне приходилось много ездить по стране, я всегда сталкивался с проблемой билетов. Их постоянно не хватало, поезда ходили набитые битком, приходилось упрашивать проводников – некоторые, самые сердобольные, пускали иногда, да и то лишь на третью полку. Много я намотал километров на этой самой третьей полке. Ощущение пребывания на ней – жёсткой доске где-то под потолком с постоянным опасением свалиться во сне – не покидает меня до сих пор. Это ощущение иллюзорности, призрачности – не то окружающего, не то самого себя. Люди дороги любят это чувство.

– Куда едете?

Средних лет мужчина стоял у него за спиной.

– Не в сторону Урала?

Вадим окинул его взглядом. Мужчина выглядел довольно благообразно.

– А что?

– На автобусе не хотите поехать?

– Отсюда не ходят автобусы.

– Это не рейсовый. Просто мы едем туда, людей берём.

– Куда именно?

– Челябинская область.

– Челябинская?

– Вам туда же?

– Мне в сам Челябинск.

– Ну вот, по пути. Мы до Карталов.

– У меня билеты на поезд.

– Так поезд утром только! А мы прямо сейчас едем. Неужели хочется здесь ночь сидеть?

Вадим задумался.

– Ну а как я из Карталов буду до Челябинска добираться?

– Тоже на автобусе. Там ведь рукой подать.

– С пересадкой ехать...

– Ну вот сам посуди, – не унимался мужчина. – Когда ты будешь дома, если на поезде поедешь? Послезавтра утром! Послезавтра – две ночи целые! А на автобусе если? В Карталах мы завтра к обеду будем. На автобус там сядешь и к вечеру в Челябинске. На ночь меньше!

Вадим переварил информацию.

– А стоить это сколько будет?

– Сколько ты за билет отдал?

– Двести пятьдесят.

– Ну вот, двести пятьдесят и нам отдашь.

– Двести пятьдесят – это до Челябинска.

– Ну хорошо, пусть будет двести . Пойдёт?

– А что за автобус?

– Автобус школьный, "Пазик". Я из школы сам, завхоз. Мы тут компьютеры покупали.

– Сколько вас едет?

– Нас-то двое: я и шофёр. Но четверых я уже нашёл. Если поедешь, то пятеро пассажиров будет. Я, правда, поищу ещё. Мы ведь тут не за коммерцией гонимся, нам бы бензин оправдать.

– Билет сдавать...

– Сдашь, что тут такого! Мы подождём, не волнуйся. Вот смотри, – он подошёл к стеклянной стене, сквозь которую открывался вид на площадь, – вон он стоит.

Автобус действительно стоял там.

– Не знаю, – сказал Вадим. – Жена ещё со мной...

– Отлично, жену бери! Нам чем больше, тем лучше.

– Поговорю с ней тогда. Как решим.

– Хорошо, мы будем ждать вас. За двоих четыреста тогда будет. В любом случае лучше – и дешевле, и быстрее.

Вадим вернулся в зал ожидания.

– Ты куда исчез? – спросила Таня.

– Никуда. Я всего пятнадцать минут отсутствовал.

– Не пятнадцать, а целых сорок! Я уже волноваться начала.

– Ну вот же я, живой, здоровый.

– Ладно хоть так... – улыбнулась она.

– Слушай-ка. Мне тут на автобусе предложили ехать.

– В Челябинск?

– Не в сам, в Карталы. Это город в Челябинской области.

– А зачем нам Карталы?

– Прямо сейчас поехали бы. Из Карталов до Челябинска километров двести пятьдесят, на рейсовом автобусом добраться можно. И ехать – на ночь меньше.

– А что за люди?

– Леваки какие-то, но приличные. Если сейчас поедем – завтра к вечеру дома будем.

– А на поезде – послезавтра?

– Да.

– Это стоит наверно дорого?

– Четыреста.

– С каждого?

– За двоих.

Таня помолчала.

– Какие твои мысли? – спросила его.

– Я бы не прочь поехать. Билеты сдадим, и всё. Ночевать бы здесь не пришлось.

– Ночевать не хочется.

– Ну поехали тогда.

– А они будут нас ждать? Вдруг уехали уже.

– Подождут, я договорился.

– Ну давай. Вот только сдадим, а они не поедут.

– Они поедут. Но если что – ещё купим. Билеты есть, свободно.

Они спустились вниз, к кассам. Завхоз стоял там, видимо ждал их.

– Ага, решились! Ну и правильно. Здравствуйте, – кивнул он Тане.

– Здравствуйте, – ответила она.

– Я вас тут решил подождать, чтобы не подумали, что шарлатан какой-то. Сдавайте билеты, а я вас провожу.

Вадим сдал билеты, получил назад деньги, и мужчина повёл их к автобусу. Автобус был старенький, потрёпанный.

– Проходите, – открыл он дверь.

Они вошли внутрь.

– Ещё двое, – сказал завхоз шофёру.

– Ага, – кивнул тот. – Вы в конец проходите, тут захламлено всё.

На сиденьях и под ними стояли ящики с компьютерами. Свободными были только несколько задних кресел. Два из них были заняты – пожилые мужчина с женщиной сидели на одном, и молодая женщина с ребёнком на другом. Вадим с Татьяной уселись на самое последнее сиденье.

– Располагайтесь, – просунув голову в дверь, говорил завхоз. – Чувствуйте себя как дома. Я пройдусь, – повернулся он к водителю. – Может найду ещё кого. Нет, так поедем.

– Ладно, – ответил шофёр.

Пассажиры молча смотрели в окна. Площадь была пустынной в этот час.

– Тронемся – поесть надо, – сказала Таня.

– Поедим.

– Мало уже осталось.

– Еды?

– Да.

– На два раза хватит?

– На два хватит.

– Ну, нам больше и не надо.

– Как не надо – до завтрашнего вечера!

– В Карталах поедим.

– Всё равно, больше надо было взять.

Пожилая женщина повернулась к ним.

– А вы до Карталов тоже?

– Да. Хотя так – до Челябинска, – ответила Таня.

– А-а. А нам вот именно в Карталы. Вы поезда ждали?

– Ага.

– И мы тоже. Но так лучше, я думаю. Завтра днём уже дома. А то только следующей ночью бы.

– Конечно, конечно.

Завхоз отсутствовал недолго.

– Всё, – сказал он водителю, залезая в автобус, – поехали. Нет больше желающих.

Шофёр завёл мотор.

Вадим смотрел на Таню. Она была серьёзной, задумчивой и грустно смотрела в окно. Автобус выезжал с площади на дорогу.