ЛЕСНОЕ ОЗЕРО


Не помню, где, когда, но страх меня сковал,
Когда в глухом лесу, нежданно предо мною,
Средь кочек и трясин, как вышитый овал,
Предстало озеро лесное.

Ни дрогнет. Ни дохнет. Как труп лежит оно,
Никем не меряно, как ночь сама глубоко.
Из под открытых век ко мне обращено
Его невидимое око.

Гроза ли земли седые вязы гнет,
Как леший по лесу ночами гром грохочет,
Чтоб выпад отразить, руки не отведет
И бровью повести не хочет.

Мне легче, кажется, на площади сгореть,
Упасть растерзанным штыками целой роты,
Чем там, средь духов тьмы, веками гнить и тлеть
На дне проклятого болота.

Январь 1967 г.

 
 
 
 

            ВАСИЛЕК


Твой отчий дом - густая рожь,
В нем, как в заброшенной мечети,
Ты так родишься и живешь,
Как будто нет тебя на свете.

Во ржи, как в роще под кустом,
Ты голубем порхаешь сизым,
Чтоб грустной осенью, потом,
Прощальным нас сразить сюрпризом.

Ты редкий гость в дому у нас,
В хрустальной вазе для показу,
Твоих, как небо синих, глаз
Я не встречал еще ни разу.

Зато каких сердечных мук
Взгляд на тебя единый стоит!
Он обострит любой недуг,
Любую боль души удвоит.

Я прикрываю неспроста
Перед тобою окна, двери:
Твои вещают мне уста
Лишь об утрате и потере.

Июнь 1968 г.

 
 
 
 

            МАРТ


Вновь сплелись на почве шаткой
Два врага в жестокой схватке.
Вечно длится распря эта
Духов тьмы с сынами света.

Беспристрастный и нейтральный,
Старый март, с душой зеркальной,
Роль арбитра взял некстати.
Лучше лез бы на полати.

С каждым часом старцу хуже:
То, как лист дрожит от стужи,
То, как с гуся, под лучами
Пот со лба течет ручьями.

Иногда с трудом немалым
Ночь прикроет одеялом,
А к обеду зонтик нужен -
Босиком шагай по лужам.

Ждут весенней ласки клены,
Серый луг парчи зеленой,
А зима ткача и пряху
Снегом бьёт в лицо с размаху.

Но, увы, не впрок защита:
Прорван плащ, броня пробита,
И, бранясь, со всем отрядом
Отступает к речке задом.

А по небу, как кудели,
Кудри стелятся апреля.
Он в кулисах гримом занят,
Скоро нам на сцену грянет.

Март 1967 г.

 
 
 
 

            * * *


Всё также вечер тих и запад ал,
Всё также, полный смысла и значенья,
Природа свой справляет карнавал,
И слышен вздох реки и трав цветенье.

Всё будто то-ж, но я уже не тот.
На рамена, согбённый утратой,
Надежды луч уже не упадёт,
А он светил и радовал когда-то.

Вот место, где я знал лишь скорбь одну,
Когда, утратив мачту и ветрило,
Я, охмелев от горя, шел ко дну,
Ты страннику улыбку подарила.

Чреватый болью, незабвенный час!
И нам еще не вымолить такого.
Нас случай свел и тут же рознял нас,
Не дав о чувствах вымолвить ни слова.

Смахнув слезу - печальных дней итог, -
Смотрю во след утраченному раю.
Твои слова - другие мне не впрок -
Как чётки, в памяти перебираю.

Март 1968 г.

 
 
 
 

            * * *


Ты не смотрела мне в глаза упорно,
Чтоб бросить в сердце пылкой страсти зёрна,
Под звуки струн, как прочие бывало,
Романсов под луной не распевала.

Перед горячим юношеским оком
Не выставляла ножку ненароком,
На свет не выставляла для показа
Ни грации, ни форм своих ни разу.

Не поднимала скакуна на дыбы,
Чем восхищаться юноши могли бы.
Нет, не в твоём характере то было,
Ты лишь ждала, страдала и любила.

Всё в прошлом! Всё! Но ты, как сад в пустыне,
Тут, в этом сердце царствуешь доныне.
Простая, нежная - хоть и не пела -
Ты, как стрела в душе моей засела.

Март 1968 г.

 
 
 
 

            * * *


Как хитрецы свой ум ни изощряли -
Две стороны доныне у медали,
И как природе дерзко ни перечь,
Огонь всё так же будет греть и жечь.

Вода, что холит тело благосклонно,
На дно вас тянет пропасти бездонной.
И, даже солнце, жизни всей оплот,
Сухие нивы беспощадно жжёт.

Одной твоей любви, о, друг прелестный,
Противоречий горечь неизвестна.
Как добрый гений, руша мрак и тьму,
Несёшь лишь радость сердцу моему.

Март 1966 г.

 
 
 
 

            НА ОЗЕРЕ


Каким теплом и ароматом
Здесь все насыщено кругом,
Одни с тобой в челне досчатом
Мы, как по зеркалу, плывем.

Ни соловья, ни струн далёких.
Лишь, счастьем полные своим,
Меж двух лазурных бездн глубоких
Мы словно в воздухе висим.

1918 г.

 
 
 
 

            * * *


Когда в судьбе крутые неполадки,
К чему, с глазами влажными от слез,
Ищу как бы сочувствия украдкой
У крепких стволов елей и берёз?

Когда судьба вас в сердце поразила,
Увы, такую музыку облегчить
Ничто под солнцем не имеет силы,
И небеса не в праве, может быть.

Декабрь 1966 г.

 
 
 
 

            * * *


Любовь - загадка не простая.
Коль до конца секрет пойму,
Тебе открыть его мечтаю,
Тебе, и больше никому.

На скрипке занятый игрою,
Я равнодушен ко всему,
И если вдруг улыбку строю -
Тебе и больше - никому.

Гудок! И я в дороге дальной.
Сквозь говор, шум и кутерьму,
Шлю самый теплый знак прощальный -
Тебе и больше никому.

И вот я здесь. Ничем не связан,
Весёлый, бодрый, руку жму,
Великим счастьем я обязан
Тебе и больше никому.

Декабрь 1966 г.

 
 
 
 

            * * *


Дружили в прошлом мы не мало,
Встречались в обществе не раз.
Я думал - дружба увлекала,
А не любовь сближала нас.

Моим стихам ты улыбалась,
Подчас весёлой быть могла,
И всё - ж, от наших встреч, казалось,
Чего-то большего ждала.

Тебе не знать, как грустно было
Твою мне тайну разгадать:
Ты ласк ждала, любви просила,
Чего я был не в праве дать.

Мы все надеждами богаты.
Я рад утешиться одной,
Что в новой встрече обрела ты
Всё, что утратила со мной.

Январь 1966 г.

 
 
 
 

            * * *


Любуйся красотою летних зорь,
Морским прибоем, вишни платьем белым,
Мечтай с поэтом, об искусстве спорь,
Лишь долгом пренебречь не смей и делом.

С виолончелью, скрипкой плач навзрыд,
Рвись к храму мудрости во что ни стало,
Лишь был бы дом твой обогрет и сыт
И плоть твоя - дитя не голодало.

Сентябрь 1966 г.

 
 
 
 

            ПРИРОДА-МАТЬ


В твоих глазах, доверчивых и милых,
Прочесть всего дитя твое не в силах.
Что это вдруг, о, любящая мать,
Могло тебя так сильно взволновать?

Был день твой ясен. Вдруг, чело нахмуря,
Обрушилась на землю точно буря,
Сверкнув очами, стукнула со зла,
Затем весь дол слезами облила.

Теперь слезой раскаянья омыты,
Алеют от стыда твои ланиты
И на душе, взволнованной до дна,
Вновь воцарились мир и тишина.

Август 1966 г.

 
 
 
 

            * * *


Больше нет мелодий в клавесине.
Поспешим открыть окошко в сад,
Где простер уж крылья вечер синий,
Как тогда, пятнадцать лет назад.

Сладко льнёт к подушке день усталый,
Лишь в лазури, что не знает сна,
Вновь с лица срывает покрывало
Нежных дум наперсница-луна.

А за горизонтом, там, далече,
В высоте, крестясь и не спеша,
Кое-где уж ставит Спасу свечи
Грузом лет согбённая душа.

Эта ширь!.. Её не смеришь взглядом!
Краткий миг - и эта глубь без дна,
Как по мановенью будет разом
Миллионом люстр озарена.

Свят тот час и место это свято,
Эта бездна вечно добрых глаз,
Где на веки вечные когда-то
Ты, любовь, соединила нас.

Декабрь 1968 г.

 
 
 
 

            БЕЛАЯ НОЧЬ


Опять, как ангел белокрылый,
Ночь наклонилася к окну.
Опять земли жилец унылый
Я до рассвета не усну.

Опять чредою бесконечной
Мечты и думы побегут,
Любви и юности беспечной
Отрадный вспомнится приют.

И грустно станет поневоле,
Когда вдали за тьмой и мглой,
Рыдая, пронесутся в поле
Аккорды песни удалой.

1917 г.

 
 
 
 

                      ЛУНА


Царицею меж звезд ты выглядишь, луна!
И всё же исполнять служанки роль должна.
За грех какой, бессонными ночами,
Ты вынуждена бодрствовать над нами?

Холодное чело, невзрачное на вид,
Ларец волшебных чар под маскою таит.
Но что в твоих неясных мыслях бродит,
Живейший отклик на земле находит.

Движение ресниц, заметное едва,
Из тени мастерит ковры и кружева,
И заставляет ком оледенелый
От страсти трепетать в объятьях ночи белой.

Заглянешь в океан и в забытьи вздохнёшь -
Титана буйного бросает в пот и дрожь
И, старикашка, словно пёс прибитый,
От страсти ищет у тебя защиты.

А твой возлюбленный настолько горд и смел,
Что, стоя на земле, обнять тебя хотел
И, ослеплённый, все преграды руша,
По воздуху шагает как по суше.

Росинке ты властна блеск жемчуга придать,
С дворцом по красоте избёнку уравнять,
Рассыпанный с кудрей прозрачный иней
В ночи крестьянку делает богиней.

Мир осязаемый не ставишь ты ни в грош,
И всех в сады надежд несбыточных зовёшь.
Тень искусителя! О диск, с душой крылатой!
Из стран каких в наш терем забрела ты?

Март 1966 г.

 
 
 
 

            * * *


Когда один, в молчаньи ночи лунной,
Бредешь заглохшим садом в поздний час,
О, сколько грусти в сердце будят струны,
И звук рояля так волнует вас!

Единым махом в царство грёз уносит
Вас от земли волшебная ладья,
И тут не знаешь сам, чего же просит,
О чём грустит, что ждёт душа твоя?

И тягостно и вместе с тем отрадно
В молчаньи сладкой болью изнывать!
И хочется кого-то видеть жадно,
Кому-то что-то грустное сказать.

Каких лишь только грёз в душе не встанет,
Чего на ум и сердце не придёт!
Всё это сердце нежной грустью ранит
И тайно в душу сладкий яд прольёт.

Всё, что когда-то грезилось и снилось,
Всё, что вчера покоилось на дне,
Чего-то сердцу высказать просилось,
Чего постичь не в силах будет мне.

Кто объяснит, поймёт и кто опишет,
Что происходит с вами и со мной,
Когда вдруг ухо чуткое заслышит
Напевный звук рояля под луной?

Декабрь 1965 г.

 
 
 
 

                      КОТКА


Спят, как под властью чар магнетизёра,
Лесистый склон, коттеджи и озёра.
Луна, земные страсти укротив,
Двоясь, вздремнуть отправилась в залив.

Над всем простёрты крылья ночи белой.
Не воздух, а хрусталь оледенелый!..
Он вид имеет слитка одного,
И всё же пить я вынужден его.

Фасады, точно заспанные лица,
Вперили в ночь усталые глазницы,
Где, членом двинуть не имея сил,
Рыбак, к челну прикованный, застыл.

Вот так и мне б, не думая о многом,
Покинуть берег на челне убогом,
И там лицом к лицу природу-мать
В её творящих недрах созерцать.

Ноябрь 1966 г.

 
 
 
 

            ЗОЛОТАЯ ОСЕНЬ


Там, где пел апрель и ландыш цвёл -
Грусть и ясность - осени приметы.
Как на пытку плоть свою привёл
На задворки сад полураздетый.

Бронза с жёлтой медью пополам
В шевелюре тополя и клёна.
Осень шарит в парке по углам
В поисках листвы ещё зелёной.

У старушки дела полон рот:
Мир велик, а ночь не за горами.
Так она приходит каждый год
Погрустить о светлом прошлом с нами.

Пышный юг от счастья изнемог.
Нам на радость с новыми плодами
Осень свой лазоревый платок
В воздухе раскинула над нами.

Солнце множит ласки с каждым днём.
Синь и блеск, невиданный доселе.
Точно мать, в экстазе неземном,
Первенца качает в колыбели.

Грусть и ясность в сердце и вокруг.
Дни и ночи точно по заказу.
Столько ласк из материнских рук
Я не получал еще ни разу.

Ноябрь 1967 г.

 
 
 
 

            * * *


Вы всюду встретите в глазах у речки сонной
Два мира - мир действительный и отражённый.
Так царствуют в душе два мира у меня:
Один - в тиши ночей, другой при свете дня.

В душе, как в зеркале две голубые чаши,
Два неба встретились, один другого краше.
И то мне дорого, и это мило мне,
Обоим радуясь, я в жизни рад вдвойне.

И так, из двух миров, стеснённых у границы,
В глаза мне ласково родные смотрят лица,
Все ищут близости, и часто трудно знать,
Которым предпочтение отдать.

Февраль 1968 г.

 
 
 
 

            * * *


Мир осязаемый и мир незримый,
Кто скажет, что они соизмеримы?!
Они в глазах у смертных почему-то
Не могут рядом жить одной минуты.

Виновники войны междуусобной,
Природою воде и льду подобны.
Тут нет ни компромисса, ни средины:
Чтоб жить воде, погибнуть надо льдине.

Вот почему, мой друг, земному глазу
Нельзя увидеть оба мира сразу,
Как под полуденными небесами
Нам не увидеть звезд вечерних с вами.

Отягощённые тщетой земною,
Направим парус к берегу со мною,
Где в тихой гавани, стряхнув усталость,
Передохнём для новых странствий малость.

Как дети двух миров, друзья обоим,
К ним чувство благодарности удвоим,
Неладно, если б кто на свете белом
Был одиноким и осиротелым.

Декабрь 1969 г.

 
 
 
 

            * * *


О, эти рощи и лесные склоны!
За речкой луг, подобный изумруду!
Как долго вашу боль и смех зелёный
В мечтах и грёзах ночи слышать буду?

Нектаром ваших сот благоуханным
Я вдоволь упиваться мог когда-то,
Но в этом море, море разливанном,
Увы, как мало выпито и взято!

Как часто, тайной жаждою томимый,
В разгар цветенья лип, в часы досуга,
Я равнодушно шёл с друзьями мимо
Искать во сне лекарства от недуга.

Когда зима и вечер на пороге
И речь идёт о заморозке скором,
Я часто вижу взгляд ваш грустный, строгий -
Он молчаливым служит мне укором.

Ноябрь 1970 г.

 
 
 
 

            САМОЕ ЗАВЕТНОЕ


Тобой наполнен мир. Ему, дивясь, как чуду,
Смотрю вокруг себя - Тебя встречаю всюду.
Как ни был бы Твой дом ни страшен, ни велик -
Во все углы его Твой зоркий глаз проник.

Как Ты велик, из дел понять могу легко я,
Но как могу я знать, кто Ты и что такое?
И было б дерзостью мне большего желать,
Как в проявлениях Твой образ осязать.

Сирены грозный вой, треск воробьев на крыше
Мой поражают слух - Твой возглас в них я слышу.
Взгляд солнца из-за туч ценю я с давних лет
Как твой прощальный знак иль утренний привет.

Осмеян и прибит? Покипячусь для виду,
К Тебе же отношу и ласку, и обиду.
Всё дело рук Твоих. Как дар небес беру
Всё, что дарует жизнь, и знаю - всё к добру.

Одно лицо - не два - у солнца-пилигрима, -
Во всём его двойник присутствует незримо.
Так, в недрах вечности свой водрузив престол,
Ты в каждый дом, как брат и верный друг вошёл.

Прилягу на кровать, подумать в кресло сяду,
Поддерживать мой стан готов Ты до упаду,
Я сплю, а Ты в трудах проводишь день и ночь,
И я не знаю, как и чем Тебе помочь.

Ноябрь 1966 г.

 
 
 
 

            * * *


Без Тебя, как пылинка, я был бы ничтожен и мал,
Что бы в жизни я смыслил? В законах Твоих понимал?
Как бы мог нерождённый, о счастье лелеять мечту?
О возвышенном грезить, Твою предвкушать красоту?

Точно камень в ущелье, вдали от проезжих дорог,
До скончания мира я в бездне от стужи бы дрог,
Без хозяина даже и мощного грифа крыло
Из бездушного лона извлечь бы меня не могло.

Это Ты - кто ж иначе! И мне ли не помнить о том! -
Дал зародышу крылья, чтоб к небу подняться потом.
Верный отчему зову, черчу я над бездной круги,
Невозможное будет! Только Ты, только Ты помоги!

Если я ещё мыслю и дожил до этого дня,
Значит, что Ты ещё любишь, что Ты ещё помнишь меня.
Стоит зодчему в небе забыться на миг за трудом,
Я немедленно рухну, как лишённый фундамента дом.

Январь 1968 г.

 
 
 
 

            * * *


В небе, снега белее, Твой высится вечный престол,
Но о детях жалея, к нам, смертным в долину сошёл,
Чтоб, спасаясь из бездны, где гения ум изнемог,
К этой мантии звездной рукою коснуться я мог.

В форме матери нежной, вот тут же, средь белого дня
Ты в объятиях нежил, в коленях баюкал меня,
Как отец, вечный труженик, ночи не спал напролёт,
Чтоб избавить от стужи и снедью наполнить живот.

Где, болезный и хилый, я гнулся от бед и тревог,
В форме девушки милой, из страданий извлек.
Ныне с детской улыбкой стучишься мне в сердце и дверь,
Сам Ты знаешь, как шибко к Тебе я привязан теперь.

Март 1968 г.

 
 
 
 

            * * *


Кто мог бы знать другой, насколько глубока
Та рана, что на склоне дня когда-то
Твоя врачующая нанесла рука
Невыносимо тяжкою утратой?

Ещё не гасло пламя, но уже над ним
Слой пепла намели метель и стужа,
Когда одной лишь фразой, окликом одним
Ты вызвал вновь священный огнь наружу.

Устами смертного Ты выдал тайну мне.
Теперь из первых рук - не понаслышке - знаю,
Что Ты не грозный Бог, что явлен в купине,
А любящий Отец и Мать родная.

Ты предпочёл, страду земную небесам
И, как в дремучий лес, невинной ланью,
С когортой верных слуг сошёл на землю Сам
Для подвигов любви и состраданья.


Когда, в семнадцать лет, умом как птенчик мал,
Средь джунглей и болот петлял внизу я,
Ты на крутой тропе меня не покидал,
Перстом к вершине путь мне указуя.

И если, Твоему завету вопреки,
Заблудшего вели к провалу ноги,
Я тяжесть чувствовал отеческой руки,
Нищал, но духом богател в итоге.

Так милостью Твоей спасался я от зла,
И волею божественной Десницы
В конце тропа меня в предгорье привела,
Где спят орлы, гнездятся люди-птицы.

Сколь перечувствовать должна над сыном мать
И увидать недремлющее око,
Чтоб в двух словах уметь полжизни передать
И в душу мне проникнуть так глубоко?!

Декабрь 1968 г.

 
 
 
 

            * * *


Загадочна природа человечья.
Я весь двойной. Так пишут на роду.
Боюсь - как тело - малого увечья,
Сам на заклание - как дух иду.

Как телу - вниз с высокого балкона
Без дрожи ни за что мне не взглянуть,
Как дух - парю над пропастью бездонной,
Бесстрашно к солнцу направляя путь.

Как тело - так крепки земли объятья -
Не сделаю и шага в высоту,
Как дух - по вертикали мог шагать я
До самых глав, к соборному кресту.

Всё плоть страшит и мучит ежечасно.
Ничто не страшно духу моему.
Всё потому, что смерти плоть подвластна,
Мой дух - бессмертный гений - ничему.

Декабрь 1966 г.

 
 
 
 

            * * *


О нет! То не они: не ухо и не глаз
Сейчас внимают вам и созерцают вас,
Нет, я веду беседу на досуге,
Они мои друзья и преданные слуги.

Мне стоит выйти вон и отойти от дел,
Чтоб хлам немедленно оглох и охладел.
Незряч и глух, как пень, и пуст, как дом забитый,
Пусть будет ухо цело и глаза открыты.

Нет силы, что могла б под формою земной,
Дать зрение и слух оставленному мной.
Не вымолвит, - о нет! - ни слова плоть немая,
Когда я действовать способность отнимаю.

Декабрь 1967 г.

 
 
 
 

            * * *


Наш мир подобен балу-маскараду,
Где сущности провидеть не дано.
Где позарез лицо нам видеть надо,
Мы видим только маски, домино.

Декабрь 1967 г.

 
 
 
 

            ПРОЩАЛЬНЫЙ ПРИВЕТ


Что тебе скажу я на прощанье? -
До свиданья, только до свиданья!
Чувства, что сроднили наши души,
Их ни смерть, ни время не разрушит.

Даже ярость летних бурь не в силе
Сдвинуть камень на твоей могиле…
Пусть он праху служит верным стражем,
Мы же спать не ляжем, спать не ляжем!

Измеряя сотни жизней взглядом,
Выступим мы в путь, как прежде, рядом.
Рыбе - море, солончак - верблюду,
Мы ж проникнем всюду, всюду, всюду!

Ни разливы рек, ни расстоянья
Не лишат нас радости свиданья.
За сто миль, здесь, рядом - коль не ближе -
Я тебя увижу! Я увижу!

Август 1966 г.

 
 
 
 

            * * *


Нет тебя. И мне на свете белом
Светлого не видеть больше дня.
В доме и в саду осиротелом
Ничего не радует меня.

Где вчера от счастья сердце пело, -
Будто тёмная нависла мгла,
У ромашек, яблонь, вишни спелой
Ты и вкус, и запах отняла.

Сердце пусто, ум в потёмках бродит -
Грозный шквал промчался надо мной,
Что над нежной нивою проходит
Вдруг с пожаром, градом и войной.

Январь 1966 г.

 
 
 
 

            * * *


Хорошо и радостно мне было
Дни с тобою коротать,
Взор покоить на головке милой,
Слух твой песней услаждать.

Не могу тех дней забыть доныне,
Вспомнить образ твой без слез,
Тех цветов, что сжёг холодный иней,
Погубил ночной мороз.

Дней, где всё мне сердце волновало,
Не увидеть мне опять,
Золотой головки, как бывало,
К жаркой груди не прижать.

Мог бы я печаль свою умножить,
Попросить придти во сне,
Только страшно сладкий сон тревожить,
Твой покой нарушить мне.

Январь 1966 г.

 
 
 
 

            * * *


Всё так же май глубок и светел
И грудь земли тепла,
Но вот тропинки так и не заметил,
Что к городу вела.

Где мы, счастливые, шагали рядом, -
Домишек серый ряд,
И вместо твоего, за побелевшем садом,
Чужой встречаю взгляд.

В тоске, как мул под непосильной клажей,
Я чахну день от дня.
Теперь ни даль, ни май весёлый даже
Не радуют меня.

Март 1966 г.

 
 
 
 

            * * *


Сереет снег и блекнет лёд.
Весёлый май не за горами.
Вновь жаворонок запоёт
И сад покроется цветами.

На солнце выйдет стар и млад,
Всё будет сердцу как-то ближе.
Всяк этой жизни будет рад,
Но в ней тебя я не увижу.

Январь 1966 г.

 
 
 
 

            * * *


Когда в глазах твоих последний свет погас
И отдыха от мук сердечко запросило,
Чья нежная рука, тебя на этот раз,
Осиротевшую, у сердца приютила?

В заботах, как ни сох, и сон твой не стерёг,
Как жадно ни тянулся к солнцу светик алый -
Всё рок жестокий смял, морозный ветер сжёг,
И вот - один, как перст, у тёмного причала.

Под солнцем нет от мук лекарств на пользу мне.
Мне дал бы волю к жизни гений твой крылатый,
Когда б привёл тебя хотя бы раз во сне,
Какой была у нас, счастливицей, когда-то.

У вас, как говорят, в гостях у нежных роз,
Царит бессменный май и солнечное лето,
Души не леденит ни вьюга, ни мороз,
Она любовной ласкою согрета.

Любовь! Она и там, как птица над гнездом,
Дрожа за каждого, беспомощного, вьётся,
Там и тебе, дитя, под бдительным крылом,
Местечко на груди её найдётся.

О чём бы плакать тут? Под лаской нежных рук,
Лобзанье наших уст не так уж много значит,
И всё же временами рвётся грудь от мук
И сердце бедное, о чём, не зная, плачет.

Февраль 1966 г.

 
 
 
 

            СВИДАНИЕ


Любимой детки лишена -
Глухую боль под маской скрыла,
В словах сочувствия она
Яд горшей муки находила.

Век показался б горек ей,
Где б жить, бедняжке, сил достало,
Когда б с любимицей своей
Свиданий ночь не доставляла?

Лишь только очи сон смежит,
И станет явью мир незримый,
Дитя доверчиво спешит
В объятья матери любимой.

От мук и скорби далеки,
Сплетаются их жадно руки -
Любви все горести легки.
Она не гибнет от разлуки.

Так голод утолив, шутя,
Любовной ласкою согреты,
Мать и счастливое дитя
К себе домой спешат с рассветом.

Январь 1966 г.

 
 
 
 

            СЫНУ


Я видел в жизни радостей немало,
Но таковой вовеки не знавал,
Когда, надежд исполненный, бывало,
Я на ночь лоб твой целовал.

Иль спозаранку, приоткрыв глазенки, -
Какое я блаженство тут вкушал! -
Ты бодрым смехом или речью звонкой
Молчанье утра нарушал.

Другой от жизни я не ждал награды
И слушать я, как музыку, привык,
Средь шумных игр за солнечной оградой
Твой неумолчный гвалт и крик.

Давным-давно умолкли эти звуки…
Но стоит мне о днях напомнить тех, -
Простёртые ко мне я вижу руки
И слышу говор твой и смех.

Всё, всё мне в прошлом дорого и свято,
Мне пядь земли безмерно дорога,
Где, в дни блаженства и любви, когда-то
Ступала милая нога.

Ещё стремлюсь к своим я целям рьяно.
Волнуя ум, чего же сердце ждёт?
Всё бесполезно! След ужасной раны,
Нет, никогда не заживёт.

Декабрь 1959 г.

 
 
 
 

            НА РОДНОМ ПЕПЕЛИЩЕ


Здесь стоял мой дом и сад плодовый,
Где счастливых много знал минут,
Ныне даже ласкового слова
Я, злосчастный, не услышу тут.

Ни цветка, ни яблоньки, ни хаты…
Точно ливнем смыт цветущий род!
В уголке, где рос и цвёл когда-то,
Даже пса не встретишь у ворот.

Ни души. Печаль и страх отринув,
В тёмный круг последний раз взгляну,
Как купец вперяет взор в пучину,
Где его корабль пошёл ко дну.

Вы! Любимые! Отколь живущим
Силы взять свой кончить трудный путь,
Если не надеяться в грядущем
К сердцу вас прижать когда-нибудь.

Июль 1967 г.

 
 
 
 

            ОНА НЕ ПРИДЁТ


Я о ней промечтал всю весну и всё лето,
Бесконечные ночи не спал напролёт,
Ждал её на закате, не придёт ли с рассветом,
Вот и день наступил, но она не идёт.

Ждёт обновы декабрь, я же сохну в разлуке.
Скоро полночь и тягостный кончится год,
С новой силой к любимой потянутся руки,
Буду милую ждать, но она не придёт.


Пройден круг. Отжурчали ручьи по оврагу.
Снова вишни в цвету, чист и синь небосвод.
Снова буду мечтать, - спать, конечно, не лягу -
И к любимой взывать, но она не придёт.

Зеленеющий луг!.. Весь он золотом вышит!..
Переполнит мне сердце, все запруды сорвёт…
Громко крикну от боли, может быть, и услышит,
Но утешить меня не придёт, не придёт.

Значит так суждено. Наши просьбы бессильны.
Рок ни слёз, ни стенаний не примет в расчёт.
Сон её непробуден. Тяжек камень могильный.
Нет, она не придёт, не придёт, не придёт.

Сентябрь 1966 г.

 
 
 
 

            ОТТУДА


Мало радости мне от безмолвной и тягостной встречи,
Среди каменных плит, у назойливых глаз на виду.
Позови попозднее, я тотчас же на ласку отвечу
И тебя целовать к изголовью приду.

В новом мире, как лань в первобытном лесу я блуждаю,
Где и сказка и быль, как загадочный сон наяву,
Но в заброшенном храме с тех пор не была никогда я,
Никогда, и бездомной бродяжкой слыву.

День прошёл и забыт. Как бы ни был твой жребий печален,
Старых ран не тревожь и уснувших тревог не буди!
Чем клониться к земле и о встрече молить у развалин,
В царстве грёз и видений меня подожди.

Пусть погаснет закат, и утихнут земные тревоги
И таинственных встреч и видений настанет черед -
Позови! Дай мне знать! Верный друг не замедлит в дороге
И как гостья к родному порогу придёт.

Мне ни запертый ставень, ни ливень ночной не преграда.
Моя поступь, как ветер весенний, легка и нежна.
Я теперь уж не та, но мне так же сочувствия надо
И твоя мне улыбка, как воздух, нужна.
v
Декабрь 1966 г.

 
 
 
 

            СНОВИДЕНИЕ


Где тропинка та лесная? Нет тропинки той лесной,
Где к опушке шла одна я. Страшно было мне одной.
Помню, помню - страшно было, потому спросить забыла,
Как он мог, чужой, но милый, оказаться вдруг со мной?

Как посмел он на дороге, не стыдясь, средь бела дня
Глянуть в очи недотроге, а затем обнять меня?
Ни про что при первой встрече, охватив меня за плечи,
Говорить такие речи, речи полные огня?

Нет, спросить я не забыла - мне казалось, что его
Сотню тысяч лет любила, сотню жизней до того.
Веря сердцу, а не глазу, друга в нём узнала сразу.
Как цветок в хрустальной вазе, я б увяла без него.

Не глазами святотатца - как герой и полубог,
Он никак налюбоваться бедной девочкой не мог,
Целовал глаза и руки, говорил о тяжкой муке,
Что без милой в дни разлуки, в сердце любящем берёг.

Что, как дар небес, герою, в целом мире одному
Быть супругой и сестрою предназначена ему,
Властью неба мы едины, пусть весь мир поглотят джины -
Данной небом половины не уступит никому.

Но, увы, кому-то надо было в этот миг и час
Погасить любви лампаду и разнять так грубо нас?
Всё, что связано с любимым, сделать тёмным и незримым,
Будто очи Серафима недостоин видеть глаз?

Где тропинка та лесная? Нет тропинки той лесной,
Где шагала не одна я - он, любимый был со мной.
Не ходить вдвоём нам боле, сердцу милыми до боли,
Чудным лесом, светлым полем невозвратною весной.

Февраль 1971 г.

 
 
 
 

            СТРАНА ВЕЧНОГО ЛЕТА


Благословенный край! Он здесь, он рядом где-то
Тот светлый вечный день и ласковое лето,
Где, под невидимым светилом круглый год
В природе всё ликует и цветёт.

Там всё приводит дух в восторг и восхищенье:
Гор белоснежных пики, пышных трав цветенье,
Недвижных зарослей гигантская стена,
Морей и девственных небес голубизна.

Как бледно выглядит там жизнь и небо наше,
Там слаще запахи и лик природы краше,
И те симфонии, что в воздухе звучат,
Божественнее наших во сто крат.

Там образ мысленный, мечтою окрыленный,
Началам творческим не ведает препоны,
Сама действительность, как пёс послушный, там
За мыслью следует послушно по пятам.

К той тихой заводи, к полуденным высотам
Нет доступа ни злу, ни мелочным заботам.
В час озарения - всей жизни равный час -
Ничто не потревожит, не взволнует вас.

Когда земным ночам приходит день на смену -
Особый, вечный день! - Теряет время цену.
Там чувство вечности, что грезилось во сне,
Из бездны времени заглянет в душу мне.

Январь 1968 г.

 
 
 
 

            ЗАКАТ


Вот и пройдут наши годы, недели и дни …
А мир так прекрасен!.. Но с ним мы дружим неохотно.
О, друг, разогнись! И хоть раз в это небо взгляни,
На эти живые, на алые эти полотна.

В мечтах, лишь в мечтах вы могли лицезреть красоту
Зеленых прибрежий и синих пустынь с островами,
Но вот вам предлог воплотить целой жизни мечту
И видеть их сразу - они перед вами.

Вот остров гигантов и белых барашек стада.
Их шерсть серебром, голова белой пеной покрыта.
И все это к трону владыки явилось сюда
Искать от безмолвия ночи защиты.

Там медные арки, дворцов золотых купола,
Фасады лиловых коттеджей, оранжевых башень,
Там сад из кораллов иль розовый грот из стекла -
Там каждый обласкан и огненным нимбом украшен.

У барки Владыки вельмож тесно сомкнутый круг,
Палатки вождей, всех широт корабли-исполины.
Приспущены флаги. Окрест сотни преданных рук -
Прощальный привет своему господину.

Все клонится долу - пример для отступников, нас.
Во прахе лейт все живое - оно неделимо.
Лишь ты, человек, в этот грозный, молитвенный час
С усмешкою Каина шествуешь мимо.

18 ноября 1970 г.

 
 
 
 

            МУЗЫКА


Бесплодный труд - стучать в твои ворота.
Всегда глухой ты будешь и была,
Но, как назло, за каждым поворотом
С сюрпризом каждый раз меня ждала.

Своих даров ты не уступишь с боя,
Но в трудный час, где сердце и не ждет,
Хор певчих фей, ниспосланный тобою,
Бальзам целебный в душу мне прольет.

Куда б мечты и долг меня ни звали -
На тропах, зачарованных луной,
В снах юности, в походе, на привале
Ты в нужный час всегда была со мной.

Присяду отдохнуть в изнеможеньи,
А впереди дорога так длинна.
Ты тут как тут. Как сыну в утешенье
Мне шлешь каскады звуков из окна.

Под чуждым небом с милым в разлуке
Изнемогал от горя и обид?
Отбросив ложный стыд, ломала руки
И, отвернувшись, плакала навзрыд.

И только раз, где в роще мне явилась
В венке из ландышей и орхидей,
Ты от души со мною поделилась
Небесной радостью своей.

19 ноября 1970 г.

 
 
 
 

            КАРМА


Кто скрывается там, в полусвете?
То не недруги и не друзья.
Это ты - порожденье столетий -
Госпожа и подруга моя.

Мне не скрыться от зоркого взгляда,
Как ни бился, ни путал следы,
Твоего вечно юного сада
Неизбежно вкушаю плоды.

Ты мое стародавнее чадо.
Что тут ныть, искупая вину.
Расправляйся и милуй, где надо -
Сам я сеял, поэтому жну.

От тебя и просчет, и удача.
Ты велишь - я терплю и молчу.
Но на завтра все будет иначе -
Будет так, как того захочу.

20 ноября 1970 г.

 
 
 
 

            ТОСКА ПО РОДИНЕ


Сны юности, любви очарованье!..
Вы протекли как вешняя вода,
Об уголке ж родном воспоминанье
Пред нами всюду и всегда.

Все, все пройдет! Все может позабыться! -
Где б ни блуждал и ни скитался я,
Все так же будет в круг родной стремиться
Грусть неутешная моя.

Цейлон и Крым!.. Как сердцу ни близки вы,
Но во сто крат милей и ближе мне
Немая грусть поникшей долу ивы
И пруд уснувший при луне.

Цветущий луг, за рощей рожь густая,
Треск льдин и шум потоков по весне,
И этот люд, и эта жизнь простая
Мне часто грезятся во сне.

15 марта 1960 г.

 
 
 
 

            * * *


Под оврагом ключ студеный.
Старых лип чета над ним.
Сладко в их тени зеленой
Этим полднем голубым.

Но вечернею порою
Слаще сумрак их живой:
Там мы часто делим двое
Мир утраченный тобой.

Манит тайной тень ночная,
Где с узорного холста
Смотрит в душу мне иная
Стран нездешних красота.

Не успеет ризы дивной
Ночь раскинуть в вышине,
Сладкий шепот, клич призывный
Вновь во мраке слышен мне.

Сладко грезой быстрокрылой
В лунном сумраке порхать,
Схожий с явью образ милый
Обнимать и целовать.

16 ноября 1959 г.

 
 
 
 

            СОЛНЦЕ В ОТРАЖЕНИИ


Говорят я жизни лишено -
Форма - призрак, суть - мечта пустая,
Что я вечно падаю на дно,
А не в горнем воздухе витаю.

Я - ни миф, ни призрак, ни мечта
И ни то, чем раньше называли,
Мне присуща жизни полнота, -
Полноценнее найдешь едва-ли.

Я от солнца древний род веду.
Что - мое, взаймы у предка взято
С ним мне жить положено в ладу,
Потому и жить могу богато.

Щедро, при восходе на лугу
Сею бриллианты и алмазы,
Тут размножить солнце я могу
В миллионах экземплярах сразу.

Опрокинув небо в водоем,
Я рождаю солнце в каждой луже,
Так мы счастье всюду раздаем,
Да и жизнь, бессмертие, к тому же.

10 мая 1967 г.

 
 
 
 

            * * *


К чему мне этот вой и трескотня,
Поддельный лоск и ложные светила?!
Ты в поле, в темный бор веди меня,
Где б счастия и солнца всем хватило.

Мы медлим здесь, а нас давненько ждут
Лесных невест распущенные косы,
Где встретит нас, как пушечный салют,
Питомцев леса хор многоголосый.

Столетний дуб, наш вековечный друг,
Расскажет сказку, напоит прохладой.
Вот где родиться, коротать досуг,
От мудрости невежд спасаться надо!

А хочешь - в горы свой направим путь
И с первой незаснеженной вершины
Рискнем глазами сокола взглянуть
На этот беспокойный рой пчелиный.

О, как они ничтожны и смешны,
Дублеры пса, павлина и верблюда,
Когда в долину глядя с крутизны,
Рассмотришь их как следует оттуда!

6 апреля 1968 г.

 
 
 
 

            * * *


Все, все вы дороги и милы:
Сказаний вещие слова,
Под формой дремлющие силы,
Небес предвечных синева.

Всегда мне душу волновали
И восхищали ум и глаз
Морей синеющие дали,
Лазурный Крым, седой Кавказ.

Был потрясен и, без сомненья,
Я вечно слушать был готов
Рояля рокот, скрипки пенье
И ритм волнующих стихов.

Но изо всей шеренги длинной,
Что мог увидеть и обнять,
Всего дороже взгляд невинный
Мне милой детки увидать.

8 января 1966 г./4 октября 1969 г.

 
 
 
 

            * * *


Ищите радости! Она не только там,
У врат Венеции и южных склонов Крыма.
Она пред вами. Здесь. Повсюду по пятам
За вами следует незримо.

Вам стоит посмотреть - сейчас сезон цветам -
На глазки ландышей и дочери любимой,
На зыбкий изумруд, бегущий к берегам,
На пламень зорь - они неотразимы.

Неблагодарный сын! Ужели мало вам
Любви к вам кровных? Гор, зовущих к небесам?
Зигзагов ласточек в сияющей лазури.

Красы лугов и нив, встречающих рассвет,
Прекрасных солнц и лун, которым счету нет,
Столетних вязов, стонущих от бури.

8 апреля 1972 г.

 
 
 
 

            * * *


Всю жизнь о близкой встрече мы тоскуем.
Живую связь заменят нам мечты.
И если чьих-то уст коснешься поцелуем -
Меня, меня лишь поцелуешь ты.

Стареют дети и мужают внуки,
И все ж подчас, взгрустнув наедине,
Я вижу юный лик и осязаю руки -
Они, как встарь, покоятся на мне.

Зима. Я также здесь, а ты далече…
И клонится к закату жизнь моя,
Но я по-прежнему уверен в близкой встрече,
Где снова будем вместе - ты и я.

Настанет час, и рухнут все преграды!
Апрель растопит лед бунтующей зимы.
Тогда, тогда и вспоминать не надо,
Что здесь, в разлуке, выстрадали мы.

14 ноября 1972 г.