* * *


Не путайте меня с лирическим героем!
Герои - ни причем, у них своя стезя:
Они не моют пол, они не ходят строем,
Им не грозит сума, суды им не грозят.
Они страдают лишь и жаждут униженья,
Чтоб проявиться в нем всей образностью рифм,
Бросаются на штык всей силой выраженья
Своих тоскливых слов, построив рваный ритм.
Не путайте меня с домашнею актрисой,
Бесспорный чей талант зарыли дочь и муж.
Я не устрою сцен, не рухну за кулисой,
Себе я не могу позволить эту чушь.
Не стройте мне преград квартирной темой вечной -
Общаги уберут проблемные места
Бывала ни при чем, бывала безупречной
Бессонница была - и счет вела до ста.
Не путайте меня с лирическим героем
Такой отсталый взгляд всем критикам знаком.
Заточен и язык, и ножик перед боем.
Не путайте меня с лиричным дураком!

 
 
 
 

      ГЕННЫЙ АНАЛИЗ


Не верь подставленному плечу,
А верь своему палачу.
Когда по всем счетам заплачу,
Стану верна врачу.
Если, конечно, сил на врачей
Хватит. Под звон ключей
Признаю: этот город ничей.
Жар бухенвальдских печей
Воздух расплавит. И рухнет дом,
Считая, что все. Война.
И подмешают солдатам бром,
Включая идущих на…
Не разрешай приближаться тем,
Кто думает, что влюблен.
Где-то в тебе вырожденья ген
Готовит смену имен.
Как разобраться тогда каким
Словом назвать удар?
Гимн пустоте, злобной глупости гимн
Пыльный качает шар.
Не верь туману глазного дна -
Расширенным верь зрачкам.
Давай, заруби на носу: одна.
Твой выигрыш по очкам.

 
 
 
 

              * * *


Перес Реверте лег прессом на ревербератор.
Ночь с Мураками, весь вечер - в компьютерном крошеве.
Скоро защита. Вторая моя Альма-Матер
Не обещала, что кончится это хоть чем-то хорошим.
Транспорт взрывают все чаще. Тротилом и музыкой.
Город чужой очень ждет нас и бьется в истерике.
Мы же пока упиваемся тут перегрузками,
Дохнем в метро, вспоминая бордюры - поребрики.
Мы с тобой будем бояться аварий, безденежья,
Водки отсутствия, водки присутствия, опыта,
Подорожанья бензина (куда уж тут денешься),
Темной трамвайной толпы недовольного ропота.
Кинув на принтер эмоций бессмысленный смайлик,
Офисной пылью дышать научусь за неделю.
Есть над начальником каждым уставший начальник,
И в бесконечности этой есть повод к безделью.
И в негативности пленок есть что-то от правды.
Жди. Я приеду. Я даже успею до ужина.
Мюзикл - это могила ирландского барда.
Группиз - внебрачный ребенок, все время простуженный.
Я собираю свой пазл из похабных картинок…
Дней лабиринт. Я лавирую между лав-стори.
Шрам на ноге. Это так натирает ботинок.
Шрам на лице. Это в детстве…об камни… на море.
Мы с тобой вынырнем вместе в жару Буэнос-Айреса
Где ты и кто ты, поверь, мне сейчас фиолетово
Вечно себя довожу понижением градуса
Ну и страдаю потом по чему-то неспетому.

 
 
 
 

              * * *


Холод - почти что условность. В условьях маршрутки.
Праздник - прекрасное средство лишиться штанов.
В комнате пахнет бензином которые сутки.
Каждый второй утверждает, что он нездоров.
Каждому первому страшно, противно и гадко,
Голод сенсорный сменяет похмелье души.
Каждая пятая режет фату на заплатки -
Каждого первого это порядком смешит.
Скрежет трамвайный оглушит тоской по дороге,
Лед в голове объяснит бесконечность зимы.
Каждого третьего ждет пустота на пороге,
Каждый четвертый приник к алтарю тишины.
Медленной стужей все тело лишается силы.
Как аллергия, на крышах краснеют огни.
Каждая первая будет на празднике милой;
Каждый двухтысячный трезв. Да и то лишь на миг.
Дни пролетают почти нереально-киношно.
Елки в витринах в пластмассовом мертвом снегу.
Кажется, будто бы некто спокойно-дотошный
Окнами вышил на плоскости дома судьбу.

 
 
 
 

ВЫКЛЮЧИ МОЮ ПАРАНОЙЮ...


Выключи мою паранойю,
Принеси мне водки в стакане,
Научи, как сладить с бедою
Дай перечитать Мураками.
Дай потрогать новый Смитт Вессон,
С верхней полки скидывай Кафку,
Разреши следить за процессом,
Объясни, как крокусы пахнут.
Расскажи о силе калибра,
Как тошнит от Жан-Поля Сартра,
О свободе в рамках верлибра,
О спасенье коматозом до марта.
Высуши промокшую сушу,
Помоги скорее справиться с Джойсом.
Вывернись изнанкой наружу.
Шею замотай черным поясом.
Выстирай манжет психопата,
Разреши стать богом улитке:
Склоны Фудзиямы покаты -
Это исключает ошибку.
Куртку залатай Воннегуту,
В плеер мне подсунь "Айрон Мейдон".
Отвлеки всего на минуту
И добей не засыпающим Фрейдом.

 
 
 
 

                ПИШЕМ ПОРТРЕТ...


Город становится хищником - злым и голодным.
Видим во снах повторенный расстрел на дуэли.
Этой зимой простужаться становится модным
И говорить, что политики все надоели.
Пишем портрет на пустынном пространстве пейзажа,
И натюрморт выставляем, колдуя над тенью.
Фото - на то и бумага. Любого пассажа
В общем, не против, всегда оставаясь мишенью.
Грог согревает зимою. Весною. Бедою.
С прошлым сражаясь, себя потихонечку гробим.
Жареных гренок на ужин с белужьей икрою.
И… догоняться. В кофейне. Глинтвейном и грогом.
Мать и отца продадим ради красного слова.
В жертву приносим своих двойников. Понарошку.
Жмемся "на чай" в кабаках, не орем после гола.
Верим в приметы - украдкой сидим на дорожку.
Не вспоминаем в час пик о голодных и нищих.
Отпуск планируем долго и страстно. До лета.
Снова садимся на мель, не корябая днище,
И на мели так же пишем и пишем портреты.

 
 
 
 

      …OFF…


сидеть.. курить.. пить.
шизеть… мечтать о Бали.
да в общем, куда свалить
неважно. лишь бы не выть.
впрочем, глупый пассаж.
везде все равно - одно
площадка, пьянь, домино.
искусственный антураж
с жизнью несовместим.
стекло не тает в горсти…
злобу надо пасти,
чтоб никто не постиг.
чтоб не настиг конвой
и не прорвалась желчь
чтоб перестали жечь
"чтостобой, чтостобой".
вырулить на шоссе,
(выпив в кафе глясе)
главное, по полосе
встречной нестись. клише
вытравить из души,
из головы, из снов.
американоидный shit
фары навстречу..off…

 
 
 
 

      УТРОМ ТРУДНО


Сердце бухает - лишний кофе.
Утром трудно с похмелья выжить…
Нервы стонут о катастрофе.
Вспоминается Чижик - Пыжик:
Питер любит его и честно
Ставит снова, когда воруют,
Потому что святое место
Пустовать не должно. Вторую
Очень зря принесли соседи.
И вообще очень зря. И глупо.
Что родится в бухой беседе?
Ноль без цифры? Топор для супа?
Дырка в бублике… Нет, о пище
В этот час говорить не стоит.
С духом что-то случилось. Нищий.
Тело слабо, но беспокоит.
Осень в мыслях, зима в природе,
В кошельке все банально-скверно.
В отражениях - тьма пародий
На себя. Кто пошел за первой?!

 
 
 
 

                  * * *


Это вновь "дежа-вю" - сочинять на замызганной полке,
И под рокот колес вдохновляться таможенным "так…".
Попытаться узнать проводницу: кто - друг или враг?
А кого там попутчик любил - не понять по наколке.
Полоскать в привокзальном дыму черно-белую память,
Ожидая увидеть уставшие за год места.
А вагоны опять (вот беда) нумеруют с хвоста,
И не встретит никто. Значит, в городе можно растаять…
У казанской мечети поймать свой потерянный ритм.
Прикоснуться окурком к истории в питерском сплине,
И гулять по Крещатику, по уши втюрившись в Киев,
Запланировать лето на май. Отбиваться от рифм,
От попутчиков, от продавцов. Брать в союзники холод.
Ждать, что улицы смогут сказать о грядущей судьбе…
Не дождаться… уехать… И думать опять о тебе,
Мой любимый, чужой, и (пока что) не узнанный город.

 
 
 
 

      ПОРТРЕТ В ЧУЖОМ ИНТЕРЬЕРЕ


Крышесносительный образ - кровь на сигарете
Холодно, тихо и все, по возможности плохо,
Профиль чеканный на старой затертой монете
В жизни чужой себя чувствую конченым лохом.
Образы вяжутся-нижутся красными бусами
Каждое слово - как капелька крови, как льдинка
Я предлагаю не быть, по возможности трусами,
В ответ - отстраненно-холодное "Тронут, Маринка!"
Вклинившись в чуждое, нечего ждать отпущения
Этим грехам. Потому что движенья осознанны
Не наблюдать каждый вечер твое воплощение
Лучше глинтвейн варить вечерами морозными.
Пить его медленно-медленно, много и долго
Знаки внимания, жаль, не зубрят в автошколе
Жизнь висит на малиновой ниточке долга
И прекращается враз заварным алкоголем.
Пересечения истин рождают тревогу…
Лучше глинтвейн допивать, плавя соль на ресницах
Пить его быстро и жадно, подолгу, помногу
Все потому что тобой никогда не напиться.

 
 
 
 

  * * *


Поливая цветочки,
Полируя сомненья,
Я ищу эту точку
Соприкосновенья.
Драя пол безнадежно,
Строя мыслей теченье,
Я ищу, где возможно
Наше пересеченье.
Выхожу эпатажно,
Ставлю звукосниматель,
Рою мусор бумажный -
Там наш знаменатель.
Липкий пот на футболке
От рисковых решений.
Собираю осколки
Тех "не отношений".
И японское лето
Заводною улиткой
Отменив свое вето,
Распахнуло калитку.
Осень блоком бетонным
Завершила паденье.
И пою монотонно
Наше несовпаденье.
Взяв будильник в рассрочку,
Добиваясь забвенья,
Все ищу эту точку
Соприкосновенья.

 
 
 
 

        * * *


Заветный замок, запретный путь
Нельзя забыться, нельзя уснуть
Нельзя прижаться к щеке щекой
Нельзя подняться до мостовой.
В пути не кормят, в пути не лгут
Дороги помнят, как виться в жгут
Гуляй пока что болит душа
Пока тропинка нехороша.
Удар копытом - промчалась жизнь
И ты забытым не пролежишь
И не подарят покой души,
Пока тропинки нехороши.
Пока свивают дороги в жгут
Пока не кормят, пока не лгут
Пока непросто, пока не рай
Не наступает тот самый май.
И в этом сила твоих врагов
Твоих пока что неявных снов
Твоих болезней, твоих побед
И настоящих ответов "нет".

 
 
 
 

* * *


Рамки - капканы,
Рюмки - стаканы,
Злоба и раны.
Люди вокруг…
Косятся травки,
Множатся давки,
Пишутся справки.
Вырос недуг…
В поле не ветер,
Месяц не светел,
Бог не заметил.
То же кино…
Девушек сняли,
Очередь смяли,
Пряжу не спряли,
Да всё равно…
Пятна на солнце,
Кот на оконце,
Некто в погонцах
В сени зовёт.
Если не выйдешь -
Сильно обидишь.
И не увидишь
Кто уведёт…

 
 
 
 

      * * *


Съезжая по перилам вниз,
Пуская дым под потолок,
Лелея чей - нибудь каприз,
Ты лишь счастливым быть не мог.
Ты, даже не вникая в суть,
Не ожидая резких слов -
Подумал, сможешь обмануть,
Но оказался не готов.
Мела холодная метель…
Всё оставляя на потом,
Ты падал в чью - нибудь постель
И забывался нервным сном.
В густом покрове темноты
Горя желаньем всё менять,
Ты тормошил её мечты
И расшатал её кровать.
А утром - по перилам вниз
В пустыню собственных страстей
Лелеять чей - нибудь каприз
И ждать у двери новостей.

 
 
 
 

              ДЕКАДАНС


Драпировки, полумрак, картины,
Свечи, звук последнего аккорда.
И в тени от бархатной гардины
Ты стоишь, расправив плечи гордо.
В мунштуке дымится папироса,
Длинная, как этот зябкий вечер.
И в бокале плавает без спросу
Блик луны. И даже он не вечен.
По спине открытой дрожь промчалась,
Чтобы меж лопаток затаиться.
Словно никогда не отмечалась
Линия чужой судьбы на лицах.
Выстрелы на улице в парадном,
Белый порошок на пальцах белых.
Никогда не стать хотя бы равным,
И не стать уже хотя бы целым.
Чёрная шинель, промозглый ветер,
За спиною стук копыт зловещий,
Драпировки, тайна на портрете…
Декаданс, по сути, просто вещи.

 
 
 
 

      * * *


Не за тобой пришёл кабриолет,
Не твой покой нарушил стук у двери,
Не ты, считая прежние потери,
Их умножаешь на мельканье лет.
И не твоё потёртое пальто
Мелькает, узнаваемое всеми.
И твой не август, а лишь звон весенний,
Но это (к счастью) всё ещё не то.

 
 
 
 

      * * *


Оголи свои плечи -
Да, вот так, хорошо.
В этот суетный вечер
Лучше. Он не пришел.
С дедом Фрейдом под ручку
Гумберт в потёртом пальто.
С толстой кипой научных
Трудов в переплёте. Никто.
Не входя в твои сны,
И не пачкая простынь собой,
Каждой каплей весны
Он давал тебе душный отбой.
От разбуженных птиц
Ограждал твоё тело силком.
Кавалеры без лиц
В тех силках приживались потом.
Оголи свои плечи,
Отстриги поседевшую прядь.
В этот суетный вечер
Будет час у окна постоять.
Не успела проверить
Переплёты научных трудов.
Как же можно поверить,
Что тот вывод от века - готов.

 
 
 
 

      ВЕЧЕРОМ


Спокойно, тепло и тихо;
За печкой скребётся Демон,
Прирученный, местный Демон.
У двери вздремнуло Лихо.
В сенях шебуршится Горе,
Гуляет под окнами Ужас.
Домашний, осёдланный Ужас.
Беда постучится вскоре:
Всю соль извела на раны.
Отсыпет щепотку Гибель -
Задорная, бойкая Гибель.
Заколет Обман барана.
И Страх приготовит мясо,
Хлеб испечёт Разруха,
Седая судьба - Разруха.
Смерть бросит заштопывать рясу,
И сядем за стол. Нальют нам
Боль и Разлука чаю,
Крепкого, горького чаю…
Спокойно, тепло, уютно.