– Работа никогда не бывает монотонной. Важно найти новизну даже в самом однообразном труде и тогда жизнь будет казаться вполне осмысленной. Также в любом роде деятельности нужно выяснить, есть ли польза, и только потом целесообразно поставить вопрос, для кого же эта польза – для тебя, преданная работница текстового редактора Microsoft Word, или для твоего нанимателя?

– Ты в самом деле так считаешь? – прерывает ход моих размышлений секретарь, миловидная девушка лет двадцати пяти. – По-моему, здесь все гораздо проще. Мы тебе платим, и ты делаешь это.

– Хорошо. Я увлекся, – соглашаюсь я, – работа та же?

– Да. Теперь в четвертом отделе. Жучок. Мы его не нашли, но догадываемся о его присутствии, поскольку конкуренты и более высокое начальство в курсе всех наших теневых операций. Последний визит супервайзеров подтвердил это.

– Великолепно…

Я вхожу в застекленную дверь с четверкой на уровне глаз, закрываюсь на замок и осматриваюсь. Пустые кресла, выключенные компьютеры, наглухо зашторенные окна. В царящем полумраке я замечаю длинную и узкую тень, застывшую над потолком. Кидаю по направлению к ней скомканный листок бумаги и тень оживает.

Теперь я вижу его.

Это прекрасный представитель ряда твердокрылых, типичный по виду рогач. Лениво перебирая тремя парами щетинистых ног, он приближается ко мне, а я, не мешкая, достаю свой сачок, ловильная сеть которого способна вместить стол и становлюсь в привычную бойцовскую стойку.

Жук огромен. Он знает, что его ждет. Он принимает правила игры, явно тешась размерами своего уродливого тела, лишь немногим уступающим овчарке.

Мы сражаемся…

Нет смысла описывать это – каждый хоть раз бился с чужим жучком. У каждого этот бой свой. Это происходило либо в офисе, либо в поезде, либо в церкви, либо дома, либо в собственной голове, причем все знают, что убрать это мерзкое, отчаянно цепляющееся за плоскость поверхности существо чрезвычайно тяжело. Оно ведь создано для того, чтобы знать то, о чем мы говорим, о чем думаем и мечтаем, чтобы направлять, регулировать и командовать нашими жизнями. Особа, установившая жучок, часто не имеет никакого значения – будь это конкурент, друг, ребенок, жена или муж, родители или голос с телеэкрана – роль ее чаще всего статистична. Куда важнее конечный результат – быть ли нам пассивными симбионтами или независимыми от чужой воли независимыми созданиями…

– Уже? – спрашивает меня девушка-секретарь, удивленно отрываясь от маникюра.

– Да, – победно показываю я маленькую микросхему, покоящуюся на расцарапанной в кровь ладони.

Девушка сострадательно смотрит на меня, достает из внутреннего ящика стола пачку купюр и протягивает ее мне.

– Только забери его… это… с собой. Спасибо за работу.

Я выхожу на улицу и каблуком ботинка припечатываю жучок к асфальту, оставляя противное мокрое серо-зеленое пятно.

– Сколько вас еще… – тихо шепчу я, и голос мой утлым суденышком тонет в окружающем море шума.

Моя роль тоже статистична. Я такой же, как и все, наблюдатель, иногда видящий то, что не нужно. Спускаюсь в метро. Отрешенные, погруженные во внутреннее созерцание, лица пассажиров. Все летят, спешат, мчатся. Как пули – холодные и беспристрастные, вылетающие из дула длинного вагона метрополитена, равнодушные, проносящиеся от пункта А к пункту Б мимо рук сгорбленных старух, огней рекламы и мрамора лестниц.

А над головой у каждого целое сонмище мелких, роящихся, беспрерывно работающих жучков…